nestormedia.com nestorexpo.com nestormarket.com nestorclub.com
на главную новости о проекте, реклама получить rss-ленту

Бергенская джаз-помпа 2000

Бергенская джаз-помпа 2000  Норвегия славится своими джаз-фестива­лями, во многом благодаря успеху которых норвежский джаз вышел на мировую арену. Один из старейших, фестиваль в Мельде, вступив в критический сорокалетний возраст, ежегодно собирает весь цвет мирового джаза.

Не отстает и столичный — в Осло, где представлен весь стилистический диапазон жанра. Огромную роль в установлении неформальных джазовых контактов сыграла знаменитая (ныне покойная) журналистка и подвижница "народной музыкальной дипломатии" Ранди Хултин, чей дом в предместьях Осло был пристанищем для многих зарубежных музыкантов в течение десятилетий.

Там, вне официальных гастрольных турне американских и европейских джазменов, устраивались многочисленные джем- сейшны и "джазовые посиделки", где музыкантам было легко и привольно. Журналистка долгое время была постоянным корреспондентом "Даунбита", активно информируя мировую общественность о норвежских событиях.


В 70-е годы норвежский джаз с триум­фом вышел на мировую сцену бла­годаря деятельности фирмы ЕСМ, которая, несмотря на свое герман­ское происхождение, начала свою деятель­ность в основном с раскрутки норвежских та­лантов (тогда юного поколения) — Яна Гарбарека, Терье Рипдаля, Арильда Андерсена, Йона Кристенсена и др.

С конца 80-х советские, а теперь россий­ские музыканты — Чекасин, Альперин, Шилклопер, Ростоцкий появляются на севе­ре Скандинавии гораздо чаше, чем в других скандинавских странах. Участие их в фести­валях Мелыде, Восса стало довольно регу­лярным и перспектива появления на дру­гих марафонах отнюдь не туманна. В этом году директор одного из крупнейших евро­пейских фестивалей — Бергенского "Nattjazz" сказал мне, что намерен в бли­жайшем будущем приглашать российских джазменов.

Живший когда-то в США приятель-саксофонист, услышав от меня о бергенском "Nattjazz" — "ночном" джаз-фестивале, от­реагировал сразу: "Ну как же, о нем и по Нью-Йорку молва ходила — стайерская дис­танция!" Хотя и не самый древний — ему всего около четверти века, зато самый длинный и насыщенный в Северной Евро­пе джаз-показ, он снискал известность и как самый плотный по норвежскому представи­тельству. Берген-2000 — одна из европей­ских столиц культуры (по-норвежски Kulturby), где график интеллектуальных празднеств расписан на целый год. Разуме­ется, львиная доля пищи для ума и сердца приходится на двухнедельный фестиваль­ный канун (конец мая — начало июня). Вот и сейчас в Бергене по традиции шли парал­лельно несколько фестивалей: основной "Bergenfeste spilline", представленный все­ми музами — театр, балет, пантомима> цирк, всех видов шоу, и это помимо основ­ной музыкальной программы. Дочерний фестиваль, "Music factory" — музыкальная фабрика "новой музыки", инициирован­ный шотландским пианистом Джеймсом Клэппертоном, живущем в Бергене, собира­ет в небольшом "пергюнтовском" зале кон­цертного комплекса "Grieghalle" который год подряд мощные силы академавангарда. Это роднит его и с московской "Альтерна­тивой", и с подобными фестивалями пере­дового ново-левого уклона. "Фабрика" хоть и самостоятельна, но все же связана пупо­виной, как шутят в Бергене, с ортодоксаль­ным официальным "Bergenfest-spillene", основанном в далеком 1947 году.

Зато "Nattjazz" был изначально самостоя­тельным организмом, что, разумеется, не мешает присутствию джазменов и на "Bergenfestspillene", ведь музыка едина, и многие норвежцы творят на стыке жанров. В этом году группа пианиста Кетиля Бьернстада оформляла постановку ибсеновского "Бранда" в зале "Логен" (Logen), а в про­шлом знаменитый саксофонист Ян Гарбарек представил совместно с американо-армян­ской альтисткой Ким Кашканян, Ереванским Камерным Хором и исполнителями на дудуке и перкуссии проект "Армянская ночь" в главном зале Григ-комплекса. Впрочем, и в рамках самого "ночного" джаз-фестиваля проходят побочные мероприятия. В 2000-ом это был "Bajazz" — джаз-фестиваль детей и для детей, где демонстрировали свое искус­ство ребята, а взрослые устраивали им хэп­пенинги.

...Начну с джаза, хота персональным от­крытием для меня все же стала "музфабрика", потому что в позапрошлом году я на нее не поспел. По традиции, все концерты (шоу, перформансы) шли (порой одновре­менно) в здании бывшей буквально "сар­динной" фабрики, и в недавно переобору­дованной на благо "искусства верфи", окре­щенной просто "залом" (Hallen). В этом го­ду я попал на "Nattjazz" за пять дней до фи­нала, и многие события, увы, остались "за скобками", хотя впечатлений на мою долю хватило. По-прежнему, фестиваль представ­ляет норвежский (и не только) джаз во всем многообразии стилей, ответвлений, сплавов, интригующих слух гибридов при сопутствую­щем явлении звезд первой обоймы (Джон Скофилд, Джек ДеДжонетт и др.)

Прилетев, я ринулся с "лайнера на бал" — где царило торжество джазового вокала при искусно свингующем БББ — Бергенском биг-бэнде. Виновниками торжества были норвежская примадонна Сесиль Кюркебе и ее амери­канская партнерша — джаз-дива Дайана Кролл — сенсация последних лет с миллио­нами проданных дисков. Оркестр заметно прибавил в весе за два года (техничность, ар­тистичность). Биг-бэнд не просто свинговал, но с элегантностью и блеском щеголял изы­сканностью аранжировок, демонстрировал телепатический "интерплей", раскрепощен­ность и одновременно собранность. Некото­рой скованности коллектива, которую улови­ло мое ухо в '98-м, как ни бывало (тогда ор­кестр выступал с американским тромбонис­том Слайдом Хэмптоном). Вокалистки пре­красно взаимодействовали на сцене, высту­пая то поодиночке, то дуэтом. Это был ти­пичный концертный расклад в духе старого, доброго, вечного джаза с поочередным пе­рехватом в куплет, полкуплета, унисонами. Репертуар — классика: Гершвин, Портер, хи­ты мюзиклов 30-х. Сесиль предварила появ­ление на сцене Кролл своей чарующей, неж­ной версией "Summertime", а лето и впрямь наступало через пару часов! Лучшего балан­са по тембрам и регистрам, подумалось, и не сыскать. Дайана — зычноголосая, томная (как водится, с хрипотцой), чувственная, сто­процентной джазовой закваски американка — чудесно контрастировала со звонкоголо­сой, "высокочастотной", драматически силь­ной и тонко интонирующей Сесиль. Кролл исполнила еще несколько блюзов и баллад, аккомпанируя себе на фортепиано в трио, сразу вызвав в памяти классику Нэт "Кинг" Кола, а порой и Джорджа Ширинга. Под за­навес Кролл спела в ритме медленной босса-новы "I've Got You Under My Skin", один из номеров ее последнего альбома. Эта классная пара заслужила бурю аплодисмен­тов, обрушившихся на них из зала, заполнен­ного под завязку не по-северному горячими норвежцами.

Как ни прекрасен был этот норвежско- американский саммит, подлинная моя встреча с Севером состоялась в полумраке бывшей коптильни "сардин" — так берген­цы именуют свой джазовый трехсценный ДК. Терье Исунгсет, знаменитый норвежский музыкант-затейник, джазмен- фольклорист представлял там свой новый проект — "Дерево". В этой этноджазо- вой мистерии, музшаманстве высшей артистической пробы приняли участие танцовщицы (сильно напоминающие кинетических див театра Саши Пепеляева), сомнамбулически блуждающие и дергающиеся под заводной, нервный ритм Терье Исунгсета (играющие то на ударных, то на варгане) и второго ударника. Музыканты то дули в горны, то камланили (особенно выразитель­но делал это известный тру­бач, он же вокалист Пер Йор­генсен, гортанно голосивший в языческом экстазе в некоей тибетско-лапландской мане­ре). Йорма Тапио (игравший долгое время в группе Эдвар­да Весалы "Sound 2 Fury" сак­софонист-авангардист из Финляндии) перекрывал буй- ство ритма то яростным воем своего тенора, то гнусавым клекотом бас-кларнета. Вдруг каскады звуковых 'завёсей оборвались, и ритм как бы повис в пространстве. Послышалось что-то странное, пульсация словно перешла в другое измерение. И тут, вытянув голову, я увидел, как по левую, сторону сце­ны один из музыкантов распиливает брев­но, а по правую коллега рубил пень, созда­вая прекрасный ритм. Такого "плотницкого" джаз-хип-хопа я еще не слышал. Если доба­вить, что видеоряд дополняли свисающие со стен, потолка, недействующей печной трубы, колышащиеся на легком сквозняке деревян­ные скульптуры (творения Стига Кристиансе­на), то зрелище переносило мысленно в дре­мучий лес языческой Норвегии.

Сам Исунгсет, уже около десяти лет явля­ясь лидером норвежского фолк-джаза, изоб­рел совершенно уникальную манеру игры на ударных, играя по коже или пластику ба­рабана или скрепленными проволокой сучь­ями и корягами, или шурша по ней древес­ными "шторами", перехваченными гори­зонтально перекладинам. Арсенал им же из­готовленных инструментов показался бы эк­зотичным даже африканским туземцам. Исунгсет вместе с другим фолкником-джазменом Карлом Сеглемом и скрипачом (на­родная скрипка хардингфеле) Хоканом Хегемо уже много лет играют в группе "Утла". В этом году "Утла" выступила в зале рядом с домом-музеем Грига вместе с народной ис­полнительницей Унни Левлид, блеснув аран­жировкой народных норвежских песен.

Модна в Норвегии еще одна ветвь джаза — это сэмплированный электронный хип- хоп, который именуют иногда трип-джазом (можно перевести как "улетный джаз" или "джазстранствие"). Собственно, новое, это хорошо забытое старое, и предтечей этого тренда 6ыли и скрэтчи Херби Хэнкока, и фанк Майлса Дейвиса от начала 70-х до се­редины 80-х. Однако приятно, что норвеж­цы наполнили это своим содержанием, да и форма эволюционировала. Здесь немалую роль играет выдумка диск-жокеев, ставших равноправными членами таких представле­ний. Эталоном этого стиля стал небезызвест­ный джазмен, Нильс-Петер Мельвер со сво­им проектом "Кхмер", а ныне "Мощный эфир", завоевавший признание и популяр­ность. Это немудрено — такой стиль танцевален и слушабелен одновременно, отсюда и около двухсот тысяч проданных дисков.

Мельвер со своей пусть несколько монотонной-моторной ритмикой, насыщенный плавными переливами трубы с матовым, округлым звучанием, создает интересную музыкальную ткань. Ему и выпала важная миссия открывать этот фестиваль. Впрочем, не все местные группы искусны в этом на­правлении. Хороша группа Вибуги, где ба­ланс электроники и акустики не нарушен, од­нако звучание random sample слишком пере­гружено сэмплированными накладками, и порой красота синтетических звучаний (два ди-джея!) начинает раздражать. Что до чис­то акустического джаза — от кула до бипопа в новой реинкарнации, то здесь норвежцы всегда были на Олимпе, что нынешний "Nattjazz" еще раз подтвердил. Особенно порадовало меня выступление давнего ку­мира, знакомого по пластинкам, мастера баритон-саксофона Йона Пола Индерберга, появившегося на фестивале сразу в двух со­ставах — "The Setting" и "Bounce Tones". В первом ему аккомпанировало трио с учас­тием известного пианиста Витейка Сторааса, норвежского "Джарретта", лауреата пре­стижной премии "Спелмен". Второй, высту­пивший на "Сцене" ДК, включал гитариста из Бергена Бьерна Хуммельсунда. Индерберг — опытный духовик, напоминающий по манере Маллигана, но строящий свои импровизации более сухими и лаконичны­ми фразами. Квартет "Bounce Tones" орга­ничен, спаян: ударник Х.М. Йохансен играл фибрами души, улавливая кончиками щеток тончайшие обертоны, шедшие от густого баритона, в то время как гитарные переборы перекликались с пиццикатто контрабаса. Квартет исполнял как свой материал, так и джаз-стандарты (кое-что из Гиллеспи), бук­вально колдуя на "Сцене". Поразительно и то, что играя с душой, норвежцы делают это всегда с большим умом.

Шведский бэнд с участием Бубу Стенсона не появился — маэстро сломал руку. Но за­мена объявилась мгновенно: из "Тре крунур" приехали пианист соул-джаза, опытный Андерс Видмарк и камерно-джазовое трио "Allsmiles" с прекрасным тенористом Йоакимом Милдером. Вокалистка-пианистка Пернилла Андерссон и виолончелистка Беата Седерберг плюс тенор-сакс играют лирич­ный и в то же время экспрессивный джаз — как свои пьесы, так и классику. Особенно хо­рошо и необычно звучали "Одинокая жен­щина" О. Коулмена и "Прощай, черный дрозд".

... На любом, даже самом серьезном джаз-фестивале непременно должен наличество­вать некий театрализованный балаган, типа "хлеба и зрелищ". Но монстр-шоу, призван­ное как бы эпатировать, доводить народ до экстаза, не всегда срабатывает. Начну с транспаранта, висевшего в ДК. Текст примерно та­ков: "Вы узнаете все о камикадзе, сумо, са­кэ, гейшах, самураях, кабуки, харакири и тд." Все в одном концерте (флаконе). Забегая вперед, скажу, что впечатление было сродни полученному два года назад от "Cuban All Stars". Вместо "кубинщины" на этот раз бы­ла "японщина", представленная оркестром "Шибусаширазу" — целых 25 персон!

Музыканты, танцовщицы, мимы неистов­ствовали на сцене бывшей верфи под бе­зумный фан-ритм, сквозь который едва уло­вимо прослушивался ну хотя бы японский мотив. Гетерофония превалировала, деци­белы давили на перепонки. Кто-то ряженый в подобие кимоно выкрикивал заклинания в зал. Были фигуры — то ли загипсованные, то ли забинтованные, в общем, забеленные, олицетворяющие жертв войны. Некоторые дефилировали по сцене с муляжами каких- то эмбрионов в руках. На их фоне танцор классического танца "буто" выделывал свои гимнастические па и одновременно две рыжепариковые варьетешницы кокетливо из­вивались в такт, вихляя бедрами, будто кру­тя хула-хуп. Все это "куролесиво" не особен­но смешило, и не трогало, по моим наблю­дениям, вежливо аплодирующих норвежцев. Это действо было прервано запуском в про­странство зала огромного надувного ящера- дракона, смахивающего на Годзиллу, кото­рый, совершив круг почета, испустил дух (т.е. выпустил воздух). "Дракон, дракон, дракон!" — заорал протагонист в зал и показал боль­шим пальцем вниз, что означало "смерть". Добро восторжествовало, народ умилился, "токийская какофония", как окрестила шоу одна из газет, продолжалась. А я, не выдер­жав японского натиска, поспешил в другой зал, где ожидали появления итальянцев...

Болонья — итальянская столица культуры- 2000 прислала в Берген уникальную коман­ду музассоциации "Bassofere": фри-фанковый состав танцоров-паяцев и драматичес­кого тенора, родом сицилийца по имени Стефано Байамонте (по совместительству продавца апельсинов и олив). Программа называлась "Невозможное возможно" — ис­тория Туридзу Фету — современная сказка (история о любви). Пока японцы-травести откидывали антраша, кривлялись в гротеско­вом танце, эпатируя публику "сардин" под исступленные запилы гитары, канонаду ба­рабанов, ворчание трубы и повизгивание апеннинской волынки, на высокий подиум взошел статный сеньор тенор при бабочке и в смокинге, и властным движением руки оборвав вакханалию, начал повесть своей жизни по-итальянски. Юмор ситуации за­ключался в том, что он чередовал смачный речитатив как бы на родном норвежском наречии с исполнением знаменитых неапо­литанских ("-О, sole mio!") и сицилийских пе­сен и оперных арий, выдержанных в стро­гом каноне. Представление завершилось, од­нако, по-фриджазовому, в полной атональ­ности и сумбуре, как будто бельканто и "Ла Скала" не было и в помине. Именно то, что все ингредиенты были намеренно полярны, вызвало к кульминации небывалый комиче­ский эффект. Тенор вальсировал и плясал та­рантеллу с выхваченными из первого ряда норвежскими принцессами под фризовый забой. Это было фурором, норвежцы надо­рвали животы от хохота.

Столпотворение на заключительных кон­цертах "Nattjazz", перетекание людского по­тока из одного зала в другой, то и дело сби­вали меня с намеченного курса. Таких толп почитателей я не наблюдал за всю свою жизнь. Причем заключительная серия концертов была исключительно норвежская. Из чего следует: норвежцы, не создавая себе куми­ров, "тащатся" от доморощенного искусства. Протиснувшись в "Коптильню", я обнаружил трех миловидных "фаций"-гитаристок, ис­полняющих бардовую музыку в духе Джоан Баэз — Боба Дилана, где о джазе напомина­ла лишь ритм-поддержка. После "Эфемеры" (так называется эта группа) фестиваль за­крыла группа "Тундра" с талантливой поп- звездой Аннели Дреккер.

С начала июня я сделался завсегдатаем — пусть ненадолго — вечерних концертов со­временной академической (название чисто формально) "новой музыки". Открытием для меня стало творчество сорокалетнего бергенского композитора Кнута Воге, произ­ведения которого исполнял известный, суще­ствующий более десятилетия, ансамбль "БИТ-20". Точнее сказать, не исполнял, а тво­рил сочинения "Транзит" и "Движения", по­тому что партитуры современной музыки со сложной знакописью, напоминающей порой древние письмена или шифровальные таб­лицы, предполагают творческую свободу в исполнительской трактовке, возможность экспромта, импровизации. (Кстати, я присут­ствовал на лабораторном прослушивании нидерландского ансамбля "Insomnio", кото­рый проигрывал небольшие произведения разных композиторов по два раза — это на­помнило мне джазовые пробы — "тэйки", которые сейчас издаются для любителей-кол- лекционеров на CD и раскрывают студийное "корпение" джазистов. Так вот, версии ис­полненные "Insomnio" отличались нюанса­ми, штрихами, динамическими оттенками.

В творчестве Воге, композиторский язык которого ажурен и колористически сочен (есть приемы и сонористики, и алеаторики), важная роль придана пластике оркестрово­го движения. Это полет с виражами и воз­душными ямами. Звучащая ткань полна кон­трастов и светотени, пронизана порывис­тым, "вертяным" ритмом. Особенно ярки некоторые солты в "Транзите", флейтистка Ингела Эйен. Музыкальный менталитет Во­ге был взращен не только академией, кон­серваторией, но и джазом, импровизацией. Это композитор с богатой фантазией. Его музыку не отнесешь к третьему течению, здесь нет формальных элементов свинга, блюзовых нот, детерминирующих сплав, он не пишет псевдо-симфо-джазовые пьесы с использованием джаз-инструментария. Зато она более окрыленная, изысканная, чем многие формальные опыты — скрещива­ния, джазовый дух в его творениях ощуща­ется подспудно. После концерта я признался, в этом бергенскому мастеру, на что он ска­зал мне, что играл джаз в авангардной груп­пе "Четверка Свободных" около десяти лет тому назад (как клавишник) вместе с Терье Исунгсетом.

Интересны были произведения нидер­ландских композиторов в исполнении ан­самбля "Insomino", написанные для разных составов инструментов. Самым ярким из них, на мой взгляд было произведение Же­рара Бейона из Утрехта "Shadow Gate" (Gerard Beljon).

Все бергенские фестивали шли с полным аншлагом, было продано рекордное число билетов. Директор "Nattjazz" Йон Шердаль (Jon Skjerdal) высказал мнение, что его фес­тиваль в этом году побьет знаменитый ма­рафон в Мельде — старейшую джаз-фиесту в Европе. Я почувствовал это по нынешнему "Nattjazz": на один из концертов я вообще не попал — вход был заблокирован стражем порядка. За закрытыми, звукопроницаемы­ми дверьми наяривало именно бергенское трио "Sandkasse Orkester" на которое, невзи­рая на свой пропуск, я допущен так и не был. "Мест нет, спускайтесь вниз", — сказал стражник, и указал мне, жадному до норди­ческого искусства, на лестницу, ведущую вниз. "Не будь настырным, еще целый век впереди", — подумал я, — "Необъятный норвежский джаз не объять", и покинул стольный град культуры.

Александр КАССИС
Берген-Москва

JAZZ-КВАДРАТ №1,’2001


стиль
джаз
автор
Александр КАССИС
страна
Норвегия


Расскажи друзьям:

Ещё из раздела фестивали до 2002 года

  • стиль: джаз, джаз
Все, что происходит в первый раз, оставляет в жизни неизгладимый след. Такой след оставил в жизни моей и, уверен, других страстных поклонников джаза грандиозный по размаху таллиннский джазовый фестиваль. Нахожу в своем архиве толстый блокнот, листаю ...
  • стиль: джаз, джаз
Каждый из нас, если он достаточно сильно чувствует желание и потребность что-то сделать, должен просто решиться и делать! Делать, а не сидеть и думать, получится или нет. Вот так и я: взял и сделал фестиваль. Эти слова директора вильнюсского ...
  • стиль: джаз, джаз
И это истинная правда. Полный пессимизма, наш человек с тру­дом вынимал из загашника немалые деньги на билет в ГЦКЗ "Россия" на концерт джазовых звезд 5 февраля. Но недаром один джазовый гений говаривал — на такой случай деньги надо копить заранее. ...
  • стиль: блюз, блюз
В 1969 году мне исполнилось 17 лет. Я окончил девятый класс средней школы. Начинались последние в моей жизни летние школьные каникулы. "Хватит валять дурака!" - сказали мне родители - Хочешь иметь модный плащ, иди и работай!" Так я оказался на ...
  • стиль: джаз, джаз
На крайнем Северо-Западе США среди обширной всхолмленной равнины с самой богатой в Америке почвой (эта местность на стыке штатов Вашингтон и Айдахо называется Палуза), всего в пяти милях от границы Штатов, лежит хорошо знакомый нашим читателям по ...
  • стиль: джаз, джаз
Лодзь — русское название горо­да: по-польски оно звучит как "Луджь". Это большой промыш­ленный город, второй по населе­нию в Польше — свыше 830 тыс.чел., находящийся в 130 км. к юго-западу от Варшавы. Он су­ществует с 1423 г., однако пре­вратился из ...
  • стиль: джаз, джаз
Это был 52-ой фестиваль в Ницце. Три последних года директором фестиваля являлся Мишель Лееб (Michel Leeb). Чем отличается этот фестиваль от других? Мне кажется, одним: как большинство фестивалей на юге Франции, он не очень богат музыкой из соседних ...
  • стиль: джаз
От редакции сайта: не первый год наш сайт плодотворно сотрудничает с редакцией ежегодного "Альманаха "Эрмитаж" Jazz: серьезное и курьезное". Коллеги уже подготовили пятый по счету выпуск Альманаха. Его презентация состоится на фестивале "Джаз в саду ...
  • стиль: джаз, джаз
...Сердцу хочется ласковой песни И хорошей, большой любви... В. Ле€едев-Кумач. На лодке (Из к/ф "Первая перчатка") Автор сих заметок М.М. — известный пессимист в восприятии и максималист в требовательности, но в данном случае я во многом ...
  • стиль: джаз, джаз
Стокгольмский архипелаг — тысячи необитаемых и обитаемых островов, на четырнадцати крупнейших из которых и раскинулся город-красавец. Город красавиц, муз, добрых фей, порхающих на велосипедах по его уютным улицам и пере­улкам. Острова —- от мала до ...
  • стиль: джаз, джаз
Заметки о конференции по интуитивной музыке, Дания, 17-19.08.2001 Предыстория. Об этой конфе­ренции я узнал где-то в мае — копаясь в недрах Интернета, об­наружил ссылку на известном музыкальном сайте www.gaudeamus.nl и очень заинтере­совался этим ...
© 2012-2024 Jazz-квадрат
                              

Сайт работает на платформе Nestorclub.com