nestormedia.com nestorexpo.com nestormarket.com nestorclub.com
на главную новости о проекте, реклама получить rss-ленту

Фестиваль Джаз-Транзит, Екатеринбург, апрель 2007г. - часть 1

Фестиваль Джаз-Транзит, Екатеринбург, апрель 2007г. - часть 1  Один из трех дней екатеринбургского международного фестиваля «Джаз-Транзит» был посвящен авангардному джазу / Новой импровизационной музыке (своеобразный подарок к юбилею автора нижеследующих публикаций) – на сей раз в наиболее радикальной форме этого направления. Поскольку клубная джазовая культура в Екатеринбурге полностью отсутствует, организаторы фестиваля рискнули вынести на большую сцену местного Театра эстрады две совершенно эксклюзивные программы «для посвященных»: первая – совместный проект (точнее было бы назвать его экспромтом) «неидиоматической импровизации» смоленского виолончелиста Влада Макарова с екатеринбургскими коллегами (трубачом Сергеем Пронем, саксофонистом Игорем Паращуком, тромбонистом Виталием Владимировым) и новосибирским барабанщиком Сергеем Беличенко; вторая – британский семейный дуэт пианиста Кита и вокалистки Джулии Типпетов – его продюсировал «наш человек в Лондоне» Александр Кан, он же представил английских музыкантов екатеринбургской публике, состоящей в данном случае из заинтересованных и любопытных граждан (приблизительно поровну). Объективности ради стоит добавить, что 600-местный зал был заполнен на две трети, а к финалу концерта количество любопытных уменьшилось еще на сотню. Такова статистика – печальная или обнадеживающая – это как посмотреть. Но, так или иначе, публика, досидевшая до конца, устроила музыкантам отнюдь не формальную овацию, и даже сейчас, спустя более полугода, многие свидетели смоленско-британской магии с благодарностью вспоминают это событие как одно из самых удивительных музыкальных впечатлений своей жизни.

Интервью с Владиславом Макаровым

В беседе принимал участие джазовый обозреватель и продюсер Михаил Митропольский, который остроумно называет себя «человеком слова». Владислав Макаров – смоленский виолончелист, джазовый публицист, художник и вообще креативная личность в российской альтернативной культуре. Он играет довольно радикальную разновидность современной импровизационной музыки, которая вызывает неоднозначную реакцию джазовых экспертов и публики.

Геннадий Сахаров: Подобная реакция публики тебя не беспокоит?

Владислав Макаров: Смотря, какая публика.

Геннадий Сахаров: Публика, перед которой ты выступаешь: местная, не местная, на рынке, в переходегде ты еще играешь?

Владислав Макаров: Меня это не смущает. Вообще-то отзывы, как ни странно, весьма положительные.

Геннадий Сахаров: Будем надеяться, и в Екатеринбурге так произойдет.

Владислав Макаров: Последний раз я здесь играл десять лет назад. И тогда мне почему-то предложили сыграть виолончельный концерт Бетховена.

Геннадий Сахаров: А разве у Бетховена есть виолончельный концерт? Боже мой, чего только не узнаешь от этих ярких представителей импровизационной музыки! О Бетховене в том числе. Но, кстати, десять лет назад, по-моему, в зале сидело пятнадцать человек, так вот, сегодня публики будет несколько больше, и диапазон ее реакции будет несколько шире. Я упомянул смоленскую принадлежность Макарова, а если вспомнить о предстоящем празднике Победы, возникает мысль, что, поскольку самые горячие бои Великой Отечественной войны были именно под Смоленском, они, наверное, повлияли на твою достаточно экстремальную музыку. Усматриваешь ли ты подобную связь?

Владислав Макаров: Впервые в жизни отвечаю на такой интересный вопрос. Вообще, географическая составляющая к данной музыке имеет очень далекое отношение, потому что музыка, которую я представляю, является некой универсалией. Я могу только сказать, что мой папа – заслуженный артист, я с детства при театре, и поэтому некая доля артистизма мне генетически присуща. А что касается горячих боев под Смоленском (особенно с литовскими захватчиками в 16 веке, с Наполеоном…), то, если очень долго искать, горячечность в моей музыке можно почувствовать.

Михаил Митропольский: У меня такое ощущение, что Влад Макаров не жил во время боев Великой Отечественной войны, ни, тем более, боев с литовцами, и поэтому для него все это отстоит на одинаковую дистанцию.

Владислав Макаров: Но с дистанции, как известно, видно значительно лучше, с точки зрения аналитической.

Геннадий Сахаров: А не кажется ли вам, что сама по себе музыка Влада Макарова связана с некоей другой особенностью Смоленска: это город, в котором фактически он один представляет самое радикальное крыло современной музыки. Это некое отрицание того, что в Смоленске вообще происходит как в городе, далеко отстоящем от мировых культурных центров?

Владислав Макаров: Наверное, в каждом русском городе есть один такой Макаров, который в той или иной степени выражает себя в форме, неадекватной социуму.

Геннадий Сахаров: Ты имеешь в виду борьбу с ветряными мельницами?

Владислав Макаров: Да, это хорошая метафора. Ну, Смоленск – город западный, граница с Европой, поэтому у нас некоторые западные ветры иногда дуют. Можно сказать, что не так уж я и одинок: лет двадцать назад у меня даже была попытка создать некую школу импровизационной музыки, были ученики, последователи из маргинальной среды (от хиппи до панков и местных интеллектуалов). Но из этого ничего хорошего не вышло, хотя некоторые персонажи даже карьеру сделали в авангардной музыке. Например, барабанщик Михаил Юденич – достаточно известный человек именно в среде рок-андеграунда, и еще в группе «Зга».

Геннадий Сахаров: Михаил Юденич был в аккомпанирующем составе группы «НЕ ТЕ».

Владислав Макаров: Вообще-то, если я играю в Смоленске один раз в год – это хорошо.

Геннадий Сахаров: И в таком случае тебя должны принимать очень тепло, ведь чем реже, тем больше энтузиазма.

Владислав Макаров: Да нет, я в городе достаточно известный человек, но более не в качестве музыканта, а культурного деятеля, потому что я сотрудничаю и с художниками, и в театре, и в газете, и на телевидении. Смоленск очень провинциальный город, и культурный уровень его достаточно усредненный по российским меркам, а диапазон тем ограничен. Поэтому мне приходится опускать планку.

Михаил Митропольский: Я хотел бы вмешаться в ваш разговор. Из Смоленска всего ночь пути до любого из культурных центров. В этом есть что-то такое метафизическое, загадочное…

Геннадий Сахаров: ВремяночьЭто повесть Людмилы Петрушевской.

Михаил Митропольский: Да, время – ночь, которая и превращает Влада в артиста на сцене одного из культурных центров.

Владислав Макаров: Я преображаюсь…

Михаил Митропольский: …проходя через ночь…

Владислав Макаров: Есть какая-то доля истины в том, что в Смоленске я веду сравнительно спокойную, умиротворенную жизнь, а когда я уезжаю, то становлюсь радикальным, сверх-экспрессивным маргиналом.

Геннадий Сахаров: И к реплике Михаила Митропольского насчет «времени ночь» я мог бы добавить, что вообще в облике Влада Макарова есть, по моему, что-то демоническое.

Михаил Митропольский: Несомненно, причем седеющего демона.

Владислав Макаров: Лет пятнадцать назад был такой термин: «Заппа-образный Макаров». Еще один интересный момент: как-то в поезде девочка говорит маме: «Боярский сидит», – и на меня показывает.

Геннадий Сахаров: А кстати, шляпа у тебя есть? Можно было бы это обыграть. То есть, можно выдавать себя за Боярского, приезжая в еще более провинциальный, чем Смоленск, город.

Михаил Митропольский: Когда в следующий раз приедешь в Москву, позвони, и я тебе привезу шляпу…

Геннадий Сахаров: А вообще-то, уважаемые господа, я собрал вас для того, чтобы поговорить о современной джазовой ситуации в России и не только в ней, потому что Влад часто бывает за границей и играет с разными музыкантами. Поговорить о новых тенденциях, идеях, именах и, если это имеет смысл, попытаться спрогнозировать обозримое будущее.

Михаил Митропольский: Тема разговора настолько объемная, что я боюсь, мы не успеем на выступление Влада Макарова. Когда джаз представлял собой некую протестную область (не столько музыкальную, сколько социальную), интеллигенция в крайней степени интересовалась джазом, ходила на концерты и даже прислушивалась к музыке. После перестройки ситуация очень сильно изменилась, поскольку протестовать было не надо, все стало дозволено. И осталась музыкальная составляющая, с которой совсем другие проблемы. Во-первых, должны оказаться на месте люди, которые эту составляющую рождают – музыкальные творцы. С другой стороны – очень важна публика, которая понимает, о чем идет речь, готовая к восприятию того, что она не понимает и не знает. Это любопытство. Оно свойственно людям, у которых свободны мозги, свободны руки. У нас они как-то оказались заняты: все стали гнаться за деньгами, продавать, покупать, устраивать себя – в общем, не до искусства.

Геннадий Сахаров: Не кажется ли тебе, что, принимая во внимание ситуацию в нашей стране, этот маятник потребительского общества вскоре может качнуться в сторону предыдущей амплитуды. И тогда, может быть, все вернется на круги своя, и джаз снова станет в какой-то степени оппозицией.

Михаил Митропольский: Настолько надолго я не загадываю. Как известно, период колебания исторических маятников очень велик.

Геннадий Сахаров: Но это ведь джаз, который прошел тысячелетнюю историю музыки за сто лет.

Михаил Митропольский: Я сразу хотел бы сказать, что представления о джазе сейчас сильно раздвоились и даже расстроились – у прессы, у людей, которые продают джаз – это продюсеры…

Геннадий Сахаров: Ты ведь тоже продюсер

Михаил Митропольский: Я занимаю совершенно особое положение, я не очень удачный продюсер и, как ты заметил, называю себя «человеком слова»; эта фраза имеет продолжение: «человек слова, а не дела». Так вот, я много размышляю о том, что происходит, и прихожу к выводу, что та самая торговля, о которой я говорю, понимает под джазом в первую очередь то, что можно продать. А в нашем обществе, как и в большинстве других, продать можно то, что попроще, что разжевано, доставляет примитивное удовольствие, т.е. то, что фактически является не предметом искусства, а предметом дизайна.

Геннадий Сахаров: Или индустрии.

Михаил Митропольский: Ну, да, это близкие вещи. С другой стороны, джаз – развивающееся искусство. И я, как человек, увлеченный джазом, считаю, что джаз должен все время жить, развиваться и меняться, и если он перестанет меня удивлять в какой-то момент, то я перестану этим заниматься, и мне будет неинтересно. Пока он еще продолжает меня удивлять, но то, во что он превращается, обычными и даже т. наз. интеллигентными людьми (я таких почти не встречаю) чаще всего не воспринимается как джаз.

Геннадий Сахаров: Но ведь дело не в догме, а в содержании и качестве музыки.

Михаил Митропольский: Моя задача заключается в том, чтобы представить эту музыку как дальнейшее развитие джаза. То, что меня увлекает и называется нынче авангардом, имеет одну особенность: по мнению некоторых людей – это достаточно абстрактная музыка, которая рождалась на рубеже 60-х годов и до сих пор почему-то называется авангардом, хотя на самом деле она давно стала классикой, джазовой классикой, которая уже устоялась и имеет свои закономерности. Точно так же в живописи авангардом называется направление, которое возникло в 10-20-х годах прошлого столетия.

Геннадий Сахаров: Я бы хотел вернуться к вопросу о том, что происходит с этой музыкой в сегодняшней России: ее статус, качество, исполнители и перспективы.

Михаил Митропольский: На мой взгляд, авангард, который имеет потенциал для саморазвития и продолжает развиваться в настоящее время – это несколько направлений, из которых я хотел бы выделить направление, объединяющее импровизационные возможности джаза с композиционными возможностями европейской академической музыки…

Геннадий Сахаров: Похоже, сегодня это единственный креативный путь.

Михаил Митропольский: Я этого не утверждаю, но, похоже, что действительно так оно и есть.

Геннадий Сахаров: Что-то наш третий участник глубоко задумался, и неудивительно: то, о чем мы сейчас говорим, пожалуй, про него.

Михаил Митропольский: Нет, не про него, потому что Влад Макаров занимается другой музыкой и, наверное, выскажется по этому поводу. То, о чем я говорю, активно развивается в европейской джазовой школе. Образцом таких ансамблей является «Оригон», который совершенно не похож на американские группы. В России для меня музыкантами такого уровня являются, прежде всего, Гайворонский, Волков и играющий с ними в последнее время Кондаков, «Второе приближение» Андрея Разина, Роман Столяр из Новосибирска. Таких музыкантов очень немного, но некоторые пытаются делать то же самое, например, московский ансамбль «Маримба плюс», которому, к сожалению, не хватает джазовой свободы.

Геннадий Сахаров: По-моему, они играют какую-то разновидность фанка

Михаил Митропольский: …им так кажется
.
Геннадий Сахаров: Мне тоже так кажется (общий смех).

Михаил Митропольский: Они занимаются в большей степени композиторской музыкой, привнося в нее разные стилистические элементы, и их деятельность представляется мне достаточно любопытной.

Геннадий Сахаров: Из этических соображений придется тебе поверить, но, поскольку я живу в Екатеринбурге, а не в Москве, я с тобой совершенно не согласен. А теперь очередь Влада Макарова, которого ты почему-то не назвал в числе креативных музыкантов.

Михаил Митропольский: В числе музыкантов, которые идут этим путем. А Макаров идет другим путем.

Владислав Макаров: Вообще-то мой путь не вписывается ни в какие пути.

Геннадий Сахаров: Своего рода «No wave».

Владислав Макаров: Можно и так сказать… хороший термин… надо запомнить. К сожалению, наш новый джаз стремится в сторону буржуазности, т.е. технологии, комфорта, с элементами пиара – все вроде бы прилично и профессионально, но за всем этим нет настоящего креатива в экзистенциональном смысле, как сказал бы Михаил. О новаторстве я говорить не хочу, поскольку это слишком затертое слово. Здесь есть вопрос определенной культуры…

Геннадий Сахаров: …культуры или подготовки публики?

Владислав Макаров: Общей культуры.

Михаил Митропольский: Я хотел бы процитировать Влада Макарова, который однажды написал, что в т. наз. буржуазный джаз он включает очень широкий круг музыкантов, в котором на одном уровне стоят Утесов и Чекасин.

Владислав Макаров: Пожалуй, да. К сожалению, в России у меня маловато единомышленников, может быть, десяток… Я пытаюсь играть со многими музыкантами, даже достаточно традиционными, как, например, Слава Гайворонский – блестящий музыкант, личность, что для меня является очень важным, но находящийся просто на высоком уровне современной музыки – т.е. то, что играют в Европе и пользуется успехом у ограниченной аудитории. Это такой авангард в прямом смысле этого слова, который раздвигает стилистические горизонты.

Геннадий Сахаров: Но ведь за всем этим авангардом Гайворонского стоит очень много русского фольклора.

Михаил Митропольский: Авангард как передовая линия развития в значительной степени опирается на то, чего мы не знаем. А не знаем мы как раз своего фольклора, хотя в последнее время…

Геннадий Сахаров: …хотя в последнее время, благодаря как раз Гайворонскому, Волкову, группе «НЕТЕ»…

Михаил Митропольский: …и особенно Сергею Старостину, который в разных составах поет, по сути, две песни: одну быструю и одну медленную, и в этом большого развития нет, хотя он – человек в высшей степени музыкальный.

Владислав Макаров: Я бы сказал, что абстрактный музыкант-авангардист всегда играет одну песню: поздний Колтрэйн, Курехин, Эван Паркер и, наконец, Макаров – всегда играют какую-то одну тему, но в разных модификациях.

Михаил Митропольский: У меня есть серьезное возражение по поводу слова «буржуазность». Дело в том, что я идентифицирую себя как слушателя с определенным опытом, и мне совершенно безразлично, какие ярлыки навешиваются на музыку или тех, кто ее играет. Для меня важно, какой отклик вызвала у меня та или иная музыка. Если я воспринимаю музыку как банальность, у меня нет на это времени, и мне это не интересно. Если же открывает что-то новое, то не важно, какими средствами она пользуется: пролетарскими, андерграундовыми и т.д.

Владислав Макаров: Я имел в виду социологический аспект: буржуазность, андерграунд, маргинальность, харизматичность, богемность… Можно говорить на философском уровне, на мистическом, экзистенциальном…

Геннадий Сахаров: Тебе больше подходит мистический уровень.

Владислав Макаров: Ефим Барбан называл мою музыку трансцендированием, т.е. выходом ее «за пределы», хотя уместно было бы и обратное, т.е. вглубь себя.

Геннадий Сахаров: Поскольку Владислав Макаров является едва ли не единственным в России представителем английской школы т. наз. «неидиоматической импровизации», я хотел бы узнать, какова ее экзистенциальная ценность в современной музыкальной культуре, в том числе для русских музыкантов и публики?

Владислав Макаров: Это очень сложный вопрос, и уместнее всего ответить на него своей музыкой. Мне очень интересно, как воспримет ее буржуазная екатеринбургская публика. Я, конечно, иронизирую, хотя помпезность вашей сценической площадки для меня очевидна (нынешний Театр Эстрады – это бывший Дом Политпросвещения – Г.С.)

Геннадий Сахаров: А каков, по-вашему, сегодняшний интерес к джазу среди российской и, шире, европейской публики, и что, к примеру, ждет этот фестиваль лет через пять?

Михаил Митропольский: Мне кажется, перспективы очень неплохие. Просто нужно отказаться от обычных представлений о джазе, которые нам навязывают люди некомпетентные и слишком заинтересованные в извлечении из него денег, как, например, те филармонические сети, которые раскинулись сегодня по всей России. Джаз развивается, и об этом надо говорить, открывать людям глаза на то, что это чрезвычайно любопытно и увлекательно. И тогда мы сможем привлечь значительное количество людей, в том числе молодежи, которая видит в этом возможность для раскрытия собственного творчества, пусть даже в качестве слушателя. Так что перспективы есть, но это зависит от нас.

Геннадий Сахаров: Я понимаю твой намек в мой адрес, но в этот момент я подумал как раз о тебе. А Владислав Макаров, кстати, пишет очень много очерков, статей и рецензий на тему той музыки, которая находится в сфере его интересов. А какие темы ему особенно близки?

Владислав Макаров: Отношения между музыкантами, столкновение идей, концепций, а также причины, объединяющие или разъединяющие музыкантов, работающих в одной и той же эстетической области.

Геннадий Сахаров: И чего больше?

Владислав Макаров: К сожалению, нас больше разъединяет, нежели объединяет, но приходится искать компромисс. И многие проекты чаще всего строятся на компромиссе, где каждый из участников частично подавляет свое индивидуальное начало. Особенно часто это приходится делать мне, потому что трудно найти абсолютных единомышленников.

Геннадий Сахаров: Наверное, потому, что ты слишком радикальный.

Владислав Макаров: Просто в России очень мало таких музыкантов, и каждый из них достаточно индивидуален, так что приходится подстраиваться. И общий результат получается хуже, чем, если мы играем какими-то совсем маленькими составами или просто соло. Разумеется, проще играть с иностранцами, потому что у них уже отработаны определенные правила – этические и эстетические, знания определенного музыкального языка. Россия в этом смысле отличается очень большой разобщенностью.

Геннадий Сахаров: А не ты ли в своих статьях развиваешь тему безразличия, если не враждебности, западных музыкантов, работающих в области свободной импровизации, к своим российским коллегам и совместным с ними проектам? Т.е. друг друга они любят, а российских музыкантовнаоборот.

Владислав Макаров: На самом деле понимание нашей музыкальной ситуации с их стороны очень слабое. Мы – люди более открытые к Западу, знаем этих музыкантов, в то время как они… Я вчера спросил у Кита Типпета про Курехина – так он даже не знает, кто это такой! Ну, я ему объяснил, что Курехин был лидером нашей новой музыки. Т.е. эти западные музыканты являются как бы «вещью в себе».

Геннадий Сахаров: В большинстве своем музыканты нелюбопытны, слушают только себя и совершенно не интересуются музыкой своих коллегэто общее место.

Михаил Митропольский: Вот мои знакомые музыканты интересуются.

Владислав Макаров: С чем я тебя и поздравляю и приглашаю вас обоих на концерт Влада Макарова (общий смех).

Геннадий САХАРОВ


Jazz-Квадрат, №2/2008


стиль
джаз
автор
Геннадий САХАРОВ
страна
Россия
музыкальный стиль
авангард


Расскажи друзьям:

Ещё из раздела фестивали 2005 - 2007 года

  • стиль: джаз, джаз
Согласитесь, что пятилетний юбилей для фестиваля — это вполне достаточно для того, чтобы можно было говорить о постоянстве, каких-то уже выработанных традициях, отлаженности механизма организации и всем таком прочем. Речь идет о пятом, юбилейном ...
  • стиль: джаз, джаз
Amicus Plato sed magis arnica veritas". Этой древней истиной я собиралась поначалу руководствоваться в написании репортажа с V-ro Международного джазового фестиваля "Jazz Карнавал в 0дессе-2005", но потом вспомнилось еще одно мудрое изречение: "Я — ...
  • стиль: джаз, джаз
Ну, вот свершилось: самый амбициозный и продолжительный литовский международный джазовый фестиваль Kaunas Jazz 2005 перешагнул свой 15-летний рубеж. С 21 апреля по 1 мая 2005 го­да под его флагами прошли 27 концертов на сценах Вильнюса и Каунаса. ...
  • стиль: джаз, джаз
В России прошел фестиваль французского джаза в зна­ковый - третий - раз. Что там за Рубиконом - теперь очевидно. Возможно, он не стал самым масштабным и фее­рическим, но «своего слу­шателя» организаторы уже прочно прикормили изы­сканностью ...
  • стиль: джаз, джаз
28-29 апреля 2006 года в минском Теат­ре молодежной эстрады про­шли финальные концерты фестиваля-конкурса NAVARA Underground. Название — не случайное. NAVARA Trade — так называется фирма, кото­рая совместно с компанией "Белинтермузыка" (обе тор­гуют ...
  • стиль: блюз, блюз
Вот так практически не изве­стные на родине музыканты выезжают за границу и берут первое место на междуна­родном конкурсе. Однако когда такое случается один раз, поводов делать какие-либо заключения немного. Если же это становится нор­мой, наступает ...
  • стиль: джаз, джаз
Более 1200 мастеров джаза выступили 8,9 и 10 июля в Га­аге на Джазовом фестивале Северного моря — самом большом в мире джазовом фестивале в закрытом поме­щении. 15 залов, в которых одновременно проходили концерты, едва вмещали приехавших в Гаагу со ...
  • стиль: джаз, джаз
З наменитой ком­позицией What А Wonderful World, которую исполнили все вокалистки финала, за­вершился 4-й, уже ставший традиционным конкурс мо­лодых джазовых исполни­телей стран Балтии - Sony] Jazz Stage 2007. Центр современной музыки, руководимый ...
  • стиль: джаз, джаз
Джаз в Большом Городе 6 дней в ноябре 2005 года в Вильнюсе проходил Между­народный джазовый фести­валь Vilnius City Jazz, венчая собой джазовый фестиваль­ный год в Литве. "Финал" ока­зался очень ярким, насыщен­ным, полистилистическим. Равно как и в ...
  • стиль: джаз, джаз
С б по 9 сентября в Литве в 18-й раз проходил Международ­ный джазовый фестиваль Vilnius Jazz 2005. Немного подражая большим коммер­циализированным джазо­вым форумам, фестиваль также обзавелся в меру па­фосной "Церемонией от­крытия": масштабный ...
  • стиль: джаз, джаз
Как обычно, в середине октя­бря — с 12 по 15 октября 2006 года — в литовской столице, городе Вильнюсе, прошел 19-й фестиваль нового джаза и импровизационной музы­ки Vilnius Jazz 2006. И, как обычно, его программа пест­рела массой музыкальных ...
  • стиль: джаз, джаз
Если поинтересоваться у опытного профессиональ­ного музыканта его мыслями на предмет того, почему в од­ной стране современные му­зыкальные направления (jazz, fusion, rock, world...) раз­виваются, прогрессируют, а в другой — находятся в застое, ...
© 2012-2024 Jazz-квадрат
                              

Сайт работает на платформе Nestorclub.com