Под завязку XX века одному из лучших джазовых басистов Европы исполнилось всего-то пятьдесят шесть. Ну а как о "лучшем" об Арильде Андерсене впервые заговорили более четверти века назад — еще когда он выступал в квартете Яна Гарбарека (1967-1973) и параллельно подыгрывал заезжим американским звездам — Декстеру Гордону, Чику Кориа, Сонни Роллинзу и многим другим. Короткое время спустя Андерсен стал одним из первых, кто понял: старушка Европа не нуждается в заокеанских костылях.
У старушки свои игрушки.
Дело в том, что вне джазовой среды бытует устойчивое заблуждение, будто бы европейские джазмены — не более чем искусные эпигоны своих заокеанских коллег. Действительно, с тех пор как Америка внесла свой вклад в сокровищницу мировой культуры, все новые стилистические направления, определявшие повороты джазовой истории, появлялись по ту сторону Атлантики. Но пока американцы легко и энергично крутили педали своего "велосипеда", европейцы (воспринявшие джаз всерьез гораздо раньше среднестатистического WASPa) поставили эту машину в контекст музыкальной культуры Старого Света — и не прогадали.
Во-первых, они сблизили джаз со всем тем, что принес европейской академической школе XX век — с идеями Шенберга, алеаторикой, конкретной и электронной музыкой, творчеством Кейджа, Штокгаузена, Ноно и т. д. Во-вторых, и в самых интересных, понимание джаза, как современной импровизационной музыки на основе фольклорной традиции американских негров вызвало у европейских джазменов естественное стремление соединить джаз с фольклором своих народов. Арильд Андерсен не стал исключением в обоих случаях.
Путь гиперборейца
В начале 70-х Андерсен неоднократно навещал Нью-Йорк и играл там с квартетом Стена Гетца, трио Сэма Риверса, Стивом Куном и другими мэтрами. В 74-м он сформировал собственный квартет и записал три альбома на студии ЕСМ.
Андерсен много гастролировал по Европе, и в 83-м у него на гитаре играл сам Джон Аберкромби. Затем он организовал квинтет, назвал его "Masqualero", записал четыре пластинки, три из которых получили норвежский варианты "Грэмми", и почти на 10 лет сделал "Masqualero" грандами европейского джаза. В конце 80-х он познакомился с лучшей исполнительницей норвежского фольклора, певицей Кирстен Браатен Берг, и записал с ней альбом "Sagn", получивший мировую известность, подкрепленную гастролями в Нью-Йорке, Германии и Скандинавии. В 1994-м Андерсена пригласили написать музыку к театральной версии книжки лауреата Нобелевской премии Сигрид Ундсет "Кристин Лаврандсдаттер". Премьера состоялась в рамках культурной программы Зимних Олимпийских игр в Лиллехаммере.
Но, может быть, самая интересная — на взгляд автора этих строк — работа Андерсена была представлена в 1995 году на международном джазовом фестивале в Мольде, а в сентябре 97-го выпущена на лейбле ЕСМ под прозрачным названием "Гиперборейцы". Как известно, этим словом в греческой мифологии обозначены загадочные обитатели далеких северных стран.
"Гиперборейцы" как они есть
"Чертовы спагетти..." — проворчал барабанщик Паоло Виначчиа, экспрессивно распутывая клубок проводов, чтобы наконец подключить аппаратуру и начать настройку. На его черной майке во всю грудь красовалась надпись: "Если ЭТО слишком громко, значит ты — СЛИШКОМ СТАРЫЙ". Ну, такова его манера игры. Виначчиа — превосходный импровизатор и тонко чувствует джаз, но по своей барабанной кухне лупит, как Майк Тайсон по врагу.
А дело было в Риге, в историческом Зале Вагнера, со всей его лепниной и позолотой. И на вопрос, не смущает ли данный антураж майку уважаемого синьора, тот небрежно бросил: "Можешь называть меня Герцогом. Я из тех самых Виначчиа, понял?" — "Тогда, возможно, вам, синьор Герцог, будет интересно узнать, что лет за 150 до вас в этом зале выступали Гектор Берлиоз, Ференц Лист и Клара Шуман, урожденная Вик..." — "Знаю, знаю. Тоже хорошие музыканты", — ухмыльнулся Виначчиа.
В эту секунду в зал эдаким припозднившимся туристом забрел саксофонист Туре Брюнборг, еще один "гипербореец". Опять же внимательно осмотрел лепнину, рассеянно покрутился у сцены и, не расчехляя инструмент, отправился курить в коридорчик. А репетирует пускай тот, кто играть не умеет.
Заглавный музыкант трио, мэтр Андерсен, поймав общее настроение, уложил контрабас на бок, дал пару советов техникам и тоже куда-то испарился.
Виначчиа же, врубив драм-машину погромче, окончательно развеселился, вынул из кармана "мыльницу", щелкнул себя, меня, звукооператора, ряды пустых кресел и, завершая фотосессию, невзначай обронил: "А что это ты тут расселся? Арильд тебя давно уже ждет".
— Вообще-то я начинал на гитаре. А мой старший брат — на аккордеоне. Мы играли на вечеринках вальсочки — ему было четырнадцать, мне — двенадцать. Мы жили в городке Драммен, от Осло вниз и влево. А потом я повстречал людей, которые исполняли музыку, приближенную к джазу. Иногда там использовался контрабас, благодаря которому я, собственно, и взрастил свой талант.
— В Вашей жизни было много таких великих моментов?
— Сколько угодно. Встреча с Яном Гарбареком, затем — с Доном Черри, который нанес сокрушительный удар по моим тогдашним музыкальным идеалам, потом... Знаете, я не могу сказать о себе: "Ага, вот только что был пиковый момент моей жизни". Должны пройти годы, чтобы всерьез осознать, что случилось нечто важное.
Андерсен и его движущие силы
— Когда Вы играли одновременно с Гарбареком, Рипдалом и Кристенсеном, кто был главным в этой "Большой четверке"?
— Гарбарек, безусловно. Остальные были как бы в скобках — более или менее.
— А сейчас Вам трудно быть лидером?
— Трудности — это такая штука, которая от многого зависит: имеется ли у нас в тот момент импресарио, сколько человек мне помогает и т. д. Рождать жизнеспособные проекты, чем я много занимался в 80-е, — это бездна усилий. Нужно постоянно помнить о коммерческой стороне дела и одновременно брать на себя ответственность еще и за музыку. А ведь еще надо репетировать на контрабасе... В итоге выходит так, что организационный процесс отнимает у меня более 50 процентов сил и полезного времени. А на собственно музыку — что останется.
— У Вас сохранились какие-либо юношеские идеалы в Ваши пятьдесят шесть?
— Наверное, один: для меня музыка была и остается самым важным делом. Не деньги, не успех, а просто — стоять на сцене и играть. Для меня это единственная реальная движущая сила, всю жизнь.
— Какие, по Вашему мнению, характерные перемены произошли в европейском джазе за те 30 лет, что Вы его играете? И какое изменение оказалось самым важным лично для Вас?
Перемены, как правило, не были ограничены точными датами... В 60-е я играл фри-джаз, свободную музыку, порой весьма даже скучную. В 70-е ему на смену пришла более мелодически организованная музыка, в 80-е появился бэнд Masqualero, который свободно использовал любые типы музыки, мелодики и ритмики. Лет десять назад я поработал с одной норвежской фольклорной певицей, и сейчас я все больше открываю для себя, насколько глубоко внутри меня сидит народная традиция. И чем больше я это понимаю, тем меньше на мою музыку влияет американский джаз. Это, пожалуй, самое сильное изменение, которое я в себе открыл.
— А в слушателях?
— У-у-у... Если представить музыку рекой, то хорош тот, кто плывет по ее течению. Я полагаю, что это идеально — распахнуть свое сознание и ловить всплески в любом кусочке джазового концерта. Наша музыка очень свободная, а в смысле громкости мы почти что рок-группа. Мы используем некоторые элементы технологии (tapes — магнитофонные ленты), электронику, но основная составляющая нашей музыки — импровизация.
— А как же интеллект?
— Импровизация важнее. Если вы, конечно, называете это джазом. Я согласен, современный джаз стал поумнее, но когда ты находишься на сцене, ты живешь на всю катушку, генерируешь эмоции, и музыка следует за ними. Я называю это "органической музыкой". А интеллект пускай остается в бэкстейдже, иначе ничего путного не выйдет: чувства распланировать нельзя.
Он вошел в широкую джазовую жизнь Москвы не так уж и давно, но прочно занял в ней свое место (и, видимо, будет продолжать своеобразную "экспансию"). При том, что в последнее десятилетие он прекрасно известен в мире музыки академической. Это ...
Я встретилась с Маркусом Миллером в миланском Blue Note во время его европейского тура в поддержку альбома Silver Rain. Он находился на вершине успеха, и места в клубе раскупили полностью. Первая часть интервью была записана днем во время ...
Вряд ли характер человека в полной мере можно определить по глазам. Но если говорить о Николае Неронском, то сразу становится ясно одно: глаза у него – честные. К тому же, этот музыкант обладает изрядной долей скромности, а уж уровень его ...
Авишаи Коэн живет в джазовой диаспоре — далеко от семьи и друзей, которые остались в Израиле. Корни композиций 29-летнего джазового контрабасиста — в его родном Иерусалиме. Там, где культуры Востока и Запада не только встречаются, но и сталкиваются. ...
Этого музыканта можно без преувеличений назвать символом белорусского блюза. Начиналось все, конечно, со школьных дворов. В 70-х Алексей часто выступал в Минском радиотехническом институте со своим братом Андреем Козловским. Потом их пути разошлись, ...
Рэй Браун за кулисами фестиваля Лайонела Хэмптона В этом номере вы уже смогли познакомиться с большим и представительным репортажем с недавнего грандиозного фестиваля в Америке - это интервью является как бы приложением к тому репортажу. Наш ...
Похоже, в нашем журнале постепенно складывается весьма приятная традиция: вслед за Таней Марией, в этом номере, специально для "Jazz-квадрат", на вопросы Дмитрия Подберезского отвечает Маркус Миллер. — Музыкант Миллер стал известен у нас не так ...
Авишаи Коэн (р.1970), нью-йоркский басист и композитор израильского происхождения, человек, в чьей музыке джаз встречается с латиной и ближневосточными напевами — сегодня один из тех, кто определяет лицо джаза начала нынешнего ...
Крис Кент - великолепный басист, игравший концерт в Японии с Larry Carlton & Steve Lukather "No Subtitutions",записывался и играл концерты с Larry Carlton, Michael McDonald, Take 6, Kirk Whalum, Lorrie Morgan, Paul Brandt, Denny Jiosa, Twila Paris и ...
Станислав Малярчук: Считается, что шестидесятые годы прошедшего столетия отмечены резким подъемом, способствовавшим возникновению многих блюз-роковых команд в Соединенном Королевстве. Мне приходилось читать множество объяснений этому явлению. ...
Как обычно, после крупных выставок или фестивалей собирается много информации — записанные на диктофон интервью и разговоры на тему, объемистые пресс- релизы, или просто пометки, сделанные второпях на клочках бумаги. Все это обычно остается "на ...
В московском клубе "Лle клуб" в конце июня выступил известный бас-гитарист Виктор Бейли. Перед концертом Виктор и его группа пообщались с московскими журналистами. Расскажите, пожалуйста, о вашей бас-гитаре. Виктор Бэйли: Это именная модель Victor ...