Gunnar Graps - Трубадур, Сошедший с Магистрали, или розы для Гуннара

Эстония всегда стояла особняком на территории бывшей 1/6 суши планеты, а попросту говоря канувшей в Лету страны, которая называлась СССР. Это касалось всех аспектов жизни и музыки в частности. Она выгодно отличалась даже по сравнению со своими прибалтийскими соседками, Латвией и Литвой. В маленькой стране было бесчисленное множество всевозможных ансамблей и коллективов, которые исполняли очень качественную музыку, будь то рок, джаз, эстрада, народная музыка или хоровое пение. Ни в одной бывшей советской республике не проводился фестиваль хоров, соизмеримый по масштабу с тем, который проходил на знаменитом Певческом поле и собирал поклонников этого жанра со всего бывшего СССР и из-за рубежа.

Наверное, многие еще помнят эстонских эстрадных исполнителей: очаровательную Анне Вески, Яка Йолу (все девочки на наших необъятных просторах называли его нежно Елочка, а он в ответ на эту любовь постоянно рисовал их портреты: "Я рисую, я тебя рисую..."), рок-увальня Тыниса Мяги. А еще было великое множество ансамблей: знамени­тый Апельсин с джазово-фолковым уклоном, Руя, Фикс, Касеке (всего лишь Березка, в переводе с эстонского). С последним я был хорошо знаком, неоднократно бывал на их концертах в Москве, которые проходили в основном полу-официально — без афиш, анонсов и билетов в свободной продаже. Просто в начале 80-х безвозвратно ушедшего про­шлого столетия в Москве при Центральном доме культуры Всероссийского общества сле­пых на улице Куусинена, работал Клуб любителей популярной му­зыки, организованный при учас­тии газеты Московский Комсо­молец. Абонементы распростра­нялись через газету и другие, для "посвященных", каналы: раз в ме­сяц меломаны собирались там и знакомились с новинками Мело­дии, которые представляли ра­ботники фирмы, а музыкальный обозреватель "Звуковой дорож­ки" (музыкальная рубрика Ком­сомольца, существующая и по­ныне) Д. Шавырин рассказывал о зарубежной музыке. Приносил свежие записи (в основном братьев-демократов), нигде не печа­тавшиеся фотографии музыкан­тов и т.п. Это была своего рода дискотека, только без танцев.

Подобный абонемент сущест­вовал и по джазу (его поочередно вели А.Баташев,А.Петров,Д.Ухов и др.) А в дополнение к ним (вернее в их рамках) устраивались концер­ты популярной и джазовой музы­ки на разных сценических пло­щадках Москвы. В основном это были Дворцы и Дома культуры: ’Трехгорка", ставшая печально из­вестной по мюзиклу Норд-Ост, ДК ГПЗ, тот же ЦДК ВОС и др. В общем, жизнь бурлила и кипела.

Тогда же и стали к нам наез­жать музыканты из Эстонии. Я впервые знакомился вживую с творчеством северных рок-музыкантов. Было это необычно и странно. Музыка казалась какой- то неуклюжей, громоздкой (зна­менитая композиция Касеке 'Та­нец слона") и холодной. От нее веяло колючим ветром северно­го Балтийского моря, обдавало неуютными музыкальными вол­нами, которые перекатывали вперемежку гальку и нешлифо­ванный янтарь. Она производи­ла впечатление зыбкости, эфе­мерности и дискомфорта. Изве­стный музыковед А. Петров, яв­лявшийся тогда корреспонден­том чешского музыкального журнала Мелодие, опубликовал в нем статью о прибалтийской му­зыке,которую так и назвал —"Ле­довый рок Севера" (1983 год).

Но все же эстонская музыка не оставила меня равнодушным, и я начал интересоваться творчест­вом эстонских музыкантов.

В 1980 году в Тбилиси случил­ся знаменитый фестиваль попу­лярной молодежной музыки "Ве­сенние ритмы. Тбилиси-80", на который съехались коллективы и исполнители из некоторых ре­спублик бывшего СССР. Это было грандиозное по своим масшта­бам событие, которое ни до, ни после повторить не удалось, хотя попытки и предпринимались (например, в 1981 году в Ерева­не). На фестиваль приехали Ав­тограф и Машина Времени из Москвы, Акварииум из Ленин­града, Интеграл из Саратова, зна­менитый Гунеш из Туркмении, были команды из Горького, Рос­това и других городов. А вот Эс­тонию представлял ансамбль Магнетик Бэнд и ее лидер Гуннар Грапс. Именно тогда я узнал о су­ществовании этой эстонской группы и влюбился в творчество незаурядного музыканта.

Согласитесь, очень редко ба­рабанщик становится лидером ансамбля. А Гуннар был настоя­щим лидером, который выгодно отличался от своих коллег напо­ристостью, бешеным темпом, экстраординарным поведением на сцене, ярким имиджем и про­чими атрибутами, присущими данному жанру музыки.

Признаюсь: на самом фестива­ле мне побывать не удалось. Но я внимательно следил за ним, отка­пывал всю мыслимую и немыс­лимую информацию. МБ в Тби­лиси выступил блестяще и разде­лил первое место с московской MB А Макаревича. Это был звезд­ный час и триумф Эстонии в со­ветском роке. Жюри, возглавляе­мое недавно ушедшим от нас композитором Ю. Саульским, от­метило незаурядное мастерство и талант северных музыкантов.

Год спустя (по тогдашним мер­кам это не так и долго) появился звуковой документ, запечатлев­ший лауреатов того знакового действа: фирма Мелодия выпус­тила двойной альбом "Весенние ритмы. Тбилиси - 80". На нем были представлены две композиции группы Магнетик Бэнд - Леди-Блюз и Трубадур на Магист­рали. С тех пор тот диск стал фи­лофонической редкостью, отра­зившей необычайно важное со­бытие нашей не такой уж бога­той по тем временам музыкаль­ной молодежной культуры.

В том же 1981 году ансамбль впервые приехал в Москву с кон­цертом, который проходил на Малой спортивной арене Луж­ников. МБ выступал во втором отделении, на разогреве был Круиз. Стоит ли говорить, что "пипл" привалил именно для то­го, чтобы воочию увидеть и ус­лышать знаменитых эстонских блюз-рокеров и их виртуозного лидера-барабанщика?..

Ничего не могу с собой поде­лать: мне всегда жаль ребят, кото­рые работают на разогреве. Ведь и они стараются, хотят понра­виться, но в благодарность (как правило) получают неодобри­тельный свист и насмешки зрите­лей. Но надо отдать должное: Кру­из работал не плохо, очень тепло была встречена песня памяти тог­да еще недавно ушедшего В. Вы­соцкого и другие композиции (сейчас, по прошествии 23-24лет, уже и не вспомню их названий), но, все-таки, реакция зрителей была вялой. Все ждали Магнетик..

Первое отделение окончи­лось. Небольшая пауза В зале аб­солютная темнота, и вдруг рез­кий луч прожектора выхватил и осветил в глубине сцены длинно­волосого плотного человека, взгромоздившегося за громад­ную барабанную установку. Он был в черном — майка, джинсы — и напоминал рок-мессию потус­тороннего мира, казался ирре­альным и недостижимым для нас.

Дальше пошло-поехало. Ска­зать, что концерт ошеломил ме­ня, значит не сказать ничего. У меня абсолютно изменилось от­ношение к эстонскому року и блюзу, я понял, что нордический темперамент может быть совсем другим, Гуннар работал самозаб­венно: он не только играл, но пел, выдавал стойки и кульбиты, по ходу комментировал свои песни и делал их переводы. Это был 1 час и 20 минут действа под назва­нием Эстонский Блюзовый Рок Довольно сильный акцент при­давал неповторимость и колорит (мы все тогда стремились к маня­щему "забугорью", даже пускай к полу-родному прибалтийскому) и Грапс оправдывал эту нашу тягу.

"Вы думаете, букеты роз заслу­живают только женщины? — за­явил эстонец. — Ничего подобного, папам тоже иногда надо дарить цветы".И грянула Roosid Papale (Розы для Папы).Затем была антивоенная Алчный Голубь, шуточные Приключения Одис­сея и Доктор Ноорман, уже упо­минавшаяся знаменитая Леди-Блюз, еще один потрясный Осен­ний Блюз и другие композиции.

Гуннар пел, стучал, играл на клавишных Ему все это удавалось на удивление лихо. Да и коллек­тив был слаженный: вокалист Сулев Куузик, на гитаре Айвар Оя (не знаю, имеет ли он отношение к знаменитому эстонскому кино­актеру, роковому' красавцу-мужчине Бруно Оя, уже покинувшему, увы, сей бренный мир), Мати Валдар на саксофоне (потрясающий был музыкант, не знаю, где он сей­час), Рейн Салме на ударных и единственный русский — Алек­сандр Сырцов — на бас-гитаре.

Время концерта пролетело незаметно, оставило в душе не­изгладимый след и радость со­прикосновения с отличной му­зыкой, называемым блюз-роком.

Вскоре на Мелодии вышел магнитоальбом на советской, жуткого качестве компакт-кас­сете с еще более отвратительной полиграфией, а вслед за ним (1982 год) и виниловый диск Ро­зы для Папы. Естественно, все это появилось в моей коллекции.

Было много рецензий в моло­дежных газетах и журналах. У ме­ня накопилась целая папка выре­зок Я тогда даже выписывал ос­новные молодежные прибал­тийские газеты и журналы на русском языке (стоило все это — сущие копейки). Но как-то со временем растерял их при пере­ездах, сменах матримониаль­ных укладов и прочих жизнен­ных потрясениях и перипетиях (о чем сейчас так жалею!) Рецен­зии были в основном хвалебные, иногда умеренно-поучитель­ные, плохих не припомню (а мо­жет просто не замечал?) Вообще, в нашей молодежной музыке было, пожалуй, лишь две группы, допу­щенные на державные подмост­ки и удостаивающиеся хвалеб­ных рецензий: это московский арт-роковый Автограф А Ситковецкого и таллиннский блюз-роковый Магнетик Бэнд Г. Грапса.

Затем последовали концерты по всем необъятным просторам Советского Союза, с частыми за­ездами в Москву. Самые лихие проходили в Центральном доме туриста, причем МБ продолжал работать в связке с Круизом. Я бывал еще на нескольких кон­цертах, но почему-то запомнил­ся именно первый, о котором на­писал выше.

Фирма Мелодия дисками нас больше не баловала, хотя ее Тал­линнское отделение продолжало что-то выпускать, но все это, похоже, было ориентировано исключительно на Прибалтику и страны "народной демокра­тии", а новые записи Гуннара и его группы, кроме концертов, можно было часто услышать на Radio Moscow World Service.

..А затем произошло то, что и должно было произойти. В на­шей стране случилась очередная революция (мои родители до по­следнего своего вздоха называли все революции переворотами и, пожалуй, это слово, как никакое другое, передает сущность таких процессов в обществе). Следы Гуннара затерялись, я снова уехал в длительную загранкоманди­ровку, увлекся другим блюзом — американским — и практически забыл о существовании своего былого эстонского кумира.

Только в конце 90-х в какой-то молодежной газете (кажется, в МК) промелькнуло довольно пространное интервью с Грапсом, и снова—полное неведение.

Чем же занимался наш герой вчерашних дней? Похоже, что заниматься на маленьком клочке земли после огромных просторов Советского Союза музыканту такого масштаба очевидно стало нечем. Ведь нас тогда захлестнула низкопробная музыка, пластинки, сомнительная информация... Вспомните, как все издания, вплоть до журнала Пионер начали публиковать доморощенные рок-энциклопедии и байки про западных и отечественных звезд? Все это явно отдавало тухлятиной. Многие творческие люди, не выдержав этого испытания, рились кто в алкоголь, кто в наркотики, кто в религию.

Мне трудно сказать, чем занимался Гуннар Грапс. Достоверно известно лишь то,что он эмигрировал в Швецию,где якобы открыл блюзовое кафе. Кто-то утверждал, что он увлекся наркотиками. Рассказывали всякое- разное...

Но несколько лет назад Гуннар вернулся в родную Эстонию и... опять стал знаменитым: в шикарных эстонских витринах замелькали барабанные палочки в руках знаменитого музыканта— Грапс рекламировал какой-то пенсионный фонд. Наверное, получил за это кучу денег...

Он пытался вернуться в музыкальную стихию и возобновить гастроли. Даже записал новый альбом "Сошедший с Трассы.

Планов было громадье, i нелепая смерть оборвала его жизнь.

К нему нельзя применить известный рок-постулат: живи на полную катушку, умри молодым. Ведь ему было уже 52 года и он успешно преодолел все опасные пороги, когда молодого человека, тем более творческого, подстерегает рогатая смерть.

И его уход практически никтоi и не заметил...

Мне вспоминается стихотворение Классические розы поэта Игоря Северянина, который тоже приобрел свое последнее пристанище в Таллинне в 1941 году. Он писал:
Но дни вернутся —
уже стихают грозы
Вернуться в дом
Россия ищет троп
Как хороши,
как свежи будут розы
Моей страной
мне брошенные в гроб!

Не бросила Россия роз ни в гроб Северянина, ни в гроб Гуннара Грапса. Ну и пусть! Все равно они навсегда останутся в сердцах многих поклонников творчества этих людей.

Станислав МАЛЯРЧУК

Jazz-Квадрат, №6/2004