Ефим Барбан - Джазовые портреты (в двух книгах)

«Джазовые портреты» Ефима Барбана вышли в 2010 году в издательстве «Композитор – Санкт-Петербург» в двух книгах. Одна из них представляет собой второе, исправленное издание уже знакомых читателям «Джазовых портретов», впервые увидевших свет в том же издательстве в 2006 году, другая же – новая работа Е.Барбана, самым естественным образом продолжающая первую. Связь обеих книг в новом издании подчеркнута и единым стилем их оформления. Две книги «Джазовых портретов» - это 177 очерков (102 – в первой книге, 75 – во второй), посвященных выдающимся людям джаза. Все очерки сделаны в схожей стилистике, незначительно отличаются друг от друга по объему (в предисловии к первой книге Е.Барбан пишет о том, что идея «Портретов» родилась из предложения одного из московских журналов написать ряд очерков о джазовых музыкантах с жестким ограничением объема текстов).

Портреты, как известно, бывают разными. Портрет официальный Ефиму Барбану не интересен. Автор сразу отсылает интересующихся подробными биографическими данными, списком наград и прочих регалий к многочисленным джазовым энциклопедиям и биографическим справочникам. Очерки Е.Барбана – это, скорее, портреты психологические. Здесь автор, выбрав одну или несколько ключевых деталей в облике персонажа – как с точки зрения стилистики его музыки, особенностей музыкального языка, так и черт характера, каких-то ярких проявлений общественных или политических взглядов, - несколькими абзацами – «мазками» пишет яркий, контрастный портрет человека, выделяя главное в его жизни и музыке, широко используя при этом и цитаты из высказываний портретируемого.

Вот, например, характеристика Пола Дезмонда: « Пол Дезмонд был редчайшим случаем интеллигентного человека, сделавшего джаз своей профессией». А это описание стиля игры Монка: «Монковский стиль недостаточно назвать лапидарным или экономным. Великий новатор попросту «выпаривал» мелодическую линию, оставляя лишь ее ритмический каркас». А вот портрет, уже в прямом смысле этого слова, Дерека Бейли (сохраняю авторскую транскрипцию фамилии): «Внешне Бейли напоминал Сэмюэля Беккета – такое же изборожденное глубокими морщинами неподвижное, неулыбчивое лицо, оставляющее впечатление трагического одиночества». Или, оцените, к примеру, какую интересную мысль нашел автор у барабанщика Луи Беллсона: «Ударники задают тон жизни, - говорил он, - Мы ее ритм, темп, время. Все в нашей жизни основано на ритме – то, как мы говорим, как двигаемся, как мыслим, как выражаем себя в игре на инструменте». Не буду злоупотреблять цитатами, иначе мне пришлось бы пройтись по всем портретам: в каждом из них есть подобные «изюминки». Портреты далеки от благостности – иначе это был бы не Барбан. Есть портреты беспощадные, есть горькие, но вот шаржей нет – опять-таки, иначе это был бы не Барбан. Автор всех своих героев мерит одной шкалой ценностей, музыкальных и человеческих, шкалой, которую разметил он сам.

Еще одна деталь: «Джазовых портреты» густо усыпаны множеством интересных, малоизвестных, подчас забавных фактов, собрать которые мог только человек с такой феноменальной эрудицией, как Ефим Семенович. Автор этих строк читал о джазе и людях джаза немало, однако и он открыл для себя в «Портретах» много нового. Не знал я ранее, к примеру, о роли Бака Клейтона в развитии джаза в Китае, о кулинарных талантах Рекса Стюарта, о смешных историях увольнения Бена Вебстера и, наоборот, приглашения Гарольда Эшби в оркестр Эллингтона. Гражданину Беларуси, мне было интересно узнать о том, что корни Ли Коница ведут в столицу белорусского Полесья. Теперь во впечатляющем списке известных политиков (преимущественно израильских) и деятелей культуры, связанных происхождением с Пинском, для меня прибавилось и знаменитое джазовое имя. Или такие любопытные истории, которые Барбан сопровождает осторожным «рассказывают», как ежедневные концерты Дона Черри в 1970 году под окнами тюрьмы, где сидела американская коммунистка (в те годы) Анджела Дэвис, голые эскапады австрийского пианиста Фридриха Гульды, напоминающие аналогичные поступки его земляка, знаменитого архитектора Гундертвассера. Вы наверняка будете поражены не меньше, чем Владимир Горовиц и Артуро Тосканини, услышавшие игру Арта Тейтума, узнав, что этот пианист до сих пор держит мировой рекорд скорости игры – 450 ударов метронома в минуту. Впрочем, я, кажется, опять увлекся и собираюсь пересказать здесь обе книги…

О ком пишет Е.Барбан? Разумеется, большинство очерков посвящено представителям американского джаза – в широком историческом и временном диапазоне от Джелли Ролл Мортона и Армстронга до наших современников Поттера, Ловано, Редмана, Зорна. Есть портреты европейцев: большей частью англичане и французы, есть отдельные представители других национальных джазовых школ. В контексте уровня развития джаза в разных странах мира очерков о соотечественниках должно бы быть поменьше, но особое внимание автора к советской (российской) джазовой школе вполне понятно и объяснимо, и вряд ли вызовет претензии у читателей от Бреста и до Владивостока. Любопытна другая деталь. Интересно не только то, о ком пишет Е,Барбан, но и то, о ком он не пишет – особенно применительно к отечественному джазу…

Что ж, продолжая, исходя из названия работы, аналогии с изобразительным искусством, можно сказать, что Ефим Семенович тут един в двух ипостасях: он не только художник-портретист, но еще и галерист. В двух «залах» - книгах своей портретной галереи он разместил те собственноручно выполненные портреты, которые счел нужным написать. Да, возможно, кого-то из своих любимцев вы здесь не обнаружите. Да, возможно, вы не согласитесь с авторским видением того или иного персонажа. Портреты субъективны? Конечно же, да! Но будьте любезны оценивать их качество в рамках системы координат, которую избрал автор. Недавно, говоря о «Джазовом словаре» Ефима Барбана, я предлагал читателям изучать его вместе с «Джазовыми портретами». Здесь повторяю это предложение: именно в «Джазовом словаре» спрятана та самая система координат, сконцентрированы взгляды Е.Барбана на джаз, его теорию, семантику, историю развития. И, положив рядом обе работы, вы убедитесь в том, что автор безукоризненно логичен и нигде сам себе не изменяет.

Есть, впрочем, и другая возможная причина отсутствия тех или иных имен в «Джазовых портретах», причина банальная: нельзя объять необъятное. Не думаю, что Ефим Семенович считает недостойными размещения в своей галерее портреты Чарли Крисчена, Элберта Эйлера, Ахмада Джамала, иных джазовых музыкантов прошлых и нынешних времен. Кто знает, может быть именно сейчас Е.Барбан «пристраивает» к двум залам галереи третий, в котором найдут свое место еще многие и многие портреты. Очень хотелось бы на это надеяться. А пока – будем рассматривать, изучать, обсуждать те портреты, которые он уже создал.

Ефим Барбан
Джазовые портреты (в двух книгах)
© Е.Барбан, 2006, 2010
© Издательство «Композитор – Санкт-Петербург», 2006, 2010

Леонид Аускерн