Меняются джазовые ветры, множатся джазовые школы, расширяется джазовая география, рождаются феноменальные импровизаторы. В сложном стилистическом лабиринте современного импровизационного искусства немудрено заблудиться и эксперту: джаз все время дает нам головоломки. И поэтому еще дороже нам его непреходящие ценности, его живущие и творящие классики, верные музыкальным канонам, ими же созданным. Дэйв Брубек — один из тех одиноких львов джаза, легенда о котором продолжает твориться, а слава никогда не иссякнет. Вдохновение его напоено эликсиром молодости, оно пульсирует, бьет ключом. Его тропы устланы лаврами, но, пожалуй, труднопроходимы для возможных последователей: трудно постичь печать такого мастера клавиатуры, как Брубек. Одним словом — уникум: своя харизма, своя аура, иероглиф, вроде бы понятный, но все же...
Брубек известен и любим нами по пластинкам 50-х—60-х годов. Ошеломляющая популярность его квартета (с Полом Дэзмондом и Джо Морелло) у американской публики — историческая данность. Что и говорить: портрет на обложке журнала "Тайм" середины 50-х (этого удостаиваются единицы), золотая эра квартета, снискавшего повальную признательность во многом, но не только благодаря теме "Take Five", ставшей чуть ли не опознавательным знаком ансамбля... Все это — достояние истории джаза и музыки в целом. Феномен квартета Брубека сродни феноменам оркестра Эллингтона, Модерн-Джаз-Квартета, квартетов Телониуса Монка, Стэна Гетца в лучшие их годы. Но если одни гении, такие, как Чарли Паркер или Джон Колтрейн, Майлс Дэйвис или Билл Эванс, — джазовые кометы с длинным шлейфом последователей, продолжателей, то такие личности, как Брубек, Эллингтон или Гетц, — мощные анклавы в государстве джаза.
Я знал московского коллекционера грамзаписей лишь одного музыканта, Брубека; простим ему некоторую "зашоренность": других не признавал. Встречались мне и знатоки, которые относились к Брубеку прохладно. Думаю, что им попадались "проходные" работы Брубека в грамзаписи, такие, как концерт в Лас-Вегасе "Jackpot" ("Рулетка") или "Angel Eyes" ("Ангельские глаза"), вряд ли переиздававшиеся. Конечно, не все созданное Брубеком, как и любым другим гигантом джаза, автоматически вписывается в золотой фонд. Но не претендуя на роль джазового инструктора, все же посоветую открыть классического Брубека по таким пластинкам конца 50-х начала 60-х, как "Time Out", "Time Further Out", "Carnegie Hall Concert" и "Gone With The Wind".
Это нетленные музыкальные шедевры!
Тот квартет, который существовал семнадцать лет (с 1951 по 1968 год) совершил множество триумфальных турне по миру. Магия притягательности игры квартета родилась из артистизма, подчеркнутой аристократичности, некоей консерваторской академичности, органично вплавленных в саму природу джаза. Чувство блюза, стремительный драйв, накал эмоций, соседствующий с лирикой затаенного дыхания, союз холодного рассудка и бурных всплесков чувств, страстных исповедей в звуках — это и есть джаз Брубека. Таким мы знаем квартет Брубека по пластинкам и фильмам прошлых лет. У большинства почитателей этого музыканта его образ хранится в памяти три десятилетия, ведь многие поклонники Брубека считали, что лучшая его музыка была им создана прежде. И глубоко заблуждались. Пианист остался верен себе и становился с годами мудрее. Блестящее трио с Аланом Доусоном и Джеком Сиксом (плюс Джерри Маллиган) наиграло много прекрасных пластинок на рубеже 60-х—70-х годов. Затем — совместные работы с сыновьями, встречи с Полом Дэзмондом (особенно впечатляюща работа 1975 года Дэйва Брубека и Пола Дэзмонда "Дуэты"). О его работах конца 70-х, 80-х и 90-х годов нашему массовому джазфэну, в общем-то, известно немного, хотя Дэйв Брубек за прошедшие двадцать лет выпустил около двух десятков ярких пластинок на фирме "Конкорд", среди которых выделяются "Для Фйолы" и "Голубое рондо". Это интервью, представленное в форме ответов маэстро на вопросы, сформулированные во время телефонного разговора, наверное, заинтересует почитателей его творчества, несмотря на то, что оно было взято около 10 лет назад.
— Дэйв, следя за Вашим творчеством по джазовой прессе, читая рецензии на Ваши последние пластинки, наигранные для "Конкорда" с Биллом Смитом, мне вспоминается старый Катало калифорнийской фирмы "Фэнтэзи", в котором есть Ваши грамзаписи с Биллом еще начала 50-х годов. Расскажите о том как вы познакомились, о вашем совместном творчестве в те годы.
— Впервые я встретил Билла Смита, когда мне было 18-19 лет. Он учился в Джульярде в Нью-Йорке около года и решил вернуться в свою родную Калифорнию, узнав, что великий французский композитор Дариус Мийо дает уроки композиции в Миллс-колледже (Окленд, Калифорния). Я встретил Дариуса Мийо перед тем, как поступил на службу в армию во время II мировой войны, и тогда мы договорились о том, что я после окончания войны буду обучаться у него композиции. После моей демобилизации в 1946 году я был зачислен в Миллз-колледж, а Билл Смит поступил туда на следующий семестр. Мийо поощрял наше стремление создавать джазовые композиции. Таким образом, мы вместе с другими джазменами, уже мастерами композиций, организовали репетиционный ансамбль ("Workshop Band"), назвав его просто — октет. Когда мы выступали перед публикой, у наших шефов возникла идея выступления октета под чьим-то именем, чтобы он получил какую-то известность. С тех пор, как мы стали выступать регулярно в кабачке "Geary Cellar" в Сан-Франциско, было решено, что ансамбль будет называться октетом Дэйва Брубека. Октет состоял из кларнетиста Вилла Смита, тенор-саксофониста Дэйва ван Крейдта, альтиста Пола Дэзмонда (хотя Пол и не был студентом "Миллз" — лишь бывал на наших репетициях), трубача Дика Коллинза, тромбониста Боба Коллинза, барабанщика Кэла Чедера, басиста (и тромбониста) Рона Кротти (позднее его сменил Джек Уикс). Октет был преимущественно репетиционным ансамблем, музыкальной мастерской, для которой и в рамках которой мы могли писать экспериментальные композиции и аранжировки. Наши появления на публике были редки, однако в рамках этой мастерской мы формировали квартеты, трио, квинтеты в различных комбинациях и выступали в городе (Сан-Франциско — А.К.). Вместе с Биллом Смитом мы часто играли в местных барах и ресторанах.
— Материал с оригинальных пластинок фирм "Фэнтэзи" (а Вы записывались на ней постоянно до середины 50-х) довольно обильный. Сейчас, как известно, она переиздана в серии "Оригинальная джазовая классика" вместе с продукцией "Престижа" и "Майлстоуна". Вы сотрудничали, помимо Пола Дэзмонда, со многими альт-саксофонистами, но голос тенора саксофона скорее исключение в вашей ансамблевой практике. Интересно, что тенорист Джерри Бергонци, которого относят к последователям Колтрейна, очень необычно вписывается в звучание вашего квартета начала 80-х. Но сначала, расскажите, пожалуйста, о другом тенористе, с которым вы выступали в 50-х — Дэйве Ван Крейдте...
— Меня познакомили с Дэйвом, когда ему было около 20 лет, еще перед войной, когда я был студентом Тихоокеанского университета в Стоктоне, Калифорния. Дэйв начинал становиться известным в районе Сан-Франциско, и после нашей встречи на джем-сейшне он решил поиграть с моими студенческими квартетами в подвальчике недалеко от колледжа, который мы в шутку прозвали "Бомбоубежище". Именно Дэйв Ван Крейдт впервые представил меня Полу Дэзмонду несколько лет спустя, когда мы все проходили военную службу. Пол находился тогда в Пресидио, Сан-Франциско, и я подумал присоединиться к их бэнду. Однако они не нуждались в пианисте, и я продолжал играть в другом месте. Но, однако, мы с Полом никогда не забывали о нашей первой встрече, и когда мы создавали октет, Дэйв Ван Крейдт, Джэк Уикс, Кэл Чедер и все, кто знал музыкальную сцену Сан-Францискро, пожелали, чтобы Пол стал членом октета. Хотя с Дэйв Ван Крейдтом, который переселился потом в Австралию, мы не играли вместе много-много лет, он, Билл Смит, Пол Дэзмонд и я, все наше творчество эволюционировало параллельно. Все мы испытали определенное влияние композиторов, которых любили: Бартока, Стравинского, Хиндемита, Прокофьева, Шостаковича, и, конечно же, Дариюса Мийо. Как Билл, так и Дэйв Ван Крейдт поехали после войны в Париж и учились там у Мийо. Но так как я был женат и у меня в 1947 году родился сын Дариюс, я не мог оставить семью и поехать с ними хотя бы на время. Билл тогда продолжал обучаться композиции как в США, так и за границей, и даже получил "Приз Парижа", и — дважды — "Приз Рима" за успехи в области композиции. Дэйв Ван Крейдт играл в различных оркестрах, в том числе у Стэна Кентона, перед тем, как принял решение эмигрировать в Австралию...
— Перед тем, как судьба свела Вас с Джо Морелло, басистом Джином Райтом и басистом Джо Бенджамином, ритмический фундамент в квартете создавал Норман Бэйтс. Это относится к периоду начала-середины 50-х годов, когда Вы записывались уже на "Коламбии". Ну а перед этим Вашим ударником был Кэл Чедер, прославившийся впоследствии как вибрафонист. Несколько слов о сотрудничестве с ним в начале 50-х...
— В целях создания коммерчески жизнеспособной группы я решил сформировать трио с Кэлом и бассистом Роном Кротти. Это была та самая группа, которая впервые получила возможность записываться на пластинки, а позже получившая возможность участия в живом радио-шоу (компания "Эн-Би-Си"), которое называлось "Лайонс Бизи", с участием Джимии Лайонза, основателя и импресарио Монтеррейского джаз-фестиваля. Кэл — один из наиболее ритмически совершенных и разносторонних барабанщиков, которых я когда-либо знал. Для меня не удивительно то, что позже он сделал себе имя в области "латиноамериканского" джаза, перейдя на фибрафон, на котором стал, кстати, играть будучи членом моего трио. Во время работы с Кэлом и Джеком Уиксом на Гавайях в 1952 году, я попал в катастрофу. Потом оказался в госпитале и без работы на долгое время. Кэл и Джек сформировали трио с другим пианистом. Таким образом по возвращении в Сан-Франциско я оказался без своего состава. Тогда я позвонил Полу Дэзмонду, который всегда хотел работать со мной. Вообще-то до этого он часто присоединялся к нашему трио и высказывал пожелание подобрать надлежащих басиста и барабанщика, чтобы создать квартет, идею которого мы вынашивали в мечтах. Ну а дальше — все известно. С Полом мы проработали с 1951 по 1968 год, а после этого часто выступали по особым случаям, как старые друзья, с которым всю жизнь были alter ego вплоть до его кончины.
— Дэйв, хотя Вы на рубеже 60—70-х годов делали грамзаписи и для "Коламбии", и для "Интрантика" вместе с Джерри Маллиганом и Полом Дэзмондом и даже Ли Коницом как гостями, радуя ваших поклонников, одной из музыкальных сенсаций было создание группы в начале 70-х "Два поколения Брубеков". Немного об этом...
— Сначала я работал с моими сыновьями в "формате", называющемся "Два поколения Брубеков", внутри которого ансамбль Дариюса Брубека являл собой коллектив, играющий современный джаз-фьюжн, ансамбли Криса Брубека "Новая небесная голубизна" и "Король небес" были насыщены элементами рока, а мое трио с Джеком Сиксом (контрабас) и Аланом Доусоном (ударные), временами с подключением Маллигана или Дэзмонда, представляли классический мэйнстрим-джаз. Наконец я решил создать квартет из одних Брубеков, так как игра с сыновьями доставляла мне истинное наслаждение. Дариюс на клавишных и синтезаторах создавал почти оркестровый фон для моих импровизаций, а Крис и Дэн осуществляли блестящую ритм-поддержку. Их всегда вдохновляла моя музыка, которая влияла на их мышление на протяжении многих лет. Ну а для Дэна мощным импульсом, эталоном был Джо Морелло. Я верю, что Дэн — один из самых созидательных барабанщиков на сегодня. Еще ребенком он обнаружил блестящие способности: вслушивался в игру различных ударников, восхищался их сольными партиями, замысловатыми брейками, их мощью, наконец. Когда мои другие дети решили идти в музыке своими путями, Крис решил остаться членом моего квартета. Но, помимо этого, он был лидером двух рок-бэндов и был готов к тому, чтобы стать самостоятельным джазовым музыкантом, композитором и аранжировщиком.
— В начале нашей беседы я упомянул о тенористе Джерри Бергонци. Это неспроста. В пластинке "Бумажная луна" он придает Вашей музыке "колтрейновский" колорит, тем самым наводя на невероятную мысль о гипотетическом совмещении таких, казалось бы, противоположных стилистов, как Колтрейн и Брубек в одной студии... Как вы познакомились?
— Джерри Бергонци был представлен мне Дариюсом Брубеком. Он был членом ансамбля Дариюса и "Двух поколений Брубеков". Я был неимоверно восхищен работой музыканта. Он — представитель постколтрэйновского поколения саксофонистов. Джерри — глубоко образованный музыкант, играющий так же прекрасно на фортепиано и ударных, как и на теноре. Он внес в игру нашей группы нерв современности, возможно, благодаря особенностям своего "саунда". В гармоническом плане мы нашли много общего, хотя принадлежим, если взглянуть из некоей далекой перспективы, к разным поколениям в джазе.
— Ну и в заключение, о Вашем воссоединеии с Биллом Смитом...
— Перед тем, как Джерри принял решение создать свою группу и одновременно стать музыкальным преподавателем, я уже выступал несколько раз в Европе с Биллом Смитом, подключавшимся ко мне в качестве гостя. А случалось это (80-е гг.) благодаря тому, что Билл часто проводил свое лето в Риме и встречался со мной как старый друг. Никогда не предполагал, что он бросит пост главы отделения современной музыки Сиэттлского университета в штате Вашингтон ради почти постоянных выступлений со мной. Но это случилось, и я был счастлив, что со мной старый друг. То, что у нас общий учитель Дариюс Мийо и совместный музыкальный багаж — опыт как исполнителей, так и композиторов — все это отразилось на нашем интуитивном, даже инстинктивном понимании друг друга в музыке. Билл — один из прекраснейших музыкантов, известных мне, всегда созидающий, экспериментирующий и откликающийся на все новое...
Лешек Можджер – человек многогранный и активный, сегодня он является одним из лидеров польской джазовой сцены. Это личность во многом уникальная, его жизнь необычайно насыщенна, он все время в движении, застать его на месте крайне сложно. ...
Разумеется, речь у нас пойдет не о притягательной силе языка древних римлян. Хотя без него, пожалуй, не возникло бы понятие «латинская культура» и мы не смогли бы говорить о постоянном взаимодействии с нею музыкальных направлений, возникавших в США. ...
Просто поразительно, как может музыкант, начавший свою карьеру с Cannonball Adderley, игравший 22 года с Диззи Гиллеспи, все еще не быть всемирно известным. Но таков Майк Лонго. Этот нью-йоркский пианист записал 16 сольных альбомов, его авторству ...
"Если засунуть сакс в пустое ведро и начать дуть, это может показаться очень забавным, но, с другой стороны, может стать решающим прорывом в новые области звука со времен изобретения темперированной системы." (Виллем Бройкер, INSTANT COMPOSERS POOL) ...
Хотя до последнего момента арт-директор "Ле Клуба" Игорь Бутман не был уверен, состоятся ли гастроли пианиста Монти Александера вообще, он не только приехал, но и пять вечеров играл в Москве. Больше, чем какой-либо иной популярный джазмен вообще. ...
Босса-нова, кубоп, калипсо, сальса, танго, ча-ча-ча... Почти с самого появления джаза латинские ритмы придавали колорита этой музыке. Слово "латинский" может ввести в заблуждение. "Латинский джаз" — это понятие, которое относится к американской ...
Нью-йоркский лейбл MoonJune Records и его шеф Леонардо Павкович стал для меня и, уверен, для абсолютного большинства наших читателей, настоящим проводником в мир современного джаза, прог-рока и музыки фьюжн из Индонезии. И оказалось, что этот мир ...
От переводчика: известный блюзовый продюсер и музыкант Рон Леви написал книгу воспоминаний, необычную как по содержанию, так и по формату. Грэм Кларк (Graham Clarke) взял интервью у автора книги для традиционной серии «Десять вопросов…» на Friday ...
Caprice – российская музыкальная группа, которая была создана почти 20 лет назад в 1996 году. В том же году был записан и дебютный альбом «Зеркало». Стилистически он очень отличается от всех последующих работ Caprice, благодаря которым творчество ...
Еще во времена Советского Союза Ростов-на-Дону считался одним из главных джазовых центров страны. В немалой степени благодаря тому, что в этом городе сложилась четкая, целенаправленная система обучения джазу и подготовки музыкантов, в чем была ...
Армен Донелян - личность хорошо известная в армянском музыкальном мире. Еще больше он известен в джазовом мире Америки и Европы. Донелян пианист, композитор, аранжировщик и педагог. Приехав однажды с концертами он теперь возвращается почти каждый ...
Имя моего виртуального собеседника хорошо и давно известно в музыкальном мире. Говоря словами всякого рода энциклопедических изданий, Вячеслав (или, как его сейчас чаще называют, Слава) Ганелин – это советский и израильский пианист, композитор, ...