Мирайф

Проект Мирайф был создан в 1998 году композитором, пианистом и аранжировщиком Арменом Мерабовым (в прошлом талантливый тромбонист, ныне – гордый покоритель клавиш – виртуоз с нестандартным и уникальным мышлением). В том же году он пригласил в состав группы певицу Мириам, уже успевшую заявить о себе (она выступала на сцене как сольная вокалистка, так и вместе с другими исполнителями). Мириам согласилась играть в джазовом коллективе не раздумывая. И началось…

Перечислять послужной список нашумевшей команды я не стану – его вы и сами можете воочию узреть на сайте группы miraif.ru. А в предисловии позволю себе еще только несколько строк, так сказать, для сути. Мирайф объездили с концертами полмира – всякий уважающий себя поклонник джаза хотел лично поприсутствовать в одном помещении с великолепными талантливыми музыкантами. И вот, совершенно случайно, я узнаю, что сей коллектив почтит своим приездам и нашу столицу. Их выступление планировалось провести в элитном клубе «Миллениум», где я и застал музыкантов, когда они проводили саунд-чек. Поскольку сия весть попала ко мне внезапно, то на подготовку к основательной беседе времени просто не хватило, и разговор получился спонтанным, порой ухабистым, но очень динамичным и интересным.

Итак, с удовольствием представляю читателям джаз-бэнд Мирайф в лице его руководителя Армена Мерабова и его очаровательной супруги Мириам (по совместительству вокалистки, или наоборот).

Максим Козлов: Скажите, часто ли бывают моменты, когда вы чувствуете себя отвратительно, но приходится выступать?

Мириам: Есть концерты, которые невозможно отменить. Тебя пригласили, заплатили деньги, и никого не волнует, как ты себя чувствуешь – иди и выступай, люди ждут. И выступаешь – что ж поделаешь? Профессия такая…

И как вы тогда справляетесь? Может, есть особый способ подготовки?

Мириам: Я недавно услышала одно из интервью Боярского, в котором актера спрашивали: «Как вам играется? Легко ли выходить на сцену к зрителям каждый день? Вы, наверное, долго готовитесь?» На что Боярский невозмутимо отвечал: «Представьте себе хирурга, который перед операцией стоит у зеркала со скальпелем и репетирует, думая, сколько надрезов нужно сделать и где. Смешно, не правда ли? Он же врач, его дело – спасать людей. Вот он и делает все возможное, чтобы человек не умер. Так же и я: в театр люди приходят отдохнуть душой, и актеры отдают самих себя на то, чтобы так все и было». С этим человеком я абсолютно согласна.

Но ведь умение виртуозно извлекать музыку из своего инструмента тоже можно назвать хирургическое работой. Здесь все же необходим определенный настрой.

Мириам: Конечно. Но сравнивать я бы не стала, потому что не знаю, с чем. Это просто сладостный миг полета – здесь, и сейчас. Ты не думаешь о том, что будет завтра, ты живешь этим мигом – здесь и сейчас, ты поешь или играешь и паришь где-то. И слушатели чувствуют, когда музыкант действительно находится в полете, и перенимают это дивное ощущение от него.

Армен: И, как правило, лишь самые искренние музыкальные творения вызывают это чувство полета как у музыканта, так и у его слушателей. Он выстрадал свою композицию, создал ее без чьей-либо помощи и теперь дарит ее другим. Бывает страшно представить, через что нужно пройти, чтобы написать настоящую музыку, но когда это сделано, музыка уносит тебя в небеса.

То есть, конечный результат важнее всего?

Мириам: А разве он есть, этот конечный результат? Те чувства, о которых я попыталась рассказать, охватывают меня лишь на краткий миг, в основном после концерта. Потом я прихожу в себя и иду дальше: работаю над собой, пишу музыку, придумываю что-то новое. Нельзя жить одними этими восторгами – они очень быстро проходят, оставляя за собой пустоту, которую необходимо заполнить. Поэтому постоянно что-то придумываешь, изобретаешь. Музыка – это ежедневная работа над собой. Она неотделима от остальной жизни.

А как давно вы живете в музыке, или музыка живет в вас?

Мириам: С пяти лет в моей жизни присутствует музыка. Правда, с тех пор я переквалифицировалась из пианистки в вокалистку (смеется). Вообще, если отдельно взять каждого члена нашего коллектива, и проследить его творческий путь, то станет ясно, что все мы в прошлом пианисты. Антон – ныне один из ведущих джазовых басистов, в прошлом – пианист. Армен – сейчас пианист, в прошлом – тромбонист. Дима – великолепный барабанщик, в прошлом – шикарный пианист.

Игра на клавишных формирует отношение к музыке. Если человек не знает классики и очень узко направлен в своих приоритетах, он и не будет дальше развиваться. Азбука музыки учит главному – бережному отношению к этой загадочной материи. Я считаю, что познание этой азбуки необходимо для каждого музыканта. А сия азбука есть ни что иное, как гармонический инструмент, после которого можно освоить практически все: от барабанов до гитар. Дело в том, что у пианистов особое мышление: они даже могут просчитать любой момент в общей пачке бэнда, что, несомненно, огромный плюс. Статичные музыканты, начавшие именно с того инструмента, на котором играют, вряд ли способны на подобное.

Армен: Лично я в детстве ненавидел музыку и очень не хотел ей заниматься. Я и в общеобразовательную школу-то с трудом ходил, а когда родители меня осчастливили известием, что придется ходить еще в одну школу – «радости» моей не было границ…

Это уже больше похоже на математику.

Мириам: Но ведь равное соотношение ума и таланта и есть настоящая гармония.

А что вас вдохновляет на созидание и обретение гармонии?

Мириам: А я просто ничего другого больше делать не умею, кроме как быть музыкантом.

Армен: Неправда! Она еще потрясающе готовит!

Мириам: В повара я точно переквалифицироваться не собираюсь. Музыка – это мое призвание, которое я люблю. Не могу без этого жить. Я, даже находясь в декрете, ни одного дня не просидела просто дома – постоянно занималась или выступала. Сцена – это великий лекарь от многих недугов.

А дети тоже пошли по стопам своих музыкальных родителей?

Армен: У нас две дочери, и они еще маленькие, чтобы куда-то идти, тем более, не определившись. Первую мы, правда, немного опоздали связать с музыкой, но на данный момент могу с уверенностью сказать, что она – хороший человек.

Что для вас важней: классическое гармоническое построение или полная импровизация?

Армен: Интересный вопрос. Это два взаимодополняющих понятия. Сейчас многие классические композиторы начинают не с гармонии, а с импровизации. Получаются совершенно невообразимые атональные мотивы, которые имеют успех. Это объясняется тем, что практически в каждом музыканте есть желание создать свою музыку. Но все уже и так создано, причем задолго до нас, вот каждый и изгаляется, как может.

Но лично я считаю, что это самое гармоническое построение – классическая база, которая служит основой для любой новой музыки. Ведь если не знаешь построений – попробуй, сымпровизируй! Может быть, из десяти таких композиций одна и получится классной, но остальные будут напоминать результат деятельности хаотично пиликающих обезьян.

Мириам: Здесь, к сожалению, многое еще зависит и от перформанса, что, несомненно, является парадоксом в творческой жизни современного мира. Ныне человек-собака может заработать гораздо больше, чем талантливый художник-импрессионист.

Армен: В начале двадцатого века любой уважающий себя музыкант обладал собственным звучанием, за что его узнавали и уважали другие. А сейчас все настолько исполнено штампов, что теряешься в обилии однообразной музыки.

Мне кажется, что музыка есть отражение внутреннего мира человека. Насколько он духовно обогащен – настолько и разнообразна музыкальная гармония. Если человек себя не обманывает и искренне верит в свое творчество – значит, у него есть будущее. Но если музыкант лишь научился быстро перебирать ноты и начал применять некоторые законы – это не значит, что он уже играет джаз.

А как бы вы определили гениальность? Ведь бывает, что сидит человек за роялем и нажимает всего одну клавишу, но делает это так, что все вокруг пищат от восторга!

Армен: Гений парадоксу друг. Однозначно это вряд ли можно определить. На мой взгляд, если человек дружит с парадоксами и умеет сочетать в себе не сочетаемые вещи, то он гений. К примеру: водка и пиво – не сочетаемые субстанции. Но если человек остается трезв после пяти литров пива и одного литра водки – то его гениальность налицо (шутка). На самом деле, умом этого постичь нельзя, хотя человеческая природа такова, что все воспринимает разумом. Но просчитать гения мозгом нельзя.

Мириам: К примеру, выходит на сцену очень голосистая певица, в помощь которой предоставлена вся передовая музыкальная техника. У нее грандиозное шоу, ослепительная феерия красок – но публика холодна, ее не цепляет. А следом выходит пропитый и прокуренный дядька, который может спеть всего три ноты. Но каждая из этих нот убивает (в хорошем смысле этого слова) слушателя наповал.

Часто на концертах я слышу от музыкантов, готовящихся к выходу, фразы типа: «Сейчас выйдем, и всех порвем!» Кого вы собрались рвать?!! Вы что, с ума сошли?!! Лучше бы сказали: «Давайте выйдем, услышим друг друга, и сделаем музыку».

Армен: Сейчас люди перестали искать. Определяющими вопросами в жизни музыкантов стали: «Есть ли работа?», «Сколько платят?», «Какая халтура?», «Ставят ли стол?». А кто такой музыкант? Это человек, которой может и не быть профессионалом в своей области, но он творческая личность, которая должна постоянно развиваться. У него обязательно должно быть представление о религии, философии, искусстве – то есть, обо всем, из чего может сформироваться его внутренний мир и представление о жизни, что он потом и выразит в своей музыке.

Как вы считаете, музыка – это злое или доброе начало?

Армен: Конечно доброе, я бы даже сказал, божественное.

А это нормально, что сие божественное начало ломает психику, убивает людей?

Армен: Ну, демоническое начало присутствует в любой материи. Для чего ведь Бог создал сатану и его демонов? Чтобы людям «вставлять» за грехи по первое число.

Но ведь демоническая музыка, порой, «вставляет» гораздо больше, чем любая другая.

Армен: Так и должно быть. Это конфликт противоположностей мироздания.

…для которого нормальны такой ход вещей, когда человек, будучи на грани смерти, создает нечто поистине великое, что спасает сотни других, но сам при этом обречен на гибель.

Армен: Все мы не вечные. И все уйдем, так лучше это сделать красиво. И Jazz-Квадрат (при всем моем уважении) когда-нибудь загнется.

Я думаю, только вместе с джазом.

Армен: А вдруг начнутся апокалипсические войны, и весь мир погибнет? Останется, к примеру, лишь один Алтай.

Ничего, музыка и на варгане красиво звучит.

Армен: Конечно! Мой друг однажды в своей композиции хотел записать варган. Время поджимало, срочно нужен был варганист, но найти такового не представлялось возможным. Тогда он купил этот самый варган, сам научился на нем играть и прописал все нужные ему партии.

Поэтому я считаю, что варган хоть и народное изобретение, но инструмент все-таки блюзовый. Из этого можно заключить, что блюз – понятие интернациональное.

Армен: Да, согласен. Есть такие медитативные инструменты, играя на которых, сам становишься этой музыкой, погружаешься в транс, который она рождает. Поэтому и сам блюз – музыка равновесия.

А вообще, настоящая музыка должна привести человека к осознанию того, кто он есть на самом деле. Говоря по простому – к самопостижению. Вот истинное назначение музыки. Поэтому любой музыкальный стиль – это лишь очередная ступень на пути саморазвития. И чем больше человек развивается, тем ближе он подходит к свободе.

В тему, вспоминается одна притча, которая отходит к временам Акбара Великого (жил 500 лет назад такой индийский царь). Так вот, сей Акбар был большим знатоком и любителем искусства. Однажды он услышал пение странствующего барда, и красивее и чище его голоса царь доселе ничего не слышал. Он как следует наградил менестреля, поселил у себя. Благодарный бард пел ему свои песни, а царь наслаждался и допытывался, где его гость научился так петь? Однажды бард сдался на уговоры и повел царя в Тибет – к своему учителю. Это странствие заняло множество времени, но оно того стоило: лишь царь услышал пение учителя, то сразу погрузился в Нирвану. Когда же он пришел в себя, то спросил, как он это делает, ведь лучше его ученика не могло быть певцов вообще! На что старый учитель ответил: «Мой ученик поет для людей, я же пою для Бога!»

Скажите, а как вы расслабляетесь, отвлекаетесь от занятия «божественной материей». К примеру, упомянутый на минских афишах Гленн Хьюз сообщил, что для релаксации завел себе сад, и ему доставляет огромное удовольствие в нем копаться… Есть ли у вас подобное хобби?

Армен: Отвечу в тему одним музыкальным анекдотом. У музыканта спрашивают:
– Как же вы расслабляетесь в жизни? Может водку пьете?
– Да нет, я не пьющий.
– Может, анашу курите?
– Нет, я этим не грешу.
– Вы, наверное, спортом занимаетесь?
– Нет.
– Как же, все-таки, вы расслабляетесь?
– А я и не напрягаюсь.

Максим КОЗЛОВ

Jazz-Квадрат, №4/2008