nestormedia.com nestorexpo.com nestormarket.com nestorclub.com
на главную новости о проекте, реклама получить rss-ленту

Птицы в полете - часть 1

Птицы в полете - часть 1  Москва, как и любой мегапо­лис, таит в себе множество со­блазнов, в том числе джазо­вых. Повинуясь одному из них, я неторопливо шагаю к пропитанному джазом не­скольких поколений месту — знаменитому Саду "Эрмитаж". Предвкушаю наслаждение от заключительного концерта ежегодного международного джаз-фестиваля. Усилиями страстно преданных идее — композитора Юрия Саульского и продюсера Михаила Грина — это мероприятие да­рит нам красоту музыки и роскошь общения.

Выйдя со станции метро "Маяковская" на Садовую-Триумфальную улицу, миновав ресторан "Ампир", Воротниковский переулок, пробежав взглядом по шикарным вит­ринам магазина "Мир музы­ки", я должен был спуститься в новый подземный переход, ведущий на Садовую-Каретную и далее — к "Эрмитажу". Но ноги почему-то не послу­шались и понесли меня впра­во, по улице Чехова (теперь Малая Дмитровка), до конца одного из кварталов. Теперь надо еще разок свернуть на­право, и вот я на улице Медве­дева (это имя прочно засело в памяти). Ан нет, улицей Мед­ведева она была с 1959 по 1994 год, а потом ей вернули исто­рическое название — Старо­пименовский переулок. На­звание-то поменяли, а с 70-х годов прошлого века почти все сохранилось, как было. На своем месте высится огром­ный жилой дом с полуподва­лом, над которым все те же слова: "Синяя птица" — ресто­ран, открытый круглые сутки. Напротив — одноэтажный дом дореволюционной пост­ройки, с фигурными решетка­ми на окнах — памятник, ох­раняемый государством. Чуть правее — жилой дом с преж­ним Комбинатом гардероб­ного обслуживания; на стене красуются знакомые мемори­альные доски: в этом доме жи­ли писатель Герой Советского Союза Дмитрий Николаевич Медведев и народная артистка СССР Ксения Георгиевна Держинская. Вдали видны маши­ны, пробегающие по ул. Горь­кого (ныне Тверская). Еще
дальше, на Площади Восста­ния (теперь Кудринская), про­ступает "высотка".

Тут на меня, как водится и как обычно пишется, "накати­ли воспоминания", и я мед­ленно прошел по бывшей улице Медведева до Воротниковского переулка, поглазел вокруг, потом вернулся к "Птичке", потоптался у входа, заглядывая в зарешеченные окна — одним словом, изо всех сил старался предста­вить самого себя в начале 70-х годов. А надо вам сказать, что вокруг дверей все очень напо­минает вход в парижский джаз-клуб "Blue Note" из филь­ма Бертрана Тавернье "Около полуночи". Помните кадры, где молодой герой фильма под проливным дождем слу­шает своего кумира, воспро­изведенного Декстером Гор­доном? Там такие же окна на уровне тротуара, похожий вход, какая-то меланхолия в атмосфере и даже цвет, обо­значенный на вывеске клуба.

В конце концов, мне уда­лось справиться с "машиной времени", и вот я стою, словно неприкаянный, в совершенно пустом переулке.

И вдруг, как в кино (не в упо­мянутом, а вообще) подкаты­вает автомобиль, а в нем — мой приятель, с которым в на­чале 70-х мы обивали пороги этого кафе. Проезжая по ули­це Чехова, он тоже бросил но­стальгический взгляд в сторо­ну "Синей птицы" и у входа увидел меня. Нет, элемент ми­стики частенько вторгается в жизнь! С Симоном Авалиани, страстным джазфэном, у ко­торого водились самые све­жие фирменные долгоиграю­щие пластинки, мы познако­мились здесь, а потом нет-нет, да и сталкивались на какой- нибудь джазовой "сходке".

В то время для меня и моих единомышленников самым мощным магнитом были джа­зовые кафе-клубы, к которым нас тянуло каждый вечер.

Я начинал вечерний обход с кафе "Печора", что на Новом Арбате (тогда — проспект Ка­линина). Если там играл квар­тет альт-саксофониста Алек­сея Козлова, попасть в зал бы­ло совсем несложно, так как эти концерты вел мой приягель Влад Лихачев — один из преданных фанатов и акти­вист джазовых клубов 60-70-х годов. Квартет Козлова был очень популярен. В нем с Алек­сеем играли совсем молодые: Игорь Яхилевич на фортепья­но, еще вполне изящный Ана­толий Соболев на контрабасе и Михаил Кудряшов на бараба­нах. Если же выступал какой- нибудь другой состав, то мы проникали в кафе "по знаком­ству" со швейцаром дядей Ко­лей. Техника была примитив­на: кто-то подходил ко входу и, поймав дяди-Колин взгляд, приклеивал ладонью к стеклу ’ огромную" взятку — 1 рубль. Много позже, на памятном ве­чере, посвященном 20-летию кафе "Печора", мы увидели на­шего благодетеля, и он нас с Владом узнал.

После "Печоры" мы направ­лялись на улицу Горького брать на абордаж "КМ". Вот в это "Кафе Молодежное" по­пасть было не так легко. Но и туда мы проникали, призвав на помощь и хитрость, и уго­воры, а иногда и силу. Особен­но я стремился в "КМ", чтобы послушать тенор-саксофони­ста Владимира Сермакашева. В один прекрасный вечер проблема "прорыва" в "КМ" разрешилась необычно и па­мятно. Многие подтвердят, что тогда в нашей среде нали­чие бородки часто заменяло визитную карточку. Слонялся я как-то раз вдоль стен пере­полненного "КМ" безо всякой надежды проникнуть внутрь, подошел к широченному ок­ну, за которым играл оркестр, и стал наблюдать за руками барабанщика (мое любимое занятие). Володя Аматуни за­метил меня, посмотрел с ин­тересом, что-то сказал музы­кантам (те покосились на ок­но), встал из-за барабанов, вышел на улицу и, ни слова не говоря, провел меня, совер­шенно незнакомого челове­ка, в кафе. Наверняка он забыл этот эпизод, но "везунчики" такие благородные жесты всю жизнь помнят. Вечера с Сермакашевым я досиживал до конца, а потом отслеживал очередную площадку, где со­бирался играть мой кумир, чтобы непременно там очу­титься. Последним местом, где можно было послушать этого музыканта, вплоть до его отъезда в США, было кафе "Октябрьское" на Калинин­ском проспекте. Там в начале 70-х вместе с ним играли: Ва­лерий Пономарев на трубе, Владимир Кочаров на форте­пьяно, Юрий Тушинский на контрабасе и Борис Новиков на барабанах.

Следующим вечерним эта­пом было джазовое кафе "Ритм", которое сравнительно недолго просуществовало в полуподвале жилого дома на улице Фадеева (теперь ул. Чая­нова). Там верховодил мой приятель Александр Салганик, опытный авиационный инже­нер и видавший виды барабан­щик. А уж коль скоро с ним в одном конструкторском бюро работал Влад Лихачев, то по­нятно, что попасть в "Ритм" нам труда не составляло.

Так вот, именно из кафе "Ритм" мы обычно и держали путь туда, где летом 2001 года стоим с Симоном и никак не можем наговориться, переби­вая друг друга, вспоминая все и всех.

В 60-х "Синяя птица" знала, конечно, лучшие времена. В ней отметились действитель­но знаковые фигуры из среды отечественных джазмэнов — Владимир Сермакашев, Вита­лий Клейнот, Андрей Товмасян, Валерий Пономарев. Я упоминаю тех музыкантов, за которыми в те годы следил пристально, выбранный путь в джазе которых не вызывал никаких сомнений. Темы, за­вораживающие "фирменные" гармонии, джазовая фрази­ровка, свинг, энтузиазм музы­кантов — просто фантастика!

Однако и в 1971 году в "Птичку" прорваться было проблематично. Внутри и снаружи всегда полным-пол­но народу, просто толпа, а на входе — дружинники. Где ты, дядя Коля?

Здесь нужно было подо­ждать перерыва в выступле­нии оркестра, когда из преис­подней, иначе не назовешь, появлялся рыжебородый доб­ряк. По каким-то своим крите­риям он из толпы выбирал страждущих и уверенно про­таскивал их сквозь заслон дру­жины. С тех пор и по сей день мы с этим человеком добрые приятели. Это — тромбонист Игорь Заверткин, который ча­сто появляется на джазовых сценах Москвы. Тогда моло­дой ученый, вплотную заня­тый подготовкой диссерта­ции, он все свободное время отдавал своему увлечению.

Внутри, в небольшом поме­щении было настоящее пекло — народу битком, многие сто­ят, сквозь табачный дым с тру­дом можно рассмотреть сидя­щих за дальними столиками, потолок весь в разводах от протечек. Но туда тянуло не­удержимо.

Здесь поочередно, с одним выходным в неделю, играли два состава. В одном составе: Николай Громин на гитаре, Владимир Миролюбов на бас- гитаре и ныне покойный Ва­лентин Погожев на ударных. Среди многих других посто­янным гостем у них был друг Громина — Алексей Кузнецов.

Второй состав: Всеволод Данилочкин на баритон-сак­софоне, фортепьяно и бас-гитаре (каково сочетание!), Игорь Заверткин на тромбо­не, Виктор Фридман на фор­тепьяно и бас-гитаре и Вален­тин Погожев на барабанах. Редко случалось, когда Алек­сей Кузнецов не приходил и в этот состав. Алексей, если не был занят в других выступле­ниях и концертах, времени даром не терял — оттачивал здесь свое мастерство.

Мой прорыв в "Синюю пти­цу" пришелся очень кстати Вале Погожеву, которому по­мимо основной инженерной работы вечерами приходи­лось играть в двух составах. Несколько слов о нем. Это был очень приятный в общении, доброжелательный человек. На барабанах учился играть у Валерия Буланова, долгое время аккомпанировал Нико­лаю Громину. В последние го­ды своей жизни весьма удач­но вел бизнес. У него была мечта — создать джаз-клуб. Этим он поделился со мной, уходя в больницу на серьез­ную операцию. Оттуда Валя не вернулся. Пусть земля ему будет пухом.

Самый дорогой мне вечер в "Птичке" был в разгаре. Мы с Владом примостились где-то возле эстрады. Уже вовсю иг­рает оркестр, на сцене рас­ставлены барабаны, но... бара­банщика все нет и нет. А у ме­ня в то время почесывались руки — года два они не держа­ли палочек. В голове крути­лась шальная мысль — взо­браться на сцену. Я знал о не­простых отношениях на сце­нах московских джаз-клубов. Подобная попытка могла ока­заться чреватой неприятнос­тями — доводилось видеть, как иного смельчака прово­жали со сцены пинком в зад, без всяких церемоний и оце­нок его вклада в искусство. Хотя... Можно было бы на­звать имена некоторых пост­радавших, равно как и их су­дей, в дальнейшем сделавших себе солидные артистичес­кие карьеры.

Одним словом, я уже перед тарелкой и щелкаю по ней па­лочкой. Игорь Заверткин по­вернулся и говорит: "Давай- давай, садись!" Отыграли пье­су на три четверти. Вот-вот начнем играть следующую. Я попытался выяснить, что бу­дем играть, а Игорь мне: "Тебе понравится". Ничего не ска­жешь, обнадеживает, но ниче­го не проясняет — ни назва­ния темы, ни ритма, ни темпа. Кто-то уже считает: "Раз, два, три, четыре" с частотой при­мерно 140-150 четвертных нот в минуту. Темп не утоми­тельный, играю на четыре четверти. С первых же тактов по характеру музыкальных фраз понимаю, что играю очень медленно. Стал играть в дубле, то есть в два раза быст­рее, и чувствую, что к концу пьесы моим давно не трени­рованным рукам несдобро­вать. Зачем, думаю, понадоби­лось играть в таком бешеном темпе? Музыканты косятся на меня. Что-то мне пытается объяснить Алексей Кузнецов, но безуспешно — я не могу его расслышать. В конце концов, он рукой по гитаре начинает стучать восемь восьмых. Я не ожидал такой ритмической подложки в джазовой пьесе, но с готовностью сваливаюсь на этот размер. Вот теперь мо­им рукам хорошо! Словно тя­желый груз сбросил. А в зале за столиком сидит какой-то парень в очках и улыбается. "Какой понятливый, думаю, — только тебя еще не хватало!"

Поскольку все джазовые точки были в центре города, в них побывала масса народу. В те времена завсегдатаями джазовых клубов были мно­гие молодые киноартисты, некоторые из которых тут же пробовали себя в необычных для них ролях джазмэнов. А бывало, что забредет какая- нибудь танцевальная группа и давай человек в 8-10 отплясы­вать заранее подготовленный танец. Или кто-то страстно захочет петь и карабкается на сцену; вот таким-то горе-во­калистам и доставались ино­гда пинки. Бывали и нелепос­ти: на сцене музыкант только настраивает инструмент, а в зале уже самозабвенно танцу­ют несколько пар.

Помню один потешный случай. Как-то еще в 60-х в Во­ронеже мы с моим другом Юрой Василевским в припод­нятом, скажем так, настрое­нии, зашли в переполненное молодежное кафе. Был пере­рыв, и оркестр отдыхал в му­зыкальной комнате. Юра был очарован ударными инстру­ментами, но не играл на них. Я, в свою очередь, был абсолютно никакой пианист. Пользу­ясь отсутствием на сцене на­ших приятелей-музыкантов, я предложил ему сесть за бара­баны. Юра, полагая, что я буду ему что-то показывать, отреа­гировал на это с энтузиазмом. Пока он гнездился за установ­кой, я сел за пианино и с чувст­вом положил локти на клавиа­туру, затем пальцами и ладо­нями стал извлекать из него бессмысленные неритмич­ные фрагменты. Какое-то вре­мя "барабанщик" смотрел на меня в полном недоумении, а потом закатил такой же хаос на ударных. Мы с серьезным видом куражились, оттягива­лись. Музыканты, наверное, какое-то время прислушива­лись, видно пытаясь опреде­лить, к какому же "стилю", "те­чению" отнести подобную ор­ганизацию звуков, а когда с в выпученными глазищами вы­скочили из "музыкалки" спа­сать инструменты, натолкну­лись на толпу танцующих под наш стеб.

Но вернемся в "Синюю пти­цу" к моему "дебюту". Через па­ру вещей без приключений с моей стороны исполняем босса-нову. Кто-то заканчива­ет квадрат, вдруг подходит ко мне Заверткин и выдает: "А ну- ка, ковырни". Это он дал мне соло! Ну не изверг? Деваться некуда — сижу, ковыряю что- то близкое к аккомпанементу, пытаясь разнообразить его. Музыканты с улыбками на­блюдают за моими муками. А в зале сидит все тот же очкарик и ржет от удовольствия. "Вот тип!- думаю. — Откуда только такие берутся?" В перерыве он подходит ко мне. Знакомимся. Так это хозяин барабанов Ва­ля Погожев! А весело ему так было оттого, что с ним в свое время приключилась похожая история. Как-то играли они на концерте в Риге. Заканчивая импровизацию, Громин на­клонился к нему и говорит: "А ну-ка, ковырни, Валь". Сказал и отправился за кулисы. Вален­тин, поставленный перед фак­том, в ужасе "отковырял". А кто из барабанщиков может ска­зать, как часто ему приходи­лось играть соло в босса-новах, да по целому квадрату? А если и приходилось, то смо­жет ли он припомнить, когда это было в последний раз? Этот случай он рассказал му­зыкантам, те намотали на ус и время от времени тешились над нашим братом.

В конце концов, ребята предложили мне играть с ни­ми, а Валя любезно предоста­вил возможность целый год с лишним, до самого закрытия легендарного кафе, пользо­ваться его замечательными инструментами. Удобнее этой установки я просто не встречал, большего комфор­та не ощущал ни за какими фирменными барабанами. Валины инструменты были изготовлены искусным мас­тером Владимиром Рамзани. Я не знаком с этим человеком, но с его работами встречался не раз. Погожевская установ­ка была особенной, сделана с учетом многочисленных по­желаний, под его фигуру, а мы с ним были одной комплек­ции. Валентин очень доро­жил этими барабанами, про­давать их не стал, хранил дома как память. Напомню, Валя был вполне благополучным и благодарным учеником Вале­рия Буланова.

Пару слов о барабанах учи­теля. В то время советские ба­рабанщики играли в лучшем случае на "Люфимах", "рамзаниевских" (ручной работы), и "Премьерах". А за установки "Premier" огромное отдельное спасибо бывшему музыканту оркестра Эдди Рознера заслу­женному артисту России Бо­рису Матвееву. Как только из Англии в нашу страну по бар­теру начали поступать эти ба­рабаны, он был приглашен в качестве эксперта и оценил их с таким умом, что преподнес неоценимый подарок многим и многим советским "барабан­щикам без барабанов".

Небольшое отступление, В Тель-Авиве на витрине отдела музыкальных инструментов самого модного торгового центра "Дизенгоф" выставле­на не для продажи, а для обо­зрения полная стационарная установка "Premier", выпол­ненная под золото, с массив­ными стойками и ножками, похожими на львиные лапы. А на табличке под ней: "Леген­дарная ударная установка "Premier" начала бО-х годов". Ручаюсь, что такой у нас в продаже не было; наверное, эта модель уж очень дорого стоила.

"Профессор" ("официаль­ное" прозвище Валеры Була­нова, "Булкиным" его дозволе­но было называть только не­многим, близким коллегам) обладал, ни много, ни мало, самой популярной среди ми­ровых джазовых барабанщи­ков ударной установкой фир­мы "Gretsch". Однажды эти именитые барабаны взял да и подарил Валере какой-то финский дипломат, поклон­ник его таланта. Не правда ли, не самый плохой способ тре­нировки души? Ух, ему Там за­чтется за эту "ложку к обеду"! Даже не представляю себе ре­акцию Валеры на такой жест. Фирменные барабаны "Про­фессора" в нашей стране бы­ли музейной редкостью. Все ходили, иногда даже специ­ально приезжали из других городов, посмотреть на них, потрогать, если удастся, а для полноты удовольствия — по­слушать Валеру.

Конечно же, подобные ин­струменты были предметом зависти многих, в том числе и нечистых на руку. После одно­го покушения на это богатст­во Валера лишился всей доро­гой "меди" — набора из четы­рех шикарных тарелок ’Zildjian", которыми была укомплектована эта установ­ка. По инициативе ныне по­койного альт-саксофониста Виктора Алексеева, москов­ское джазовое общество вос­становило утрату—в складчи­ну бьм закуплен и подарен Ва­лере равноценный комплект.

Незабываемое время, неза­бываемые встречи, незабывае­мые знакомства. Часам к 10 ве­чера в "Птицу" стекались мно­гие музыканты, некоторые из них были постоянными же­ланными гостями. Помимо Алексея Кузнецова, в начале 70-х здесь часто выступали саксофонисты Владимир Сермакашев, Александр Пищиков, очень любил поиграть в "Пти­це" Вадим Вядро (вспомните известный рижский квартет 70-х годов: Вадим Вядро — те­нор- и сопрано-саксофоны, лидер; Наум Переферкович — фортепьяно; Борис Банных — контрабас; Владимир Болды­рев — ударные). Часто захажи­вала попеть Валя Пономарева. Из барабанщиков постоянны­ми гостями были ныне покой­ный Владимир Журавский, Женя Пырченков и Игорь Ле­вин. Все знали, что около 10 ча­сов вечера в кафе начинается джэм-сейшн.

Бывало и так, что на сцене стояла булановская "Gretsch" — Валера никогда не играл на чужих барабанах.

Мы с Булановым жили по соседству. Как-то его пригла­сили в "Синюю птицу" на джэм-сейшн, и мы с моим дру­гом, контрабасистом Гдалием Левиным, помогли ему доста­вить установку в кафе. Пред­ложили взять по дороге каких-нибудь напитков. Валера отказался, показав термос. По­нятно — месячник здоровья.

Попив чайку из термоса, отыграл Буланов. За барабанами занял место Игорь Ле­вин. За столик уселись: Вале­ра, его друг Анатолий, Гдалий с подругой и я. На столике — наши стаканы с вином и Вале­рии термос.

Оставив мирно беседую­щих приятелей, я выбрался на свет Божий подышать свежим воздухом. Возвращаюсь — картина не для слабонерв­ных, в которой еще и не сразу разберешься: Гдалий смотрит на меня с какой-то кривой не­определенной улыбкой, а Ва­лера, глядя на сцену, заливает­ся крупными горючими сле­зами, разнюнился так, что ос­тановить невозможно.

Я к Гдалию:
— ?! —.. И украдкой указы­вает на пустой термос.
Я к Валере:
— Что случилось?!
Сквозь ручьи слез:
— Да вот Игорь..., мой лучший ученик!... (Видно, Мастера что-то там не устроило в игре его последователя).
Игорь узрел из-за барабанов эту отчаянную мизансцену и, не дождавшись оконча­ния пьесы, в тревоге ринулся к нам.
— Валера, что с тобой?!
Валера сначала оторопел от такой бурной реакции. Затем с укоризненной улыбкой сквозь слезы:
— Ну что ты там сыграл?..
Кажется, Игорь все понял. Не говоря ни слова, поскольку выражение его лица было до­статочно красноречиво, он посмотрел на нас, потом на Буланова, махнул рукой и с той же кривой улыбкой, что и у Гдалия, поспешил на сцену.

Постепенно эмоции за сто­лом утихли, и все спокойно попивали "чаек" из стаканов.

А в конце вечера "Gretsch" пришлось спасать. Выбира­емся мы с Гдалием очередной раз на свежий воздух, недале­ко от входа маячат какие-то фигуры, а перед нами в снегу лежат два знакомых серых ба­рабана. Пока решали, что де­лать, появился Валера, кото­рый почему-то сам вынес стойки, бросил их в сугроб и — обратно. Кому-то светила хорошая добыча.

Георг ИСКЕНДЕР (г. Москва)

. Литературный редактор — Игорь Рыбак (г. Мюнстер, Германия)

Jazz-Квадрат, №2/2003


стиль
джаз
автор
Георг ИСКЕНДЕР
страна
Россия


Расскажи друзьям:

Ещё из раздела другие статьи

  • стиль: джаз, джаз
Не слишком хорошо осведомленному в музыкальном плане человеку очень легко заблудиться во всем хитросплетении и многообразии существующих сегодня музыкальных стилей. Впрочем, даже специалистам и профессионалам часто также приходится нелегко, особенно ...
  • стиль: джаз, джаз
В нашем журнале недавно публиковалась статья Ю.Верменича, посвященная знаменитому американскому джазовому критику и энциклопедисту Леонарду Фэзеру. Сегодня вы имеете возможность познакомиться с одной из его поздних работ. Этот материал был написан ...
  • стиль: джаз, джаз
Мистика это или нет не знаю, но 25 лет тому назад, именно в день рождения Дюка Эллингтона – 29 апреля 1981 года латвийская газета "Советская молодежь" впервые в СССР опубликовала итоги опроса джазовых критиков, определивших лучших музыкантов и ...
  • стиль: блюз, блюз
Наряду с очевидным ростом интереса беларуских слушателей к музыкальным проектам, которые в очередной раз реанимируют старые добрые роковые традиции образца 60-ых и 70-ых, оживления на блюзовой сцене страны почему-то не наблюдается. Пока новый ...
  • стиль: джаз, джаз
Изданный в Лондоне в 1981 году справочник "Джаз в кино" упоминает 3724 фильма, в которых звучит джаз. Это игровые ленты, короткометражки, документальные, мультипликационные и телевизионные фильмы. Совершенно очевидно, что в течение прошедших с ...
  • стиль: джаз, джаз
Авторская аргументация этой статьи опирается с одной стороны на пристальное погружение в перкуссионную специфику, где речь пойдёт о выборе инструмента, системе занятий, использовании упражнений, настройке барабанов, а также краткий анализ творчества ...
  • стиль: джаз, джаз
Говорят, что первый джаз-клуб был открыт в Германии, в мало кому известном городе Крефельде. Старожилы и завсегдатаи этого клуба, ссылаясь на уцелевшие в огне рукописи времен средневековья, вспоминают. В эпоху Великих географических открытий и ...
  • стиль: джаз, джаз
Все чаще и чаще можно увидеть известного ди-джея, творящего модную музыку на каком-нибудь показе мод, открытии выставки, других мероприятиях, на которых раньше играли джаз-бэнды. Но если этого требуют зрители, то, что в том зазорного? Мы видим, как ...
  • стиль: джаз, джаз
Молодёжные кафе 60-х, эти маленькие островки городской культуры! Не просуществовав и десятка лет, они стали частью истории своих городов. Как правило, их было по одному в городе, а в такой огромной стране, как Москва, — всего два-три в единицу ...
  • стиль: джаз, джаз
Мы продолжаем текстом этого доклада Эллингтоновскую тему в его юбилейный год. Тема эта неисчерпаемая, и мы надеемся опубликовать еще несколько не менее интересных работ, посвященных творчеству Дюка. Предварительное замечание: до сих пор идут споры, ...
  • стиль: джаз, джаз
Джаз царит. Отрицать этот факт - значит становиться в классическую страусиную позу: головой в песок, хвостом к солнцу. Можно, конечно, бить в колокола, заявляя на весь мир об угрозе разрушения моральных устоев современного общества. Однако более ...
  • стиль: джаз, джаз
Новое всегда раздражает. Это по меньшей мере. В целом же, все новое вызывает отторжение. И это - нормально, ибо мышление человека носит, по большей части, консервативный характер, и лишь немногие способны без потерь приспосабливаться к изменяющимся ...
© 2012-2024 Jazz-квадрат
                              

Сайт работает на платформе Nestorclub.com