Стойкий новоорлеанский солдатик (История джаза от Timeless)

Новый Орлеан, конечно же, не был островом благополучия в весьма сильно сегрегированном американском обществе начала века. Но фактом остается то, что уже тогда музыканты-джазмены — и черные, и креолы, и белые, — если и не играли вместе, то уж во всяком случае общались довольно тесно: слушали друг друга, перенимали технические приемы у своих коллег. Складывались целые семейные династии афроамериканского, итальянского, креольского происхождения. Это был не мгновенный процесс, он шел десятилетиями. И когда мы говорим о новоорлеанском джазе сегодня, все более очевидным кажется, что понятие "диксиленд", употреблявшееся ранними составами из белых музыкантов, является скорее эвфемизмом. Новоорлеанский джаз — это, помимо всего прочего, еще и некая неформальная общность музыкантов, объединенных местом своего рождения, воздухом родного города, звучанием, которое вошло в их плоть и кровь. Недаром новоорлеанцы и в Чикаго, и в Нью-Йорке, и в Калифорнии любили играть вместе, они, как правило, понимали друг друга с полутона.

Одним из таких новоорлеанских рыцарей джаза был и герой персонального альбома архивной серии "Timeless" Шарки Бонано. Как мало кто иной, он всей своей творческой жизнью доказал верность стилю, впитанному с молоком матери, и родному городу. И хотя записи, представленные на диске, охватывают не очень длинный период — с 1928 по 1937 год — они дают достаточно полное представление о музыке, которую играл Бонано. Но так как альбом посвящен конкретному музыканту, начать придется с времени более раннего, а точнее — с 1904 года.

Да, Бонано родился именно тогда. Звали его Джозефом, псевдоним Шарки появился позже, в честь известного борца Тома Шарки. Произошло это событие в небольшом городке Милнеберг на берегах озера Понтчартрейн, близ Нового Орлеана. Слушал и лицезрел джазменов юный Бонано с раннего детства, так как его дядя был владельцем популярного местного танцзала "Quirella's". У дяди Бонано и начал свою карьеру, играя на кларнете. Когда ему исполнилось 14, на всю Америку прогремел первыми записями джаза "Original Dixieland Jass Band". Ник Ла Рокка (Nick La Rocca) стал образцом для подражания у сотен музыкантов. Ошеломляющий успех этого корнетиста породил честолюбивые мечты у многих, в том числе и у Бонано. Он решительно переходит на корнет, подражая удачливому лидеру "ODJB". Уже в 16 лет Шарки играет в Нью-Йорке с ансамблем, сформированным бывшим тромбонистом "ODJB" Эдди Эдвардсом (Eddie Edwards). И хотя по завершении контракта он вернулся домой, в Луизиану, нью-йоркский ангажемент резко поднял его репутацию среди местных музыкантов.

И Шарки играет. Играет в Милнеберге и Новом Орлеане. Играет с Норманом Браунли, Джонни Миллером, Фредди Ньюменом. Играет как сайдмен и как лидер. Какое-то время работает в биг-бэндах, но возвращается к своим излюбленным небольшим составам. Как корнетист (а позже трубач) он всегда оставался в тени, отбрасываемой двумя великими фигурами — Луисом Армстронгом и Биксом Бейдербеком. Его манера игры не отличалась яркой индивидуальностью. Сближало его с Сачмо другое — Шарки тоже был прекрасным шоумэном, любил живую, с юмором, манеру ведения концертов, часто пел, хотя по выразительности вокала ему тоже далековато до лучших образцов. Однако практически во всех записях мы слышим добротный, полный жизни джаз "Made In New Orlean".

Первые из них относятся к 1928 г. Две пьесы играет состав "Johnny Miller's New Orleans Frolickers". Здесь Бонано играет еще на корнете, вместе с кларнетистом Сиднеем Эродайном (Sidney Arodin) и альт-саксофонистом Хэлом Джорди (Hal Jordy). Вся тройка духовиков перешла в полном составе и в "Monk Hazel And His Bienville Roof Orchestra". Бонано здесь практически делил лидерство с ударником Монком Хэйзелом, игравшим и на меллотроне. Сам же Шарки в этой сессии (4 записи) уже играет на трубе, особенно эффектно, хотя и в духе Сачмо, солируя в "Sizzling The Blues" и пьесе собственного сочинения "Ideas".

В годы Великой депрессии Бонано играет в бесчисленных клубах, на прогулочных судах, а в тяжелые времена ненадолго даже вообще отходит от музыки. В тридцатые годы он по прежнему остается верен новоорлеанскому стилю, хотя и в смеси со свингом, популярными песнями и джайвом. В середине 30-х так играли Ред Аллен, Фэтс Уоллер и многие другие.

Весной 1936 года фирма "Decca" записывает Шарки и его состав ("Sharkey's New Orlean Boys") в их родном городе. Бонано демонстрирует значительно более четкую фразировку и меньшую зависимость от граунд-бита ("Everybody Loves My Baby"). Кроме того, ансамбль украшают пианист Арманд Хуг (Armand Hug) и барабанщик Оги Шелланж (Augie Schellange).

А осень 1936 г. и зиму 1937 г. Бонано уже с "Sharkey And His Sharks Of Rhytm" проводит в Нью-Йорке. Этот период отражен в альбоме наиболее щедро: 12 композиций, записанных на трех сессиях. Состав "Акул" ("Sharks") от сессии к сессии менялся, однако неизменно играл на трубе и пел сам Шарки Бонано. Постоянным оставался и формат ансамбля (септет), и набор инструментов — трио духовых (труба, тромбон, кларнет) и обширная ритм-группа (гитара, контрабас, фортепиано и барабаны). В первых четырех записях, особенно в элегантной "Swing In, Swing Out", блистает трио новоорлеанских итальянцев — Бонано, Санто Пекора (Santo Pecora) — тромбон и Ирвин Фазола (Irving Fazola) — кларнет. За ударной установкой здесь сидит известный бэнд-лидер Бен Полак (Ben Pollack).

Во второй сессии рядом с Бонано уже Мо Зюдекоф (Moe Zudecoff) — тромбон и Джо Марсала ( Joe Marsala) — кларнет. Гитаристом здесь стал ни кто иной, как Эдди Кондон (Eddie Condon). Примечательно, что все члены этого септета за исключением басиста Арти Шапиро (Artie Shapiro) впоследствии были лидерами собственных составов. Здесь обращает на себя внимание версия классической армстронговской "When You're Smiling".

И во второй, и в третьей сессии с Шарки работал молодой тогда пианист Джо Башкин (Joe Bushkin), а тромбонист Джордж Брунис (George Brunies) выглядит в третьей сессии поэффектнее своих коллег по инструменту из предыдущих записей ("Old Fashioned Swing", "Big Boy Blue").

Альбом, посвященный Шарки Бонано, имеет и небольшое приложение в виде четырех пьес, записанных в том же 1937 г. составом "Santo Pecora And His Back Room Boys". Это, так сказать, команда Шарки без него самого. Почти все участники этого септета играли с Бонано, а его самого заменил Шорти Шерок (Shorty Sherock).

Что же до Шарки, то он, продолжая время от времени играть в Нью-Йорке и Чикаго, неизменно возвращался в родной Новый Орлеан. В годы войны он и служил здесь же, в рядах береговой охраны. После войны приверженность своему стилю и любовь к своему городу сделали его достопримечательностью Нового Орлеана, реликтом, связывающим музыкальное "сегодня" города с его громким прошлым. Умер Бонано в 1972 г. Альбом даст вам прекрасную возможность вспомнить этого мастера и оценить его игру. Мне она показалась наиболее интересной в "Sizzling The Blues", "Everybody Loves Me Baby" и "High Society".

Подготовил Евгений ДОЛГИХ