Мадера Хард Блюз

И обернется прошлое давно забытым сном,
Но стоит ли печалиться душе о мире том,
Где не постигнуть разумом ни вечность, ни покой,
Но разве одиночество расстанется с душой.

Уютный, ласкающий душу теплый субботний сумрак блюзового ресторана-бара "Салун" обволакивал все тело шелковой лентой блюза. Легкие тягучие гитарные риффы одурманивали и звали за собой далеко, за неведомую черту, в манящую даль, к вечности, к невыносимой грусти и тоске, к сладкой свободе, к жизни. Передо мной играла "Мадера Хард Блюз" – лучшая белорусская блюз-роковая команда. Критики назвали музыкантов "Мадеры" одними из профессиональнейших музыкантов Беларуси, а лидера группы Юрия Михайлова – легендой белорусского ритм-энд-блюза. И я сомневаюсь, что найдется такой человек, который бы смог с этим поспорить. Музыкальные инструменты каждого из участников коллектива не просто звучат – они плачут, когда душа тоскует, они веселятся, когда душа поет, и они кричат, когда душа растерзана в клочья. Голос Сергея Агарка, с его возбуждающей хрипотцой, сливаясь с упоительными аккордами, режет вены, бьет по разуму. И Андрей Достанко (бас-гитара), и Виталий Самохвалов (ударные), и Сергей Агарок (вокал, гитара), и Юрий Михайлов – четыре легендарных музыканта, которые, как они сами признались, никогда не оставят свое любимое дело и, самое главное, никогда не оставят друг друга. Особую благодарность следуют объявить самому Юрию Михайлову – душе коллектива. Именно благодаря его усилиям и воле случая в 2000-м году в Калининграде прошел судьбоносный фестиваль, который и стал точкой отсчета, началом жизни четырех профессиональных музыкантов в стиле "Мадера". Именно его песни и музыка добавляют в основной состав "Мадеры" нужное количество пикантности и терпкой сладости. Гитара Юрия – это крик души.

Я встретилась с фронтмэном "Мадеры Хард Блюз" за полтора часа до начала выступления. Разговор был такой же спокойный и размеренный, как и сам блюз, который играет "Мадера". Когда к нашей беседе присоединились остальные участники группы, нельзя было не заметить той искренности и всепоглащающей радости, которая царила в коллективе в момент разговора. "Юра никогда нас не упрекает и не подавляет. Мы всегда могли предложить какие-то свои решения в отношении того, как можно сыграть какую-то гитарную или ударную партию, и Юра всегда принимал это. А еще у него столько песен новых написано, что мы даже еще и не придумали, что с ними со всеми можно сделать", – говорил Андрей. "Юра даже сам иногда просит: ребята, Виталик, ну попробуйте сыграть эту партию по-другому, придумайте что-то свое. Если это будет здорово, мы, не глядя, все перепишем", – тактично вступал в разговор Виталий. И по всему было видно, что в этом нет наигранности и напыщенности – лишь "Мадера Хард Блюз" с ее вечной идеей сумасшедшей любви, замораживающей скорби и с разжигающей душу, горячей блюзовой мечтой.

Полина Кабакова: Мадера – это вино, хард – это что-то тяжелое, блюз – это блюз. Но почему именно мадера, а не, скажем, мартини или текила? И какая связь между тремя этими понятиями?

Юрий Михайлов: Хард-блюз – это тяжелый блюз. То есть, это блюзовая импровизационная основа, музыка, пришедшая из Америки. Естественно, у нас она более утяжеленная. А когда придумывалось название, хотелось, чтобы в нем присутствовал какой-то алкогольный напиток. Лучше всего было бы название "Текила Хард Блюз", но я все время переживал, что есть питерская группа "Текила Джаз". Поэтому у нас – "Мадера", крепкое вино.

Полина Кабакова: Вы любите и чаще всего играете хардовый ритм-энд-блюз. А если выступление проходит в каком-то спокойном ресторанчике?..

Юрий Михайлов: У нас есть большая легкая программа. Мы ведь и на акустике играем – легкие акустические гитары, барабанные щеточки. Мы можем играть тихонечко, так мы работали в "Кафе-Блюз" – было такое блюзовое кафе, которое потом снесли из-за стройки. Мы играем и сладкие блюзовые ритмы, и зажигательный горячий рок-н-ролл.

Полина Кабакова: Юрий, а вы играли когда-нибудь джаз?

Юрий Михайлов: Когда-то я занимался джазом. Были у меня и джазовые команды, хотя это было очень давно. Но дело в том, что блюз, который мы играем, вышел из джаза. Джаз – это импровизация, и блюз – тоже импровизация, а поэтому оба они – нераздельные части одного целого. Поэтому в нашей музыке присутствуют и джазовые интонации.

Полина Кабакова: Как вы считаете, блюз и джаз могут существовать без импровизации, как на выступлениях, так и в звукозаписывающей студии?

Юрий Михайлов: Нет, ни в коем случае.

Полина Кабакова: А если вам установлены временные рамки: отыграть программу за определенное время и без всяких лирических вступлений и отступлений?

Юрий Михайлов: Обычно я на такие дела не подписываюсь. Поэтому и собрал "Мадеру Хард Блюз". Я играю то, что мне интересно. Здесь правила устанавливаем мы. Поэтому, если я сказал, что буду играть, сколько и как хочу, то так оно и будет. В общем-то, так играли лучшие группы "золотых времен" – Led Zeppelin, Deep Purple и многие другие.

Полина Кабакова: Какие музыкальные коллективы повлияли на ваш музыкальный вкус?

Юрий Михайлов: Это были такие команды, как уже упомянутые Led Zeppelin, Deep Purple, а также Джими Хендрикс. Другие группы, идущие от блюза, в большинстве не европейские, а американские. Вообще, такая музыка – на любителя. Наша публика, конечно, не слишком велика, но, тем не менее, она есть. Зато эта публика нас всегда радует, я бы отнес таких людей к публике умной, слушающей.

Полина Кабакова: Вы часто выступаете на Украине, в России, в Польше?

Юрий Михайлов: Обычно это происходит на фестивалях. Правда, были выезды в Россию, выступали в московских клубах, но это, к сожалению, не имело большого смысла. Сначала нам были интересны эти поездки – думали, что могут появиться новые связи, новые возможности для работы. Но потом мы быстро разочаровались, потому что Москва – не тот город. Но было много интересных фестивалей, на которых мы даже хорошо зарабатывали – в Казани, Калининграде, Сочи. В позапрошлом году съездили в Польшу на очень хороший юбилейный блюзовый фестиваль Noc Bluesowa. Там выступали Ten Years After, мои кумиры. Они еще в 1969-м году на Вудстоке играли, когда Джими Хендрикс был еще жив…

Полина Кабакова: Вы выступаете в больших концертных залах?

Юрий Михайлов: У нас было два таких концерта во Дворце Республики, мы каждый год стараемся организовывать подобные выступления. Хотя мне не очень хочется напрягаться. У нас нет продюсера, нет менеджера, нет людей, которые бы занимались всей этой кухней. Но нас очень часто приглашают на различные блюзовые фестивали, и мы с удовольствием в них участвуем. А вообще, люди мы не назойливые, сами никуда не лезем. Мы не работаем ни с одной радиостанцией, разве что с "Авто-радио", потому что везде для нас приготовлен заведомо один и тот же ответ: не формат. А я согласен быть неформатным, поскольку это верный признак того, что мы играем правильную музыку, честную.

Полина Кабакова: У вас есть клип на песню "Свобода". Он ротируется сейчас где-нибудь в эфире?

Юрий Михайлов: Да, конечно, на "Первом музыкальном" его довольно часто крутят. Те, кто любит нашу музыку вообще и эту песню в частности, периодически вызывают ее в эфир своим голосованием. Время от времени знакомые люди мне говорят, что, мол, видели, знают. Клип, кстати, очень даже неплохой. Его снимал молодой парень Максим Суботин, он тогда только заканчивал ВУЗ.

Полина Кабакова: Когда ваш материал куда-то не принимали, вы сильно переживали?

Юрий Михайлов: Случалось даже, что нам просто-напросто плевали в лицо. Но ведь есть много и таких людей, которые пойдут именно на наши концерты, а не на концерты кого-то другого. Вот с такими людьми я и общаюсь, с людьми, которые действительно знают настоящую музыку. Мне интересно и приятно общаться с такими людьми. Я уважаю умных, мыслящих людей, но тусовщиков – терпеть не могу.

Кстати, насчет материала. Сейчас мы приступаем к записи нового альбома, весь материал для него давно уже собран. Так что, думаю, вскоре те, кого интересует "Мадера", смогут насладиться нашим новым детищем. Но пока что это – вся информация, которую я могу дать об альбоме.

Полина Кабакова: А вы не пытались играть что-нибудь коммерческое, более легко усвояемое?

Юрий Михайлов: Нет, ни в коем случае. Зачем это нужно? Я собрал команду, чтобы играть только то, что мне и моим парням действительно нравится. Я как-то не прислушиваюсь к подобным советам: "А не попробовать ли вам сыграть что-нибудь вот такое или этакое…". Я в таких случаях даже не трачу время на разговор. Мы выступаем три раза в неделю, но наши концертики – честные, настоящие. Люди приходят послушать именно нашу музыку, и мы довольны. Я против торговли своим лицом.

Полина Кабакова: Вы закончили театрально-художественный институт, но страстно влюбились в гитару. Почему объектом безумной страсти стала именно она?

Юрий Михайлов: Я параллельно занимался и рисунком, и музыкой, и сейчас работаю по своей институтской специальности, только, опять же, себе в удовольствие, не из-за денег и не ради них. Деньги я зарабатываю гитарой. По гитаре я схожу с ума гораздо больше. Последние годы я занимался рекламой, оформлением, а сейчас иногда подрабатываю карикатуристом. В свое время я выставлялся, наверное, странах в двадцати, и до сих пор мне приходят приглашения поучаствовать в выставках. Мне было тогда интересно этим заниматься, я чего-то достиг и знаю, что состоялся как художник-карикатурист. Бывает, что я пишу и картины, иногда для себя, иногда кому-то в подарок. Но гитара как-то больше зацепила меня в этой жизни, поэтому именно игру на ней я выбрал своей основной профессией.

Полина Кабакова: Вы никогда не хотели начать коллекционировать гитары, как, например, это делает Пол Маккартни, как это делают многие другие известные и не очень музыканты-гитаристы?

Юрий Михайлов: Коллекционировать хорошие гитары – очень дорогое удовольствие. У меня четыре гитары, не высочайшего, конечно, класса. Я не могу позволить себе купить гитару за пять тысяч долларов. Из всех гитар мне больше всего нравится Фендер, но он меня раздражает из-за того, что на нем почему-то часто рвутся струны, когда играю. Еще у меня есть Ибанез – старая японская гитара, ей уже, наверное, лет двадцать. Но в основном я все же играю на Фендере, лишь на особо ответственные концерты беру Ибанез. Она более надежная, хоть звук у них и различный. Фендер – гитара жесткого звучания, Ибанез помягче, но она этакая боевая, поэтому реже меня подводит.

Полина Кабакова: У членов вашей группы есть какие-то музыкальные проекты помимо "Мадеры Хард Блюз"?

Юрий Михайлов: Я один иногда такими делами занимаюсь. У меня есть два сольных диска – "Не для FM" и "Аэроплан", я сам писал, играл и пел все песни. Сделал небольшой тираж, кое-что продалось, кое-что я просто дарю. Песни исполняются в стиле ритм-энд-блюз, но блюзовое начало есть везде, потому что есть импровизация. Но даже то, что мы играем в "Мадере", это не есть какая-то стандартная форма. Нет. Формы у нас совершенно разные. И на этих альбомах есть много интересных форм, в том числе и джаз. В целом, музыка легкая, простая, акустическая.

Полина Кабакова: Каково отношение участников группы к вашим сольным проектам?

Юрий Михайлов: Ревновал кое-кто. Но это мое личное дело, и я имею на это право. Отношения в группе, в общем-то, у нас нормальные, ребята мне помогают. Бывают какие-то трения, но это, скажем так, из-за упрямства. Даже не хочется об этом говорить. Но в целом я рад, что команда меня поддерживает. Ребята так и говорят: "Михайлов, мы с тобой до самой смерти". Правда, в последнее время мы видимся немного реже, я не имею в виду работу. Раньше мы и отдыхали вместе, но теперь, к сожалению, немного отдалились друг от друга. Хотя, я по своей сущности – человек-одиночка. И получаю удовольствие, когда нахожусь дома один, и могу делать все, что хочу. Но все наши дни рождения, конечно же, мы отмечаем вместе, на работе. Зато Новый год, к примеру, я люблю встречать один.

Полина Кабакова: Как вы думаете, с вами, как с лидером, легко ужиться?

Юрий Михайлов: Легко. Очень легко. Несколько раз было такое, что мне говорили: "А почему ты придираешься?". Извините, а что я должен делать, если ты пришел на репетицию, не выучив свою партию? За такие вещи я ругаю. Но когда, допустим, делаю аранжировку, то всегда советуюсь с Виталиком, с Сергеем, с Андреем. Я никогда ни на кого не давил и никогда не писал того, чего бы тот или другой музыкант не потянул. Но есть вещи, в которых меня не переломаешь. Например, когда я точно знаю, что нужно делать именно так или так, и в команде мне нужны такие люди, которые мне помогают. И все же, мне кажется, со мной легко работать, потому что я никого не подавляю.

Полина Кабакова: Ваши песни автобиографичны?

Юрий Михайлов: Все песни в большинстве своем автобиографичны. Все, что происходит в жизни, отражается в песнях. Например, так была написана песня "Одиночество". Одиночество – это мое спасение. Я человек, легко поддающийся на различные уговоры, и чтобы от этого спастись, иногда приходиться отключать телефоны, замыкать двери, никого не видеть и не впускать.

Полина Кабакова: Когда вы отыгрываете программу, не возникает ли некоего чувства опустошенности, ощущения того, что все закончилось?

Юрий Михайлов: Несмотря на то, что часто работа рутинная, мы все ровно вкладываем в нее душу. Я не хочу просто отрабатывать концерт, я всегда хочу его играть, как последний раз в жизни. И так работаю каждый вечер, когда мы выступаем. Иногда после баров и кабаков бывает какое-то отвращение, хоть мы играем и не кабацкую музыку. Но это все опять же зависит от людей, от публики. Бывают такие случаи, когда подходит человек и просит сыграть "Мурку", и мы, естественно, отказываемся. Он начинает хамить, и в результате происходит конфликт. Вот в такие моменты возникает то, что ты называешь отвращением и опустошенностью. Но когда мы играем хорошие большие концерты, как, например, в ДК МАЗа, где была просто удивительная публика, то после таких концертов я очень хорошо себя чувствую. Просто лечу домой и мне нравиться все вокруг.

Полина Кабакова: У вас есть какой-нибудь рецепт славы?

Юрий Михайлов: Такой рецепт есть у любого продюсера. Но все зависит от того, о какой славе идет речь. Есть слава, купленная за деньги, а есть и слава Джими Хендрикса, слава Deep Purple, слава Джэнис Джоплин… Вот эту славу за деньги не купишь. Хотя и совсем без денег не обойдешься, например, Брайан Эпстайн вкладывал же деньги в The Beatles. Ясно, что одной гениальности мало, надо, чтобы нашлись люди, которые могут помочь раскрыть талант. Наверное, это и называется везением. Вот есть такая группа Vanilla Fuge. Ну, кто ее знает? Никто. И из моего поколения ее мало кто знает. Я однажды услышал интервью Блэкмора: "Мы играли то же, что и Vanilla Fuge, только мы за это еще и деньги получали". А Билли Шихард, величайший бас-гитарист, сказал, что когда он увидел Vanilla Fuge, то влюбился в бас-гитару. Если есть такие великие музыканты, которые стали вехами, как Vanilla Fuge, например, то какой бы рецепт ни был, свою нишу они определенно займут.

Полина Кабакова: Как вы думаете, если бы вам удалось попасть в США, у вас бы что-нибудь получилось?

Юрий Михайлов: У меня есть там несколько знакомых гитаристов. Растопчин Сашка сейчас там живет. Он величайший гитарист, работает с американцами по клубам, играет на интересных фестивалях.

Наверное, вышло бы что-нибудь, но дело в том, что мне мало одной гитары. Все-таки я пишу тексты, мне хочется выговориться, и я не уверен, что там бы у меня это получилось. Я люблю русский язык, он мне понятен, я на нем мыслю, я на нем пишу свои песни.

Полина Кабакова: А наши блюз и джаз как-то отличаются от западных?

Юрий Михайлов: Если наши белорусские музыканты возьмут какую-то белорусскую песню и сыграют ее в блюзовом или джазовом ключе, они, естественно, назовут это белорусским. А что в этой музыке будет белорусского, кроме того, что она была здесь написана? Ведь играют они все равно как американцы. По-моему, сейчас есть просто хорошая импровизационная музыка, фьюжн ее называют или как угодно еще. Я видел венгров и румынов, которые здорово играют джаз-рок, но то же самое я слышал и в Америке.

Мне никогда, кстати, не нравилось народное искусство, фольклор. Мне всегда нравилось все современное. Я даже если хожу по музеям, то всегда иду в современные залы.

Полина Кабакова: С кем из великих вы бы хотели выступить?

Юрий Михайлов: С Джими Хендриксом, но не из-за того, что его называют гитаристом номер один планеты, нет. Он – музыкальная глыба, он действительно для меня – легенда. На самом деле я влюблен во многих гитаристов, но никто из них не займет место Джими Хендрикса. Однажды в Киеве я пересекся с Миком Тэйлором, бывшим гитаристом Rolling Stones. В трех концертах мы вместе были на одной сцене. У него своя блюзовая команда. В Польше мы пересеклись Ten Years After – американцы там тоже замечательно играли. С хорошими музыкантами мне, к счастью, удавалось поиграть. В Беларуси есть такой бас-гитарист Николай Неронский, так вот: таких и в Америке не просто найти. А кто его здесь знает, кроме профессионалов?

Полина Кабакова: А про Александра Калиновского знают?

Юрий Михайлов: Мы позавчера с ним пересекались на концерте. Это крепкий профессионал. Он работает с самыми разными коллективами. Вообще, хороших музыкантов у нас очень много.

Полина Кабакова: Продолжите фразу: я считаю, что день совершенно удался, когда…

Юрий Михайлов: Когда я что-то написал или здорово выступил.

Полина Кабакова: Жизнь – это просто…

Юрий Михайлов: Рок-н-ролл.

Полина Кабакова: "Можно покончить со своим прошлым, но наше прошлое не покончило с нами". Как вы это понимаете?

Юрий Михайлов: Наверное, тут имеется в виду, что хотелось бы покончить с прошлым, хотелось бы себя изменить, но ты уже не можешь вести себя по-другому. Покончить со своим прошлым – это значит – в корне изменить свою жизнь, но я уже не смогу этого сделать, так как я – продукт того времени и не стану другим. Я не пытаюсь обрубить все концы, мне нравиться то, что было. Единственное, ради чего я бы хотел все вернуть – ради уверенности. Потому что я слишком много сомневался. Теперь мне это не нравится. Тот человек, который меньше сомневается, тот большего добивается. Было много таких людей, которые говорили мне что-то дурное, сбивали меня с пути, и я очень сильно от этого переживал. Были, конечно, и такие люди, которые помогали, поддерживали. Но уже где-то после 35-ти лет я стал более спокойным и уверенным в себе. Критика теперь меня абсолютно не волнует. Я знаю, что сам в этом разобрался и все делаю правильно. Если даже где-то и ошибаюсь, то это – мои ошибки, и они имеют право на существование.

Полина Кабакова: Когда и от чего вам бывает грустно?

Юрий Михайлов: Иногда мне бывает очень грустно перед концертом. Вот иду на концерт, и такая жгучая тоска одолевает… Мне иногда бывает просто обидно, что не все так, как того хочется, что я не об этом мечтал. Но оно проходит. Со временем я понял нашу роль: мы делаем честную, хорошую музыку, мы храним ее традиции, мы оберегаем ее и несем вслед за собой. И это почетная роль, между прочим.

Приятней, конечно, быть вехой, но не всем это под силу.

Полина КАБАКОВА

2007