Пианист Фред Херш одинаково успешно играет в последние годы как соло, так и в различных составах. Его последний сольный альбом для "Nonesuch Records" под названием "Let Yourself Go" демонстрирует отменную технику пианиста в сочетании с тонким лиризмом и эмоциональной силой. Херш длительное время работает в трио с ударником Томом Рэйни и басистом Дрю Грессом, очень удачным оказалось его сотрудничество с вокалисткой Дженис Сигел: альбом "The Tender Trop" на фирме "Monarch". Весьма тепло был принят и еще один его совместный с дамой проект — альбом "The Red Quartets" с сопрано-саксофонисткой Джейн Айрой Блум.
Сегодня 44-летний Фред живет и работает в Нью-Йорке, куда он перебрался из Цинцинатти в 1977г. Известен он также и своей активной поддержкой научных исследований по борьбе со СПИДом — Херш был организатором записи диска "Last Night When We Were Young", доходы от продажи которого пошли на вышеуказанные цели. Дело в том, что и сам Херш, придерживающийся нетрадиционной сексуальной ориентации, является носителем зловещего вируса, так что проблемы борьбы со СПИДом близки и ему лично. Мы публикуем фрагменты обширного интервью, которое Хирш дал Эндрю Гилберту и которое было опубликовано в интернетовском онлайновом магазине компакт-дисков "CDNOW".
Э.Г.: Как ты пришел к решению играть сольные программы?
Ф.Х.: На это решение во многом повлиял Боб Гурвиц из "Nonesuch". Он сказал мне как-то: "Мне нравятся твои трио, но есть и другие люди, которые здорово играют в таком составе, а вот соло мало кто может сыграть так сильно, как ты. Надо акцентировать свои сильные стороны". Мне это показалось вполне резонным. Первую программу я подготовил для "Nonesuch" из произведений Роджерса и Хаммерстайна. Затем настал черед альбома с вещами Монка. Реакция многих была очень сильной — от полного восторга до полного неприятия. После того, как я долгие годы был в плену музыки Билла Эванса, этот опыт придал стимул новым поискам.
Э.Г.: Что легче — найти работу для сольного исполнителя или для трио?
Ф.Х.: Ситуация прояснилась, когда я начал искать возможности для сольных концертов. В составе трио я играю несколько недель в год в "Village Vanguard" — Лорэн (Лорэн Гордон, владелица клуба. — Прим. пер.) нравятся фортепианные трио. Однако возможностей для такой работы меньше, если вы не Кенни Бэррон, Джеки Терразон, Ахмад Джамал, Брэд Мелдоу или МакКой Тайнер. Я чувствовал, что пробиться здесь очень сложно. Но для сольного пианиста ситуация выглядит несколько иначе. Таких исполнителей всегда было немного, был Кейт Джарретт, но он уже не выступает. Чем больше я играл соло, тем сильнее ощущал новые возможности. Сольная работа помогла мне найти свой путь. Играя соло, имеешь больше шансов.
Э.Г.: Экономическая выгода сольной работы очевидна, а как насчет твоего внутреннего состояния при сольном исполнении, оно отличается от игры в трио?
Ф.Х.: Многие джазовые пианисты нервничают при сольной игре. Они чувствуют себя так, словно на них свалился дополнительный объем работы. Ну словно ребенок взялся за взрослую роль или нечто подобное. У меня совсем другой подход. Я сразу же забываю обо всем постороннем, начинаю играть и смотрю, что у меня выходит. Когда играешь соло, необходимо взаимодействовать только с материалом, с инструментом и, если повезет, с аудиторией...
Э.Г.: Слушая "Let Yourself Go", замечаешь, что для тебя важен состав программы и переход от одной темы к другой.
Ф.Х. Это, видимо, идет от моего академического образования и потому еще, что меня во многом вдохновляет кино. В сущности, и в мире классической музыки лишь несколько пианистов хорошо составляют программы. Скажем, Питер Серкин и Мицуко Ушида умеют это делать — они берут Веберна, и Моцарта, и Штокгаузена и показывают тебе логику такого сочетания. Меня это просто восхищает...
Э.Г.: В молодые годы ты был под сильным влиянием Билла Эванса. Тебе это надоело?
Ф.Х. Я очень люблю Билла Эванса, но есть пианисты, звучание у которых гораздо более близко к звучанию Билла... Билл Эванс научил меня в первую очередь тому, как должно звучать фортепиано в трио, — роли ритм-секции в метре и в отдельных аккордах...
Для моего джазового исполнительства очень важны Ахмад Джамал, Пол Блей или Эрл Хайнс, один из моих самых любимых солистов, сильно на меня повлиявший. Я постоянно цитирую Монка, очень сильно повлиявшего на меня и как на джазмена, и как на пианиста...
Э.Г.: Уделяя столь много внимания сольным записям и выступлениям, ты, похоже, отодвинул на обочину трио с Томом Рэйни и Дрю Грессом.
Ф.Х.: Последние четыре — пять лет мы не записывались с трио, и иногда это меня очень огорчает. Я по-прежнему уверен, что это очень интересный состав. Хорошо это или плохо, но он отличается от других трио. Он звучит не так, как трио Кейта Джарретта, у него свой характер. Никто не может повторить игру Тома Рэйни да, пожалуй, и Дрю. Они оба играют в контексте новой музыки, работают с Тимом Берне в группе "Paraphrase", исполняют там полностью импровизационную музыку. Они оба любят сотворить что-то из ничего.
Э.Г.: Когда ты заинтересовался джазом?
Ф.Х.: С самого раннего детства мне нравилось импровизировать, но тогда я слушал только классическую музыку. В университете у меня были самые противоречивые вкусы. Я по-прежнему изучал классику, я начал прислушиваться к некоторым вещам Джеймса Тейлора и Джони Митчелл, я играл на скрипке, я пел в хоре...
Свою академическую карьеру я начал в Гринелл Колледж, в Айове, и там меня как-то позвали послушать приехавшего на гастроли Херби Хэнкока. "А кто это?" — спросил я. И вот потом, это было зимой 1973 года, я начал слушать Колтрейна, и Майлса, и Фарао Сандерса, и "Light As A Feather" Кориа. А если покороче закончить эту длинную историю, как-то на Рождество я попал в джаз-клуб в Цинцинатти и был пленен всем, что там происходило.
Э.Г.: Тебе понравилась музыка, но что привело тебя на сцену?
Ф.Х.: Прежде всего меня привлекло в джаз его великое разнообразие, здесь есть люди всех рас и возрастов. Я увидел в нем подобие некоего клуба, куда может прийти каждый, если он талантлив и хочет играть... Позже, познакомившись с джазовой жизнью Нью-Йорка, я понял, что не все джазовые музыканты адекватно воспринимают мою сексуальную ориентацию. Я обнаружил, что джазовый мир — это далеко не Эдем, который я себе навоображал. Как в любом обществе, здесь есть гомофобия и расизм, но в целом, тем не менее, это большое сообщество людей, которое не знает границ. Это международный язык импровизации.
Удивительное дело: с каждым годом джазовая часть международного фестиваля искусств "Славянский базар в Витебске" становится не только все более солидной, но и привлекает все больше публики. Вплоть до того, что больше привлечь уже и не в состоянии: ...
Как "бывшие наши джазмены" чувствуют себя на родине джаза, какова их судьба, планы, возможности? Эти вопросы всегда волновали и любителей, и профессионалов от музыки. Сегодня вы имеете возможность заочно "пообщаться" с музыкантом, ранее прекрасно ...
Предлагаем вашему вниманию интервью, недавно взятое у одного из ведущих питерских джазменов, которого давно и хорошо знают не только в его городе, но и во всей России и за рубежом. Андрей Кондаков ныне - арт-директор санкт-петербургского JFC-клуба, ...
Личность Игоря Бриля представляет интерес для всех, кто когда–либо интересовался "русским" джазом. Лауреат многих джазовых конкурсов, пианист и композитор — он всегда входил в число лидеров этого направления. Его композиции "Утро земли", "В пути", ...
Имея в виду дилемму, то и дело пенящуюся на гребне жарких околомузыкальных прений, способен ли хороший музыкант, не теряя профессионального уровня, успешно заниматься организованной деятельностью, можно смело утверждать, что Даниил Крамер способен. ...
Сегодня Юрий Кузнецов борется с репутацией Одессы как "джазовой провинции" Перед летней поездкой в Одессу я получила задание редакции: отыскать джазовую жизнь в Одессе. Нашла — на открывающем второй сезон "Клуба высокой музыки" концерте Юрия ...
Не так уж много у нас джазовых музыкантов и композиторов-полистилистов, которым ничто не чуждо и которые с равным успехом сочиняют и играют рок-оперы, джаз-рок, мэйнстрим и нью-эйдж. Представляем вам одного из них. Какая джаз-рок-фьюжн группа была ...
Меняются джазовые ветры, множатся джазовые школы, расширяется джазовая география, рождаются феноменальные импровизаторы. В сложном стилистическом лабиринте современного импровизационного искусства немудрено заблудиться и эксперту: джаз все время ...
В этом году на фестивале "Славянский базар" произошло невероятное событие: в составе жюри конкурса молодых исполнителей оказался знаменитый композитор и пианист Вячеслав Ганелин. Он не только судил, но и выступил в фестивальном джаз-клубе с почти ...
Среди польских джазовых музыкантов, которые концертировали в Минске, пианист Доминик Ваня – безусловный рекордсмен. Здесь он выступал раз шесть в составе различных коллективов. Прошлый год принес Доминику очередное пополнение званий и наград. К двум ...
Не могли бы вы рассказать о вашем музыкальном детстве в Бразилии? Мне повезло, ведь я выросла в очень музыкальной семье. Моя мать была классической пианисткой, обожавшей джаз, поэтому джаз всегда звучал в нашем доме. В те времена как раз ...
Кенни Баррон — один из тех,кого можно назвать "скромными звездами": он не рекламирует себя, за него говорят его блестящие композиции и мощный импровизационный стиль игры на фортепиано. Его место в истории джаза легко определить по его резюме, от ...