Современный джаз в музыкальной культуре (сборник статей, редактор-составитель Е.Барбан)

В жизни отдельного музыканта, в том числе, естественно, и джазового, могут быть взлеты и падения, успехи и неудачи, сменяемые новыми успехами, может быть период процветания и период стагнации, творческие кризисы и изменение направления творческих поисков, и так далее. А как же обстоят дела с джазом в целом? Каков он, современный джаз? Что ждет его впереди и куда он движется? И движется ли вообще? На эти вопросы должны отвечать не только и не столько музыканты, сколько люди, джаз изучающие – критики, музыковеды, культурологи, - и внимательно отслеживающие события джазовой жизни – те же критики и журналисты.

И такой ответ о состоянии современного джаза, в узком смысле – о состоянии российского джаза, попытались дать участники научно-практической конференции «Современный джаз в музыкальной культуре», прошедшей в конце ноября 2012 года в Санкт-Петербурге и организованной при содействии петербургского Союза композиторов и Государственной филармонии джазовой музыки. Координатором этой конференции являлся много лет отдавший изучению этих проблем исследователь джаза, теоретик, критик и журналист Ефим Барбан. Он же выступил в качестве редактора-составителя сборника статей под одноименным названием, в основу которых легли прочитанные на конференции доклады. Этот сборник был выпущен в издательстве «Композитор – Санкт-Петербург» в 2013 году. 15 статей, вошедших в сборник, разных по тематике, по глубине подхода к рассматриваемой проблеме, по стилю изложения, наконец, - зеркало, в котором отражено сегодняшнее состояние и джаза, и его исследований. И если не все, увиденное в этом зеркале, удовлетворяет, то остается только вспомнить не новое крылатое выражение, смысл которого состоит в том, что на зеркало пенять не стоит…

Не ожидал, что среди авторов статей (читай – участников конференции) будет много действующих музыкантов. Всегда любопытен взгляд на проблему изнутри. Возможно, такому взгляду не хватает аналитической широты, присущей положению «над схваткой», но зато заметны такие нюансы, которые с высоты и не различишь… А в данном случае координатор конференции и редактор сборника Ефим Барбан еще и выразил особую благодарность двум известным российским джазменам – Игорю Бутману и Давиду Голощекину за активное содействие организации и проведению этого форума. С их докладов и хотелось бы начать.

Ветеран советского и российского джаза, яркий представитель и апологет мэйнстрима, основатель уникальной джазовой филармонии в Петербурге Давид Голощекин посвятил свой доклад анализу зрительской аудитории российского джаза и пришел в нем к весьма неутешительным выводам. Резкое сокращение круга слушателей джаза, катастрофическое падение эрудиции посетителей концертов при сохранении «интеллигентного ядра» (Д.Голощекин) истинных ценителей – таково, по мнению Голощекина, сегодняшнее состояние аудитории не только в России, но и в мире. Говорит автор и о причинах – влияние рок-музыки и позднейших течений, иная среда, в которой формировались вкусы новых поколений слушателей, а, в части, касающейся отечественных реалий – справедливое замечание о том, что для многих в поколении Голощекина увлечение джазом было связано не столько с музыкальными достоинствами джаза, сколько с подчас неосознанным протестом против жестко контролируемой официозной культуры. Джаз уже стал элитарным искусством, а инвективы докладчика в адрес организаторов многих современных фестивалей за «размывание границ» в их программах и предоставление сцены, с одной стороны, коммерческим квази-джазовым исполнителям, а с другой – экспериментальным составам, только подтверждают этот тезис автора.

Если лейтмотивом выступления Д.Голощекина можно назвать безальтернативный пессимизм, то доклад его коллеги Игоря Бутмана, напротив, дышит энергией и стремлением преодолеть накопившиеся проблемы российского джазового исполнительства, чему и посвятил свое выступление самый коммерчески успешный джазмен России, так сказать, «отечественный Марсалис». Бутман, в отличие от Голощекина, говорит о полных залах на концертах и фестивалях джаза в России, но смыкается с ним в оценке низкого профессионализма многих музыкантов, преимущественно авангардного толка, и в оценке джаза, как элитарного, наряду с академической музыкой, искусства. Именно в этой связи, он призывает к активной работе с государственными инстанциями по пересмотру отношения к джазу, как к одному из видов массовой культуры, а одновременно говорит об апатии, охватившей многих исполнителей джаза и педагогов, оттоке талантливой молодежи, не умении работать с прессой, пережитках патернализма в их сознании. По Бутману, джаз в России вполне может занять место, аналогичное его положению в культурной среде многих европейских стран, но для этого необходима реальная каждодневная работа.

В другой, менее публицистичной манере, построил свое выступление Роман Столяр. Как пианист и композитор, музыкант из Новосибирска тяготеет к авангардному джазу, но много времени уделяет также и преподавательской деятельности. Видимо, поэтому он говорил об актуальных проблемах российского джазового образования. Считая инвариантом джаза мэйнстрим или straight ahead jazz, Столяр солидарен с коллегами в необходимости детального освоения этого базового языка джаза учащимися. Но он идет дальше: если думать и национальной школе джаза, а не оставаться более или менее удачными эпигонами джаза американского, необходимо проецировать инвариант на культурную ситуацию конкретной страны, превращать его в вариант, насыщенный традициями современных академических школ, фольклорными традициями и так далее, с чем в наших кузницах музыкальных кадров дела обстоят совсем плохо. Методика преподавания джаза знаменитого колледжа в Беркли – не единственная, и она не должна быть абсолютизирована. Как видите, тут заметна совсем иная позиция по путям развития джаза в России.

Неожиданную, а потому особенно любопытную точку для обзора джазовых проблем выбрал философ и музыкант из Москвы Андрей Соловьев, основатель «Оркестра московских композиторов» и участник рок-группы «Вежливый отказ». Он решил рассмотреть джаз, как бренд, сложившуюся марку, к которой применимы все механизмы его рыночного исследования. С такой позиции Соловьев рассмотрел и джазовую историю, и его современное состояние, и перспективы развития по трем возможным сценариям, которые, если отбросить маркетинговую терминологию, по сути близки к прогнозам более традиционных исследователей. Однако необычный ракурс вкупе с безукоризненной логикой исследования в рамках этого ракурса, оставил очень приятное «послевкусие» от знакомства со статьей Соловьева.

Наконец, композитор и пианист из Петербурга Петр Корнев, давний соратник и единомышленник Давида Голощекина, несколько отклонился от заявленной темы конференции, предложив вниманию любителей джаза интереснейший экскурс в его историю под названием «Субкультура классического джаза». Собрав и систематизировав информацию о джазе 20-х – 40-х годов ХХ века, Корнев дал полный любопытных деталей портрет джазовой субкультуры того времени: клубы (причем, не только американские), сленг, манера одеваться, прозвища и так далее, а так же динамики этих явлений по мере смены джазовых стилей. Уверен, вы найдете здесь много нового для себя. Мне, к примеру, ранее не приходилось слышать о зарождении такого явления, как хипстеры, еще в 20-е годы. Немножко жаль, что сконцентрировав свое внимание на темнокожих джазменах, автор оставил за гранью своего исследования субкультуру белых джазменов того времени – а ведь они на заре развития джаза были или изгоями в своей среде (как Бейдербек), или представителями не слишком уважаемых в те годы в США национальных меньшинств (евреи, итальянцы). Была ли в их среде своя субкультура или они безоговорочно, как Меззроу, принимали черную субкультуру? Может быть, автор продолжит свое исследование?

Ведущие московские джазовые критики Михаил Митропольский и Дмитрий Ухов представили на конференции доклады обзорно-исторического характера. Два своих доклада Митропольский снабдил, так сказать, ориентационными подзаголовками. «Творческий джаз в СССР и новой России (музыкально-социологический аспект)» представляет собой краткое, но весьма емкое описание судеб советско-российского джаза «от Парнаха до наших дней» в рамках избранного автором подхода, а также «специфического толкования понятия «творчество» (М.Митропольский). В итоге, период с начала 70-х годов прошлого века рассматривается автором сквозь призму истории нового джаза. Говоря о спаде интереса к этой музыке в последние годы, Митропольский выражает осторожный оптимизм в отношении перспектив творческого джаза в России. Прозвучала в докладе и такая фраза: «Постепенно сформировались джазовые кланы, поделившие джазовый коммерческий рынок». Развивать эту острую тему, лежащую за рамками его исследования, автор не стал, однако, сказано весьма откровенно, особенно для людей, близких к джазовой кухне обеих российских столиц (читай главных финансовых центров страны). Второй доклад Михаила Митропольского назывался «Реальность российского джаза в мировом контексте (к постановке проблемы)». Здесь можно обнаружить немало метких критических стрел, пущенных автором в любителей выдавать желаемое за действительное в плане существования национальной джазовой школы, развития джазовых средств массовой информации и так далее. Мне оказались очень близки мысли М.Митропольского о профанации понятия «звезда» на клубных и концертных афишах (в Беларуси это явление распространено ничуть не меньше, чем в России). Заметную часть доклада составил анализ различных моделей карьеры за рубежом отечественных музыкантов, благо материала для такого анализа накопилось достаточно много.

Дмитрий Ухов посвятил свою статью польско-российским джазовым связям и парадоксам в развитии джаза в обеих странах. Основной вывод статьи - «Польский джаз оказался одним из важнейших катализаторов становления и развития современного джаза в России» (Дм.Ухов) – сомнений не вызывает, и автор аргументировано иллюстрирует его примерами из истории. Часть этих примеров и у пишущего эти строки вызвала ностальгические воспоминания: немало книг посвященных джазу и блюзу, да и просто художественной литературы на польском языке перекочевало на домашнюю книжную полку из незабвенных книжных магазинов «Дружба» советских времен, а позже - и непосредственно из магазинов разных городов западного соседа Беларуси, в которой, кстати, восприятие Польши и польской культуры в силу исторических причин заметно отличается от российского. При всей значимости польской джазовой школы в европейских масштабах, автор отмечает такие парадоксальные моменты, как куда более интенсивное, по сравнению с Польшей, развитие в России биг-бэндового джаза или более благоприятное положение в России (по мнению Дм.Ухова) с площадками для новоджазовых экспериментов. К сожалению, я не нашел в статье ответа на давно интриговавший меня вопрос: почему именно в Польше, а не в какой-либо иной восточно- или центрально-европейской стране джаз пустил такие глубокие корни и занял столь важное место в ее культуре в целом? Правда, не этот вопрос был основной темой доклада, да и не уверен я, существует ли вообще ответ на него в сфере рационального…

Координатор конференции Ефим Барбан привез в Петербург из Лондона доклад «Анализ и оценка джазового опуса (к разработке методологии)». Центральной мыслью этой работы я бы назвал тезис о том, что критик, рецензируя джазовый опус, может (и, в идеале, должен) стать для слушателя его соавтором. Но – это в идеале. Для Ефима Семеновича существует только гамбургский счет. И по этому счету он весьма скептически относится к уровню джазовой критики и в России, и в Европе, и на родине джаза. Комплиментарность, поиск глубин на мелких местах, просто низкий общекультурный уровень пишущего – характерные язвы современной джазовой критики. Автор подробно разбирает различные методы анализа музыкальных опусов – семиотический (на примере работ А.Кудряшова), герменевтический (М.Хайдеггер), рецептивной эстетики (Г.Яусс, В.Изер). Музыковед здесь напутствует критика, знакомит его с различным инструментарием для точной и компетентной оценки произведения. В наибольшей степени доклад Е.Барбана соответствовал заявленному определению характера конференции: научно-практическая. Разумеется, язык этой статьи не прост, ну, да ведь и адресована она, по сути, не рядовому слушателю, а профессионалу или, по крайней мере, стремящемуся стать таковым.

Также с высоких, научно-философских позиций, рассмотрел проблемы джазовой стилистики и постмодернизма исследователь из Краснодара Федор Шак. С точки зрения автора статьи музыкальный язык современного постбопа значительно шире постмодернистских рамок, да и будущее самого этого явления вызывает у Ф.Шака серьезные сомнения. В небольшом, но емком материале автор иллюстрирует свои теоретические построения примерами из творчества Симона Набатова, Дэвида Мюррея, Джона Зорна, Телониуса Монка.

Не хотелось бы сводить обзор сборника статей к пересказу содержания всех его материалов, при котором неизбежно приходится опускать какие-то существенные и интересные детали. Уверен, что немало полезного читатель почерпнет в статьях Валерия Сырова (Нижний Новгород) «Категория музыкального произведения в джазе», Юрия Кинуса (Ростов-на-Дону) «Взаимодействие импровизации и композиции в джазе», Вячеслава Шулина (Санкт-Петербург) «Джаз как площадка для кросскультурных музыкальных коммуникаций», Георгия Васюточкина (Санкт-Петербург) «Эволюция социокультурных функций джаза». Кто он, этот потенциальный читатель? Наверняка, книга станет отличным помощником в первую очередь для исследователей джаза, но и любой человек, неравнодушный к джазу, найдет здесь очень много и интересных фактов, и метких наблюдений, и неожиданных для себя открытий. «Современный джаз в музыкальной культуре» - и конференция, и сборник статей – заметная веха в истории отечественного джазоведения, смотр его сил, уровня и потенциала.

Леонид Аускерн