nestormedia.com nestorexpo.com nestormarket.com nestorclub.com
на главную новости о проекте, реклама получить rss-ленту

Карл Энгель - не так страшен джаз, как его играют

Джаз царит. Отрицать этот факт - значит становиться в классическую страусиную позу: головой в песок, хвостом к солнцу. Можно, конечно, бить в колокола, заявляя на весь мир об угрозе разрушения моральных устоев современного общества. Однако более конструктивным может явиться анализ исторических прецедентов.

Наблюдаемая сегодня ситуация не нова. Разумеется, она несет в себе множество проблем, характерных для нашего времени, но, в целом, она вовсе не сложнее тех ситуаций, которые уже когда-то при аналогичных предпосылках в обществе складывались.

Современные танцы, с которыми ассоциируется появление джазовой музыки, далеки от эталонов благопристойности и изящества. Готов согласиться и с тем, что эта музыка была востребована определенными вывертами современной хореографии. С классической эстетической точки зрения, джаз несет не больше музыкальной информации, чем любой другой шум. Однако не следует забывать, что даже те из современных танцев, которые кажутся нам сегодня верхом неприкрытой безнравственности, и близко не приближаются к тому, что вытворяли наши прародители. Для этого нет необходимости уходить в далекое прошлое: достаточно вспомнить эпоху Великой французской революции, когда 1800 танцевальных залов Парижа не были в состоянии вместить всех желающих и вихрь кружащихся в танце пар перемещался в церкви и на кладбища города.

Давайте поговорим о другом. Допустим, лучшие образцы джазовых мелодий действительно есть нечто оригинальное и что в музыкальном отношении они, возможно, даже превосходят так называемую "популярную" музыку, появившуюся в Америке в "добрые старые времена", в тот золотой век, что живет еще в памяти раскаявшихся грешников.

В любой период истории любого народа можно отметить возникновение таких социальных условий, когда из-под контроля высвобождаются инстинкты, которые природа учит нас держать под контролем. Выход за рамки цивилизованной сдержанности нередко приводит к трагическому коллективному безумию. И тогда напряженность, существующая в бездуховном, невротическом слое общества, находит выход в идиотских похотливых телодвижениях танца. Так было и задолго до появления джаза. Уже на нашей памяти такие случаи танцевального безумия вылились в появление на танцевальной площадке шимми, танго, разнообразных тротов. Сегодня эта же роль отводится джазу.

Я же буду говорить не о характере современной танцевальной реформы, когда джаз выступает в качестве аккомпанемента, а о собственно музыкальной стороне джаза: откуда она берет начало, что представляет собой и к чему может привести музыкальный мир.

Сегодня слово "джаз" для многих является синонимом фривольного или непристойного поведения. Но тогда мне хочется спросить: что говорит вам слово "сарабанда"? Не сомневаюсь, что большинство ответит однозначно и будет это означать нечто противоположное джазу. При слове "сарабанда" нам так и представляются медленные и величавые арии Баха и Генделя, исполненные благородства мелодии партит, сонат и опер 18 века. А ведь сарабанда, когда ее только начали танцевать в Испании (ок. 1688 г.), пожалуй, в гораздо большей степени шокировала современников, нежели сегодня самый шокирующий джаз.

Сарабанда имела мавританское происхождение, и элемент восточной экзотики привносил в этот танец дополнительную экстатичность. В вышедшей в 1709 году книге отца Марианы "De Spectaculis" целый раздел посвящен бичеванию сарабанды, которую автор обвинял в причинении гораздо большего вреда, чем опустошившая средневековую Европу бубонная чума.

В наши дни танцевальная мода тоже идет с театральных подмостков, и публика при этом, как и в прошлом, готова не только копировать, но и утрировать увиденное. И мы вновь слышим голоса, что произведенное джазом моральное разложение общества представляет гораздо более бедствие, нежели урон, нанесенный мировой войной. На примере же сарабанды, некогда бывшей притчей во языцех, мы видим, как, став музыкальной формой, она позволила величайшим композиторам выражать наиболее чистое и возвышенное парение своего духа.

Популярные и, без сомнения, шокирующие публику своего времени танцы удобрили почву, на которой взошли инструментальные концерты и сонаты, а в конечном итоге - величайшая форма музыкального абсолюта - оркестровая симфония.

Чем был вальс, закрутивший первоначально Вену, а потом превративший в один большой водоворот Париж? Набожные и стыдливые очевидцы дают очень нелестные оценки. А в какое смятение он вверг безбожного лорда Байрона?! Зато Веберу удалось облечь это "бесстыдство" в просторную мантию своего искусства. Шопен же увенчал ее короной своего.

Как любая другая музыка, джаз может быть как хорошим, так и плохим. Я - противник плохого джаза в той же степени, в какой я - противник плохой баллады или плохого исполнения Бетховена. И у меня нет ни малейшего желания защищать тех, кто искажает Римского-Корсакова, Пуччини или Иоганна Штрауса только за то, что в основе их исполнения лежит в принципе хорошая музыка.

Еще Пушкин писал: "Мне не смешно, когда маляр негодный мне пачкает "Мадонну" Рафаэля. Мне не смешно, когда фигляр презренный пародией бесчестит Алигьери". Я убежден, что если бы нашелся такой апостол вульгаризации, который осмелился бы переписать поэмы Шелли на сленге, его следовало бы колесовать и четвертовать. И если бы музыкальные варвары карались каким-то подобным образом, я с удовольствием вызвался бы помогать обслуживать соответствующие приспособления.

Всякий, кто трезвым взглядом наблюдает за развитием музыкальных тенденций нашего времени, не может не отметить существование гор неописуемого музыкального хлама. Ее венчают испохабленные халтурными трактовками произведения классики. В этом плане джаз с музыкальной точки зрения есть нечто самобытное и занимательное, а потому способное, по крайней мере, разбавить переполненную непристойностями повседневную звуковую похлебку.

Хороший джаз - это причудливая смесь, казалось бы, несовместимых элементов. Это - уникальное явление культуры, возникновение которого невозможно себе представить в иной части земного шара. Это - кульминация процесса развития американской популярной музыки. Затрудняюсь точно указать, в какой именно точке развитие американской популярной музыки приняло новое направление, но, если я не очень ошибаюсь, то увертюрой, открывшей новую эру, стала "Волшебная мелодия" ("Magic Melody") Джерома Керна.

Это вовсе не гениальное, хотя и чрезвычайно остроумное произведение, лишенное признаков мелодии в еще большей степени, чем короткий навязчивый мотивчик популярной эдак в 1912 году песенки "Каждый делает это, делает это, делает это" ("Everybody's Doing It, Doing It, Doing It"). Но песенка Керна в музыкальном отношении оказалась гораздо выше. Именно с ней в обиход вошла некая модуляция, которую позднее обозначат словом "blue". В тот самый момент, когда ее услышали массы, она волшебным образом приковала к себе всеобщее внимание. Более того: она не просто понравилась - на ней помешались.

Пелена таинственности окутывает деяния мистера "Blue". Мы все вроде знаем о нем, готовы подробно описать его, но это не поможет нам, тем не менее, четко ответить на вопрос, что же это такое на самом деле. Никто не сможет поведать нам о том "blue"-аккорде, который использовал Рихард Вагнер для того, чтобы придать поистине графическую выразительность слову "blau". (В самом начале "Тристана и Изольды" герой обращается к далекому зеленому берегу, который даль одела голубоватой дымкой.) Для нашего рассказа это - пример возвышенного в отличие от сентиментально-плаксивого глиссандо укулеле или стиль-гитары.

То, что безупречный слух фиксировал как довольно странный мелодический оборот, как некий болезненный гармонический сдвиг, ныне вошло в словарь профессионального жаргона как "blue note" (блюзовая нота) или "blue chord" (блюзовый аккорд). Оба этих термина совпали по времени с появлением бесчисленных "blues" (если только не предшествовали ему). Все это означало пришествие в популярную музыку того, что позднее было названо неясными аккордами, грязными нотами, посторонней модуляцией и обманчивым тактом.

Новации оказались наполненными таким неотразимым обаянием, что наиболее активные реформаторы очень быстро стали нарушать давно канонизированные вступления к популярным песням и инструментальные проигрыши во всех случаях, когда вокал не мешал их творческой свободе. В ходу оказались многие, нередко трудноуловимые "штучки", которые не только не проигрывали от многократного прослушивания, а напротив, требовали (и, несомненно, заслуживали того), чтобы их слушали снова и снова. Свобода самовыражения привела к возникновению множества свежих и неожиданных модуляций, явившихся для нашего слуха тем, чем являются капли дождя для иссушенной зноем почвы.

Разнообразные оттенки "blue" больше всего пришлись по вкусу не очень искушенным в гармонических тонкостях творцам новой музыки, представляя на их вкус обширную гамму - от самой прозрачной небесной лазури, до самого темного индиго.

В чем мы видим отличие между ранними рэгами и блюзами? "Rag" - это ритм, синкопирование как таковое. Зато "blues" - это то же синкопирование, но уже приправленное пикантными гармониями. Джаз возник из конфликта между двумя наиболее известными составляющими музыки - мелодии и ритма. Начав с мелодий, основанных на слабой, примитивной гармонической структуре, но шаг за шагом продвигаясь к постижению гармонии и открывая для себя контрапункт, джаз стал подлинным открытием ХХ века.

Что же такое джаз? Если кратко, то это - рэгтайм + блюз + оркестровая полифония. В среде понятий, относящихся к популярной музыке, джаз определяется как комбинация мелодии, ритма, гармонии и контрапункта. Применительно к джазу каждая из этих четырех составляющих отчетливо носит на себе печать американизма, причем этот американизм не обязательно происходит из американских племенных источников. Мы можем обнаружить в нем то, что позаимствовано и у негров, и у индейцев, а иногда привет с берегов Иордана ощущается более отчетливо, чем привет с берегов Конго.

Да, примитивное синкопирование было позаимствовано у цветных. А вот семиты - поставщики бродвейских хитов - сделали неоценимый вклад, привнеся в джазовый контрапункт более тонкий и высокий гармонический смысл. И все это и было порождением американской жизни, хотя звучит это достаточно резко и пахнет достаточно пряно.

Где до того, как был изобретен джаз, мы могли услышать такое разнообразное движение, столкновение и борение независимых голосов, какое имеет сегодня место в джазовом оркестре? Этот музыкальный хаос в сочетании с оркестровой техникой высокой профессиональной пробы и рождает безрассудно фантастическую, радостно-гротескную музыку, имя которой - джаз. Он великолепен и ни с чем не сравним. Он неуловим, хотя, вроде, всегда рядом и ощутим, но при этом суть его почти невозможно изложить на бумаге, пользуясь обычными словами.

Наивысшие достижения джаза лежат в искусстве импровизации, демонстрируемом исполнителями. Сочиненные от начала и до конца джазовые композиции обычно кургузы и прозаичны. Композитору или аранжировщику, рутинно корпящему над своим трудом, как бухгалтер над своим балансом, не дано предвидеть неожиданное или запланировать невероятное. Джаз - это одновременно и непринужденность и прихотливость в музыке. Хороший джазовый состав никогда дважды не исполнит одну и ту же пьесу один к одному, ибо мыслящий музыкант - творец и в не меньшей степени интерпретатор.

Как ни странно, оркестровая импровизация, которая в исполнительском отношении может показаться чем-то просто недостижимым, вовсе не является изобретением нашего века. Еще триста лет назад музыканты, игравшие в оркестрах Якопо Пери и Клаудио Монтеверди, должны были владеть и владели мастерством импровизирования в контрапункте. Дошедшие до нас оперные партитуры той эпохи - лишь каркас того, что доводилось слышать их зрителю.

Определенное подобие этого утерянного и вновь изобретенного искусства представляет музыка русских и венгерских цыган. Как и джазу, ей свойственны буйная импровизация, пульсирующий коммуникативный бит, постоянная неугомонность. То же неизъяснимое ритмическое "заклинание", что держит вместе музыкантов-цыган, следующих каждый своей извилистой гармонической тропкой за скрипкой лидера, является душой и идеального джаз-бэнда.

Фортепианные версии подобной музыки принадлежат Ференцу Листу. Звучание его фортепиано подобно оркестровому. Кстати, совсем немногие умеют играть джаз на фортепиано. Ведь, как и цыганские танцы, джаз основывается на множественных контрастирующих оркестровых голосах, объединенных единой и спонтанной ритмической, гармонической и контрапунктной волей.

Сочинение джазовой музыки - совсем не то, что исполнение и нотирование ее. Будучи записанной на ноты, джазовая мелодия, к примеру, фортепианное соло, теряет девять десятых своего аромата. Остается лишь сухое изложение темы, что, по сути, очень напоминает клавесинную музыку 17-18 веков, записывающуюся при помощи цифрованного баса, который также представлял собой лишь основу того, что на самом деле звучало.

К счастью, в наши дни джаз может быть сохранен на грампластинках. Послушают их наши потомки - и вынесут свою оценку всем сотворенным нами безобразиям. Существуй нечто подобное во времена, когда Скарлатти, Куперен и Рамо выписывали свои генерал-басы, мы бы сегодня в гораздо меньшей степени нуждались в услугах аранжировщиков, чтобы составить полное представление о том, что ими создано.

Итак, перед нами музыка, удивительно точно выражающая современный дух Америки. Джаз очаровал европейских композиторов Игоря Стравинского, Альфреда Казеллу, Эрика Сати точно так же, как несколько ранее рэгтайм очаровал Клода Дебюсси. По свидетельству Эдварда Берлингема Хилла, Морис Равель убежден, что джаз - единственный настоящий вклад Америки в музыку. Да и сам уважаемый профессор Хилл - человек, которого трудно заподозрить в поисках дешевой популярности, - стал автором "Джазового этюда". Достаточно откровенно воздал должное джазу и Джон Олден Карпентер в своем балете "Krazy Kat".

Все это убеждает нас, что хороший джаз не только не лишен всех достоинств настоящей музыки, но и не нуждается ни в каком оправдании своего существования.

Аналогов явлению, подобному джазу, почти нет в истории музыки (если только не рассматривать развитие музыкальной культуры на протяжении последних пяти столетий). Хороший джаз, оказавшись в фокусе беспристрастного критического анализа, обнаруживает, помимо тех черт, которые зрячему видны и в темноте, ряд более тонких качеств. В итоге он оказывается справедливо увенчан оправданием, построенным на примерах сарабанды и вальса (если не на чем-то еще).

Разумеется, в этом месте любой оппонент может обратить всеобщее внимание на то, что мы неправомочны ставить джаз, вальс и сарабанду в одну и ту же упряжь; что музыкальные экипажи 1922 года так же отличаются от таковых 1822, а тем более 1722 годов, как фырчащий восьмицилиндровый автомобиль от легкого как перышко тильбюри или помпезной парадной кареты, влекомой шестеркой лошадей.

Истинная правда. Однако всегда найдется некто, любящий не только джаз, но и дискуссии, кроме того, умеющий их вести. Он согласится с тем, что характер средств передвижения, ясное дело, менялся с ходом технического прогресса. Но резко возразит против предположения, что столь же разительно менялась человеческая природа. В основном она осталась такой же, какой была (и, скорее всего, будет) всегда. Этот некто может внести свою лепту в и без того запутанную проблему, утверждая, что, вероятно, основная проблема состоит в кратковременной нехватке генделей, веберов и шопенов в джазе.

Ну и как мы будем доказывать ему его неправоту?

Карл ЭНГЕЛЬ Перевод Сергея ЗОЛОТОВА


стиль
джаз
страна
Германия


Расскажи друзьям:

Ещё из раздела другие статьи

  • стиль: джаз, джаз
Продолжаем публикации докладов, прочитанных на конференции, прошедшей в середине апреля в С.-Петербурге в рамках фестиваля "Мы помним Эллингтона". Едва ли сейчас можно сказать что-либо новое о Дюке Эллингтоне, практически ровеснике ХХ века, который ...
  • стиль: джаз, джаз
12 мая 1988 года ведущий джазовой программы "Радио Амстердам" нетерпеливо ждал у себя в студии гостя - выдающегося трубача и певца Чета Бейкера. К полуночи стало ясно, что эфир безнадежно сорван. Телефонный звонок к Питеру Хейтсу, голландскому ...
  • стиль: джаз, джаз
Сегодня мы начинаем цикл публикаций докладов с конференции "Дюк Эллингтон и современный джаз", прошедшей в конце апреля в С.-Петербурге в рамках фестиваля "Мы помним Эллингтона". Творчество Эллингтона огромно. И хотя о нем написано множество статей ...
  • стиль: джаз, джаз
Надо сказать, что к концу войны окончательно сложились основные направления существования джаза в кинематографе. Одним из них стали джазовые саундтреки к фильмам, отнюдь не обязательно посвященным джазу; другим — так называемые "biopics" ...
  • стиль: джаз, джаз
Не знаю как Вы, дорогой читатель, но я убежден, что роль женщин в джазе мало изучена, этот пробел должен быть устранен, и приступить к этому надо немедленно, сейчас, в преддверии весны и столь любимого всеми женского праздника. Статистика неумолима ...
  • стиль: джаз, джаз
В зале гаснет свет. Смолкает заполнившая помещение почтенная публика — дамы в длинных платьях с турнюрами и господа с тщательно ухоженными усами. Трещит загадочный аппарат в конце зала, и в лучах света, испускаемых им, на экране, установленном ...
  • стиль: джаз, джаз
Окончание, начало в #7(9) "JK". Исполнение джаза Каково значение джазового исполнения? Оно явно отличается от значения, например, языка. Оно проявляется в процессе накапливания, на более первичном эмоциональном уровне. Чарлз Бриггс ("Competence In ...
  • стиль: джаз, джаз
Хорошо ли мы представляем себе, как прогресс влияет на музыку? Это происходит сейчас, и так было раньше, просто чаще всего у нас нет возможности взглянуть назад и увидеть картину прошлого. А не мешало бы... Времена меняются, проблемы остаются Какие ...
  • стиль: джаз, джаз
Вниманию читателей предлагается опубликованное в электронном журнале "All About Jazz" эссе Шона Сингера — выпускника университета Индианы (Блумингтон, США) по специальности "Английский язык и литература". Помимо джаза, сфера интересов Шона включает ...
  • стиль: джаз, джаз
Джаз родился в эпоху, когда классовые теории торжествовали во всем мире и во всех слоях общества. В конце 20-х, а в особенности в послекризисные годы в Америке, Европе и, конечно же, в СССР стал распространяться взгляд на народное, чуть ли не на ...
  • стиль: джаз, джаз
Документы эпохи, даже фрагментарные, порой говорят о значительности явления гораздо больше, чем очень толстые формальные исследования. Читателю "JK" предлагается очерк, посвященный событиям полувековой давности, происходящим тогда в СССР и ...
  • стиль: джаз, джаз
Мы предлагаем читателю взглянуть на проблему сохранности джазовой истории в целом и на двух небольших примерах сравнить, каким образом возникают джазовые архивы и музеи в Америке и в России. Надеемся, что у этого очень нужного и важного для всех нас ...
© 2012-2024 Jazz-квадрат
                              

Сайт работает на платформе Nestorclub.com