Kaunas Jazz 2005

Ну, вот свершилось: самый амбициозный и продолжительный литовский международный джазовый фестиваль Kaunas Jazz 2005 перешагнул свой 15-летний рубеж. С 21 апреля по 1 мая 2005 го­да под его флагами прошли 27 концертов на сценах Вильнюса и Каунаса. Сохра­няя верность всем своим традициям, как давним (концерты колокольного и сакрального джаза), так и новообретенным (большой концерт во Дворце спорта) 15-ый "Каунас Джаз" отме­тил юбилей двумя револю­ционными нововведения­ми: в рамках фестиваля про­шла 1-ая Международная академическая конферен­ция "Джаз в Литве, европей­ском и мировом простран­стве: настоящее и будущее" и стартовал проект , ко­торый теперь ежегодно бу­дет представлять экспери­менты в деле "электрифика­ции" джаза. Раз огромное и крепкое древо "Каунас Джа­за" все еще дает новые рост­ки и побеги, значит, не раз еще будет повод поздравить фестиваль с очередным юбилеем...

В этом году открытие фес­тиваля проходило в Каунас­ской ратуше под звуки сов­местного проекта "молодого льва" литовского джаза, сак­софониста Яна Максимови­ча и струнного квартета им. Чюрлениса. Там же состоя­лась ритуальная передача ключа от города из рук мэра директору фестиваля Йонасу Ючасу — он и джаз на две ближайшие недели стали полноправными хозяевами города.

Sibuli


Собственно переход от ри­туала к ежедневным фести­вальным концертам состо­ялся на следующий день, 23 апреля, под звуки традици­онного для фестиваля экспе­римента с джазом и колоко­лами известного провокато­ра и сказочника литовской музыки Гедриуса Купрявичуса в компании с зачинателем джазово-колокольной кау­насской традиции Юлиуса Вильнониса на площади пе­ред Каунасским музеем вой­ны.

Первый концерт 15-го "Ка­унас Джаза" на основной фе­стивальной сцене — в концерт-холле Университета Витаутаса Великого — дал молодой международный проект Sibuli: литовский сак­софонист Кястутис Вайгинис, итальянские гитарист Леонардо Гримодо и контра­басист Фульвио Буккафуско плюс болгарский перкусси­онист Атанас Попов. Надо полагать, что знакомство му­зыкантов проекта состоя­лось благодаря их учебе в North Netherlands Conser­vatoire, где учатся трое музы­кантов Sibuli (кроме контра­басиста — он студент Berkley College of Music). Думаю, сто­ит запомнить название квар­тета и имена его участников — очень крепкие музыканты с четким и ясным видением своего стиля: в их музыке от­четливо слышится влияние средиземноморского и бал­канского фольклора и при­сущих мелодиям этих регио­нов гармоний. Отличное звуковое сочетание балкано­средиземноморской музы­кальной школы ритм-груп­пы с холодным балтийским звуком саксофона Вайгиниса (кстати, ученика знамени­того Пятраса Вишняускаса).

Jacek Kochan & Co. feat. Zbigniew Namyslowski

Второй сет первого кон­цертного дня "Каунас Джаза" — совместный проект поль­ского барабанщика Яцека Кохана и легендарного польского саксофониста Збигнева Намысловского. С первой же прозвучавшей ноты ты понимаешь, что имеешь дело с высшим клас­сом мастерства. Сколько уже написано про польскую джазовую школу вообще и про талант Намысловского в частности! Нет смысла по­вторяться. Намысловский находится в блестящей фор­ме и кажется, как царь Мидас, способен все, к чему прика­сается, превращать в золото. Признаться, не самые изыс­канные по звучанию и любо­пытные по форме компози­ции Яцека Кохана (именно они исполнялись кварте­том) блестели и искрились во многом благодаря талан­ту Намысловского: именно в его импровизационных со­ло появлялись невероятно сложная метроритмика, ост­рые гармонии, изысканная фактура. Стоит отметить вы­сокий класс игры совершен­но потрясающего молодого пианиста Доминика Вани (Dominik Wania): в который раз убеждаюсь, что услы­шать плохого польского джазового пианиста — это редкая "удача": кажется, та­ких просто нет в природе. Жаль, что, будучи человеком исключительно скромным и интровертным, Доминик вряд ли станет столь же рас­крученной звездой, как Ле­шек Можджер. Ему стоило бы поучиться искусству "об­рамления в рамочку" у бэнд- лидера Яцека Кохана: сред­ний (судя по концерту) му­зыкант, он очень талантливо находит сайдменов для сво­их проектов. Перечисление имен его музыкальных парт­неров действительно пора­жает: Джон Эберкромби, Кенни Уиллер, Гэри Томас, Эдди Хендерсон, Палле Миккельборг, Томаш Станько, Куонг By... Не знаю, как во всех прочих случаях, но на фоне Намысловского та­лант Яцека Кохана бесспор­но мерк.

Представленная програм­ма состояла исключительно из авторских композиций Кохана: современный джаз, которому до высшего класса определенно не хватает воз­духа и целенаправленности. Как в шутку отметила после концерта моя литовская кол­лега, "если бы эту музыку иг­рал не Намысловский, ее не­возможно было бы слушать". Истина где-то рядом... Но все-таки справедливости ра­ди стоит признать, что это был один из самых запоми­нающихся концертов ны­нешнего фестиваля.

Долгожданного появле­ния на фестивале легендар­ного итальянского трубача Энрико Рава в дуэте с пиани­стом Эдгардо "Дадо" Моро­ни так и не случилось. Но за неделю до начала "Каунас Джаза" Рава попал в серьез­ную автомобильную ава­рию и от приезда на фести­валь отказался. Знаменитое звучание трубы Энрико Равы заменили саксофонны­ми пассажами Маурисио Джамаля...

Scott Peaker Project

Второй сэт — американский Scott Peaker Project в составе собственно Скотта Пикера (ударные), Кирка Лайонса (бас-гитара) и Скотта Брауна (клавишные, орган). Появле­ние коллектива на сцене Кау­наса — это возвращение Пи­кера на фестивальную сцену с собственным трио, после визита в Литву в 2003 году в составе Victor Bailey group. За плечами Скотта Пикера со­трудничество не только с этим именитым бас-гитари­стом, но также и партнерство с легендарным флейтистом Херби Манном, клавишни­ком и продюсером Джорд­жем Дюком. Концерт в Кауна­се стал международным де­бютом Скотта Пикера как лидера собственного бэнда, иг­рающего пост-боп и фанк- фьюжн. Надо признать, что дебют более чем убедитель­ный: экспрессивная и в то же время точнейшая в деталях игра самого Пикера имеет мощный тыл в мягкой и убе­дительной манере басиста Лайонса. Но как даже самое талантливо приготовленное блюдо может остаться прес­ным без соуса, так и игра ритм группы никогда не бы­ла бы по-настоящему groove без совершенно потрясаю­щего органиста и клавишни­ка Скотта Брауна, выдававше­го из-за своих баррикад из двух органов и двух синтеза­торов сочные порции экс­центричного грува... В конце концерта на сцену вышел "рояль в кустах": молодой перкуссионист Фарук Гомати родом из Колумбии, но сей­час живущий в Германии и на фестиваль приехавший в со­ставе группы Нильса Гессингера. Оказывается, Фарук по­дошел в отеле к Скопу Пикеру и прямо сказал, что мечта­ет поиграть вместе с ним на одной сцене. Решено было устроить дебют тут же в Кау­насе: никаких совместных репетиций, понятно, не было — так что на сцене мы имели счастье видеть настоящую импровизацию. Причем ор­ганист и басист корректно отошли в сторону и дали на­сладиться публике настоя­щей ритмической дуэлью Пикера на ударных и Фарука на конгах. Позднее, побывав на выступление группы Нильса Гессингера, я во мно­гом поняла мотивацию "по­бега" Фарука: если бы Пикер сдержал данное на концерте слово ("Этот парень остается с нами!"), это было бы спра­ведливо!

К счастью, не одному Фа­руку повезло поиграть со Скоттом Пикером, который в рамках фестиваля дал мас­тер-класс по джазовой им­провизации на ударных ин­струментах.

Sophia Rubina & Band

Следующий день открывался традиционным с 2001 года пунктом программы фести­валя — концертом клезмер­ской музыки в синагоге. Со­вершенно неожиданно этот концерт стал одним из самых впечатляющих событий ны­нешнего фестиваля! 19-лет­няя певица из Эстонии Со­фия Рубина с бэндом из столь же молодых музыкантов представила свою новую программу, основанную на традиционной еврейской музыке. Это тоже была пре­мьера: несколько дней спустя вторыми зрителями про­граммы стала аудитория фес­тиваля JazzKaar в Таллинне, но дебют состоялся именно на "Каунас Джазе", под сводом старейшей в Литве синагоги на следующий день после праздника Пейсах. Появле­ние Софии Рубиной на джа­зовой сцене сразу же было отмечено рядом побед и на­град, таких как Гран-при кон­курса Lady Summertime 2004 (Финляндия) и второй пре­мией в вокальном конкурсе Sonyjazz Stage (Латвия). Руби­на выступает в нескольких любопытных проектах: фанк-джазовом Rubix-Cube, Caribbean-Latin Project и Jewish Psalm Accompanied by Organ. Именно после пре­мьеры последнего София по­лучила предложение сделать специальную программу для выступления в синагоге в рамках "Каунас Джаза". Ноты старо-еврейских песен и ре­лигиозных кантов София за­казывала прямо из Израиля, затем шлифовала свое про­изношение, изучала особен­ности клезмерской музыки. Компания из молодых музы­кантов тоже подобралась блестящая: Томас Рулл (удар­ные), Раун Юурикас (клавиш­ные), Денис Паскевич (саксофон и флейта) создали вели­колепные джазовые аранжи­ровки еврейских мелодий. В некоторые моменты моло­дые музыканты настолько ув­лекались джазовыми импро­визациями, что, казалось, за­бывали, что они дают кон­церт под сводами синагоги, так что с головы Паскевича белая шапочка-кипа падала раза три, пока, наконец, ста­рый еврейский дедушка не встал в середине концерта со своей лавки и умело не при­крепил ее к непослушной копне волос джазмена...

Funk 2 Funk

А вечером того же дня свер­шилась вторая попытка ди­ректора фестиваля Йонаса Ючаса обратить джаз в мас­сы: во второй раз "Большой концерт Каунас Джаза" про­водился... во Дворце спорта (!), где полный зал собирали ранее только звезды спорта, поп- и рок-музыки. В про­шлом году, рискнув, Ючас вы­играл "первый бой" за зрите­ля: Дворец спорта был бит­ком набит публикой на 2-х сэтовом концерте Roy Hargrove's RH Factor и The Earth Wind & Fire Experience feat. The A1 McKay Allstars. Впрочем, было бы странно, если бы на такие имена пуб­лика не пошла. Похоже, "Кау­нас Джаз" всерьез взялся за реализацию идеи — вернуть джазу былую репутацию тан­цевальной музыки. В этом го­ду заставить зрителя пустить­ся в пляс должны были два фанковых проекта двух Нильсов — из Германии (Nils Gessinger & Со.) и Швеции (Nils Landgren Funk Unit с программой Funky ABBA). По идее, должные продемонст­рировать торжество фанка над самыми массовыми ауди­ториями. эти два проекта по­казали два совершенно раз­ных уровня мастерства. Как ни старался немец Нильс Гессингер держать "хорошую мину при плохой игре", что- то "не то" сразу и явственно слышалось в его музыке. Фанк — только на первый взгляд легкий стиль: не пой­мав настроение, не удер­жишься в его "веселых" гра­ницах никакими техничес­кими приемами. А массовой музыкальной "группе под­держки" Гессингера не хвата­ло не только настроения, но и... Ощущение, что ты присут­ствуешь на выступлении му­зыкантов хоть и в дорогом, но ресторане, лично меня не покидало. Особенно, когда на сцену вышла вокалистка проекта со сладким именем Меделайн и таким же слад­ким, но сдавленным голо­ском запела. И, научившаяся за 15 фестивальных лет безошибочно отделять зерна от плевел, каунасская публика почему-то упорно не могла затанцевать и начать весе­литься под этот грустный по сути немецкий фанк..

Nils Landgren Funky Unit

Конечно, имея в основе свое­го проекта бессмертные хиты всех времен и народов — на­следие ABBA — шведскому тромбонисту и вокалисту Нильсу Ландгрену изначаль­но было проще: такую музыку трудно испортить! Но то, что с гениальными поп-композициями сделала фантазия джазмена Ландгрена, дейст­вительно заслуживает уваже­ния! Под эту перерожденную музыку было не просто весело танцевать—ее интересно бы­ло слушать, разбирая в уме ре­бус аранжировок, обработок, модификаций и совершен­ного нового, несомненно фанк-джазового звучания. Альбом Ландгрена Funky ABBA вышел в свет в марте прошлого года, а предысто­рия его берет начало, по всей видимости, еще 25 лет тому назад, когда Бенни Андерсон обратился к Нильсу Ландгре­ну с просьбой принята учас­тие в студийной записи песни Voulez-Vous. Сейчас же сам Андерсон принял участие в записи альбома, сыграв пар­тию на большом рояле в од­ной из композиций и, тем са­мым, благословив начинание.

Надо признать: песням ABBA сильно "досталось" от аранжировщика, порой трудно было за новой обо­лочкой из фанка, соула и R&В узнать с детства знако­мые мотивы Money, Money, Money; Knowing You, Kno­wing Me; Thank You for the Music, The Name Of The Game, Dancing Queen! В отличие от альбома Funky ABBA вокаль­ные партии на концерте кро­ме самого Ландгрена блестя­ще пела исполнительница на трубе Анника Гранлунд. При всей "попсовости" про­екта было очевидно, что уча­стники его не пошли самым легким и кратчайшим путем ни в обработке музыке, ни в ее исполнении, которое пес­трило импровизациями и потрясающими соло как са­мого Ландгрена на именном красном тромбоне Yamaha, так и всеми без исключения­ми музыкантами проекта. При этом напор, энергия, ка­кая-то объединяющая ра­дость на сцене и в зале — и как итог, 961 голос и победа в зрительском опросе "Каунас Джаза": статуэтка Jazz Eaters Award, третий год подряд вручаемая на фестивале про­екту, наиболее впечатливше­му публику, в этом году ушла к Нильсу Ландгрену и его Funk Unit. Победа ожидаемая, но заслуженная!

Joshua Redman Elastic Band


Чтобы услышать хэдлайнера фестиваля — молодого и об­ласканного славой амери­канского саксофониста Джошуа Редмана с его Elastic Band'OM фестиваль Kaunas Jazz на день меняет геогра­фические координаты и пе­реезжает в Вильнюс (в офи­циальном названии форума заложена формула "фести­валь двух городов"). На низ­кой, на одном уровне со зри­тельным залом сцене виль­нюсского Дворца конгрес­сов скопление синтезато­ров, электроорганов, прово­дов, всевозможных элек­тронных "примочек": кон­цепция Joshua Redman Elastic Band — радикальный отход от принципов акустическо­го звучания квартета, при­несшего раннюю славу мо­лодому Редману. Elastic Band — по сути классическое джа­зовое органное трио во главе с неизменным спутником музыкальных эксперимен­тов Редмана, одного из са­мых интригующих молодых органистов Сэма Яхеля (Sam Yahel). Именно обилие соч­ного грува электроорганов всех мастей, а также электри­ческие эксперименты Ред­мана с разного рода эффек­тами и модификациями зву­чания саксофонов опреде­ляют саунд группы.

Концерт четко демонст­рирует главенство органов и саксофона, при явной вторичности (звуковой базис) перкуссии и гитары. Может быть, просто тандему Редман-Яхель еще не встрети­лись "их" гитарист и бара­банщик? Ведь появлению Elastic Band'a мир обязан со­вершенно спонтанной встрече Редмана с Яхелем, как-то позвонившему ему с предложением сыграть вме­сто заболевшего саксофони­ста. В тот вечер на джэме в клубе Small на Манхэттене между музыкантами что-то вспыхнуло, из чего впослед­ствии и разгорелся огонь Elastic Band'a. А вот постоян­ного гитариста, как и бара­банщика у группы нет: в Кау­насе четверку замыкали из­вестный чикагский гитарист Джефф Паркер (Jeff Parker) и барабанщик трио и септета Чика Кориа - Джефф Баллард (Jeff Ballard).

Выступление на "Каунас Джазе" — старт европейско­го турне Joshua Redman Elastic Band в поддержку их нового альбома Momentum, релиз которого на лэйбле Nonesuch состоялся 24 мая (параллельно там же вышел дебютный акустический альбом Редмана с SFJazz Collective, арт-директором которого он является).

Первое отделение музы­канты играли как-то нехотя, словно над ними стояла учи­тельница с длинной линей­кой: едва протянули сет в 40 минут. Было ощущение, что от музыки не получают удо­вольствия ни зрители, ни му­зыканты...

После 15-минутного пере­рыва словно что-то в них щелкнуло, и перед публикой предстал тот самый Elastic Band и тот самый Редман, сотню громких дифирамб о которых можно прочесть на страницах самых авторитет­ных джазовых изданий ми­ра. По духу программа Mo­mentum близка к тому, что делает Рой Харгроув в RH Factor, но в отличие от него Редман ни на йоту не засту­пает за границы именно джа - зового поля, и не впускает пе­ребежчиков из поп-музыки и рэпа. Мало кто из музыкан­тов нового поколения умеет в своей музыке так же изыс­канно и филигранно как Ред­ман "смешивать, но не взбал­тывать" классическое насле­дие джаза с современностью. Сегодня он широко исполь­зует электронику: как гитарист, имеет на сцене свой собственный бокс и активно пользуется педалями на полу для получения различных эффектов звучания саксо­фона. Трески и шумы, пона­чалу воспринимаемые тре­вожно, как неполадки со зву­ком, на деле оказываются умышленными "перчинка­ми" всевозможных элек­тронных глитчей и скрэтчей.

Именно стилистическая эластичность заложена Ред­маном в название бэнда: "Суть в том, что, играя фанк, мы одновременно свингу­ем!", — признается он после концерта. Собственно музы­ка — услада для ушей тех, кто ностальгирует по приправ­ленному щедрой горстью R&B фанку с объемным, уп­ругим и плотным звуком эле­ктроорганов: обилие боповых гармоний в сочетании с фанковым грувом и деталь­но структурированными, очень мощными партиями саксофона.

Великолепные сочные пассажи Сэма Яхеля на Fender Rhodes чередуются "говорящими" соло Редмана: точные фразы его саксофо­на становятся из года в год все более выразительными и идиосинкразическими. Слышны все обертоны, все нюансы, вся доступная пали­тра. Эта звуковая доминанта приводит к тому, что воспри­ятию становятся доступны все тонкости взаимодейст­вия музыкантов, вся их чу­десная техника. Ухо выхва­тывает наследие стиля Wea­ther Report и органного трио Джона Маклафлина, funky аранжировку "The Crunge" Led Zeppelin и трип-хопповую версию стандарта Lonely Woman Орнетта Коулмана (к слову отец Джошуа, леген­дарный саксофонист Dewey Redman играл с Коулманом в начале 70-х гг.). А крайне эф­фектная ритмическая вязь пьес Swunk и Sweet Nasty де­лает их опасными конкурен­тами хитов с первых строчек любых музыкальных чартов.

Coco Mbassi & Band

Приглашение из Парижа группы камерунской певицы и композитора Коко Мбасси было во многом обусловле­но громким успехом на кау­насском фестивале 2002 го­да другой камерунской звез­ды — Ричарда Бона. Надо ска­зать, что музыкальный по­черк Бона и Мбасси во мно­гом сопоставим, кардиналь­ная разница разве что в по­ловой принадлежности ис­полнителей (мне концерт Коко напомнил диски Хадьи Нин). Коко Мбасси работает в стиле Afro-Jazz, ни на шаг не углубляясь в джазовый лес, но часто зашагивая на терри­торию world и поп-музыки.

Музыкальная и жизненная биография Коко звучит так - родившись в Камеруне, уже в 7 лет она выиграла свой пер­вый вокальный конкурс на родине. Переехав с семьей во Францию в возрасте 13 лет, позднее Коко поступила в Парижский университет и начала петь в госпел-хоре. Шесть лет спустя началась ее блестящая карьера бэк-вокалистки: от Salif Keita до Dee Dee Bridgewater и Demis Roussos. В 1996 году Коко Мбасси удостоилась титула "Открытие" от Radio France International. Первый же со­льный альбом Sepia (2001) был отмечен премией гер­манских критиков и попал в число номинантов на пре­стижную ВВС Radio World Music Award. На втором аль­боме 2003 года Sisea можно услышать знаменитого зем­ляка Коко, Ричарда Бона.

Приехав на "Каунас Джаз" на следующий день после вы­ступления на таллиннском фестивале JazzKaar, Коко то и дело путалась в географии, и в итоге под занавес исполни­ла на эстонском (!) балладу северной звезды вокального джаза Хэдвиг Хансон (Hedvig Hanson). Не сказать, что так­же удачно: слишком уж горя­ча каждая клеточка ее тела. В общем, холода было малова­то. К слову, afro-white стилистика эстонской певице дает­ся куда лучше, чем северные мотивы африканке. В обоих случаях срабатывает прави­ло: "с этим надо родиться" — понятие, перед которым па­сует любое музыковедение. То, что делает на сцене Коко Мбасси — это именно то ис­кусство, с которым нужно ро­диться. И тогда песня о несча­стной любви камерунской девушки к парню из соседне­го селения звучит как блюз, а народная считалочка, пере­ложенная на джазовый мо­тив, наполняется свингом. Но взрыв эмоций в зале вы­звало даже не пение Коко, а ее танец: сбросив изысканные туфли на высокой шпильке, она исполнила такой зажига­тельный африканский та­нец, что зал просто взревел, и на бис Коко вызывали уже криками: "One more dance, ple-e-e-a-ase!".

Marilyn Mazur Future Song

Одна из самых экстравагант­ных джазовых перкуссиони­сток Мэрилин Мазур, извест­ная по сотрудничеству с та­кими мэтрами как Майлс Дэвис, Ян Гарбарек, Арильд Ан­дерсен, Нильс-Хеннинг Эр­стед Педерсен, привезла в Каунас свой проект Future Song.

Перкуссионистка, композитор, вокалистка, пианистка. танцовщица и бэнд-лидер Мэрилин (наполовину поль­ка. наполовину африканка) родилась в Нью-Йорке, а в возрасте 6 лет с семьей пере­ехала в Данию. Ребенком она начала играть на фортепиа­но и заниматься балетом. В I973 году Мазур собрала сзою первую музыкальную команду Zirenes, в которой выступала как композитор и пианистка. С 1975 года она начала пробовать себя в каче­стве перкуссионистки в различных группах (перкуссию Мазур изучала в Королевской Датской Консерватории). В 1985 года на записи альбома Aura Палле Миккельборга со­стоялось знакомство Мазур с Майлсом Дэвисом, пригла­сившим ее в свой бэнд. Мазур также была участницей кон­цертных туров Gil Evans в 1986 г. и Уэйна Шортера в 1987г. В 1989 году Мазур ос­тавила группу Майлса Дэви­са, чтобы сконцентриро­ваться на собственном про­екте Future Song.

Мазур не скрывает, что идея Future Song пришла к ней именно во время миро­вых турне с Майлсом: "Группа музыкантов со всего мира ис­полняющая вселенскую му­зыку человеческих чувств". На протяжении 16 лет суще­ствования проекта его состав менялся: так, например, груп­пу покинули Палле Миккельборг (участник ее первого со­става) и Нильс Петтер Мольваер. Сегодня Future Song — это Мэрилин Мазур, вокали­стка Анна Кеманис из Кали­форнии (США), датские сак­софонист и флейтист Ханс Ульрик и басист Клаве Ховман, немецкая пианистка хорватского происхожде­ния Эльвира Пленар, нор­вежские ударник Одун Клейве и гитарист Эйвинд Орсет, постоянный участник про­ектов Нильса Петера Мольваера.

Первый CD Marilyn Mazur's Future Song вышел в 1992 на германском лэйбле veraBra Records. Уже второй, Small Labyrinths, был записан на ЕСМ в 1994 г. Знакомство с лэйблом Манфреда Айхера состоялось благодаря учас­тию Мазур с 1991 года в про­ектах Яна Гарбарека (с его группой Мазур выступала в Каунасе в ’97-м), и записи в составе Jan Garbarek Group на ЕСМ альбомов Twelve Moons (1993), Visible World (1996) и Rites (1998). Релиз самого свежего CD MM's Future Song "Daylight Stories" состоялся в 2004 году. Имен­но программу с этого альбо­ма, перемежавшуюся новы­ми композициями, музыкан­ты исполнили в Каунасе.

С первых же тактов зал на­крыла полупрозрачная дым­ка эзотерики и экзотики. Мэ­рилин как циркачка орудова­ла среди настоящего леса из перкуссии со всего мира: как рассказала нам Мазур после концерта, коллекционирова­ние различных перкуссион­ных инструментов со всего мира — ее давняя страсть. Так что ее дом давно уже напоми­нает музей перкуссии, под­считать число экспонатов ко­торого нет никакой возмож­ности. Смеясь, Мэрилин по­ведала, какой шок обычно вы­зывает ее гастрольный багаж у таможенников, который принимают его то за контра­банду, а то начинают искать "бомбу" среди диковинных по форме инструментов. Са­мым экзотическим инстру­ментом своей коллекции Ма­зур назвала маленький китай­ский колокольчик, после уда­ра по которому его надо быс­тро раскручивать в воздухе на длинной веревочке и тогда звук получается совершенно прозрачным. Также Мазур призналась: несмотря на то, что во мно­гом ее музыка инспирирова­на индийскими буддийскими мантрами, Индия до сих пор остается страной ее мечты, где она еще ни разу не была...

Писать о музыке Future Song — неблагодарный труд: словами и терминами ее не описать, разве что эмоциями и ассоциациями. Живая му­зыка неживых инструмен­тов: то минорная, бормочу­щая, то громкая, сплетенная из самых мажорных звуков, но также гладко ложащихся на ухо. И даже из самых гру­стных мелодий здесь скво­зит совершенно искренняя любовь к жизни.

Понадобится воображе­ние, чтобы все правильно понять и воспринять. За­кройте глаза, отключитесь от внешнего мира, отбросьте клише и маркетинговые уловки: перед вами искусст­во в первородном виде. Так шумит море и лес, так поет природа. Вы ощутите прича­стность к ней, не исключая мертвых городов исчезнув­ших цивилизаций и еще не обретших физических очер­таний мультикультурных ме­гаполисов будущего. Музыка, построенная на смене гар­моний, без пренебрежения мелодией и часто повторяю­щимися квадратами моти­вов. Эклектическая смесь не­громкого джаза с глубинным world в духе Яна Гарбарека, акустической психоделики раннего Pink Floyd и джаз-рокового наследия Майлса Дэвиса, приправленная то­ликой инди-рока и клочками воспоминаний из хиппи-юности. В ней холоднова­тый электронный саунд эле­ктрогитары, красивыи, как узоры мороза на стекле, иг­рает роль посредника с ин­дастриал. А совершенно жи­вые звуки перкуссии и места­ми абсолютно джаз-роковая ритм группа—как брызги те­килы или горячего чая с жас­мином, если хотите. Вселен­ская тоска медитативного, совершенно бестелесного вокала Анны Кеманис в уни­сон с экстатическими парти­ями джазового саксофона...

Песни будущего, создан­ные приверженцами анти­глобалистского world fusion, заставляют задуматься имен­но о планетарной общности всех инструментов и всех рождаемых ими мелодий. Ибо в звуках этой собранной по крупицам со всего мира перкуссии в исполнении ин­тернациональной команды музыкантов — целая Вселен­ная, и она смотрит на тебя взглядом телепата, и ты не можешь оторваться...

PercaDu

В продолжение путешествия по миру перкуссии — следу­ющий концерт фестиваля, "темные лошадки" его про­граммы — израильский дуэт PercaDu (Tomer Yariv и Adi Morag). Название проекта — слияние первых слогов "Percussion" и "Duo". И способ получения названия, и музы­ка, которую играет дуэт, вы­зывают прямые ассоциации с популярным в начале 90-х датским Safri Duo, название которого также произошло от суммы первых букв фами­лий музыкантов Savery и Friis. Safri начинали как авангард­ный проект, а потом с голо­вой ушли в clubbing.

Израильскому PercaDu в следующем году будет 10 лет: дуэт был создан во время уче­бы Томера и Ади в Rubin Academy of Music Тель-Авивского университета. В 1999 дуэт был удостоен The Percussive Arts Society Inter­national Duo Competition в Колумбусе (Огайо), приза жюри и зрительских симпа­тий на The International Per­cussion Competition в Люк­сембурге. В 2001 году PercaDu были признаны "Best Cham­ber Music Ensemble" на Aviv Music Competitions и получи­ли приз Министерства культуры Израиля. В 2002 году окончили датскую Королев­скую Академию музыки. До недавнего времени Томер и Ади являлись солистами из­раильского симфоническо­го и филармонического ор­кестров, и как отголоски сего "классического сотрудниче­ства" — обилие в penepтyape дуэта аранжировок произве­дений Баха, Равеля, Стравин­ского... Первый альбом РегсаDu "Works for Marimba and Percussion" вышел в 2002 и со­стоял в основном из произве­дений современных израиль­ских композиторов, написан­ных специально для них До начала выступления на "Каунас Джазе" PercaDu были "темной лошадкой" в его программе. Первые, весьма стандартные композиции для маримбы, исполненные дуэтом, ничем особенно не поразили: да, отличная тех­ника, удивительно точный синхрон, но причем тут джаз?.. Пожалуй, перелом в настроении публики, да и са­мих музыкантов, случился на четвертой пьесе Fingertips: парни вышли на авансцену, взяли в руки совершенно ди­ковинные инструменты. "Это НЛО — прямиком с Марса!" — пошутил Ади Мораг, рассказывая про редкий швейцарский перкуссион­ный инструмент в виде двух спаянных металлических та­зов. Звук эта штука выдает со­вершенно невероятный — что-то среднее между ма­римбой и фортепиано! В это время пальцы Томера выби­вали гулкую дробь то на мо дерн-версии западно-афри­канской джербы, то огром­ном нигерийском глиняном кувшине-барабане уду. Надо отметить, что сцена вообще напоминала музей перкус­сии: четыре вибрафона и ма­римбы, две или три ударные установки, гонг и масса мел­кой перкуссии со всего мира (музыканты дуэта в совер­шенстве владеют игрой на 52 различных перкуссионных инструментах!). Исполняя пьесы в четыре руки, многие из которых написаны для трех и более перкуссионис­тов (как, например, "Спири­чуэл для маримбофона" со­временного японского ком­позитора Минору Мики, му­зыканты, как молнии, снова­ли по сцене, порой совершая цирковые по ловкости трю­ки. От современной класси­ки перешли к старинным ев­рейским мелодиям, а затем устроили настоящий drum-театр, исполняя пьесу Тан Дуна, громкий и неистовый финал которой увенчали бо­евые выкрики на японском.

Подобные концерты все­гда завораживают слушате­лей редким набором инстру­ментов и еще более редкими звуковыми эффектами. Тем более что молодой израиль­ский дуэт тщательно проду­мывает визуальные эффекты своей программы, делая все с точки зрения техники прак­тически безупречно. Публи­ка в восторге! Она не видит, что все это — трюки, но очень высокого класса, сто­ит добавить для уточнения очевидной истины.

15 минут оваций и три би­са — привыкшую каждый год удивляться каунасскую пуб­лику не так просто поразить, скажу вам. На прощание — "Полет шмеля" Римского- Корсакова, исполненный на одной маримбе в четыре ру­ки: при этом музыканты дви­гались во все нарастающем бешеном темпе вокруг инст­румента по и против часовой стрелки. Цирк!

Нашлись в зале и те, кто не­довольно фыркал: "Это ака­демическая музыка, причем тут джаз!". Но, слушая Римского-Корсакова и Мики в исполнении PercaDu, ни на минуту не задумываешься о том, что один из них "клас­сик", а другой — "авангар­дист". В интерпретации дуэ­та вся музыка звучала как не имеющая времени и прост­ранства, и тем более узкожа­нровой принадлежности: тот же "Полет шмеля" дает широчайшее поле для им­провизации в смысле беско­нечности вариаций темпа его исполнения, и в какой-то мере является исключитель­но джазовым по духу. Так что два главных козыря "Каунас Джаза"—демократичность и полистилистика в очеред­ной раз восторжествовали...

Финальная кода фестиваля — "концерт по просьбам зри­телей" — совместное выступ­ление в Вильнюсе Philip Hamilton Group (американ­ского вокалиста и перкуссио­ниста Филиппа Хамильтона) и саксофониста Грега Осби (Greg Osby), в первый раз по­коривших сердца литовцев на "Каунас Джазе" 2004 года: блистательный финал!


Анастасия КОСТЮКОВИЧ


JAZZ-КВАДРАТ №4'2005