Давид Голощекин - Philarmonic Jazz Hall News

В конце июня сразу после завершившегося очередного, традиционного, седьмого уже по счету джазового фестиваля "Белые ночи 2000" мне довелось побеседовать с художественным руководителем Филармонии и организатором фестиваля Давидом Голощекиным. Репортаж с самого мероприятия вы сможете прочитать в следующем номере, а сегодня послушайте, что думает арт-директор о своем детище и о перспективах джаза в Петербурге вообще.

— Со дня основания Джазовой Филармонии прошло уже больше десяти лет. Если представить себе весь этот период, то что у Вас вызывает наибольшее удовлетворение и что все же хотелось бы изменить?

— Самое главное удовлетворение вызывает все-таки одна вещь — интерес молодежи к джазу. Не могу сказать, что он увеличивается, но он и не снижается. С первого дня, как открылись двери нашей Филармонии, мы все время видим неослабевающий поток молодых людей, которые с интересом относятся к тому, что мы делаем. Если в любой день придти и посмотреть на публику, то мы увидим, что среди нее очень много молодежи — в том числе и на фестивале, хотя это такое специфическое мероприятие… Это действительно самое главное, потому что прошло уже почти двенадцать лет и за это время появился уже целый класс публики, которая воспитана на том, что мы здесь делаем. Молодые люди 18-20 лет, пришедшие сюда впервые, когда мы только начинали, теперь уже перевалили за тридцатилетний рубеж. Мы воспитали их вкус, потому что им было раньше просто некуда регулярно ходить слушать джаз, а у нас все-таки в неделю проходит шесть концертов, а то и больше. Если посчитать, сколько людей посетило их за эти годы, то представляете, какое влияние мы оказали на их вкусы — у многих просто поменялось музыкальное мировоззрение.

Что из негативного? Хотелось бы более широкой гастрольной деятельности, то есть приезда сюда, к нам, большого количества музыкантов. Их мало — это главный недостаток, от которого мы страдаем. Это означает узкий круг исполнителей, выступающих на нашей сцене. И дело не только в том, что американцев мало привозим — я хотел бы видеть в нашей Филармонии джазменов из других городов нашей страны, из ближнего зарубежья, отовсюду — везде есть достойные музыканты. А финансирования у нас хватает только на наши внутренние расходы и на городских музыкантов. То есть нужно спонсорство, и это естественно — спонсоры во многом финансируют джазовую жизнь во всем мире. Мы, конечно, ищем, и небезуспешно — вот и фестиваль, и некоторые другие мероприятия нам помогают провести, но этого, разумеется, очень мало…

— Но с творческой стороны, как я посмотрю, в Питере с джазом неплохо. Столько музыкантов, и молодых, и опытных, особенно саксофонистов…

— Я могу сказать, что огромную роль здесь сыграл Геннадий Гольштейн — он воспитал огромное количество молодых музыкантов. Вот из всей той армады саксофонистов, что и ты сам видел на сцене (имеется в виду ансамбль "Двадцать саксофонов" — Е.Д.), все время "вылетают" какие-то "птенцы", которые начинают чувствовать себя все более уверенно. Это колоссальный приток свежих сил в джаз, потому что Геннадий умеет прививать им интерес к такой музыке — у нас появилась уже определенная питерская саксофонная культура. Есть и другие музыканты, и их довольно много за счет того, что существует постоянная джазовая жизнь. Да, все озабочены поиском денег на элементарное пропитание, люди ищут халтуры, но я смотрю с оптимизмом в будущее, потому что среди них много серьезных людей. На нашей сцене постоянно утверждаются новые молодые имена, а наша сцена все же главная из джазовых точек города, и я веду такую политику, что вступить на эту сцену — это большая ответственность для музыканта. Я всегда даю ему полный карт-бланш и не диктую, что играть, а что — нет, но если я вижу потом, что что-то не так, то просто делаю замечания, корректирую, а дальше он опять-таки должен самдумать, так как я, вообще-то, не воспитатель. Я действую больше по наитию — выдергиваю человека на сцену, как бы бросаю его в воду, а дальше смотрю, что с ним происходит, как он там проявляется. Многие адаптируются очень быстро, сами находят правильный путь и им я вообще ничего не подсказываю…а других приходится останавливать, дать им время подумать, чтобы они вернулись затем на сцену уже в ином качестве.

— Какие новые замыслы появились у вас в последнее время? Может быть, мы увидим новые формы или варианты проведения мероприятий?

— Чего-то совсем уж нового не предвидится. Я хочу развивать старое, то, что уже наработано. Вот в этом году в ноябре будем проводить очередной конкурс молодых музыкантов — мы делаем его каждые два года…надо давать возможность молодежи посоревноваться, что бы увидеть их потенциал. Что касается абонемента, то мы будем время от времени возвращаться к такой форме, потому что есть до сих пор есть целый слой публики, которая почти ничего о джазе не знает, не понимает, как делятся жанры, поэтому, тем, кому это интересно, мы будем давать нужную информацию. Ну и, конечно, фестиваль, который мы немножко пересмотрим, слегка изменим концепцию: не будем делать подряд несколько вечерних концертов в самой Филармонии, а сделаем два дня в саду, или один, но большой — шести, семичасовое шоу с утра до вечера — природа все это в принципе позволяет. Да, причем шоу бесплатное, на спонсорские деньги, с разной популярной джазовой музыкой, но более разнообразной, чем это было сейчас. И еще мы хотим организовать для публики большой джазовый теплоход. Наш традиционный теплоход — он ведь только для гостей фестиваля, музыкантов и организаторов, а мы хотим, чтобы и широкая публика смогла посетить такое мероприятие. Будем рекламировать, продавать билеты на него, хотя дорогими они не будут; а вот здесь, в Филармонии, нужно сделать один, достаточно эксклюзивный концерт со звездами джаза, которых нам, я надеюсь, удастся привезти в Питер… Вот такие планы и желания.

Беседовал Евгений ДОЛГИХ