Esbjorn Svensson Trio - e.s.t.: Джаз из трех букв

Карьеру Эсбьорна Свенссона, лидера шведского джазового трио e.s.t. бесспорно можно отнести к разряду "блистательных" и "стремительных". Такое впечатление, что кто-то на небесах однажды занес над ним "рог изобилия", и вот уже десять лет не перестает сыпать на голову Эсбьорна награды, вдохновение, успех, признание и прочие радости. Стоит ему записать с трио новый альбом - композиции попадают в первые строчки музыкальных чартов, становясь опасным конкурентом для поп- и рок-хитов. Стоит отправиться в тур, как в десятках стран мира самые большие концертные залы начинают трещаты по швам от количества публики на его концертах. Словно что-то большое, хранящее секрет непреходящего успеха и вдохновения, зашифровано в этих трех прописных буквах латинского алфавита: e.s.t....

Еще с середины 90-х годов молодые шведские пианист и барабанщик, Эсбьорн Свенссон (Esbjorn Svensson) и Магнус Осстрем (Magnus Ostrom) зарекомендовали себя, как талантливые сайдмены датской и шведской джазовых сцен. Но только с 1993 года, когда к ним присоединился басист Дан Берглунд(Dап Berglund), начался их путь к покорению европейской джазовой вер­шины. Именно в этом году на лэйбле Dragon появился аль­бом Esbjom Svenssoni Trio под названием When Everyone Has Gone — первый в их ди­скографии.

В 1995 трио запиcывает live-альбом Mr.& Mrs. Handkerchief (Prophone), который шесть лег спустя будет выпущен еще раз в интернациональной версии под титулом e.s.t. Live 95. Теперь они сотрудничают с одним из крупнейших поп-лэйблов Швеции Superstudio Gul/Diesel Music, на котором выпускают альбом Е.S.Т. Plays Monk, разошедшийся только в Швеции тиражом более 10.000 копий. Начинается по­лоса признаний: в 1995 и 1996 годах Свенссон был назван "Лучшим музыкантом года" в Швеции а в 1998 — 'Автором лучшей музыкальной компо­зиции года". Выпущенный в 1997 году альбом Winter in Venice был удостоен самой пре­стижной музыкальной награ­ды страны - шведского Грэмми.

В 1999 году, после того, как трио перешло на германский лейбл ACT, состо­ялся релиз альбома From Ga­garin’s Point of View. Затем по­следовали блестящие высту­пления на двух крупнейших джаз-фестивалях Европы JazzBaltica и Montreux jazz Fes­tival. началась полоса между­народного признании трио. Уже год спустя дИск Good! Могning Susie Soho принес e.s.t. титул "Трио года* по версии авторитетного британского из­дания Jazzwise. В это же время американская компания Sony Columbia выпускает-альбом-компиляцию Somewhere Else Before, куда входят компози­ции с дисков From Gagarin’s Point of View и Good Morning Susie Soho.

В поддержку хтьбома 2002 года Strange Place For Snow трио совершает 9 месячный концертный тур по Европе. США и Японии. Альбом удо­стаивается просто невооб­разимого числа престижных наград, среди которых Гер­манская джазовая премия. Премия германских крити­ков за "Лучший джазовый альбом года", европейская премия The Guinеss Jazz Award. ВВС Jazz Award, Choc dc I'annее французского журнала Jazzman, Victoire du jazz (французский Грэмми) и специальный приз МИДЕМ Relеvation of the Festival.

Осенью 2003 года трио за­писывает альбом Seven Days of Falling, который тут же по­падает в поп чарты Герма­нии. Франции и Швеции. Кроме Европы альбом издается в США. Японии и Юж­ной Корее, а по итогам года получает (уже в третий раз!) шведский Грэмми как луч­ший джазовый альбом года. Спустя 12 месяцев после вы­хода альбома 100.000 человек в одной только Европе побывали на концертах трио. В конце 2004 года в Ве­не лидеру трио Эсбьорну Свенссону была вручена Ев­ропейская джазовая премия за 2004 год, присуждаемая по итогам голосования профессионалов музыкальной индустрии из более чем двадцати стран Европы.

24 января 2005 года состо­ялся релиз нового альбома Viaticum. Словом, давшим название альбому, в Древнем Риме обозначали пищу, ко­торую путники брали с со­бой в дальнее путешествие. Трио Эсбьорна Свенссона взяло с собой в путь музыку, и с марта 2005 года будет нахо­диться длительно в мировом турне в поддержку нового альбома: Европа. Япония. Ко­рея. Китай. Австралия, США... Благодаря поддержке компании В.Н.Hopper Management и лично господина Вуркхарда Хоппера, нам удалось уговорить Эсбьориа Свенссона. сделав маленькую передыш­ку в музыкальном турне, дать эксклюзивное интервью журналу Jazz-Квадрат.

Анастасия Костюкович: Эсбьорн, скажи, на какой музыке ты рос, бып окружен в детстве?


Эсбьорн Свенссон: Моя мама была классической пи­анисткой — играла Шопена, Листа, Баха, а отец любил слушать свою коллекцию джазовых записей, среди ко­торых важное место занима­ли пластинки Дюка Эллинг­тона, Каунта Бэйси, Чарли Паркера. Так что, я с детства был окружен звуками клас­сической музыки и джаза. Моим самым первым джазо­вым героем был Чарли Пар­кер. Его композиции, техни­ка и манера игры, сам его подход к музыке несказанно вдохновляли и поражали ме­ня, несмотря на то, что он саксофонист, а я пианист. А из пианистов наибольшее влияние на меня оказала персона Глена Гульда (Glen Gould).

Когда ты начал играть на фортепиано?


Mне было 11 лет. Я начинал играть, подбирая мелодии на слух, и только позже стал брать серьезные уроки клас­сического фортепиано. Это дало мне большие познания в технике игры, что сегодня несказанно помогает исполнять джаз.

Хотя я до сих пор не ощущаю себя джазовым музыкан­том в классическом понима­нии. Как только стал профес­сиональным музыкантом и до сих пор, я всегда в равной степени занимался джазом, рок- и поп-музыкой. У меня всегда были довольно широ­кие горизонты в музыке, и то, что мы делаем в составе e.s.t. сегодня, я думаю, говорит о том, что мы не возводим во­круг себя никаких барьеров и границ, и по-прежнему от­крыты любым музыкальным течениями и стилям. Я пред­почел бы, чтобы мою музыку от»юсили к категории "мело­дичной импровизационной музыки", а не джаза. Потому что я стараюсь в своей музыке удерживать баланс между композиционным и импро­визационным материалом.

Почему именно фортепиано ты выбрал для себя?


Честно признаться, я стал пианистом, потому что дома у меня было именно форте­пиано. Может быть, из меня мог бы получиться отличный барабанщик, если бы дома были барабаны. К тому же, мой друг Магнус (Магнус Естрем, барабанщик трио — А К.) уже играл на ударных, и чтобы играть вместе, мне на­до было сотласиться остаться за фортепиано. Я помню тот день, когда Магнусу родители купили первую ударную уста­новку. Oн в тот же день пере­тащил ее ко мне домой, и мы сыграли свой первый совместный домашний концерт.

С Магнусом мы знакомы с детства; он жил по соседству, мы росли вместе и вместе поз­навали музыку. Дан (Дан Берглунд, контрабасист трио — А.К.) присоединился к нам 11 лет назад. Когда мы встрети­лись, он играл в другой коман­де. Однажды мы вместе пошли в сауну, посидели в джакузи, поболтали, и я предложил ему присоединиться к нам с Маг­нусом. Так появилось трио. Я думаю, секрет долголетия на­шего сотрудничества в том, что мы не болтаем много о му­зыке— мы просто много игра­ем вместе, проявляя при этом невероятную способность к общению без слов.

У тебя был шанс в жиз­ни стать кем-то другим, не музыкантом? И если да, кем бы ты мог стать?


Астрономом! Это было мо­ей самой большой детской мечтой! Но, с другой сторо­ны, никогда такой вопрос "Кем быть?" передо мной не стоял, потому что как минимум с 14 лет я точно и навер­няка знал, что хочу стать и cтану музыкантом.

Любопытно, что стать астроном в детстве мечта­ла еще одна известная джазовая пианистка — Дайяна Кролл! Скажи, это из-за увлечения космо­сом в названиях твоих композиций нет-нет, да появится что-то вроде Gagarin's point of view ("С точки зрения Гагарина")?


Конечно! Я и Магнус всегда были очень увлечены астро­номией в детстве, и сейчас увлечены. Так что, Гагарин для нас, несомненно, культовая персона, вдохновляющий ве­личиной своего поступка; как-никак, первый человек, побывавший в космосе. Так почему бы не назвать его именем хотя бы одно произ­ведение, согласитесь?

Для вас названия ком­позиций — это своего ро­да "игра в слова" или от­дельный серьезный твор­ческий процесс?


У нас в трио, как правило, дело происходит таким об­разом: я пишу мелодию, а Магнус придумывает для нее варианты названий. Потом на репетиции мы пробуем играть музыку, и параллель­но обсуждаем варианты ти­тула. Так что, скорее всего это некий творческий процесс, причем, не мой "сольный", а наш коллективный, с участи­ем всего трио.

е.s.t. - одна из наиболее активно гастролирую­щих групп. Как вам удает­ся каждый вечер выхо­дить на сцену и играть, как в последний раз? Или все же, будучи в туре, не избежать автоматизма повторений?


Знаешь, вот уже 10 лет, как мы принципиально выступа­ем без сэт-листа, так что каж­дый вечер все происходит совершенно иначе, чем день назад. Это касается не только порядка исполнения компо­зиций, но и самого списка ис­полняемых на концерте ве­щей. Как правило, я начинаю наигрывать такую тему, кото­рая сразу по первым нотам узнается двумя другими му­зыкантами без объяснений и задаст настроение, или, так сказать, "транслирует" мое сегодняшнее настроение остальным учзстикам трио. В то же время такой подход держит музыкантов на про­тяжении всего концерта в полной концентрации, по­тому что они все время дол­жны чувствовать меня, угады­вать, что мы будем играть дальше. Это требует от нас троих очень высокого уров­ня концентрации и сосредо- точенностн друг на друге. Так что, при таком подходе ника­кого автоматизма и схема­тизма, повторяющегося изо дня в день перформанса быть не может. Надеюсь.тсперь ты это понимаешь.

Будучи настолько со­средоточенным на музы­ке и взаимодействии с со­ставом трио, как тебе удается еще и общаться с публикой во время кон­церта?


Здесь у меня тоже свой взгляд на вещи. Мне кажется, успех концерта зависит не столько от того, смогу ли я найти контакт с публикой, сколько от степени глубины моего погружения в музыку, моего контакта с самим со­бой и бэндом. Если эти усло­вия выполняются, тогда кон­церт проходит идеально и, соответственно, реакция пу­блики на происходящее на сцене самая теплая. И в свою очередь в зале возникает энергия, которая позволяет нам существовать в этот творческий момент на сцене; она как бы окутывает нас, созда­вая некие тепличные условия для творчества здесь и сейчас.

Ваша популярность ра­стет как снежный ком. В прошлом году в острой борьбе равного с равны­ми именно ты удостои­лся звания лауреата Евро­пейской джазовой пре­мии. Не видишь ли ты опасности для себя во все возрастающей славе н известности?


Честно говоря, если ты всерьез решил быть в музы­ке и музыкальном бизнесе долгое время, то известность, слава не должны страшить, а только радовать, как неизменные спутники успеха. А к нему глупо не стремиться в деле, которому ты отдаешь себя полностью.

Вам удается записывать новый альбом в среднем раз в год-два, при этом ты являешься автором большинства композиций как для е-s.t., так и многих других музыкантов, таких, как тромбонист Нильс Ландгрен, певица Виктория Толстой. Ты пишешь музыку всегда и везде?



Да, я очень много работаю над композициями, пишу, даже будучи в концертном туре, будучи на отдыхе —да,"всегда и везде". Мне важно, чтобы музыка была не просто набором звуков, а имела мелодию, правильную структуру. То есть была не просто мотивом импровизации, а настоящей музыкой. Тогда с ней хочется импровизировать, что-то фантазировать, творить... У меня нет никакой стратегии написания нового альбома, очередной композиции - музыка идет от сердца. В последнее время меня очень вдохновляют произведения классической музыки, великих композиторов. Например, Баха, Бетховена, Шопена, Бартока. Вообще, могу признаться, есть несколько музыкальных вещей, без которых я просто не представляю свою жизнь. Среди них произведения Баха и Бартока.

Из современных музыкантов, на чьем концерте ты мечтаешь побывать?

Если когда-нибудь появится на это свободное время, я хотел бы побывать на "живом" шоу U2!

В сравнении с прочими музыкантами, пианист находится в несколько более трудном положении, потому что всякий раз сталкивается на сцене с новым инструментом, который ему надо приручить за время концерта. Ты испытываешь некоторый дискомфорт из-за того, что нельзя повсюду играть на своем любимом фортепьяно?

-
Да , ты совершенно права: за короткое время cayндчека мне изо дня в день приходится как-то договариваться с
"новым* фортепиано, и дей­ствительно, не всегда это сделать легко. Поэтому я вно­шу такие строгие требова­ния в наш технический райдер, чтобы, выйдя на сцену, не обнаружить там "необъез­женного мустанга* или "ста­рую клячу". Я. конечно, и на них смогу сыграть, но кому, скажите, это нужно?!

А какую марку форте­пиано ты мог бы назвать "своей"?


Я отдаю предпочтения акустическим роялям — Ya­maha или Steinway.

У тебя есть какой -то ри­туал выхода на сцену?


Я не настолько суеверен, чтобы иметь какой-то риту­ал. Но у меня есть правило: перед началом концерта я должен несколько минут по­быть наедине с собой. Бу­квально несколько минут медитации расслабляют и дают необходимый заряд душевных и физических сил.

Тебе приходилось ис­пользовать свою музыку как средство обольще­ния?


22 года тому назад я назна­чил свидание понравившейся мне девушке и, чтобы наверняка произвести на нее впечат­ление, записал кассету со своей музыкой специально для нее. Вскоре эта девушка со­гласилась стать моей женой.

Случалось ли тебе соз­давать музыку столь лич­ного характера, что у тебя были сомнения насчет ее публичной демонстра­ции?


Думаю, если б я писал сти­хи, такое чувство могло бы закрасться в мою голову, но даже самая откровенно на­пичканная личными пере­живаниями инструменталь­ная музыка не дает повода ее автору для подобного рода смущений.

Кого бы ты мог назвать культовой персоной в джазе? Кто оказывал на тебя влияние в ходе тво­ей карьеры?


На самом деле за всю жизнь музыкант проходит под сводом из огромного ко­личества великих имен, что. несомненно, освещают его путь Если выбирать какое-то одно имя, я. пожалуй, назову имя Яна Йоханссона (Jan Johansson), шведского пиа­ниста, умершего в 1968 году— его творчество в свое вре­мя поразило и вдохновило меня.

Как бы ты сам мог оценить свой вклад в музыку?


Ты хочешь, чтобы я сказал что-то для истории? (Смеет­ся.) Я не мыслю такими кате­гориями "сегодня я написал композицию, которая сдела­ет меня бессмертным*. Я просто живу, идя вслед за му­зыкой, и не знаю, куда приведет меня эта мелодия.

Анастасия КОСТЮКОВИЧ

Jazz-Квадрат, №3/2005