Бостон, американская "северная столица", всегда был с Нью-Йорком в натянутых отношениях. В Нью-Йорке все, как известно, самое-самое, и в ответ на наглое хвастовство жителей Большого Яблока бостонцы научились ловко отбрехиваться в том смысле, что "зато мы делаем ракеты". У вас метро самое большое — а у нас зато самое старое. У вас небоскребы — а у нас Плимут Рок. У вас "Янкис" — а у нас "Красные носочки", и уж в этом-то сезоне они точно выиграют бейсбольный чемпионат (эта мантра с завидным постоянством повторяется с 1918 — последнего года, когда Red Sox действительно выиграли).
Пытаемся мы не ударить в грязь лицом и перед тамошними самодовольными джаз-фанатами: на ваш Джульярд у нас найдется свой Беркли, а на вашего Марсалиса — свой Гэри Бертон. Однако когда дело доходит до клубов мирового класса, крыть становится нечем, и разговор приходится сводить на какой-нибудь Енисей, который в очередной раз перекрывается. К примеру, знаменитый проект по закапываниюпод землю главного шоссе, проходящего через центр города, не прекращая при этом на нем движения (работа пошла уже на восьмой год и десятый миллиард, а конца-краю все не видать. Впрочем, у бостонских собственная гордость, и надоевшие насмешки — типа "прощебыло город приподнять, чем дорогу заглубить" — воспринимаются уже как своего рода боевое отличие).
Итак, приличных клубов в городе ровно полтора. Один, "Регатта-бар" (так и хочется растянуть последнее "а" на эстонский манер), находящийся на самом деле вовсе даже и не в Бостоне, а через реку — в Кембридже, в шикарном "Чарльз-отеле", под боком у Гарварда — постоянно радует со вкусом подобранными звездами. Ничего, просим заметить, авангардного, здесь же вам не Нью-Йорк какой, в самом деле!
По неизвестной мне причине "Regatta" считает необходимым три месяца в году выделить и объявить "фестивалем". Ничем особенным (по сравнению с не-фестивалем) эти дни не отличаются, за исключением висящей над сценой простыни с логотипами спонсоров. Но "открытие" было поручено вэтом году музыканту во многих отношениях весьма особенному. В город на три дня заехал Жан-Батист "Тутс" Тильманс.
История джаза знает немало примеров использования "нетрадиционных" инструментов. Джон Аберкромби играл на мандолине, Алиса Колтрейн — на арфе; Дон Байрон и Эрик Долфи предпочитали бас-кларнет; Юсеф Латиф и Пол МакКэндлесс не обходили вниманием гобой, а Раасан Роланд Керк просто дул во все, что дудело, так что в справочниках напротив его имени обычно написано просто "various instruments" (я уж не говорю о джазовом волынщике Руфусе Харли, или о Йоне Такамаки, который изготовил "кракафон" из двухметровой органной трубы и мундштука от баритон-саксофона; советские и русские примеры читатель без труда подберет сам). Однако применение этого арсенала приводило у них к результатам... как бы это сказать... тоже нетрадиционным. Не знаю, что тут было причиной, а что следствием — то ли лихие идеи требуют странного звука, то ли наоборот, как возьмешь в белы рученьки какой-нибудь эдакий кракафон, так сразу не по-детски ведет на авангард — но корреляция явно просматривается.
С другой стороны, многие из тех, кто вводил в джазовую практику новые инструменты, вполне преуспели в пропихивании их в обиход, но сами оказались при этом в тени. Рэд Норво и Хэмптон познакомили публику с джазом на вибрафоне, но были оттерты вышеупомянутым Бертоном, который теперь прочно с вибрафоном ассоциируется; Чарли Крисчен зачаровал Гудмена своей электрогитарой, но это больше никому не интересно, а вся молодежь играет "под Скофилда".
Здесь же случай редкий: человек взял необщепринятый инструмент, хроматическую губную гармонику (кстати, не сразу, а после долгого периода игры на гитаре), и не только убедительно доказал, что она должна быть в джазе принята, но и остался бесспорным ее королем. Про Тильманса бессмысленно говорить, что он не имеет равных — он и неравных тоже не имеет (разве что Ховард Леви изредка балуется). Только репу чешешь — где же вы, гармонисты? Ведь такая же дудка чудесная!
Но к делу. Концерт в Бостоне Тутс давал в дуэте с пианистом Кенни Вернером (о нем — чуть позже). Времени на представления-объявления особо тратить не стал, просто взгромоздился на высокий табурет, выбрал на глаз одну гармонику из пяти разложенных на крышке усилителя ("теннисисты вон со сколькими ракетками таскаются"), зажал между губами и микрофоном и с ходу заиграл. Рассчитывая (справедливо) в тот вечер на определенный уровень аудитории, тему он подавал обычно где-то к третьему квадрату, да и то ровно настолько, чтобы народ только успел, узнавая, одобрительно взвыть — и она снова исчезала под слоями импровизации. Общее впечатление одним словом не опишешь; прежде всего — интеллигентное, но одновременно и юмористическое, местами переходящее в легкое хулиганство. Начав с "I Should Care", музыканты так разошлись, подхватывая и продолжая идеи друг друга, что постепенно съехали и закончили в "Someday My Prince Will Come" (с четырех четвертей на три). Если уж речь заходила о какой-нибудь песне Синатры (в данном случае "All the Way"), то это несомненно был повод по ходу дела зацепить еще пару-тройку из его же репертуара. Наиболее понравившиеся ему самому пассажи Тильманс отмечал, откидываясь на табурете и дрыгая в воздухе ногами (у слушателей такой возможности, увы, не было). Перед тем, как сыграть "Ne me quittez pas" Жака Бреля, наоборот, принял серьезный вид, объяснил, о чем там в песне речь (очень трогательная история), и честно предупредил: "Народ, это то место в нашей программе, где я бы рекомендовал заранее заготовить носовые платки". И под нарочито кичевый "струнный оркестр", который Вернер очень успешно изображал левой рукой на маленьком синтезаторе, выдал такой классный взрыд, что и в самом деле слезы навернулись.
Конечно, какой концерт Тутса без его бессмертного "Bluesette"? Это как Эллингтон без "Take The A Train", Ширинг без "Lullaby Of Birdland" или, упаси бог, Брубек без "Take Five". Тильманс отрекомендовал его в своей излюбленной манере — "мое пенсионное удостоверение" (в смысле и что его по этой теме все узнают, и что она — через авторские отчисления — обеспечивает ему безбедную старость). Однако и тут без прикола не обошлось. Во-первых, исполнял он его на гитаре (вполне компетентно, хоть и непритязательно), а во-вторых, незаметно свел на тот самый "Take Five" (в самом деле, было бы пошло, начав на три, на трех же — или даже на четырех — остаться, а вот пять, пожалуй, в самый раз).
Огромным удовольствием было наблюдать за невероятной связанностью, взаимной поддержкой и подначкой, которая установилась на сцене. Что-то между ними двумя было, почти осязаемое поле, которое (по принципу близкодействия) в ответ на нажим одного из музыкантов вызывало какой-то эффект на том конце, где другой получал артистический пинок и реагировал на него — и так далее. До публики эта субстанция докатывалась в виде волн, заставляющих жмуриться и мотать головой, как сытый кот на солнышке. Вернер — пианист совершенно в своем праве, ветеран многих студийных сессий, удостоившийся собственного сольного диска в престижной серии "В концертном зале Мэйбек" (выпуск 34; это поставило его в компанию таких признанных гигантов, как Джин Харрис, Кенни Баррон и Адам Макович). Техника у него безукоризненная, словарь — обширный, однако на одной чуткости и готовности помочь, завести и "подколоть" партнера он заткнет за пояс всю модную виртуозную молодежь. Пожалуй, известность его явно отстает от уровня — а жаль. В текущей дискографии имеется только 3 альбома под его именем.
В перерыве Тутс нашел время (и желание) выйти в фойе, попродавать свой новый диск (вышедший только в Европе, на крохотном бельгийском лейбле, весь каталог которого свободно уместился на обложке), подписать его всем желающим (а вот царственный Питерсон после безумно дорогого концерта в Нью-Йоркском "Blue Note" на мою просьбу об автографе просто сунул заранее подписанную фотографию(не то чтобы я на него в обиде, конечно) и поболтать. На вопрос, какая из его записей ему самому больше всего нравится, он сказал, что любит "Chez Toots" (с уклоном в традицию кабаре), "Brazilian Project" и "Man Bites Harmonica!" (это перефразированное изречение кого-то из столпов журнализма о том, что "когда собака кусает человека, это не новости; вот когда наоборот — это новости!").
Нарисовал он и мне свою знаменитую рожицу. Рожица прилагается.
А в Нью-Йорк Тильманс не поехал. Отправился сразу на "левый берег", в Монтерей, а потом домой. Вот вам!
Когда Энди Саммерс в составе рокового супертрио "Police" побывал в Нью-Йорке 15 лет назад, ему пришлось играть перед десятками тысяч фэнов на нью-йоркском стадионе "Shea Stadium". Такого грандиозного шоу здесь не проводилось со времен битловских ...
Музыкантов, играющих на джазовой губной гармонике, в мире можно сосчитать по пальцам, они – избранный круг. Миланец Бруно де Филиппи, выступивший недавно в Санкт-Петербурге, входит в эту "гармоническую" элиту. Джазмены используют хроматическую ...
В небольшом и действительно Овальном зале московского Союза музыкантов на Большой Никитской в Москве состоялся концерт. Ничего, казалось бы, особенного, но такое чувство, что что–то перевернулось, что этот, один из десятков московских концертов и ...
Со сцены потянулись жаркие и сладкие аккорды былой песни "Begin The Bequine". Я, как и многие, наверное, тут же вспомнил ее слова: "Let the love that was once a fire remain an ember, let it sleep like the dead desire we will remember". Из глаз одной ...
Второй филармонический концерт Геннадия Кагановича в Минске состоялся в Камерном зале Белгосфилармонии (костел Св. Роха). Ведущая объявила концерт спонтанной импровизации; на афише стояло: "классика, авангард, джаз, фолк". Артист импровизировал на ...
Любому знатоку российского джаза знакомо имя Геннадия Гольштейна. Его звезда взошла на джазовом небосклоне еще в 50-е годы. Работа в знаменитом в те годы ленинградском джазовом оркестре Иосифа Вайнштейна созданным совместно с трубачом Константином ...
Едва не задев небрежно брошенный на софу большой тенор-саксофон, я села, дожидаясь назначенного мне приема у остеопата на большой кухне, переполненной людьми, пришедшими без назначения. Ровно в 4.30 он появился; я встала и сразу же упала обратно, ...
Летний длинный — почти в полтора месяца музыкальный фестиваль в столице Литвы стал традицией. Разумеется, он заполнен музыкой академических жанров, но в свободной Литве классики все же признали присутствие некоторых достоинств и у музыки джазовой и ...
Maленький городoк почти poвнo пoceрединe Aмерики, где, ecли бы нe его (дoвoльнo знaменитый) унивeрситет, быть бы oбыкновeннoй заxудалoй фepмеpcкoй дыpe. Oднaкo, нaxoдяcь нa paвном — что такoe для США 150 километров пo xopoшей дopoгe? — удалении от ...
Riemergasse 11, Wien, 1010 — "Porgy & Bess". Дорогие друзья, уважаемые коллеги и просто любители джазовой музыки, запомните этот адрес! 28 декабря, после почти двухлетнего молчания, при огромном стечении народа открылся новый джаз-клуб со старым ...