nestormedia.com nestorexpo.com nestormarket.com nestorclub.com
на главную новости о проекте, реклама получить rss-ленту

Sonny Rollins - Саксофонный колосс

Sonny Rollins - Саксофонный колосс  То, что 77-летний Сонни Роллинс – живая легенда джаза, вряд ли кто-нибудь осмелится оспаривать. Но это эффектное определение вполне применимо и к человеку, давно превратившемуся в памятник своим прошлым достижениям. Совсем не то Роллинс – он легенда в действии, музыкант, сохранивший завидную творческую активность и в столь почтенном возрасте. Его последний альбом Sonny, Please, изданный всего лишь год назад, был номинирован на Грэмми в категории лучший альбом инструментального джаза – факт, говорящий сам за себя.

Имя Роллинса впервые громко прозвучало в пятидесятые годы, и с тех пор практически всегда оставалось символом потрясающего исполнительского мастерства и одновременно верности собственным творческим принципам. Сонни не принадлежит к числу новаторов, первооткрывателей каких-то стилистических направлений, ниспровергателей основ. Сформировав свой собственный стиль исполнения, он очень осторожно относился к новинкам и внедрял их в свою музыку только после детального осмысления, которое нередко требовало больших, в несколько лет, пауз. Один из самых ярких за всю историю джаза тенор-саксофонистов, Сонни еще и очень смелый человек. В творчестве он не боится одиночества, пустоты вокруг себя, не боится отстать от "каравана", присесть на обочине и продолжить движение, лишь твердо определив дальнейшее направление пути. В жизни он повидал и испытал многое – тюрьму и наркотики, поиски истины в свете с Востока и потери близких. Это одновременно человек умудренный и глядящий вперед, старик по возрасту и юноша по жизнелюбию, пытливый и ироничный, сложный и притягательный. Роллинс похож на музыку, которую играет. Он похож на джаз.

Коренной житель Нью-Йорка, Сонни, а точнее Теодор Уолтер Роллинс, появился на свет 7 сентября 1930 года. Если Нью-Йорк вполне обоснованно считают центром джазового мира, то Роллинс родился в сердце этого центра и был просто обречен стать джазовым музыкантом. И дело не только в том, что музыкой занимались его брат и сестра. Семья Роллинсов жила в Гарлеме буквально рядом со знаменитым залом Savoy Ballroom, недалеко располагался другой легендарный для джаза зал, Apollo Theatre. Приятелями детства Сонни были будущие джазовые звезды Джеки МакЛин, Арт Тэйлор и Кенни Дрю (в старших классах школы они с Сонни даже создали свой ансамбль), а неподалеку от Роллинсов жил никто иной, как Коулмен Хокинс.

Уже в раннем детстве Сонни начал играть на фортепьяно, но затем его воображением завладел альт-саксофонист Луис Джордан (Louis Jordan), игравший со своим ансамблем музыку, которую мы сегодня назвали бы пост-свингом. Роллинс перешел на альт-саксофон, но уже в 16 лет опять поменял инструмент, на этот раз окончательно – матери Сонни пришлось уступить настойчивым просьбам сына и купить ему тенор-саксофон. Новым любимцем юного Роллинса стал великолепный Хоук – лучший тенор-саксофонист эры свинга Коулмен Хокинс. Повлияло на такой выбор и то, что образец для подражания был не заоблачным кумиром, а близким соседом по кварталу Шюгар Хилл. Красота и брутальная мощь звучания Хоука, энергетика и темп его игры захватили Сонни и навсегда сделали его сторонником хот-джаза. В сложившемся тогда противостоянии хот-кул, Коулмен Хокинс – Лестер Янг, Роллинс раз и навсегда занял вполне определенную сторону.

Но при этом рос Сонни в эпоху победного шествия стиля боп. Юные музыканты Гарлема восхищались боперами – Паркером, Гиллеспи, Монком. Не стал исключением и Сонни. При этом Телониус Монк, еще один знаменитый обитатель Гарлема в те годы, лично опекал талантливого парня и давал ему наглядные уроки джаза. Как вспоминал впоследствии Роллинс, "…Моим идолом был Коулмен Хокинс, и впервые я услышал Монка именно на пластинке с Коулменом Хокинсом - Hawk in Flight - и вот тогда я обратил на него внимание и заинтересовался его игрой. Мне очень повезло, что и моя игра нравилась Монку и он взял меня под свое крыло. Еще будучи старшеклассником, я приходил на уроки к Монку домой вместе с еще несколькими ребятами." И уроки шли в прок. Молодой музыкант прогрессировал феноменально быстро. Его техника игры на тенор-саксофоне и умение импровизировать были замечены и снискали Роллинсу уважение в самых высоких джазовых сферах. Уже в 1949 году девятнадцатилетний Роллинс впервые в жизни участвовал в сессии звукозаписи, ассистируя боп-вокалисту Бэбсу Гонсалесу (Babs Gonzalez). Чуть позже, в том же году он записывался с такими знаменитостями, как Джей Джей Джонсон и Бад Пауэлл.

Гарлем давал много возможностей для профессионального роста джазового музыканта. Однако, давал он, к сожалению, и другие возможности. Теневая сторона Гарлема становилась все явственнее. Гарлем конца сороковых и начала пятидесятых уже заметно отличался от Гарлема двадцатых, когда белые свободно посещали этот район, ходили на концерты в здешние клубы и театры. Гарлем стремительно криминализовывался и все больше и больше становился похож на враждебное к внешнему миру гетто. Гангстерские разборки, уличная преступность, наркомания все увереннее превращались в повседневные реалии. Не избежал этих реалий и Сонни Роллинс. В 1950 году он был арестован за попытку вооруженного ограбления и получил три года. В тюрьме Рикерс Айленд восходящая джазовая звезда провела десять месяцев, после чего Роллинс был условно досрочно освобожден за примерное поведение. Тем не менее, в 1952 году его арестовали вновь за нарушение условий пребывания на свободе – он был уличен в употреблении героина. Сонни был направлен на принудительное лечение в специальную клинику в Лексингтон, штат Кентукки. Надо сказать, что в случае с Роллинсом приемы американской пенитенциарной системы оказали свое действие. Сонни действительно избавился от наркозависимости и больше никогда проблем с законом не имел. Ошибки молодости, к счастью, остались лишь неприятным эпизодом в его биографии.

С точки зрения творческой активности и роста мастерства Сонни они вызвали только досадные перерывы в его деятельности. Роллинса все больше признавали на джазовой сцене Нью-Йорка и Чикаго, он активно играл и записывался с самыми большими мастерами джаза того времени – Артом Блэйки, тем же Монком (в 1953 году), с Майлсом Дэвисом. В состав его ансамбля Роллинс вошел в конце 1951 года – этот факт стал уже безусловной аккредитацией молодого музыканта в высшей лиге мирового джаза. В своей автобиографии достаточно скупой на похвалы Майлс писал впоследствии: "У Сонни была отличная репутация среди молодых ребят в Гарлеме. Народ как в Гарлеме, так и в других местах, где он выступал, очень высоко оценивал его мастерство. Он был легендой, почти богом для очень многих молодых музыкантов. Многие считали, что он играет на саксофоне на уровне Берда". Дэвис употребляет термин "многие", но, видимо, и сам он был весьма высокого мнения о технике исполнения и импровизационном таланте Сонни, так как вряд ли иначе этот чрезвычайно проницательный селекционер пригласил бы Роллинса в свой коллектив. Кстати, именно Майлсу Сонни был обязан своим прозвищем "Ньюк", ставшим довольно распространенным в пятидесятые годы. Позже Роллинс даже выносил его на обложки своих альбомов – например, Newks Time. По рассказам Дэвиса и самого Сонни, как-то раз Дэвис со своими музыкантами, включая Роллинса, ехал куда-то на такси. Белый водитель, оглянувшись и посмотрев на Роллинса, воскликнул: "Черт побери, вы – Дон Ньюкомб!". Он принял Сонни за популярного бейсболиста из клуба Brooklyn Dodgers. Ни Майлс, ни его коллеги, этого внешнего сходства никогда не замечали, но сейчас вынуждены были признать, что сходство действительно имелось. Сам же Сонни охотно поддержал розыгрыш и всю дорогу красочно описывал, сколько он накидает St. Louis Cardinals в этот вечер. С тех пор он и стал Ньюком. Помимо работы у Майлса, Сонни сотрудничал и с другими музыкантами, начал выпускать диски и под собственным именем. По крайней мере три его композиции, написанные в этот период и вышедшие на дисках Майлса, стали стандартами: Airegin, Doxy и Oleo. Но все в жизни когда-то заканчивается. Завершился и период сотрудничества Роллинса с Майлсом Дэвисом. Какое-то время у Майлса играли два тенор-саксофониста, Роллинс и Джон Колтрейн. Теперь Трейн окончательно утвердился в составе Дэвиса. Оба будущих титана джаза, игравшие на одном инструменте, относились друг к другу с определенной ревностью, однако, надо отдать должное обоим, неизменно отзывались друг о друге хоть и сдержанно, но вполне по- джентльменски.

В конце 1955 года Сонни в прекрасном настроении отправился в Чикаго. Он получил приглашение стать тенор-саксофонистом в квинтете Клиффорда Брауна и Макса Роуча, заменив Хэролда Лэнда. К этому времени Роллинс полностью одолел пристрастие к наркотикам и, полный сил и оптимизма, готовился громко заявить о себе с новыми партнерами. Его ожидания оправдались. Прежде всего, Сонни очень быстро наладил теплые творческие взаимоотношения с одним из лучших барабанщиков бопа Максом Роучем (Max Roach). Их сотрудничество продолжилось и после трагической смерти в автокатастрофе в 1956 году яркого трубача Клиффорда Брауна, когда Роллинс перешел к записям с ансамблями, где он был уже не сайдменом, а лидером. Вместе с Роучем, пианистом Томми Флэнегэном и басистом Дугом Уоткинсом Сонни записал летом 1956 года Saxophone Colossus. Этот третий по счету в его лидерской карьере альбом стал одной из главных вершин в творчестве музыканта. Маститый Гюнтер Шуллер под впечатлением пьесы Blue Seven.с этого диска назвал умение Роллинса виртуозно варьировать главную тему весомым вкладом в искусство джазовой импровизации. Не меньшую популярность снискала композиция St. Thomas, в которой Роллинс использовал ритмы калипсо. Латинские и особенно карибские мотивы и в дальнейшем занимали особое место в его музыке. Это не случайно. Роллинс объяснял: "Моя мама родом из Сент-Томаса на Виргинских островах. Когда я был маленьким, она часто напевала мне мелодии своей родины. Отсюда и идут карибские ритмы в моей музыке".

Нескромное, на первый взгляд, название альбома объективно отразило новую реальность. Сонни Роллинс ко второй половине пятидесятых годов стал ведущим тенор-саксофонистом своего времени и наиболее ярким представителем направления, которое стали называть хард-боп. Итальянский критик Арриго Полилло писал о хард-бопе: "Отправным ориентиром этого нового поколения джазменов стал боп, для которого их музыка оказалась чем-то вроде возрождения. Однако, этот новый боп был более простым, агрессивным, горячим и менее драматичным, чем боп Паркера, Гиллеспи и Пауэлла". И именно музыка Роллинса-композитора и игра Роллинса – саксофониста наиболее убедительно выражали особенности хард-бопа. Подтверждением тому стала его победа в опросе критиков журнала Down Beat в категории "новая звезда" среди тенор-саксофонистов, а также серия новых ярких работ.

Общее внимание привлекли два его альбома 1957 года - Way Out West (Contemporary) и A Night at the Village Vanguard (Blue Note). Роллинс решительно отказался в этих работах от использования фортепьяно, а в качестве аккомпанемента своим виртуозным саксофонным соло оставил только контрабас и ударные. Для тех времен такое изменение формата ансамбля казалось весьма необычным, и было для многих внове. В аналогичном составе в 1958 году он записал The Freedom Suite, произведение, интересное не только в чисто музыкальном, но и в социально-политическом аспекте. Эта работа была реакцией Роллинса на положение темнокожих граждан в Америке, его вкладом в разворачивавшуюся в США во все больших масштабах борьбу афроамериканцев за свои права. Впрочем, тогда они сами еще не считали зазорным называть себя неграми. Тот же Роллинс писал в комментарии к этой работе: "Как иронично, что негр, который в большей степени, чем другие вправе считать американскую культуру своей собственной, подвергается гонениям и репрессиям."

Но не только работы Роллинса будили в те годы воображение любителей джаза. Во весь голос заявил о себе на переломе пятидесятых и шестидесятых годов харизматичный Джон Колтрейн, воспринимавшийся публикой (да и критикой) как конкурент Сонни. Его концепции sheets of sounds и модального джаза выглядели гораздо более радикальными, чем хард-боп Роллинса. Со своим манифестом фри-джаза выступил еще один талантливый саксофонист и, кстати, ровесник Сонни, Орнетт Коулмен. Авангардные идеи Коулмена сразу же нашли немало сторонников среди молодых джазовых музыкантов. Модернист Роллинс на фоне возникших новых направлений неожиданно для себя самого превратился в одного из лидеров джазового мэйнстрима. Сонни повел себя в этих условиях в высшей степени не тривиально. Он не унизил себя какими-либо негативными комментариями по поводу новомодных идей, но и не стал вступать в творческую дискуссию с авангардистами. Он… просто замолчал. На долгих два года, с августа 1959-го по ноябрь 1961-го, музыкант, находившийся в зените славы и в расцвете творческих сил, ушел из поля зрения критики, публики и коллег. Сонни не записывал новых работ, не давал концертов, избегал общения с джазовой средой.

Это породило массу слухов: Сонни вновь попал в плен к наркотикам, Сонни сошел с ума, Сонни изобретает новую музыку и так далее. Все это было очень далеко от истины. На самом деле Роллинс вел размеренный, спокойный и здоровый образ жизни, размышлял о джазе и открывшихся новых путях его развития, о своей музыке, о новых идеях и возможности их воплощения в собственном творчестве и, наверняка, о многом другом, что нам знать не дано. Впрочем, один из слухов основания под собой все же имел. По ночам Сонни Роллинс действительно частенько выходил со своим инструментом на Вильямсбургский мост над Ист Ривер в Нью-Йорке и часами импровизировал здесь в одиночестве под холодным светом звезд в сопровождении голосов ночного города. Так родился один из самых поэтичных джазовых образов – одинокий саксофонист на мосту, – навсегда связавший имя Роллинса с джазовой историей, не музыковедческой, а легендарной. Сам же Сонни говорил впоследствии и о своем двухлетнем молчании, и об экзерсисах на мосту гораздо прозаичнее: "Я стал очень знаменит в то время и почувствовал необходимость всесторонне осмыслить различные аспекты и моей музыки, и моего успеха. Я чувствовал, что получил очень много и за очень короткое время, и сказал сам себе: остановись на минутку, всегда надо идти только своим путем. Я не хотел слепо следовать за другими. Я хотел до всего дойти сам, собственными усилиями. Я выходил играть на Мост, на Вильямсбургский мост, потому что в то время жил неподалеку, на Лоуэр Ист Сайд." В другом интервью он ссылался на извечную проблему музыкантов, досаждающих своими репетициями соседям и говорил о том, что Вильямсбургский мост стал в этом смысле идеальным решением этой проблемы.

Духовный и творческий катарсис музыканта нашел отражение в первом же альбоме, записанном им после возвращения в джазовый мир – альбоме, названном просто The Bridge и изданном новым для Роллинса лейблом RCA Records в начале 1962 года. Роллинс вновь показал себя уникальным по мастерству солистом и импровизатором, но в стилистике его музыки ничего революционно нового критики не усмотрели. Сонни оставался самим собой, и его уже, не стесняясь, называли консервативным, в то время, как столбовые пути развития джаза уходили все дальше, а аудитория его слушателей неумолимо сжималась под напором рок-ритмов, завладевших умами молодежи в 60-е годы. Все 60-е годы Роллинс словно пытался вновь нащупать в своей музыке трудноуловимую связь с современностью, работая много, энергично и издавая разнообразные, не похожие друг на друга альбомы. Его What's New полон латинских мелодий и ритмов, Our Man in Jazz и East Broadway Run Down - попытка найти общий язык с фри-джазом, а Now's the Time выглядит коллекцией старых джазовых стандартов. Столь же пестро смотрится и список музыкантов, с которыми он сотрудничал. В этом списке и кумир юности Коулмен Хокинс, и прекрасный, близкий к мэйнстриму гитарист Джим Холл, и видные мастера авангарда Дон Черри и Пол Блей. Попробовал свои силы Сонни и в музыке для кино, написав саундтрек к фильму Alfie.

Но интенсивный поиск гармонии со временем вновь привел Роллинса к необходимости остановиться и поглубже заглянуть внутрь себя. В 1966 году он опять резко прекратил всяческое общение с джазовым миром. На сей раз он погрузился в духовные поиски, увлекшись философией йоги и дзен-буддизма. Парадоксально, но как раз эти поиски джазового музыканта среднего возраста совпали с увлечениями молодых радикалов из кругов хиппи. Сонни вспоминал: "Я занялся изучением восточных религий. Мне всегда хотелось оставаться самим собой. Я всегда делал или пытался делать то, что считал важным для себя. Мне хотелось этого. Мне хотелось играть на Мосту. Мне хотелось изучать религию. А кроме того, бизнес в джазе поставлен очень плохо. Он очень слаб. И все это вместе привело меня к решению вновь прервать свои публичные выступления на какое-то время. Во время этого моего второго "ухода" я немного работал в Японии, затем поехал в Индию и много времени провел там в монастыре. "Вынырнул" я в начале 70-х и сделал свой первый альбом в 72-м. Я взял тайм-аут, чтобы обрести духовное равновесие и жить в ладу с самим собой, думаю, это очень полезно для каждого".

Итак, с 70-х годов мы вновь видим Роллинса вернувшимся к активной творческой деятельности. Но, увы, следующие тридцать лет его карьеры, вплоть до начала нового века, в отличие от золотого времени 50-х годов, не принесли особо выдающихся свершений. Имеем ли мы в этом случае дело с ситуацией, когда человек пережил собственную славу? И да, и нет. В течение этих тридцати лет Сонни не изменяет новому контракту с фирмой Milestone. Под ее крылом он более или менее регулярно выпускает новые альбомы, как правило, особой известности не получавшие, а иногда даже оскорбительно не замечаемые критикой. Эти работы, особенно в 70-е и 80-е годы, показывают, что Роллинс учел уроки вторжения в джаз рок-музыки, которой широко открыл двери Майлс Дэвис. В его музыке появляются ритмы фанка и ритм-энд-блюза, уходя от фри-джазовой элитарности, она становится заметно ближе к поп-музыке. Апогеем такого сближения становится участие Роллинса в записи альбома Tattoo You великой рок-группы Rolling Stones в 1981 году. И в составе его собственных ансамблей появляются электрические гитаристы и басисты. Беда только, что класс этих исполнителей, опять-таки, как правило, заметно ниже уровня мастерства самого Сонни. Может быть, именно поэтому, наряду с такими альбомами, его дискография начинает активнее пополняться и чисто сольными дисками, самый интересный из которых, Solo Album, был записан в 1985 году.

Индивидуальное мастерство "саксофонного колосса" с годами отнюдь не тускнеет. Роллинс экспериментировал с игрой на сопрано-саксофоне (1972 год) и новом инструменте лирикон (1979 год), но в первую очередь он остается блестящим мастером тенор-саксофона, превосходным солистом и импровизатором. Особенно ярко это качество проявляется в его живых выступлениях. Концертные туры Роллинса собирают полные залы и проходят с неизменным успехом. Во время гастрольного тура по США в качестве члена ансамбля Milestone Jazzstars, где вместе с ним играли МакКой Тайнер, Рон Картер и Эл Фостер, Роллинс убедительно продемонстрировал, что хард-боповая традиция в исполнении больших музыкантов может зажечь публику ничуть не слабее самых жестких рок-ритмов. Сонни является желанным гостем любого джазового фестиваля. Его имя в фестивальной афише – гарантия повышенного внимания публики. Автор этих строк сам имел возможность убедиться в том в апреле 1998 года в Хельсинки, когда весь город был заклеен афишами фестиваля в городе-спутнике финской столицы Эспоо с портретами Роллинса на первом плане. До сих пор жалею, что на его концерте побывать тогда так и не удалось…

В новый век Сонни Роллинс вступил, одновременно перешагнув рубеж восьмого десятка. Возраст весьма серьезный. Однако именно теперь убеленный сединами маэстро вдруг, совершенно неожиданно, вошел в период настоящего творческого ренессанса. Правда, толчком к нему послужило одно из самых печальных событий в недлинной пока истории ХХI века – террористическая атака мусульманских фанатиков на США 9 сентября 2001 года. Роллинс жил в это время в Нижнем Манхэттене в Нью-Йорке, в шести кварталах от гигантских башен Всемирного торгового центра, атакованных захваченными террористами самолетами. В момент атаки он находился в своей квартире на 39-м этаже престижного жилого дома. Шум взрывов и рушащихся зданий заставил его выскочить на улицу, где царил полнейший хаос. Как вспоминал сам Сонни, он, в состоянии психологического ступора вернулся домой и, сам не сознавая, что делает, взял в руки саксофон и попытался играть – красноречивая деталь, свидетельствующая, что есть для Роллинса музыка и его инструмент. Чуть позже, когда властям удалось вернуть контроль над ситуацией, Роллинс, все также, с одним саксофоном в руках, был вместе с другими жильцами дома эвакуирован в безопасное место. Эффект трагедии был столь силен, что Роллинс так и не вернулся в эту квартиру, предпочтя переселиться в другое место. Но уже через пять дней после "найн-илевен", как в США называют эти события, Сонни отправился в Бостон, где дал специальный концерт памяти жертв атаки в зале знаменитой Berklee School of Music. Концерт был записан, и боль, смятение, ужас и гнев, охватившие музыканта, переплавились в музыку высочайшего эмоционального накала и мощи. Эта запись была издана на CD в 2005 году под названием "Without a Song: The 9/11 Concert" (Milestone). Годом позже Роллинс получил Грэмми за лучшее джазовое инструментальное соло в композиции "Why Was I Born?" с этого альбома.

С удвоенной энергией Роллинс без устали разъезжает по всему миру, даря свое искусство тысячам любителей джаза на всех континентах. Словно не ощущая груза лет за плечами, он вновь и вновь выходит на сцену, вновь и вновь показывая, на какие чудеса способен инструмент в руках настоящего мастера. И его усилия получили, наконец, достойную оценку. В 2004 году Роллинсу была вручена премия Грэмми по совокупности заслуг в течение всей жизни. В 2006 году читатели DownBeat назвали его джазменом года, лучшим тенор-саксофонистом года, а вышеупомянутый "Without a Song: The 9/11 Concert" признали диском года. В том же году музыкантом и тенор-саксофонистом года Роллинса признали и критики из Ассоциации джазовых журналистов. На активность мастера не повлияла даже тяжелая личная трагедия: умерла его любимая жена Люсиль, с которой он был вместе более сорока лет. Люсиль была не только замечательной подругой музыканта, но и очень важным партнером в его творческой деятельности. Как говорит Сонни, "Я был счастлив, потому что Люсиль помогала мне во всем, мне оставалось только играть. Она вела весь бизнес, занималась организацией концертов, менеджментом, налогами, покупками. На мою долю оставалось только ходить в студию, репетировать и играть, так что, у меня была идиллическая жизнь".

Тем не менее, и этот удар судьбы не согнул Роллинса. Прервав 35-летний контракт с Milestone, он организовал собственную фирму Doxy Records. Фирму Роллинс назвал по одной из своих композиций, которая впервые была записана Майлсом Дэвисом полвека назад. После очень успешного тура по Европе и Японии в конце 2005 года Сонни записал и выпустил на этом лейбле свой первый за последние пять лет студийный альбом. Он получил несколько странное название Sonny, Please, происходящее, в свою очередь, от названия одноименной пьесы. Роллинс только что сочинил ее и сидел, придумывая название композиции, когда в комнату вошла Люсиль и сказала: "Сонни, пожалуйста!" Так получила имя пьеса, а затем и последний на сегодня диск Сонни Роллинса. Продюсировал этот альбом тромбонист Клифтон Андерсон, старый партнер Сонни, он же и играл в аккомпанировавшем лидеру ансамбле наряду с другими музыкантами, ранее также уже имевшими опыт работы с Роллинсом. Составил этот диск Сонни как из своих собственных пьес, так и из джазовых стандартов времен своего детства. И это, пожалуй, единственная уступка времени, которую сделал этот очень молодой душой человек. Из своих восточных штудий Сонни вынес веру в реинкарнацию. Он не боится смерти. Как он сам говорит, "умирать легко, вот жить – трудно". У Роллинса, прошедшего не самый простой жизненный и творческий путь, это получается. В дни, когда вы будете читать эти строки, Сонни уже получит очередную награду. 21 мая в Стокгольме шведский король Карл ХVI Густав вручит ему престижнейшую музыкальную премию этой страны – Polar Music Award. Ее лауреатами были Ростропович, Штокгаузен, Гиллеспи, Булез, Рэй Чарльз, Дилан. Имя Роллинса в этом ряду смотрится абсолютно уместно. Саксофонный колосс и должен стоять рядом с титанами.

Леонид АУСКЕРН

"Джаз-Квадрат" №3/07


стиль
джаз
автор
Леонид АУСКЕРН
страна
США
музыкальный стиль
боп, хард-боп


Расскажи друзьям:

Ещё из раздела саксофонисты

  • стиль: джаз, джаз
22 марта нынешнего года скончался прекрасный саксофонист, кларнетист, вокалист и поэт Рик Фэй. Его памяти посвящается этот короткий очерк. Как вы считаете, может ли джазмен, записавший 13 сольных альбомов, участвовавший в записи еще одиннадцати и ...
  • стиль: джаз, джаз
«...Ни белых мелодий нет, ни черных мелодий нет — есть только музыка, брат». (Ричард Рив, южноафриканский писатель) Разрешите предложить вашему вниманию для начала три длинные цитаты: " Многие не играют по-настоящему вместе, и ...
  • стиль: джаз, джаз
Владимир Чекасин родился в 1947 году в Свердловске (г.Екатеринбург, Россия). С шести лет играет на скрипке и фортепиано, с десяти лет - на кларнете. Только в последних классах музыкальной школы увлекся игрой на саксофоне. Закончил Свердловскую ...
  • стиль: джаз, джаз
Когда брежневский режим начал помаленьку выпускать за линию бдительного взора Карацупы и Джульбарса отщепенцев, остро желающих покинуть страну развитого социализма, люди искусства потянулись среди первых. Кто–то ехал в Израиль, кто–то — в Европу, ...
  • стиль: джаз, джаз
В последнее время в Россию (и в том числе в Санкт-Петербург) потянулся поток джазменов, некогда покинувших нашу страну и отбывших в США в поисках своего пути в джазе. Постоянно работает в Москве саксофонист Игорь Бутман, частым гостем стал трубач ...
  • стиль: джаз, джаз
Музыканты приходят в джаз. Каждый — по-своему, это тема для отдельного исследования. Любители музыки приходят к джазу. Тоже каждый своим путем. Автор данных строк заинтересовался музыкой где-то ко времени распада "Beatles". Рок переживал ...
  • стиль: джаз, джаз
В центре саксофонной секции оркестра Дюка Эллингтона Джонни Ходжес казался постоянно скучающим, а подчас даже сонным. Он часто дремал, изредка открывая один глаз, чтобы посмотреть на часы, ожидая выступления. Внезапно, без объявления начала ...
  • стиль: джаз, джаз
Десять лет тому назад мягко звучащий тенор-саксофон Тео Трэвиса был достопримечательностью четверговых и пятничных вечеров в баре "Tufnell Park", будущем известном месте встреч джазовых музыкантов. "The John Richardson Trio", тамошний постоянный ...
  • стиль: джаз, джаз
"...Пианист зачастил веселую пляску, недоверчиво оглядываясь назад. Но Сашка здоровой рукой вынул из кармана какой-то небольшой, в ладонь величиной, продолговатый черный инструмент с отростком, вставил этот отросток в рот и, весь изогнувшись налево, ...
  • стиль: джаз, джаз
Великий новатор, альт-саксофонист, композитор. Это имя давно уже вошло во все музыкальные энциклопедии. Постоянно переиздаются его записи. О нем написаны десятки книг, сотни статей, тысячи страниц. Прежде чем взяться за перо, я попытался честно ...
  • стиль: джаз, джаз
Конечно же, страницы печатного текста будет явно недостаточно для того, чтобы описать все грани таланта и творчества этого невероятного виртуоза. Яркий солист, уникальное дарование! Пожалуй, немного найдется джазовых музыкантов современной формации, ...
  • стиль: джаз, джаз
"...его музыка — утверж­дение всего земного, а не бегство от него. Он ни от чего не бежит, он курит марихуану не для забве­ния жизни, как другие пропащие людишки; он играет на саксофоне не для того, чтобы пря­таться за оградой звуков; он проводит ...
© 2012-2024 Jazz-квадрат
                              

Сайт работает на платформе Nestorclub.com