Тарас Гусаров: мне близко любое музицирование

Тарас Гусаров - саксофонист, композитор, руководитель ImperialisOrchestra и участник Московского квартета саксофонистов. Он выступает в самых разных жанрах: от академической музыки до шоу на сигвее, совмещает сольную карьеру с преподаванием и организацией масштабных проектов. В этом интервью Тарас рассказывает о многообразии своего пути, о миссии музыканта в XXI веке, о том, как саксофон может звучать как весь симфонический оркестр, и почему важно задавать себе вопрос: "Зачем я это делаю?"

1. Вы активно выступаете как солист и член Московского квартета саксофонистов. Что вам ближе: камерное музицирование в квартете, выступления с оркестром или сольные проекты, где вы полностью управляете звучанием и концепцией?

Тарас: Мне близко любое музицирование. Имея эстрадно-джазовое образование и классическое академическое образование в Академии Гнесиных, я понимаю, что это многообразие мне очень подходит. Если бы я играл только классическую, джазовую или рок-музыку; с оркестром или в одиночку свою авторскую музыку - это бы меня ограничивало. Именно в поле стилизации, мне кажется, я полностью раскрываюсь. Важно отметить, что то, что присутствует в джазе, роке и классике, вместе делает человека не просто меломаном, но музыкантом, который глубоко погружается в суть каждого стиля, направления и формата.

Музыка в наше время многогранна и доступна из разных источников, в отличие от XVIII-XIX веков, когда классическую музыку нельзя было услышать в записи. Сейчас мы имеем возможность слушать старые записи и современные прочтения, анализировать их, что меняет подход к музыке. XXI век позволяет нам развиваться во всех направлениях, слушать стили, созданные профессионалами и известными композиторами. Меня как музыканта привлекает именно такой подход к исполнению и к музыке.

2. Московский квартет саксофонистов — редкий коллектив по составу и репертуару. Расскажите, как складывается ваше взаимодействие, как вы выбираете программы и адаптируете произведения?

Тарас: Московский квартет действительно уникальный состав, потому что каждый музыкант в нем - высокий профессиональный солист. Наша работа заключается не только в исполнении оригинальных сочинений для квартета, но и в адаптации классических симфонических пьес и переложений. С помощью наших исполнительских возможностей, таких как умение играть разными тембрами, имитировать звучание тромбонов, труб, флейт, кларнетов, деревянных духовых, струнных и даже ударных (например, пиццикато с помощью слэп-тона) - мы погружаемся в сложные музыкальные формы, такие как симфонии, части из балетов, сочинения Чайковского, Стравинского и Глинки.

Работа с русской и советской классической музыкой даёт нам возможность прикоснуться к темам, далёким от квартетных пьес, и развивать их, давая слушателям подлинное звучание симфонических сочинений в исполнении четырёх саксофонов. Безусловно, это нельзя сравнить с симфоническим оркестром, но мы стараемся добиться минимальной разницы в исполнении, тембре, ритме и гармонии.

Мы выбираем сочинения, работаем с оригинальными партитурами, написанными упомянутыми композиторами, и создаём аранжировки. На репетициях мы посвящаем много времени тому, как и что мы должны сыграть, какой инструмент где должен солировать, где нужно изобразить валторну, струны, трубу, кларнеты и всё многообразие симфонического оркестра. Уместить необъятное в квартете сложно, но мы стараемся и будем продолжать это делать профессионально.

3. Недавно вы вернулись из европейского тура. Какие впечатления оставила публика, и как отличается восприятие саксофонной музыки за рубежом и в России?

Тарас: Квартет выступал в Риме и Андорре. Могу сказать, что профессионализм российских саксофонистов в Европе очень высок. Сейчас европейская, американская и азиатская публика высоко оценивает возможности классического саксофона в России, который достиг высокого исполнительского уровня и обрёл независимость. Благодаря таким саксофонистам, как Никита Зимин, который преподаёт и закончил Парижскую консерваторию, интегрировав европейские знания в Россию, мы создаём совершенно новое веяние.

В Европе больше любят современную музыку, особенно сложную академическую. Привозя русскую классику в переложении для четырёх саксофонов, мы выгодно отличаемся от других квартетов, поскольку виртуозность симфонических сочинений нам свойственна. Мы стараемся максимально приблизить исполнение к оригиналам.

В Европе нас приняли тепло. Слышать "браво" на итальянском, когда аудитория восхищается виртуозностью исполнителей и русской классикой на саксофонах, особенно приятно. Русская классика в Европе всегда была востребована, интересна и прекрасна. Чайковский, Глинка, Стравинский, Шостакович, Прокофьев — все они являются классиками для Европы, но их исполнение на высшем уровне доступно музыкантам из России.

4. Вы экспериментируете с сольными форматами — от классического репертуара до Segway Sax Show. Что вас вдохновляет и как реагирует публика?

Тарас: Эксперимент это чудо, доступное тем, кто не стесняется рисковать и быть непохожим на других. Мне нравится шоу, восприятие музыки, когда я еду на сигвее и играю на саксофоне. Я стараюсь делать это под музыку, придавать танцевальность. Это интересная практика для каждого, но не стоит ею злоупотреблять.

Публику нужно и образовывать, и давать ей современное видение исполнения с элементами шоу. Это важная составляющая современного профессионального исполнителя. Главное, чтобы это было профессионально, качественно и интересно. Если это вызывает эффект "вау", это будет привлекать публику. Я считаю, что это актуально, и нужно делать в той форме, в которой каждый музыкант сможет себя определить.

5. Imperialis Orchestra — это не только масштабный проект, но и пространство для воплощения авторских идей. Как возникла идея его создания и как вы выстраиваете репертуарную и концептуальную политику?

Тарас: Концертная политика Imperialis Orchestra строится на тех же принципах, что и моя исполнительская практика. Это единственный оркестр в России, который играет абсолютно всё: свинг, джаз, рок и классические сочинения. Благодаря этому мы являемся самым необычным оркестром страны, удивляя музыкой.

Если делать музыку необычно, современно и качественно, можно удивить слушателей и публику. Умение подавать разный материал в зависимости от аудитории это сложное искусство. Мы очень сильно углубляемся в работу.

Оркестр был создан мной 11 лет назад для государственного экзамена в Академии Гнесиных. Я стал первым саксофонистом, который сдавал государственные экзамены по специальности с камерным оркестром. Сначала это была только классическая музыка, но со временем мы с директором Артемием Меньшиковым решили расширить стилистические направления, выбрав самые разные возможности. Мы не стесняемся это делать, нам это нравится, и мы стараемся делать это максимально профессионально, чтобы публика не чувствовала, что это классический оркестр, играющий джаз, или джазовый оркестр, пытающийся играть классику. Ни в коем случае. В каждый стиль и направление мы углубляемся профессионально и серьезно. Разнообразие стилей, направлений и эпох - визитная карточка Imperialis Orchestra.

6. Как вице-президент Евразийской Ассоциации Саксофонистов и преподаватель, вы проводите мастер-классы. С какими вопросами чаще всего приходят студенты? Что вы считаете самым важным в преподавании музыки сегодня?

Тарас: Вопросов на мастер-классах очень много, от простых, когда человек интересуется, как правильно издавать звук, если он только начинает, и до сложных. Кстати, очень важно, где проявляются самые важные вещи: на раннем этапе развития музыканта или при поступлении в высшее учебное заведение. И там, и там сложно, но заложить базу - самое главное.

Приезжая в разные регионы России, я понимаю, что не везде базовый исполнительский уровень на высоте. Иногда приходится объяснять элементарные вещи. В зависимости от того, с кем мы занимаемся и насколько педагог осведомлен об основополагающих моментах исполнительской школы на саксофоне, я отвечаю на вопросы. Если человек уже профессионал, мы можем поговорить о музыке и интерпретации, а с некоторыми — даже о бизнесе, о том, как реализовать свои исполнительские возможности и заработать на этом. Эту часть моей работы в Евразийской Ассоциации на разного рода мастер-классах я стараюсь освещать максимально честно, добросовестно и в соответствии с постулатами маркетинга. Если мы говорим о музыкальном маркетинге, я стараюсь говорить открыто, ничего не утаивая, задавая главный вопрос: "Зачем вы играете на саксофоне?". Если вы взялись за этот инструмент, вы должны понимать, зачем вы это делаете.

7. Сегодняшний слушатель очень изменился. Как вам кажется, что сейчас нужно людям от инструментальной музыки? Уходит ли она в элитарность или становится более доступной через новые форматы?

Тарас: Современный слушатель довольно искушен, но смотря о чем мы говорим. Есть разница между аудиторией в Концертном зале имени Чайковского в Москве, Московской консерватории или на стадионе. Собрать много слушателей на Моцарта, как на популярного исполнителя, вряд ли возможно.

Если относиться к публике только как к людям, приносящим деньги, это опасная игра. Угождать всем вкусам, которые публика навязывает, сложно. Раньше исполнители навязывали свои идеи, а сейчас публика диктует свои условия, голосуя рублем. Важно быть актуальным, но виртуозное исполнение сложного сочинения, может быть, не самого простого и понятного для широкой аудитории, все равно находит отклик. Московский квартет саксофонистов доказывает своей виртуозностью, что любое профессиональное исполнение не останется без внимания. Но иногда публике нужно дать небольшую конфетку, легкий музыкальный десерт, помимо основного блюда. Если рассматривать это как музыкальное гастрономическое путешествие.

8. Какая музыка, кроме академической или джазовой, вам близка? Что вы слушаете в повседневной жизни — может быть, есть неожиданные предпочтения?

Я слушаю много музыки. Единственное, что я никогда не слушал это русский рэп, я его не совсем понимаю. Но я думаю, что однажды пойму. Это сложные стихи, положенные на ритм и исполняемые под аккомпанемент. Современные и традиционные музыкальные стили мне не чужды. Я люблю играть рок. Неважно, что играть, важно, как это делать. Если мы играем Queen, нельзя просто играть мелодию. Нужно подражать Фредди Меркьюри, искать интонации и переносить их на свой инструмент: скрипку, фагот, саксофон, фортепиано, вокал. На раннем этапе нужно обращаться к первоисточнику, чтобы передать то, что там было заложено. Если мы уходим далеко от первоисточника, мы теряем важную составляющую. Поэтому я могу сказать, что никакие стили мне не чужды, но поверхностно к ним относиться я никогда не буду, и если я чего-то не могу сыграть, я не стану выносить это на сцену.

9. Современный музыкант вынужден быть не только исполнителем, но и менеджером, промоутером, дизайнером собственного бренда. Как вы справляетесь с этим вызовом и что помогает вам оставаться в ресурсе?

Мне нравится музыкальный менеджмент, я не вижу в этом ничего предосудительного. Однако я рекомендую находить возможности общения с профессиональными музыкальными менеджерами и концертными агентствами. Благодаря этим организациям музыкант может реализоваться в неожиданной ипостаси. Задача облечь музыку, которая на первый взгляд может показаться ненужной, в нужную форму и сделать ее актуальной в руках концертного агентства, музыкального менеджера и директора.

Основателем этой профессии был Сергей Павлович Дягилев, который умел продать современную музыку. На сегодняшний день она считается классикой. Русские балеты, которые он возил по всему миру, были ярким примером. Сергей Павлович Дягилев сотрудничал с Прокофьевым, Дебюсси, Равелем и Стравинским. Вместе они изменили ритмы и гармонии современной музыки в начале XX века. Благодаря Стравинскому и Дягилеву мы имеем счастье наблюдать те музыкальные стили и ритмы, которые существуют сегодня. Это слова Хейна из книги "Русские сезоны навсегда" про Дягилева.

10. И напоследок — как бы вы сформулировали свою миссию как музыканта сегодня? Что вы хотели бы донести до слушателя, будь то один человек в зале или тысячи зрителей на фестивале?

Я не считаю, что у меня есть колоссальная миссия. Любой музыкант, который берет в руки инструмент и выходит на сцену, должен понимать ответственность, с которой он это делает. Если он плохо делает свою работу, исполнение будет некачественным, он вызовет отторжение. Точно так же и педагог, если он непрофессионален, он вызовет нежелание заниматься музыкой и желание бросить все. А потом, впоследствии, заняв какой-нибудь пост, ненавидеть все это и говорить, что это несерьезно. Поэтому это про ответственность. Если говорить о миссии, то это ответственно и профессионально подходить к своему делу. Неважно, что вы играете - рок, классику или джаз.

Беседовала Арюна Доржиева