Jazz Карнавал в Одессе 2005

Amicus Plato sed magis arnica veritas". Этой древней истиной я собиралась поначалу руководствоваться в написании репортажа с V-ro Международного джазового фестиваля "Jazz Карнавал в 0дессе-2005", но потом вспомнилось еще одно мудрое изречение: "Я — это Я плюс обстоятельства".

Так вот: зная обстоятельства, с которыми столкнулся орг­комитет фестиваля в этом го­ду, веря, что людьми этими в решении проводить фести­валь во что бы то ни стало ру­ководили только положи­тельные мотивации и, пони­мая, что сделать праздник для всех практически невоз­можно, я решила: фестиваль ведь делается не для музы­кальных критиков, а для пуб­лики. И если публика была довольна — фестиваль полу­чился! А значит и юбилей­ный "Jazz Карнавал в Одессе- 2005" получился, состоялся, свершился на радость всем!

Оглашенная всего за 10 дней до начала фестиваля программа — как обычно для Джаз-Карнавала — была на редкость эклектична и пестрела диапазоном сти­лей. И в этот раз организато­ры одесского фестиваля не отошли от своего принципа составления "плей-листа" с поистине карнавальной пе­стротой — от диксилендов до авангардной свободной импровизации, да еще в од­ном концерте! Как боль­шинство украинских джаз- фестивалей, Джаз-Карнавал упорно не хочет следовать мировой практике и пробу­ет "изобрести свой велоси­пед", совершенно не опаса­ясь, насколько "жизнеспо­собным" окажется творе­ние. Украинские джаз-фестивали в большинстве своем делаются так, что в итоге имеется действо, как прави­ло, мало подвластное логике объективной профессио­нальной критики. Оценивая их можно апеллировать раз­ве что к категориям вкусо­вым: "нравится — не нравит­ся", ходить на концерты или не ходить, присутствовать в зале или пить в фойе кофе, благо, что такую возмож­ность своей публике Джаз-Карнавал дает уже второй год подряд, имея генераль­ным спонсором торговую марку Nescafe Gold. На Джаз-Карнавале трудно быть му­зыкальным критиком и джа­зовым журналистом — толь­ко обывателем-наблюдателем, несколько отягощен­ным грузом знаний... Осо­знав эту истину еще на про­шлогоднем фестивале, в этом году я изначально уси­лием воли дала себе поло­жительную установку, и су­мела-таки взглянуть на Джаз-Карнавал глазами простого одесского люби­теля джаза...

Есть в концепции фестива­ля задумки исключительно похвальные: автор идеи и ге­неральный продюсер Миха­ил Фрейдлин с каждым годом старается максимально рас­ширить понятие "джазовый", включая в программу фести­валя все новые виды искусств: так в этом году появилась ки­нопрелюдия к фестивалю — показ французского анима­ционного фильма "Трио из Бельвилля", который, впро­чем, джазовым назвать мож­но с большой натяжкой (ис­тория-то о мальчике-велоси­педисте и его бабушке!). Но сама идея кинопрелюдии чу­десная! Можно обзавестись прекрасной традицией и предварять фестиваль пока­зом "джазовых" фильмов: ска­жем, "Мы из джаза" или "В джазе только девушки"!..

Уже стали визитными карточками фестиваля та­кие его know how как "Джа- зоход" — открытый экскур­сионный трамвайчик с диксилендом на борту, колеся­щий в дни фестиваля по го­роду; джазовая регата (прав­да, на деле это амбициозное мероприятие сводится к ма­ленькому диксиленду на су­ше и выходу нескольких яхт в море); парад диксилендов и уличные концерты в цент­ре города; молодежная ак­ция Future Sounds of Jazz (как и в прошлом году, она опять не была отмечена ни внима­нием публики, ни молодых музыкантов); ставший уже традиционным концерт "вундеркиндов джаза" (к слову, в будущем году Миха­ил Фрейдлин хочет реали­зовать свою идею детской джазовой деревни) и вырос­ший из jam-sessions "Мастер-Джем-Фестиваль" — ночной импровизацион­ный клубный сэт... Все это идеально выглядит на бума­ге — на деле же порой пест­рит мелкими, но неприят­ными недочетами. Так, ба­нальная грамматическая ошибка в написании извест­ного каждому джазмену сло­ва "Su(A)mmertime", превра­щение чешского музыканта Иржи Колмана в "Гарри" в подписях к фото на выстав­ке "Весь этот джаз" или фак­тические ошибки в тексте фестивального буклета не­сколько отдают дилетантиз­мом. Увы, с этим не раз пришлось столкнуться за три фестивальные дня...

Среди несомненных плюсов фестиваля — его прочная историческая связь со старой Одессой, кафешантана­ми и оркестром Утесова (к слову, в 2005 году исполнилось 110 лет со дня рождения великого артиста). Так что неудивительно, что в этом году открытие Джаз-Карнавала началось со слов Леонида Утесова — его обращения к одесситам через годы и рас­стояния. За два месяца до смерти своего легендарного двоюродного дяди Майя Молодецкая сделала эту магнитофонную запись голоса Утесова, которая прозвучала в стенах одесской филармо­нии 13 лет спустя: мурашки по коже...

Церемония открытия получилась очень душевная: на сцене поочередно сменяли прут друга в роли оратора и аккомпаниатора арт-директор фестиваля Юрий Кузнецов и генеральный продюсер Михаил Фрейдлин. Причем для Михаила Павловича (бизнесмена, а не музыканта) этот небольшой пианистический этюд стал дебютом на большой сцене: кто знает, мо­жет к 10-му фестивалю его арт-директор и продюсер будут давать концерт, играя на рояле в четыре руки?!

Затем на сцену был призван еще один неизменный герой церемонии открытия фестиваля — его почетный президент Михаил Жванецкий. В зале были также сопродюсер фестиваля, голливудский продюсер и президент компании Doors to Hollywood Боб Ван Ронкель, второй год помогающий фестивальным dreams come true и его друг, VIP-гость, киноактер Арман Ассанте,, известный по исполнению ролей Одиссея и Наполеон. Также на "джазовый огонек" заглянул актер Александр Филиппенко, бывший в Одессе на гастролях. Воспользовавшись "ко- фейной паузой" между концертными отделениями, мы с пристрастием "допросили" их на предмет "Что значит джаз в вашей жизни?".

Михаил Жванецкий, сатирик: — Ну что тут объяснять — джаз это джаз! В годы совет­ской власти, на которые препала лучшая часть моей мо­лодости, джаз был для нас главной музыкой! В этом мы совпали с Уиллисом Конновером — он джаз тоже любил. (Смеется.) Я иногда не пони­маю глубоко джаз, не могу разобрать его по частичкам и так смаковать, но я джаз чувствую. Мне нравится ста­ромодный джаз —диксилен­ды, Армстронг, Фитцдже­ральд — это мое! Так что ког­да я говорю "Я люблю джаз", то имею в виду ТОТ джаз - старый, мелодичный, а кто- то имеет в виду ЭТОТ джаз. Ну и пусть! Зато так мы имеем всю палитру!

Тем не менее, мы разго­вариваем в фойе, а не на­ходимся в зале на концер­те (шло выступление дуэ­та Кондаков-Уолтер)...

— Видите ли, я не большой любитель вокального джаза, особенно современного. Что-то мне, конечно, нра­вится, но иногда сидишь на концерте и только и думаешь о том, как бы поскорее вы­скочить из зала... Может быть дело во мне, но я вокальный джаз не чувствую. Вот всту­пит диксиленд, симфоджаз, пойдет свинг, и я опять вер­нусь в зал.

Дома, "для души" вы ча­сто слушаете джаз?

— Я не особенно слежу за джазовыми новинками. Я ведь любитель — что попа­дется, то и слушаю, и уже дальше выбираю "свое". Я не слушаю джаз каждый день с утра до вечера. Я люблю, ког­да джаз для меня звучит сюр­призом, и не люблю умыш­ленно ставить и слушать. Как-то в Америке я попал на радиостанцию, услышал там случайно одну джазовую ме­лодию: вернулся домой, на­шел ее через Интернет, и те­перь на своем компьютере слушаю и кайфую!

Джаз живет у меня в душе и потом выливается на бумагу словом. То, чем я занимаюсь — это есть джаз, только бук­венный, а не нотный. Мои скетчи и есть импровизация на заданную тему, которую я потом развиваю: раки по три, по два рубля, по пять... Это чистая джазовая импро­визация без начала и без конца. Так что я тоже джаз­мен!

Арман Ассанте, актер: — О, я люблю джаз! Осо­бенно старый: диксиленды, первые джаз-бэнды, старые записи — такие "шипящие", с особым звуком времени, скрытым между нотами. Ес­ли помните, я снимался в фильме "Короли Мамба", и там все время звучал латин­ский джаз. Так что я плани­рую все три дня провести на Джаз-Карнавале, а после его окончания постараюсь делать все возможное для промоушна этого фестиваля в мире. Было невероятно при­ятно уже на первом же кон­церте увидеть на сцене нью­йоркца (я ведь сам из Нью- Йорка!). Я говорю про вока­листа Джей Ди Уолтера: его манера пения показалась мне исключительно мягкой, субтильной — редкий дар.

Первый концерт первого дня — выступление дуэта Ан­дрея Кондакова (фортепиа­но, Россия) и Джей Ди Уолте­ра (вокал, США). С первых же нот понятно, что сбить Кон­дакова с пути романтика не в силах ничто и никто! Совершенно невесомые, воздуш­ные по эмоциональности фортепианные темы, и мяг­кий, "кошачий" тенор Джей Ди, который по вокальной манере сравним, может быть, разве что с великим Бобби Макферрином. Нахо­дясь в рамках мэйнстрима и исполняя свои версии "эвергринов", Кондаков и Уолтер нашли свой собственный способ прочтения классики: если не с конца к началу, то уж по диагонали — точно! Но при этом стиль и смысл прочтенного ничуть не ис­кажался, а только искрился новыми гранями, окрашива­ясь в нежные, пастельные то­на...

Если Кондаков в звукоизвлечении вполне обходился роялем (клавишами и стру­нами), то к "живым" скэтам Уолтера то и дело прибавля­лись различные сэмплы и loop-вые эффекты, позволя­ющие его вокалу звучать как ансамбль, опускать звучание голоса на несколько тембров ниже, придавать соло "беско­нечность". Используя loop station, Джей Ди в режиме ре­ального времени записывал путем наложения по не­скольку полифонических голосов, получая в итоге многоголосие и обороты, типичные для госпела. Очень тонкое соединение "живого" и "пластмассового", и полнейший духовный уни­сон музыкантов — думаю, в записи этот дуэт будет беско­нечно приятно прослуши­вать еще и еще раз.

Андрей Кондаков, пиа­нист и композитор: — Наша встреча с Джей Ди Уолтером произошла пару лет назад: Джей Ди попал в Россию благодаря усилиям Леонида Винцкевича, заме­тившего его на фестивале в Финляндии и пригласивше­го в Россию на "Джазовую провинцию". Вскоре Джей Ди появился в Петербурге, где мы и встретились.

Чем он вас "зацепил" как музыкант, что вы за­хотели выступать дуэ­том?

— Это было обоюдное же­лание. Мы говорим на одном языке, понимаем друг друга и поэтому нам легко вместе музицировать. У нас общие стилистические интересы, в том плане, что мы оба стили­стически совершенно от­крыты для разной музыки: если посмотреть на записи Джей Ди — он записывался с разными музыкантами: французским пианистом, живущим в Нью-Йорке, Жан-Мишелем Пилька, саксофо­нистом Дейвом Либманом или вокалистом Гарри Кон­ником — это самые прогрес­сивные в современном мэйнстриме музыканты. У Джей Ди есть проект с двумя контрабасами без гармони­ческого инструмента со все­ми этими наложениями го­лосов, которого он добива­ется своими электронными приставками. Есть три аль­бома, записанных акустиче­ским способом без всякой электроники. Стилистичес­ки он абсолютно открыт для любых экспериментов, и к тому же он большой роман­тик — и тут мы тоже совпали. Я толком не знаю, кто я боль­ше — романтик или экспрес­сивный музыкант, но вот в дуэте с Джей Ди меня дейст­вительно больше тянет в ро­мантизм, ибо, как мне кажет­ся, голос его такой мягкий, что и музыка должна быть та­кой же.

Я знаю вас, как музы­канта экстра активного и разностороннего: во скольких проектах вы сейчас заняты?

— Ну, считайте!... Не так давно мы возобновили проекг с Игорем Бутманом. Энди Гомесом и Ленни Уайтом. Московскую версию нашего концерта в "Ле Клубе" мы бу­дем издавать на DVD: полу­чилось очень хорошее видео с хорошим звуком. Бразиль­ский мой проект тоже живет. Дуэт с Полом Боллинбэком жив. Я поддерживаю контак­ты со всеми своими бывши­ми партнерами: Двоскиным, Рябовым, и если есть воз­можность в Америке вместе сыграть—мы играем. Для ме­ня сейчас очень важен про­ект — наше трио с Вячесла­вом Гайворонским и Влади­миром Волковым: именно с этим составом я недавно вы­ступал на 30-м юбилейном North Sea jazz в Гааге—совер­шенно грандиозный был фе­стиваль! Наша запись трио, сделанная в театре "Эрми­таж", будет скоро издана. Иногда к нам присоединяет­ся Владимир Тарасов, и тогда мы играем музыку в более свободной версии, иногда совершенно спонтанную. Вот недавно такой диск "Це­ремония" вышел на нашем с Володей Волковым лэйбле Outline.

С вокалистами много кон­тактов: вот завтра в Питере я буду выступать с Дениз Пе­рье. С Давидом Голощекиным в октябре будем играть в новом клубе Street Line в рам­ках небольшого осеннего фестиваля. Недавно на Пет­ропавловском фестивале в Петербурге я представил еще один проект — квинтет с Дмитрием Колесниковым, бывшим партнером Давида Голощекина и учеником Ро­на Картера, живущим сейчас в Нью-Йорке. Проект с учас­тием саксофониста Эрика Александера и трубача Джи­ма Ротонди — очень извест­ные в Нью-Йорке музыкан­ты. Этим же составом мы в июле играли в Нью-Йорке в клубе Smoke, где к нам при­соединился Денни Уайт Уже записан второй альбом с этим квинтетом: первый издан на "Богемии", второй пока нет. Еще я играю в составе трио с петербургскими му­зыкантами Григорием Воскобойником и барабанщиком Гаррием Багдасарьяном. Трудно все перечислить...

Такое количество про­ектов, музыкантов: как зы выбираете партнеров?

— В потенциальном парт­ере должны быть все каче­ства хорошего музыканта ллюс хорошие человеческие отношения между нами, тогда контакт и музыкальный, и творческий возникает мо­ментально. Например, год назад я выступал с Бобби Макферрином в Петербурге ж Москве, и это было большое счастье. Но ощущения от музицирования с ним та­кие же, как и от совместных выступлений с Джей Ди Уолтером: мы точно также разговариваем!

Были случаи, когда музыканты вроде бы хоро­шие. а никакого диалога сцене не получалось?

— Есть такое, вы правы, когда музыканты — виртуозы, но друг другу не подходят, друг друга не понимают. Обычно я не ввязываюсь в та­кие истории... На фестивале North Sea jazz был концерт испанского виртуоза-гитариста Томатито и латиноамериканского пианиста Мишеля Камило, и я считаю, что дуэта у них не получилось, хотя оба — мега звезды, и каждый имеет свои группы и великолепно играет. А дуэт у двух виртуозов не получился. Потому что важнее слушатъ друг друга и не делать ничего лишнего, нужно на­учиться дополнять друг друга. Могу сказать, что не важно в каком ты составе игра­ешь — дуэт или соло, трио или квартет — нужно, как го­ворит Денни Уайт, добавить то, чего не хватает в этой тка­ни, просто раствориться в этой музыке как сахар в чае. Не должно быть ненужной инициативы. Мне также нра­вятся слова Эдди Гомеса, ко­торый сказал, что очень важ­но ничего не вымучивать, а просто жить в ритме, просто танцевать во время игры вну­три себя. И если ты будешь чувствовать этот ритм, этот танец внутри себя, это не­вольно передастся слушате­лям, и они испытают те же ощущения, что и ты сам...

Как я уже отмечала выше, быть страстным зрителем на Джаз-Карнавале куда проще, нежели беспристрастным джазовым журналистом. По­тому что если концерт зрите­лю не нравится—он выходит в фойе, если на сцене звучит не его музыка — он поступает также. Поэтому, воспользо­вавшись предоставленной свободой выбора, я посещала только те концерты, которые были интересны мне, и пи­сать, соответственно, буду только о тех проектах, что меня заинтересовали. И что­бы не стать брюзжащей оз­лобленной критикессой, второе отделение я слушала из фойе — играл немецкий квартет Маттиаса Данека (Mattias Daneck). Вопреки за­явленной в фестивальном буклете программе "Ноев ковчег", немцы представили свою версию старинного ли­тературного трактата Себас­тиана Бранта "Корабль дура­ков". Как по мне, книга куда интереснее получившейся музыки: квартет едва выбива­ется из многотысячных ря­дов типичных представите­лей современной европей­ской джазовой школы, игра­ющих мэйнстрим с претен­зией на авангард, но сам ход творческой мысли—перело­жение трактата литератур­ного на язык музыкальный — это любопытно.

Третье отделение концер­та первого дня — музыка для третьей категории слушате­лей, любящих традицион­ный джаз. (Любопытно, есть ли такие, что слушают охот­но все три стилистические разновидности, собранные в одном концерте?) На сцене мэтры российского джаза — гитарист Алексей Кузнецов и аккордеонист Владимир Да­нилин (Евгений Онищенко на контрабасе, Игорь Игна­тов — ударные). Местами очень забавно, когда в джазо­вые стандарты аккордеон Данилина вдруг вплетает уз­наваемые с первых аккордов утесовские мотивы. Но когда на сцену выходит "специаль­ный гость" — вокалистка Светлана Рубинина, чтобы потом никого не обидеть словом, я покидаю зал...

К началу концерта второго дня я умышленно опаздываю, пропуская выступление мос­ковского коллектива "Капел­ла Дикси", играющего, как гласит буклет, "музыку из зо­лотого фонда джазового дик­силенда". Но второе отделе­ние буквально приковывает меня к креслу — эклектика в творчестве архангельской группы "Восток-Север" такая, что и Джаз-Карнавал позави­дует! Каноническое русское народное пение (северно- русские поморские напевы) из уст вокалистки Екатерины Зориной (ранее — солистки легендарного ансамбля на­родной песни Дмитрия По­кровского), облаченной в са­рафан и платочек,удивитель­ным образом гармонично соединяется с восточными звуками тара и азербайджан­ским мугамом (Джаваншир Казымов). Все вместе заме­шивается в удивительный джаз-роковый винегрет, гус­то сдобренный новоджазо­вой традицей ансамбля "Ар­хангельск", с виртуозными партиями Тима Дорофеева на гитаре, Владимира Турова на клавишных, Олега Юданова—ударные, Спартака Резицкого — перкуссия, Владимира Тетерина — контрабас и бас-гитара. Какие имена! Цвет архангельской джазо­вой школы! Тот же барабан­щик Олег Юданов играл в ритм-секции "Архангельска", а перкуссионист Спартак Резицикий — сын самого Вла­димира Резицкого.

Композиции "Восток-Се­вер" построены таким обра­зом. что умудренный слуша­тель разгадывает их как изы­сканный ребус, случайный обыватель — наслаждается внешней красотой и экзоти­кой, ну а уж совсем далекий от джаза все равно не заснет, будучи развлеченный зажи­гательной лезгинкой Джавана, в паузе облачившегося в папаху и черкеску...

Из огня да в полымя: третье отделение—чистой воды им­провизационный джаз, сыг­ранный классиками совет­ского авангардного джаза. Боже, какие имена: Юрий Куз­нецов (фортепиано), Анато­лий Вапиров (саксофон), Владимир Тарасов (ударные). Каждое имя — не просто ле­генда — ИСТОРИЯ! Четвер­тый участник — молодой ир­ландский фри-джазовый ги­тарист Марк О'Лири, зареко­мендовавший себя совмест­ными выступлениями с Бобо Стенсоном, Томашем Станько, Куонг By. Все четверо вмес­те не играли давно или не иг­рали вообще (новичок в ком­пании — Марк О'Лири). Гото­вый с ходу играть спонтан­ную музыку без предвари­тельных репетиций, Юрий Кузнецов все же поддался уго­ворам Тарасова и Вапирова, и 25 минутный саунд-чек со­стоялся, а вот предваритель­ные договоренности — нет. И вот оно чудо ТВОРЕНИЯ: че­тыре музыканта, четыре ин­струмента, четыре истории жизни и четыре хода мыслей. В какой-то момент они слива­ются в одну мелодию — она трепещет, летит, заворажива­ет своей чистотой и непороч­ностью, как новорожденный мотылек, которому и жить-то недолго, но он парит в высь и он прекрасен! Это ни с чем не сравнимое ощущение рожде­ния музыки здесь и сейчас, музыки живой и хрупкой — это и есть суть импровизаци­онного джаза: эмоция и спон­танность, слившиеся воеди­но, обретают музыкальное тело...

После восхитительно сыг­ранного сэта выхватываю из кулуарной толпы Анатолия Вапирова:

— С Тарасовым и Кузнецо­вым я играю давно, это мои постоянные партнеры в этой музыке. С Марком играл впер­вые. Сегодня мы играли совершенно спонтанную музы­ку — это высший пилотаж профессионализма в музыке! С годами я пришел к совер­шенно четкому определению импровизации: это мгновен­ное сочинение мелодии и столь же мгновенное ее раз­витие. Тот, кто не сочиняет мелодию в момент импрови­зации, а просто изливает свою эмоцию, не убедителен.

Как арт-директор фес­тиваля Varna Summer Jazz, какими вы видите "три кита" в организации джазового фестиваля?

— Ну, это очень индивиду­ально... Я ни в коем случае не хочу давать рецепты — каж­дый организатор делает фес­тиваль по своему подобию. Я отношусь к своему фестива­лю как к очень большому му­зыкальному произведению, которое я создаю вместе с музыкантами. И как я играю, такой и фестиваль делаю. Единственное, что могу от­метить: к сожалению, в про­грамме Джаз-Карнавала для меня не было ни одного От­крытия, разве что, может, только эта группа из Южно­го — ученики Юры Кузнецо­ва, которые играли на джем-сешне. Какого-то "удивле­ния" в программе фестиваля лично мне не хватало...

Перескакивая через реаль­ный ход фестивальных со­бытий, скажу, что одно ОТ­КРЫТИЕ в программе все-таки было, просто Анатолий Вапиров покинул Одессу за полчаса до того, как на сцену Одесской филармонии вы­шли участники чешского проекта Autopilote: барабан­щик Павел Файт (Pavel Fajt) и Ондрей Смейкал (Ondrej Smeykal), музыкант, играю­щий на экстраординарном духовом инструменте—дид- жериду (didgeridoo).

Перед началом концерта ведущий предупреждает, что низкий гул диджериду якобы открывает сексуальную чак­ру, и особенно влияет на женщин (а я-то сижу в пер­вом ряду прямо напротив ди­джериду!). И с первых звуков понимаю, что стоило ехать на Джаз-Карнавал, стоило три дня отбывать концерты, чтобы услышать ЭТО!..

Дуэт Павла Файта и Ондрея Смейкала поразительным образом уловил тонкую нить со­прикосновения "прошлого" и "будущего", электроники и пластмассы с пустотелым, не­когда живым деревом. В их музыке "деревянный" гул дид­жериду соединяется с метал­лическим грувом ударных и электронным 1оор'овым ин­дастриалом. Слушая игру Он­дрея Смейкала, совершенно забываешь (не веришь!), что по природе своей диджериду может выдавать только одну ноту! У Смейкала диджериду звучала то как флейта, то как туба, то как деревянный бара­бан, то как варган — сравне­ний можно подобрать беско­нечное множество — и все это богатство звуков было ре­зонансом вибрации губ му­зыканта! Мистика! Волшебст­во! Шаманство?..


­
Второй участник дуэта — Павел Файт — не случайно считается одним из самых прогрессивных музыкантов чешской джазовой сцены: один факт его участия в куль­товом фильме Step Across the Border вместе с Ивой Биттовой и Фредом Фритом говорит o многом! Он задействован в десятке интереснейших проектов — как фри- джазовых, так и роковых, и вот этот совершенно свежий дуэт с Ондреем Смейкалом, я думаю, имеет большое будущее. Во всяком случае, всем настоятельно рекомендую приглашать, слушать и еще раз слушать Autopilote!

Еще рекомендация и про­стым джаз-фанам, и организаторам джазовых фестива­лей. особенно зарубежных: обратите внимание на укра­инский проект Night Groove
—плод созрел! Группа явно переросла в своем мастерстве категорию "товара внутреннего потребления" и сей­час ей для дальнейшего развития очень важно поездить, себя показать и на других посмотреть. В арсенале киевлян около 10 различных программ, но тяготеют они, насколько я могла судить по фестивальному выступлению, к латиноамериканскому, бразильскому джазу. Бла­го что небанальный, сипловатый, такой горько-сладкий тем5р голоса вокалистки Юлии Ромы очень органичен в босановах, а музыкан­ты группы, похоже, способ­ны сыграть все и весьма на уровне! Слышала, что басис­та группы Юрия Закуса уже окрестили "украинским Маркусом Миллером". Быв очевидицей выступлений как Миллера, так и Закуса, гото:ва спорить, но то, что аванс этот дан скорее заслуженно и немного "на вырост". могу согласиться. Лично меня поразила невероятная музыкальная самоотдача пианистки и автора боль­шинства композиций группы Натальи Лебедевой. Вы­ступление Night Groove было подано на десерт в насы­щенной и впечатляющей программе второго фестивального дня — и это было очень легкое и тонизирующее блюдо, весьма кстати!

Право закрывать фести­валь, именоваться его хэдлайнерами выпало музыкантам молдавского "Тригона" — ны­не квартета, несмотря на прежнее название. Неизмен­ный компонент коллектива, его "ось мира" — альтист Ана­толий Штефанец (в фести­вальном буклете утвержда­лось, что на этот раз в его ру­ках будет "виола" — АК) По­следний раз я слушала ’Три­гон" в его первом, легендар­ном составе. На этот раз бла­годаря выступлению коллек­тива я с удивлением и к радос­ти пополнила свои познания в персоналиях молдавского джаза на три имени сразу: Вал Богеан (саксофоны, флю- гельгорн, труба), Дорел Бур­лаку (клавишные, губная гар­моника) и Гари Твердохлеб (барабаны, перкуссия, ксило­фон). Было бы странно уви­деть рядом с Анатолием Штефанцом "людей в футляре", музыкантов без фантазии и узкоспециализированных. Выступление молдавского квартета в Одессе стало пре­красной иллюстрацией тон­кой материи сценического партнерства, сотворчества в режиме реального времени — яркого и зыбкого одновре­менно. И совершенно не под­дающегося окостенению и стандартизации подхода к творчеству: импровизацион­ного, живого, фантазийного. Апогей всего сказанного был проиллюстрирован испол­нением на гитаре темы в че­тыре руки и две барабанные палочки! Нет, определенно музыкальное сценическое действо 'Тригона" — не луч­ший случай для выражения словами и терминами. Это то, что надо видеть и слышать са­мому. "Живьем"! Потому что это исключительно "живая" музыка!..

Анастасия КОСТЮКОВИЧ



JAZZ-KBAДPAT №б'2005