Мы уже рассказывали вам о "Камерате". Это было в далеком 1997 году и давно назрела необходимость поговорить опять об этом интереснейшем коллективе. Что мы сейчас и сделаем.
— Мы воспитывались в эпоху социализма, а джаз — это свобода. Мы все очень свободолюбивые люди...
— Мы получили классическое образование и специально джазу никто не учился. Но тяготение к свободной музыке, свободным формам, любовь к красивым, прямым гармониям нас, наверное, и привели к джазу...
— Для меня джаз — это свобода и ощущение прелести жизни. Совместная импровизация настолько энергетически наполняет, что это становится одним большим удовольствием...
— Импровизация может быть совершенно разная по настроению, поэтому джаз для меня — это настроение...
Если бы лет десять назад кто-нибудь услышал от участников белорусской "Камераты" подобные признания в адрес джаза, то подумал бы о массовом раздвоении личностей — так далеки, казалось, были они от самого свободного из всех музыкальных искусств. Однако в последние годы эта вокальная группа совершенно органично вписывается в любой джазовый и блюзовый фестиваль, не нарушая общей стилевой гармонии. Ее обожают и никогда ни с кем не путают.
Любой, кто хоть раз слышал "Камерату", испытал магическое воздействие ее музыки. Отчасти эту магию можно объяснить удивительно бережным, трепетным отношением всех членов группы к каждому звуку. Отчасти, наверное, — особенностями построения композиций. Своеобразной сюжетной полифонией: здесь всегда есть "возвышенное и земное", божественное и человечное. "Камерата" возвращает нас к началу — "живым" голосам, которые звукорежиссер тонко и эффектно сочетает с электронной обработкой, этническими истоками, естественными "шумовыми" проявлениями окружающего мира, — тому исходному звуковому пространству, где нет стилевых и жанровых границ.
В репертуаре группы встречаются самые разные музыкальные направления — от классики до джаза, — они причудливо переплетаются, рождая новые, непривычные сочетания. Природа этих экспериментов — вовсе не в разнице вкусов участников ансамбля и, тем более, не в желании угодить разной публике. Здесь можно обозначить одну из тенденций, демонстрируемых жизнедеятельностью "Камераты": когда работаешь для удовольствия, ищешь "свое", тогда творческая фантазия бьет ключом, сама начинает тебя вести и (при наличии таланта, разумеется) непременно рождает что-то новое.
Маневрируют "камератовцы" не только стилями, но и тембрами голосов. Об ансамбле недостаточно сказать: сопрано, альт, тенор, бас, — каждый голос от композиции к композиции раскрывается в неожиданных ракурсах, а в звукоизобразительных находках порой неузнаваем. В арсенале у "Камераты" столько эффектов в подражание разным инструментам, что отсутствие последних совершенно незаметно. Именно искусство имитации участников группы приводит обычно в восторг публику во время зарубежных гастролей. В Норвегии прошлым летом, пресса именовала ее не иначе как "вокальной сенсацией".
"Камерата" неизменно производит фурор: слушают ли ее в Польше, Америке, Швейцарии, Австрии, Турции, на фестивалях "Varna Summer", "International Festival Muzyki Gospel", "International Ankara Music Fesival", "Molde International Jazz Festival". И уже тем более, — в Санкт-Петербурге, Архангельске, Нижнем Новгороде, Риге, Калининграде.
Но живет "Камерата" в Минске. А система ценностей в узких белорусских музыкальных кругах трудноопределима: большое видится на расстоянии. Опросов критики в прессе, конкурсов, премий и т.д. в музыке, так или иначе связанной с джазом, здесь нет. Все джазовые процессы спонтанны и полностью — на совести отдельных энтузиастов (та же "Камерата" два года подряд проводила свой фестиваль). Однако, почему бы не помечтать? (В разговоре участвуют Игорь Мельников, Ольга Воробьева, Александр Довнар, Алексей Бурделев и Игорь Шлопак — звукорежиссер группы).
— Если попытаться представить здесь, в Минске, солидный конкурс вокального джаза, кого бы вы хотели видеть в жюри?
(И.М.) —В жюри мне хотелось бы видеть определенных людей, но пока, я думаю, им здесь не смогли бы даже оплатить дорогу сюда.
— То есть, это люди — однозначно не отсюда?
(И.М.) — Что скажут наши люди — я знаю. А хотелось бы настоящее жюри. Если представить вокальный конкурс, то, скажем, пригласить "Manhatten transver" и пообщаться с ними было бы колоссальным событием.
(О.В.) — Представить на сегодняшний день в Минске такое событие мне очень трудно. Но это было бы здорово! Наверное, был бы построен какой-нибудь новый Дворец с отличной акустикой (наконец!), супергримерками, в которые не стыдно было бы пригласить то же самое жюри.
(И.Ш.) — Если говорить о Беларуси, то у нас те, кто занимаются джазом, все — замечательные музыканты и все могли бы быть членами жюри.
(А.Д.) — Кажется, немного джазменов в Беларуси, но это — классные музыканты, и я бы им доверил оценить свое творчество.
— Если бы заниматься музыкой стало для вас невозможным, чем бы вы занялись?
(О.В.) —Так или иначе, все равно занимались бы чем-нибудь, связанным с искусством. У нас уже психология особенная.
(И.Ш.) — Почему? Я себя вижу неплохим "вышибалой". Есть у нас люди, которые могли бы участвовать в мужском стриптиз-шоу, есть девочки-спортсменки, есть психотерапевты.
— Если у вас есть склонность к стриптизу, почему бы вам не попробовать эпатировать таким образом белорусскую публику?
(И.М.) — Однажды эпатировали архангельскую публику — не поняли. Больше туда не ездим.
— Не приглашают или наоборот?
— Не приглашают. И не звонят...
... Одну из тенденций, связанных с "Камератой", можно, скорее, отнести к исключениям, чем к правилам — совсем не из нашего менталитета. Представьте себе: большинство композиций, вошедших в репертуар группы за последние пару лет, сочинены женщиной. Понимает ли Ольга Воробьева, что она олицетворяет собой редчайший в белорусской истории музыки случай реализованности женского творческого потенциала?...
— На твой взгляд женское творчество принципиально отличается от мужского?
(О.В.) — Не думаю. Может быть. Оно менее рационально, но это не всегда на пользу результату.
— То есть, мужчины и женщины должны творить вместе?
(О.В.) — Конечно.
— Что тебе ближе у того, что звучит у "Камераты"?
(О.В.) — То оригинальное, что пишем мы сами. Другой музыкой я не занимаюсь, не делаю джазовых обработок. Мне ближе фольклорная основа, на которой базируется наш родной стиль.
— Есть опасность, что джаз из вашего репертуара вообще уйдет?
(О.В.) — Нет. Наш жанр предполагает и элементы джаза, и элементы фольклора, он достаточно свободен и синтетичен. Джаз и классика — две области, которые помогли нам в становлении нашего стиля.
— А что ты слушаешь сейчас?
(О.В.) — Сейчас мне нравится слушать певцов и певиц, которые наиболее полно используют свой голосовой аппарат. Я поклонница западной эстрады и учусь у них больше, чем у наших музыкантов.
— Выходит, "Камерата" — такой удивительный коммуникативный агрегат: переводит "материал" прямо из западных стилей в белорусский фольклор?
— А это очень связано. Я считаю, что фольклор разных стран взаимопроникаем и общие мотивы можно найти. Поэтому у меня есть произведения белорусской направленности, но с восточными элементами. Мне неинтересно делать то, что делают другие, повторять за кем-то.
... Еще одна тенденция в жизни "Камераты", а именно, многочисленные гастрольные поездки, — знаменует собой сразу два исключения из правил. Во-первых, сам факт частых выездов, — все белорусские музыканты об этом мечтают (и, заметьте, гастроли не в Бахрейне или, скажем, Корее, а во вполне цивилизованных странах). А во-вторых, "Камерата" сама себя содержит, занимаясь только любимым делом. Вот так: поехать за границу, попеть свою музыку и получить за это гонорар, массу комплиментов и таких впечатлений!..
(А.Б.) — В Норвегии мы второй раз участвовали в миолдовском фестивале. В прошлом году работали там с Рэем Чарльзом, а в этом — с Чиком Кориа — вроде как "разогревающим" составом.
Там Чик играл джаз, привез с собой ударника, контрабасиста, саксофониста и трубача. А потом мы пошли на его сольный концерт — техника, конечно, филигранная, звук невероятный (на рояле стояло пять микрофонов, а шестой — чтобы объявлять песни).
А в самом богатом нефтяном городе Норвегии выступали перед королем. Пунктуальный такой старичок: появился в зале без пяти секунд два, пять секунд шел по залу и ровно в два сел в кресло.
Концерты были в разных залах и церквях. В церквях случались хохмы, скажем, там нельзя было петь "Жиголо", а нас не предупредили. Мы поем, и у норвежцев начинает отваливаться челюсть. Но во время "бисовки" они уже ерзали, подтанцовывали, — все закончилось нормально. Но небольшой нагоняй был.
— А как вообще — норвежский народ?
(А.Б.) — Народ очень своеобразный и, мягко говоря, не слишком темпераментный. Для них очень важно оказаться на одной картинке со знаменитостью. Он сидит, закусывает, отдыхает, а они становятся на его фоне и фотографируются. Они же там живут коммунами, все друг друга знают, а тут — знаменитость, возможность попасть в газету, журнал, на телевидение.
— Кстати, о телевидении: большая разница с нашим? Наверняка же сталкивались.
(А.Б.) — Да, мы работали "живьем" в прямом эфире на "NRC-1" (телеканал такой), участвовали в каком-то шоу. До нас там давал интервью министр иностранных дел, а потом объявили: "Теперь будет вокальная сенсация (нас там так называли)!" И все пять камер, которые снимали министра, переключились на нас — каждая работала по своей траектории. Там на телевидении — как должно быть: режиссер сказал: "раз, два, три", мы запели — и все началось!..
... Но главным событием последнего года для "Камераты" стал, конечно, выход второго компакт-диска "Ангел мой". Записан он был едва ли не за две недели, в таком же темпе сведен, оформлен и выпущен. Работа шла в таком напряженном ритме и так захватила "камератовцев", что они еще месяц не могли прийти в себя: здорово получилось, а вот здесь бы что-нибудь еще, вообще-то здорово...
— Этот диск — новый этап для вас?
(А.Д.) — Этап — громко сказано, но — новая ступень точно.
— Музыка здесь совершенно не похожа на то, что было в первом альбоме.
(А.Д.) — Музыка — да, и качество выше, больше тембрового разнообразия голосов.
(О.В.) — Больше нового в исполнении — доходило буквально до импровизации в студии.
(А.Д.) — В этом альбоме люди больше раскрылись голосовыми возможностями. У нас появился опыт. И свобода.
(О.В.) — Свобода от опыта.
(А.Д.) — Мы тепрь можем позволить себе все. Нас ничего не держит.
— А как вы сейчас относитесь к своему первому альбому?
(А.Д.) — Он тоже хороший — но беднее.
(О.В.) — На определенном этапе он был своевременен.
(А.Д.) — Но его время прошло.
— То есть, новый альбом для вас — своеобразная проверка на профессионализм?
(О.В.) — Абсолютно точно. Работа в студии — большая школа для нас в плане чистоты интонации, активизации внимания.
(А.Д.) — Да, когда пишешься в студии, а потом выходишь на сцену — шикарно.
— Но в записи использовано много наложений.
— У нас есть варианты и на концертах мы все эти песни поем.
— Я уверена, что этот альбом понравится большинству слушателей, но также уверена в том, что найдутся скептики, которые скажут: ну, это же не джаз, ни то-ни се, простая музыка.
(А.Д.) — Хорошее рождается в муках, иначе могло бы быть неинтересно.
(О.В.) — Да, это значит, что музыка достойна обсуждений, споров. Главное — не оставить людей равнодушными...
... Вот за это волноваться точно не стоит. И агитация здесь ни к чему — просто послушайте диск. Хотя, эта работа уже — прошедшая стадия для "Камераты". Что дальше?
(И.М.) — Сейчас мы находимся на стадии поиска — новых мелодий, новых аранжировок. Нам эта музыка уже поднадоела — 55 концертов на гастролях! Гастроли очень стимулируют: нельзя долго петь одно и то же, все ставится на поток. И вот мы сейчас все сидим и пишем, ищем что-то...
...Поиски, движение, свобода, — до чего же приятный набор понятий окружает то, что делает "Камерата", как легко о ней говорить. Интересно было поспорить о ней, да вот оппонентов как-то не находится. Ау, воинствующие поборники креативности, вы-то что скажете?
Анна АЛАДОВА
2000
получить rss-ленту
