|
|
|
Токи и биотоки Александра Ростоцкого
26.12.2014
Алекс Ростоцкий, да простят мне журналистский штамп, в особом представлении не нуждается. Он — музыкант разноплановый, И то, что он от мэйнстрима, фьюжна пришел к этно — его естественная органичная эволюция. И пусть к этно-музыке обращаются теперь многие российские музыканты, возникло это движение не на голом месте — весь бывший Союз был вместилищем столь многих фольклоров, что весь остальной мир мог только : позавидовать. Ансамблем " Бумеранг" восхищались, скажем, не только у нас, но и на далеком Западе. Да и не только " Бумерангом " из Казахстана, но и башкирскими, татарскими, узбекскими, молдавскими составами лет 10-20 назад. С точки зрения взаимодействия мелосов и ритмов планеты, в лучшую сторону мир изменился, и теперь часто на одной сцене выступают калмык и бразилец, тувинец и румын.
На страницах ДК имя Ростоцкого чаще всего мелькало в связи с его организаторским (артистическое не в счет) началом. Он — неутомимый искатель приключений в звуках, несмотря на его привязанность к лирике и электронным экспериментам, Словом, он . музыкант многих граней. Но главная его черта — он беспредельно предан раз и навсегда избранному инструменту — электробасу. Дать описательный портрет этого артиста — дело не совсем благодарное — слишком много он сделал для развития нашего джаза. А поэтому — не лучше ли обратиться к нему самому?
— Когда произошла Ваша первая встреча с джазом?
— Я служил в армии, и один приятель привез мне пару дисков: концерт Эллингтона и "Лабиринт" ансамбля "Мелодия". Музыка тогда потрясла меня. Ведь я вырос в провинции, и в то время там не было избытка информации и, прослушав диски, я по-настоящему заболел.
— Почему Вы все же выбрали бас-гитару?
— Сначала я учился в студии Козырева (это уже было в Москве) как пианист Но моих юных мозгов хватило на то, чтобы оставить это, потому что я понял, что не прогрессирую как пианист. Впрочем, еще в армии я иногда брал в руки бас-гитару и играл. Так что я полюбил этот инструмент очень давно. Самое главное, что инструменталист, играющий на каком-то инструменте, должен четко уяснить себе, будет ли он развиваться или нет.
— Какими видами гитары вы пользуетесь? ..
— За 20 лет занятий на электробасе — я предпочитаю этот термин бас-гитаре, — я перепробовал очень много инструментов. Я веду постоянный поиск наилучшего звучания, и, выезжая в какую-либо страну, я стараюсь найти там бас, который подходил бы мне для того или иного проекта. Думаю, сегодня у меня достаточный набор инструментов, на которых я могу выражать свои музыкальные идеи. Прежде всего это безладовый бас французской фирмы "Ледюк*, на котором я играю 17 лет Это один из моих любимых инструментов, который фантастически звучит. За эти годы я его сильно модернизировал: поменял звукосниматели, снял всю электронику и у меня остался один верхний датчик. У меня нет никаких преобразователей сигнала, а просто провод, который идет к усилителю. Это мне дает возможность получать необыкновенной красоты звук именно для джазовой музыки. Второй бас я купил сравнительно недавно, хотя до этого я испробовал много инструментов. Это серийный бас, который выбирал сначала для себя мой хороший друг, замечательный басист Антон Ревнюк.
К тому времени у Антона скопилось пять басов. И он мне его великодушно уступил. Я безумно счастлив, потому что этот инструмент дает фантастический тон для электрических составов, которые я собираю и люблю. А мой нежный "Ледюк" не может произвести звук такой мощности, необходимый для электрогрупп. Еще я приобрел бас американской компании °Шектер". Это бас для сольной игры с тоненьким грифом, четырехструнный. Я поставил на него мидидатчик и процессор компании Аксон, и сейчас я имею уникальный инструмент, который позволяет мне извлекать любые звуки. Таким образом у меня три баса, которые я активно использую в концертной и композиторской деятельности. Когда играю на четырехструнном тенор-басе я хорошо сочетаюсь с любым инструментом — трубой, тенором и альт-саксофоном. Когда я играю на этом инструменте, со мной всегда есть второй басист.
— Расскажите/ кто повлиял на Ваше творчество?
— Когда начинаешь заниматься музыкой, думаю, влияют все. Я начинал заниматься музыкой в 70-х, а тогда выбор кумиров был не очень большой. Я занимался музыкой 50- х и 60-х — эпохи развитого бопа. У меня было много боповых пластинок. Вообще, когда начинаешь заниматься музыкой, над тобой не " нависают" один-два музыканта, а ты просто растворяешься в музыкальной стихии. Потом уже начинаешь серьезно изучать, разучивать мелодии, знакомиться с гармонией.
В искусстве очень трудно быть самостоятельным. Потому что так много выдающихся людей, которые придумывают что-то новое, и очень трудно обрести индивидуальность. Ее нужно искать всю жизнь. Огромное впечатление на меня произвел квартет Джима Холла, Я услышал его живьем, когда сам жил и работал в Голландии. Это было не просто впечатление, а скорее откровение—будто люди сошли с небес и играли небесную музыку. Музыку, которая захватила меня своей тонкостью, поэтичностью. Возможна благодаря тому что я услышал эту музыку с нескольких метров, наполнение и разряжение звука было таким высоким, проникающим, впоследствии я чаще стал обращаться к лирике, и записал несколько пластинок-баллад. В основном мои записи носят именно характер такой лирики, которая ближе европейцам, чем американцам, а скорее всего — она русская по духу.
Гэри Бертон — это был второй музыкант, который повлиял на меня. Мне удалось в течение недели с ним общаться, посещать концерты в Москве в 1983 году, а также посещать мастер-классы одного из выдающихся басистов современности Стива Своллоу.
— А теперь, расскажите об идее басового театра...
— Когда клуб "Берланд" (земля птиц) функционировал постоянно, то там в программах участвовало около сорока музыкантов. У меня созрела идея делать в клубе джазовые представления. Так постепенно вызрела идея джаз-бас театра, что потом вылилось в мои программы, связанные с восточной музыкой, или, например, с русской классикой, которые носили легкий характер театральности. Это некий имиджевый ход соединения театральности с музыкой, а не нарочитая джаз-театральная постановка. Разумеется, для того, чтобы создать настоящий джазовый спектакль со всей атрибутикой, костюмами, декорациями, осветительными эффектами — это потребовало бы больших финансовых вложений, увы — до этого еще далеко. Но джаз, увы, находится за гранью понимания широкими массами, поэтому он не финансируется.
— Расскажите о Вашем увлечении этно-музыкой.
— В жизни встречаются люди, которые что-то меняют в твоей судьбе. Лет десять назад мне позвонил замечательный музыкант Коля Левиновский, лидер многих московских бэндов, и прежде всего "Аллегро". Он сказал, что приезжают индийские музыканты, но у них нет басиста, и предложил мне поработать с ними. Поначалу я засомневался, ведь у меня не было опыта игры тогда даже с нашими музыкантами. Все же он меня уговорил, я принял решение, но ждал приезда посланцев Индии с легким мандражем. Но вот они приехали, началась первая репетиция. Был довольно большой состав, где были и индийцы, и американцы, которые обучались индийской музыке в Лос-Анджелесе. Мы начали репетировать, музыка была для меня новшеством, но, к счастью, шефство надо мной взял американский пианист, который подсказывал мне форму. Форма этих пьес была, повторюсь, весьма необычна: в восточной музыке много повторов, переходов на повторы тем. Наконец-то мы нашли общий язык, у нас было две репетиции, три концерта, которые завершились записью на фирме "Мелодия". Пластинка, которую мы записали, была для меня рекордной по времени — мы записали ее всего за 3 часа.
Пластинка вышла под названием "Время должно измениться", и руководил всем этим грандиозным проектом выдающийся индийский скрипач Лакшминараяна Субраманиам. Прошли годы и я подружился с выдающимся трубачом из Алма-Аты Юрием Парфеновым, музыкантом знаменитой группы "Бумаранг". Все это вылилось в интересный проект Oriental Impress, который издан фирмой L-Junction.
Сейчас мы с Парфеновым записываем новую пластинку, тоже с восточной тематикой для английской фирмы. Для этой пластинки он специально написал несколько тем. Она будет студийно-концертная, потому что британский продюсер отобрал несколько концертных записей, которые ему понравились. В этой записи участвует изумительный индийский барабанщик Кешаб Канти Чоудри. В планах мы хотим сделать новый акустический проект с Кешабом, Парфеновым и Феликсом Лахути...
— Некогда Вы совершили джазовое турне во Вьетнам, и это было наверняка интересно... По всей видимости, увлечение дальневосточными культурами, Китаем, Юго- Восточной Азией не оставили Вас и поныне...
— Нет, отнюдь. Недавно мы сделали мини-спектакль для чайного театра. Я познакомился с уникальными людьми, которые увлекаются китайской культурой. Они основали "Дом чайной культуры" в Саду "Эрмитаж". Михаил Баев и Вячеслав Виногродский — лидеры этого движения. Они серьезно изучают китайскую философию, медицину, гимнастику, боевые искусства и чайную церемонию в том числе. С ними мы сделали именно церемонию, куда входит свободная музыка, которую я играю на басовом синтезаторе. Вячеслав читает китайскую поэзию, делая при этом гимнастику, в Михаил заваривает чай.
— Какие перспективы у этно-искусства?
— Я думаю, что это очень перспективное направление, потому что люди после моих концертов остаются очарованы и потрясены. Но и не только поэтому — ведь эта музыка не звучит в повседневной жизни, и вдруг они слышат нестандартные мелодии, как даже нечто само собой (или почти) разумеющееся. Я думаю, этот стиль освежит, и даже уже освежил мировую культуру. На этой ниве трудятся выдающиеся музыканты. Я не могу сказать, что только за этим направлением будущее музыки, это одна из граней искусства, которая преобразует культуру. Должен сказать; мой взгляд — это взгляд европейца/ Я не занимаюсь раскопками этнической культуры, то есть я не аутентичный человек. Но мне некая мотивность, некий язык, муздиалект становится понятным, близким после того, как я с кем-то играл, что-то слушал. И мне очень приятно вживиться в это состояние, когда я это играю. Там присутствует некая аура, которой нет в обычном джазе. (Вообще, внутри каждого музыканта живет или спит ряд мелодий. И в энный час эта музыка просыпается и становится явью.) Я очень "доволен проектом" Oriental Impress и считаю эту пластинку наиболее цельной из всех моих работ.
— Расскажите о Вашем сотрудничестве с Аркадием Шилклопером.
— Этот дуэт возник благодаря тому, что был клуб, в котором нужно было делать разные программы. Я очень люблю камерные составы, когда минимум музыкантов на сцене, но нужно играть целый концерт. Шилклопер
— виртуоз. В свое время я его встретил, когда он колебался, то ли ему оставаться в классике, то ли целиком посвятить себя джазу. Я к тому времени стал интересоваться электронными приспособлениями, которые позволяют расширить возможности звучания. И получилось так, что Шилклопер стал пользоваться некоторым аксессуарами (электроникой), которые я использовал. Он очень креативный музыкант, и творить с ним на сцене — одно наслаждение.
— Вы были организатором фестиваля в Твери. Расскажите, пожалуйста, об этом...
— — Я был инициатором возрождения Тверского фестиваля. Как оказалось, там не было фестиваля 30 лет. А я родился в Твери, у меня очень хорошие отношения с директором Тверской филармонии, В. Боярским, который является большим энтузиастом проведения мероприятий, связанных с классикой и джазом, и я делал в Твери в течение нескольких лет джазовый абонемент приезжал с разными программами, разными музыкантами. За два-три года мы "приучили" Тверскую филармонию к почти полным аншлагам. А потом я предложил сделать ежегодный однодневный фестиваль "День города". Эта идея была подержана и эти фестивали идут в течение пят лет Я недавно был в Твери на юбилейном маленьком фестивале, в котором я выступал сразу в двух составах — с Феликсом Лахути, Юрием Погиба и Дмитрием Власенко (проект "Шелковый путь"), а также в трио — 8. Данилин (аккордеон), А Кузнецов (гитара) и я. У меня есть мечта —- учредить свой ежегодный фестиваль, который будет связан только с этно-культурой, Там я хотел бы собирать не только современных джазовых музыкантов, играющих ориентальную музыку, но и настоящих фольклорных музыкантов, играющих народную музыку.
— Какие гастроли Вам наиболее памятны?
— Я думаю, что Южный Вьетнам. Мы туда ездили дуэтом с Алексеем Кузнецовым. Страна меня поразила.
А вообще в страны нужно ехать, а не судить по людям, которые их населяют, и особенно, скажем, по выходцам из того же Вьетнама, заполонившим Москву По московским вьетнамцам ^ не определишь характер Вьетнама. ^ Что касается Запада, я более скептичен — до сих пор в массе своей они- не понимают, что Россия ~~ это страна великой культуры. Это меня всегда несколько обижает, и я не могу принять такого отношения. Но время.меняется.
Мне очень приятно, что компания "L-Junction" серьезно занимается моей музыкой и даже представила ее на "Midem" дважды во Франции. Это ежегодная ярмарка аудионосителей. Оказалось, что мои пластинки неплохо дистрибугируются по всему миру. Это внушает надежды, стимулирует творчество.
— Часто Вы слушаете свои пластинки?
— Музыканты редко слушают свои пластинки. Но иногда я свои пьесы заново переигрываю с другими составами, и они выходят на других дисках. Поэтому интересно сопоставить версии...
Анна МАЛАХИНА
JAZZ-Kвадрат №1,2001
стиль джаз
страна Россия
музыкальный стиль фьюжн,
этно-джаз
Расскажи друзьям:
Похоже, в нашем журнале постепенно складывается весьма приятная традиция: вслед за Таней Марией, в этом номере, специально для "Jazz-квадрат", на вопросы Дмитрия Подберезского отвечает Маркус Миллер. — Музыкант Миллер стал известен у нас ...
подробнее
Под завязку XX века одному из лучших джазовых басистов Европы исполнилось всего-то пятьдесят шесть. Ну а как о "лучшем " об Арильде Андерсене впервые заговорили более четверти века назад — еще когда он выступал в квартете Яна Гарбарека ...
подробнее
Авишаи Коэн (р.1970), нью-йоркский басист и композитор израильского происхождения, человек, в чьей музыке джаз встречается с латиной и ближневосточными напевами — сегодня один из тех, кто определяет лицо джаза начала ...
подробнее
|
| |
|
| |