Джазовый Новый год в Вене, или Как российский валторнист открыл XXI век

Riemergasse 11, Wien, 1010 — "Porgy & Bess". Дорогие друзья, уважаемые коллеги и просто любители джазовой музыки, за­помните этот адрес! 28 декабря, после почти двухлетнего молча­ния, при огромном стечении на­рода открылся новый джаз-клуб со старым названием "Porgy & Bess". На открытие приехали та­кие джаз-монстры, как Альберт Мангельсдорф и Вольфганг Даунер, норвежская молодая звез­да — трубач Нильс-Петер Мольвер, Доретта Картер, оркестр па­мяти Гила Эванса с Лу Солофом, Алом Фостером, Дэйвом Баржероном и другими. А на следую­щий день, 29 декабря, с трех дня до пяти утра играли австрий­ские и живущие в Австрии ино­земные музыканты разных сти­лей и направлений. Звуковые полотна менялись каждые пол­часа, причем на качестве звука это никак не отражалось, так как за пультом в эти день, вечер, ночь и утро стоял Рони Матке, бессменный мастер звука "Vienna Art Orche-stra" на про­тяжении последних 10 лет.

Новый клуб раза в три больше старого, находится в пяти ми­нутах ходьбы от Штефан-платц, имеет два бара — на пер­вом и на втором эта­жах, студию звукоза­писи и, что очень важно для некуря­щих музыкантов, прекрасную вентиля­цию, чего в старом клубе практически не было. Все это уда­лось благодаря энту­зиазму и энергии многих людей, в пер­вую очередь, Матиа­са Рюигга (лидера V.A.O.) и Христофа Хубера (директора "Porgy & Bess"), из­рядно похудевшего за эти дни.

30 декабря играл состав Алегре Корриа, практически весь со­стоящий из бразильцев, живущих в Вене. Я сильно порадовался за моего друга и коллегу, так как наконец-то после десяти лет мы­тарств он заслуженно занял вы­сокие позиции на музыкальной сцене Вены.

Этот концерт заслуживает от­дельного анализа как пример драматургического построения, динамического, композицион­ного, тембрального разнообра­зия, и, конечно же, импровиза­ционного мастерства каждого из восьми музыкантов, тонко чувст­вующих время и движение. По­нятно, что коллектив был обре­чен на успех. Я сам отбил себе ладони, особенно после соло но­вого барабанщика Фернандо Паивы, только недавно пере­бравшегося в Вену из Рио. Кста­ти, Алегре подписал контракт с Sony и уже выпустил альбом со своим ансамблем под названи­ем "Raizes".

Ну а 31 декабря, прямо в но­вогоднюю ночь, честь встречи нового тысячелетия была предо­ставлена, конечно же, "Vienna Art Orchestra" во главе с Матиа­сом Рюиггом, генератором джа­зовой жизни Вены в последние двадцать лет. Ваш покорный слу­га, с трудом получивший визу в последний день перед вылетом, в полном смысле слова отдудел слож­нейшую двухчасовую программу "All That Strauss" (записанную в прошлую новогод­нюю ночь для ТСВ) и в 23.45 покинул сце­ну вместе с музыкан­тами для того, чтобы вернуться прямо пе­ред сменой тысяче­летия и под звон бо­калов с шампанским ровно в 00.00.01.01.2001 сыг­рать знаменитый вальс Иоганна Штра­уса, музыкальный символ Вены — "Го­лубой Дунай", начи­нающийся прямо со звуков валторны.

Много лет назад, ког­да я был еще безу­сым юношей, я пы­тался представить се­бе, как же буду встречать новое ты­сячелетие, если до­живу. Моя фантазия так далеко не смогла зайти, и, конечно же, я не мог предполо­жить, что буду играть в Вене, да еще и с та­кими музыкантами, как Вольфганг Пушниг, австрийский магистр альт- саксофона, старинный коллега Матиаса Рюигга, один из основа­телей V.A.O.

Встретив Новый век, оркестр удалился, чтобы выпить шам­панского, и вернулся через пол­часа, чтобы продолжить ново­годнюю джазовую ночь с про­граммой "Duke Ellington's Sound of Love" (записанной в мае 1999 года также для ТСВ). Закончив этот джазовый марафон в два часа ночи, я решил посмотреть, как встречает новое тысячелетие Вена и ее гости. Грустное зрели­ще: толпа людей в поисках ка­ких-нибудь событий, пятисанти­метровый слой разбитых буты­лок, одноразовых тарелок и дру­гого мусора, страшный шум от взрывающихся прямо в руках "настоящих пацанов" петард и т.д. Я быстро дошел до гостини­цы, открыл бутылку шампанско­го и с большим удовольствием досмотрел джазовую программу по 3SAT, которая 31 декабря дли- лась...24 часа. Надо ли писать о том, что к окончанию этой про­граммы в семь утра бутылка бы­ла пуста?

Аркадий Шилклопер

Jazz-Квадрат, №1/2001