Главная»статьи»проза»Ежи Радлинский - Гражданин Джаз (часть 10, Ты есть, Чарли )
Ежи Радлинский - Гражданин Джаз (часть 10, Ты есть, Чарли )
18.05.2014
Ты есть, Чарли
Был канун весны 1958 года, первый период моего увлечения джазом, к которому склонили меня Дэйв Брубек354 и Юзеф Бальцерак355. Только что, нагруженный экспрессией новой музыки в исполнении знаменитых американцев, я приступил к чтению мартовского номера «Джаза». Тем, что особенно привлекло моё внимание, было стихотворение «Горькое пламя», посвящённое Паркеру:
Charlie
tu nie ma narzekań
wiesz jak się robi ból
ucieka miłość z
hotelowych bram
(samarytanka niedojrzałej krwi)
czas wietrzeje z
opuszczonych rąk
w ogniu insuliny
syczy twój alt
ten kawał blachy
to już twoje życie
ten kawał blachy
na płacz na krzyk
jeszcze się tli w nim
twój skaleczony oddech
bezbronny wśród tylu mórz
Charlie kończy się wszystko
miłość ubranie i sen
otwórzmy gardła na wiatr swojej śmierci
tu nie ma narzekań.
Чарли,
здесь жалобам не место
ты знаешь, как возникает боль
ускользает любовь
из дверей отеля
(самаритянка недозрелой крови)
ветер времени уносит её
из покинутых рук
в пламени обиды
хрипит твой альт
тот кусок жести
это уже твоя жизнь
тот кусок жести
на плач, на крик
ещё теплится в нём
твоё измученное дыхание
беззащитное в бездне морей
Проходит всё
Грёзы, уход, любовь
Откроем горла ветру смерти
Здесь жалобам не место, Чарли.
Под стихотворением виднелась незнакомая мне фамилия молодого поэта из Лодзи, редакционным коллегой которого во «Вспулчесности»356 я стал полугодом позже. Поглощающий всё, что было связано с новой открытой мной музыкой и её легендой, я быстро выучил стихотворение наизусть. Поэтому я повторял Брыхта, а затем вслушивался в "My Melancholy Baby"357 и "Parker’s Mood"358, чтобы в игре «Бёрда» отыскать тот самый вкус страдания, о котором говорит поэт.
Прошли годы. За это время Анджей опубликовал том стихов «Время без Марии» (1961), сборники рассказов: «Сухие травы» (1961), «Падение земли» (1962) и «Апельсиновую улицу» (1963), повести: «Живые» и «Удар» (обе в 1965), а также репортажи: «Красный уголь» (1969) и написанный совместно с Анджеем Маковецким359 «Босс» (1963). Несколько его стихотворений, в том числе и процитированное «Горькое пламя», "Bessie Smith", "Saint Louis Blues" и поэма "Bird", а также рассказ «Маки» имеют джазовый генезис, джазовое начало и посвящены джазменам. В польской литературе такого рода вдохновение и эта тематика являются редкостью, поэтому ничего удивительного, что уже в начале разговора с Анджеем я прошу, чтобы он рассказал, какими путями вторгнулся джаз в его жизнь и его творчество.
– Относительно поздно, в 1955 году, когда мне уже было двадцать лет, я начал ходить в филармонию и одновременно слушать передачи… Уиллиса Коновера360. Я до сих пор берегу воспоминания наисильнейших впечатлений того первого периода очарования джазом. К ним относятся: квартет Джерри Маллигена с Четом Бейкером 361 на трубе, Бобом Уитлоком362 на контрабасе и Чико Хэмилтоном на барабанах; Луис Армстронг, Кид Ори, Банк Джонсон, Бенни Картер и оркестр Дюка Эллингтона. Впрочем, в то время я любил всё, что пахло джазом, много слушал, коллекционировал имена и названия произведений, записывал составы, и не хватило бы сотни страниц на повествование о тех переживаниях. По мере познавания музыки начали выкристаллизовываться мои привязанности; более всего мне нравился старый джаз, как и давняя европейская музыка. В старом джазе я находил свежий вкус волнений детства, спонтанность, примитивизм, густой цвет крови. Традиционные темы обладали неповторимым очарованием новизны, а старые оркестры – шокирующим звучанием. В этой музыке меня интриговало лёгкое и доходчивое изменение темы в импровизации, а также потрясающая экспрессия и стихийность. Впрочем, от того, что иногда я интересовался совершенно другим, дошла очередь и до Тони Скотта363 и Джимми Джуффри364, лиризму которых я поддавался как дитя. Я даже захотел стать кларнетистом; к счастью стремление было недолгим. Потом захватил меня «Модерн Джаз Квартет», «Бикс» Байдербек365, Стен Гетц, Брубек, Колман Хокинс, Арт Тейтум366 и Джелли Ролл Мортон367, Хемптон368, Оскар Питерсон и Фэтс Уоллер369, Гудман370 и Гиллеспи, а из вокалистов Джимми Рашинг371, Элла Фитцджеральд и Махалия Джексон372 с её необъятным пространством чувств.
А ещё раньше я мечтал стать барабанщиком. Сначала больше всего мне нравились барабаны. Соло на барабанах было для меня чем-то приводящим в состояние экстаза, меня околдовывала демонстрация силы в игре на ударных. Я думаю, что многие молодые по этой же причине начали интересоваться джазом; многоминутные соло Кенни Кларка373, Джина Крупы374 или… «Дентокса» Собочинского не прошли без пользы… В декабре 1956 года в Лодзи гостил джазово-развлекательный ансамбль Тедди Коттона375. Он выступил в большом зале спортивного клуба «Вима» на Видзеве376. Слушая неистовое битьё в барабаны чёрным барабанщиком, я чувствовал себя таким же сильным, как в минуты, когда два года назад на том же самом месте, где он теперь играл, я завоевал первенство Лодзи среди юниоров по боксу.
Вскоре в передаче "Music USA"377 я несколько раз слышал Паркера. Он чрезвычайно сильно взволновал меня; может быть, потому, что уже раньше я читал о нём и был тронут его легендой? Музыка «Бёрда» представлялась мне иллюстрацией его жизни, а неистовые взлёты на альте в "Night in Tunisia"378 – трагическими метаниями гения. Под влиянием тех впечатлений возникло «Горькое пламя», а потом несколько других стихотворений на джазовую тематику.
– Стало быть, генезис этих произведений был не музыкальный, а литературный?
– Действительно, как поэтическое вдохновение джаз посетил меня через рассказы и мифы; больше всего меня поразили литературные мотивы жизни джазменов и литературная родословная этой музыки. Сейчас, конечно, на меня действует, прежде всего, музыкальная сторона джаза, но в моём ощущении джаз крепко связан с предметом литературы; я нахожу в нём отзвуки невольничества, отчаяние и бунт униженных, надежды и поражения, разочарования и трагедии. В своих стихотворениях я стараюсь выразить атмосферу этой музыки и печальную судьбу джазменов. Искусство не может быть игрушкой, необходимо говорить о серьезных вещах – таких, как блюз, выражающий страх и печаль, ненависть и несправедливость, любовь и месть. Это – наиболее важные для меня вопросы. Недавно я слышал Армстронга379, поющего с Велмой Мидлтон380. Это пение Старика чуть не разорвало меня в клочья. Это было дивное и безопасное умирание! Музыка Луи невероятно триумфальна, любой выход его трубы значит для меня больше, чем все писки Дэвисов и Гиллеспиев. Его тон, пронизывающе возвышенный, звучит как голос Бога. Я ставлю его выше всего, ибо он является гениальным трагиком, Шекспиром джазовой музыки. Никто так, как он не вместил в джаз все человеческие драмы. Меня меньше всего в музыке интересует техника игры. Художник должен как можно более простыми средствами выразить сложную правду о мире и о себе. Именно так делает Сэчмо… Поэтому по истечении лет, после всяческих мод и настроений, наиважнейшим для меня является старый добрый джаз. Он возник как результат необходимости. Всё, что возникает по жизненной необходимости, исходит из затруднительных социальных ситуаций, само по себе хорошо. Я размышляю здесь об искусстве. И тот джаз был добрым, простым и человечным. Начиная с эпохи свинга, начались «чудеса», беспрестанные новации, наконец, вторжение в сферу так называемой серьёзной музыки. Это не джаз. Это – газированная вода комнатной температуры из испорченного сатуратора. Такую можно и выпить, почему нет; повеселиться её тоскливым бульканьем. Но для жизни мне, по крайней мере, нужны огонь и кровь. В Паркере есть эта кровь и этот огонь. А остальное только наводит скуку.
Еще раз возвращаюсь назад. После опубликования нескольких «джазовых» стихов я получил из «Керунков»381 предложение написать статью о ситуации в польском джазе. Это было в начале 1957 года. Тогда я в первый раз отправился на настоящий джазовый концерт, организованный в Лодзинской Филармонии её директором Янушем Цегелля382. Играли два состава «Меломанов» с Матушкевичем на кларнете, сопрано и альте, Войцеховским на трубе, Куявским на басе, Собочинским на тромбоне и ударных, Студжинским, Томисом и с кем-то ещё. Когда играли «Шла девочка»383 и «Был петух у бабы»384, публика безудержно смеялась, испытывая радость. Через несколько дней я пошёл на следующий концерт в зале городского дома культуры. Выступал ансамбль "Hot Seven" Анджея Войцеховского. Я удивился, когда публика потребовала от музыкантов рок-н-ролла. Поэтому в статье «Джаз по-польски» я стал на защиту джаза от примитивных вкусов слушателей.
– Она у меня под рукой. Могу даже процитировать: «… в зале раздаётся категорическое требование: «Рок-н-ролл!» И Войцеховский (создатель ансамбля) – один из самых способных трубачей, оставив Армстронга, Кида Ори, мчится на визит к Пресли, чтобы взять его бездумный ритм и узенькую, ограниченную мелодическую линию для успокоения жаждущей битья в барабаны публики». То, что ещё недавно ты любил сам, уже удивляло тебя у других.
– Я послушал, посмотрел… Собирая материал к статье, я начал бывать на джемах в лодзинском джаз-клубе, а также на концертах в Варшаве. (Я до сих пор помню, например, филармонический дебют Збышека Намысловского в ансамбле Матушкевича: он очень волновался и выглядел ужасно маленьким по сравнению со своим тромбоном…). Всего этого хватило, чтобы я окончательно заразился джазом. Поэтому когда, после переезда в Варшаву, я поселился в микрорайоне на Елонках385 и узнал, что студенты одолжили в американском посольстве магнитофонные ленты с историей джаза – там было свыше двухсот часов музыки – я в течение двух месяцев почти не покидал радиоузел и слушал без конца записи самых выдающихся ансамблей и солистов. Это был урок!
Особым разделом моего увлечения джазом является… труба. Я откровенно полюбил этот инструмент. Может быть, это заслуга Армстронга? А может Маковецкого?.. Анджея я знал достаточно долго. Он играл в лодзинском ансамбле "Tiger Rag" вместе с чудесным тромбонистом Анджеем Доравой386, кларнетистом Хенриком Чекальским387, барабанщиком Анджеем Орловским388 и другими. Это был отличный состав; в их исполнении старый джаз имел новое выражение и был полон экспрессии. Однако в первый раз я услышал Маковецкого в августе 1963 года в Устке389. Мы сидели за водкой в «Балтийском», у самого моря.
На танцах играл оркестр, как в то время в третьеразрядных ресторанчиках – безжизненный и сонный. Только в полночь Маки задул в трубу. У него была такая старая, погнутая, заплесневелая чешская труба. Он вышел на эстраду и начал косить шпарить. Зал был полон неискушённых людей, все стояли без движения, замолкли, и в полной тишине Маки засадил три номера. Из его трубы исходил огонь. И хотя после я слушал его много раз, никогда он не производил на меня такого впечатления. Благодаря ему я слышал наиболее потрясающий джаз, какой только можно себе представить – динамичный, экспансивный, что-то от девисоновской палкости390. В то время для нашей ситуации (мы там сообща писали книгу) это была самая необходимая, замечательная, единственная музыка. Живая кровь!
– Стало быть, Маки – это не вымысел? Цитирование фрагментов произведения всегда представляет собой акт насилия над автором и его творением; всё же, несмотря на это, я прошу на это разрешения. Цитата из рассказа чудесно дополнит твои слова. Согласен?
– Согласен.
«Играть уже не буду – говорил Маки – Я швыряю трубу в это дьявольское море. Какая-нибудь дивная улитка поселится в ней; вечная раковина. Потому что музыка – это скучная штука».
«Маки играл ночью. В третьеразрядном ресторанчике на самом берегу. Резко вверх, как бритва по вспотевшей шее. Угрожающий смертельный хрип. Преступление в этом блюзе. Его терпкий крик падал на встревоженную воду и там, в темноте, соединялись два моря, укрытые ветром. Но это всего лишь дыхание Маки, лёгкое дрожание его губ, и короткие движения трёх пальцев правой руки. Жёсткий и кровавый огонь. Этот огонь сковывал меня, но я не чувствовал боли. Как одурманенный святостью мученик. Это было долгое захоронение Господа Бога. Пока не завалило его песком до самых туч.
Тогда мы любили крутых девчонок, в предрассветных сумерках, вместе и попеременке, чтобы взять от этого всё, что было можно. Они уходили в могущественное и безмятежное солнце; а мы оставались лежать, и тот же самый день, тот же воздух обнимал нас.
– Всё отдать, всё – говорил Маки в полусне, губами, вспухшими от игры и целования – во имя любви. Но нет её, нет. Может быть, потому, что во мне – морщился он залитый светом – во мне, может быть, её нет?
Эх, Маки, всегда ему чего-то не хватает. Чужой любви, его собственной. Всегда ему чего-то мало. В музыке и жизни».
Брыхт:
– Джаз не весел. В наиболее стихийных произведениях содержит громадный груз трагедии. Уже сама потребность издавания звуков вызвана, пожалуй, только ощущением одиночества. Джаз – это самая опечаленная музыка на свете. Печаль коренится в сущности импровизации: стоишь в свете софитов, один перед вечностью и обнажаешься – ты рассказываешь о своём одиночестве.
И затем через минуту:
– Общение с джазом является для меня формой постижения правды о человеке. Эта правда всегда печальна, но в ней заключён глубокий оптимизм. Как в пении Армстронга: в нём слышна краткость бытия и смерть и, вместе с тем, дьявольская сила и большая тяга к жизни. Когда он поёт, то такое впечатление, будто он повествует мне страшные и печальные вещи, но в его голосе я нахожу восхитительную мужскую силу. Я джаз воспринимаю всем телом. Я ощущаю его физически. Когда кожа стынет от музыки, когда со мной творится такое, будто я перестал существовать, это означает, что ко мне не пришёл добрый, настоящий джаз. Такого джаза немного. Есть ребята с известными именами и потрясающей техникой. Их слушают. Ушами и головой. А тело, те несколько десятков килограммов мяса и крови, остаётся нетронутым. А это необходимо привести в движение. Это святое право и обязанность джаза. Потому что он возник из замученного и окровавленного чёрного тела. Он – крик тела, его мечта и радость.
Опять же, звучит порой хорошая музыка в каком-нибудь зале. А тут встаёт громада юнцов и начинает скакать. Понятно, что прыгая, не слышишь ничего. Глупцы, они предпочитают скакать вместо того, чтобы вбирать в себя этот джаз каждым кусочком кожи. Таких в пушку и на луну. Это – враги джаза, они продали бы его за три минуты биг-битового рёва. Я не люблю дешёвые, слащавые, пижонские дела. В жизни и в искусстве. Я люблю дела крепкие.
– Не посмел бы допустить, что может быть иначе. Известно: Анджей Брыхт, поэт и прозаик, рост 186 см, вес 90 кг, чемпион Лодзи по боксу.
– Дважды. И ещё вице-первенство Силезии в тяжёлом весе в 1956 году. Мне предвещали спортивную карьеру. Я бросил бокс, когда начал печатать стихи. Спорт для меня был тогда единственной возможностью показать себя миру, возможностью наиболее примитивной. Я думаю, что если бы не писание, которым я занялся, когда мне было уже пятнадцать лет – с ним я подсознательно связывал надежды на будущее – я был бы сегодня джазовым музыкантом. Может быть неважным, "łaziornym klezmerem"391, как говорят специалисты, но, наверное, играл бы. Ибо существуют только два вида искусства – искусство писания и искусство игры, в которых человек может выразить себя наиболее полно. Остальные для меня могут не существовать.
Я оставил бокс, потому что физическая сила - это видимость силы. Более важны крепкие нервы. Если бы был психически сильным, я не сидел бы в тюрьме за перелом челюсти какому-то наглецу; ударяя, я подтверждаю свою слабость. Поэтому я постоянно нуждаюсь в инъекциях внутренней силы. Наибольшую силу даёт искусство. А, значит, – музыка, литература.
Именно джаз больше всего воодушевляет меня, добавляет сил. Каким образом? Как-то после написания нескольких рассказов, я впал в ужасную депрессию. Я почувствовал себя беспомощным, беззащитным и маленьким. И тогда именно из радио поплыл великолепный джаз – какая-то благородная, старая труба. Во мне аж вскипело. С каждой минутой я чувствовал, как обретаю себя, как воскресаю. И я уже знал, что когда-нибудь создам прозу такую сильную, как удар кулака. И не важно, сейчас ли высвободится эта, полученная от джаза, сила, или через год; она заключена во мне, я о ней помню. Во многих рассказах, которые я написал потом, это могло проявиться, например, в диалоге – таком внушительном и убедительном, как будто это с тобой разговаривали не обычные ребята, а труба с тромбоном в диксиленд-бэнде. Эта ретрансляция происходит подсознательно; бравурность, которой зарядила меня музыка, попадает в мою прозу неведомыми путями. И поэтому джаз так ценен для меня. Это источник моей силы. Я часто ловлю себя на том, что в данную минуту всё отдал бы за кусок сильного джаза. Мне страшно этого хотелось. Ибо джаз – это Свобода, написанная с очень большой буквы.
– Теперь я понимаю, что вы хотели выразить в конце своей поэмы "Bird" в 1957 году, написав:
chciałbym powiedzieć Charliemu:
nie myśl, że można zrobić coś więcej ponad to
„zupełnie wyjątkowo
jako uzupełnienie programu
jeden jedyny raz
wystąpi Charlie Parker"
jeden jedyny raz
byłeś tu
nie myśl, że można zrobić
więcej.
Я бы хотел, чтобы знал Чарли:
что невозможно свершить нечто бо́льшее, чем:
«Чрезвычайный случай –
в дополнении к программе,
только единственный раз
выступит Чарли Паркер»
один единственный раз
ты был здесь поверь, невозможно сделать
бо́льшее.
353 Andrzej Tadeusz Brycht, также Andrew Bright, псевд. Andrzej Norbert (1935-1998) – поэт, прозаик, очеркист. 354 David Warren Brubeck (1920-2012) – американский джазовый композитор, аранжировщик, пианист, руководитель знаменитого квартета "The Dave Brubeck Quartet" (Д.Б.- ф-но, Пол Дезмонд - альт-саксофон, Юджин Райт - контрабас и Джо Морелло – ударные). Один из выдающихся представителей кул-джаза.
355 Józef Balcerak (1915-1988) – журналист и джазовый деятель, одна из важнейших фигур в истории польского джазового движения. Был основателем и многолетним главным редактором ежемесячника "Джаз", постоянным сотрудником Джазового музея и Джазового Архива Новоорлеанского университета, а также почётным гражданином Нового Орлеана. Автор книги «Магия Джаза» (польск. "Magia Jazzu").
356 „Współczesnośc" (рус. «Современность») – варшавский литературно-художественный журнал, выходивший в 1956–1971 г.г. изначально как ежемесячник, позже – двухнедельный журнал.
357 "My Melancholy Baby" – популярная песня, опубликованная в 1912 г. Музыка Эрни Барнета, слова Джорджа Нортона.
358 "Parker’s Mood" – блюз Ч. Паркера, впервые исполненный им и записанный студией Savoy в 1948 г.
359 Andrzej Makowiecki (псевд. Dołęga-Łada Andrzej, McKey Andrew; 1938) - польский писатель, репортер, сценарист, бывший джазовый трубач лодзинского диксиленда "Tiger Rag".
360 Willis Clark Conover (1920-1996) – американский джазовый продюсер и радиоведущий на радио «Голос Америки». Был хорошо известен в странах Восточной Европы и Советского Союза.
361 Chet Baker (наст. Chesney Henry Вaker, 1929-1988) – американский джазовый музыкант (труба, флюгельгорн, ф-но, вокал), руководитель комбо. Занимает ведущее место в ряду трубачей начального периода модерн-джаза. 362 Bob Whitlock (Von Varlynn Whitlock , 1931) – американский контрабасист уэст-коуст-джаза. "West Coast Jazz" (джаз Западного побережья) – более мягкий, в сравнении с бибопом, стиль современного джаза, зародившийся в Лос-Анжелесе в конце 1940–50-х г.г.
363 Tony Scott (наст. Anthony Sciacca, 1921-2007) - американский джазовый музыкант, первый игравший на кларнете в стиле бибоп; альт-саксофонист и композитор. Известен своими пристрастием к народной музыке стран Востока.
364 Jimmy Giuffre (James Peter Giuffre, 1921-2008) – американский джазовый кларнетист и саксофонист, композитор, аранжировщик и педагог. Внёс значимый вклад в развитие форм современного джаза.
365 Леон Бисмарк «Бикс» Байдербек (англ. Leon Bismark Bix Beiderbecke; 1903-1931) — выдающийся американский джазовый трубач; представитель чикагской джазовой щколы. Первый белокожий джазмен – звезда первой величины.
366 Arthur "Art" Tatum (1909-1956) — американский джазовый пианист феноменальной техники, композитор.
367 Jelly Roll Morton (1890-1941) — американский джазовый пианист, певец, руководитель оркестра. Яркий представитель традиционного джаза.
368 Lionel Leo Hampton (1908-2002) — американский джазовый музыкант (ударные, ф-но, вибрафон), руководитель оркестра, певец, актёр и шоумен.
369 Fats Waller (имя при рожд. Thomas Wright Waller; 1904-1943) — американский джазовый пианист, органист, композитор и комический артист эстрады. Сочинял музыку в стилях свинг и страйд.
370 Benjamin David Goodman (1909-1986), джазовый кларнетист и дирижёр. Заслужил титул – «Король свинга». Первый джазмен, который добился успеха и в классическом музыкальном жанре.
371 James Andrew ‘Jimmy’ Rushing (1903-1972) – американский блюзовый и свинговый джазовый певец, ведущий вокалист оркестра Каунта Бейси с 1935 по 1948 г.г.
372 Mahalia Jackson (1911-1972) — великая американская певица, которая пела в жанрах госпел и спиричуэлс. 373 Kenneth Spearman ‘Kenny’ Clarke (1914-1985) – американский джазовый исполнитель на ударных инструментах. Один из пионеров современного импровизационного джаза и создателей стиля "бибоп".
374 Eugene Bertram Krupa (1909-1973) – американский виртуозный джазовый барабанщик, руководитель оркестра, звезда «эры свинга».
375 Teddy Cotton (Theodoor Kantoor) – чернокожий трубач, выходец из Суринама, популярный в довоенных Нидерландах. Афро-малазийский муз. ансамбль Т. Коттона исполнял смесь джаза и африканских ритмов, танцевальных мелодий Карибского бассейна.
376 "Widzew" – район города Лодзь.
377 "Music USA" – радиопередача, которая с 1955 г. вещалась по всему миру радиостанцией «Голос Америки» Продюсер и радиоведущий – Уиллис Коновер.
378 "Night in Tunisia" – джазовый стандарт, музыкальная композиция, написанная трубачом Диззи Гиллеспи и пианистом Франком Папарелли.
379 Луи́ А́рмстронг (англ. Louis Daniel «Satchmo» Armstrong; 1901-1971) — американский джазовый трубач, вокалист и руководитель ансамбля. Оказал огромное влияние на развитие джаза и много сделал для его популяризации во всем мире. Его прозвище «Сэчмо» — сокращение от англ. Satchel Mouth (рот-меха).
380 Velma Middleton (1917-1961) – американская джазовая певица. Лучше всего известна как вокалистка в ансамблях Луиса Армстронга.
381 "Kierunki" («Направления») – польский литературный еженедельник, печатный орган прокоммунистической католической Ассоциации «ПАКС».
382 Janusz Wojciech Cegiełła (1926-2011) – музыкальный журналист, композитор, дирижер и киносценарист, популяризатор музыки. Один из создателей в Лодзи джазовой среды, известной как "Около Меломанов", которая позже превратилась в джазовый Клуб Меломанов. В 1946-1947 г.г. ЯЦ президент этого клуба. Играл на ф-но в первом составе легендарного ансамбля «Меломаны».
383 "Szła dzieweczka" – польская народная песня, в прошлом — охотничья, ныне застольная. Родственная советской песне «Крутится, вертится шар голубой», впервые прозвучавшей в советском фильме «Юность Максима» (1934) режиссёров Григория Козинцева и Леонида Трауберга.
384 "Miała baba koguta" – польская народная песня.
385 Jelonki (микрорайон) – один из микрорайонов Варшавы (в то время в рамках района Зоба).
386 Andrzej Dorawa – польский джазовый тромбонист, руководитель оркестра.
387 Henryk Czekalski – польский джазовый кларнетист. 388 Andrzej Orłowski – польский джазовый исполнитель на ударных инструментах.
389 Ustka – (рус. Устка) – курорт, расположенный в центральной части Балтийского побережья Польши.
390 William Edward Davison (известен также как "Wild Bill", рус. «необузданный Билл»; 1906-1989) – горячий американский джазовый корнетист. Больше всего известен как член диксилендового ансамбля банджиста Эдди Кондона. Прозвище "Wild Bill" отражает его репутацию большого любителя горячительного и женщин. Таким же пылким и мощным был стиль его игры на корнете, сочетающийся с изящной мелодичностью.
391 Так говорили в польской музыкальной среде о неудачном музыканте.
Перевод с польского, комментарии и примечания: Георгий Искендеров (Россия, Москва, 1974 г., 2013 г.)
Литературный редактор: Михаил Кулль (Израиль, Иехуд, 2014 г.)
ГЛАВА 19. «ОГНИ МОСКВЫ» Ансамбль, с которым я выехал в поездку, назывался «Огни Москвы» и был создан при композиторе Оскаре Фельцмане, который и являлся его художественным руководителем. Сам композитор был не очень молод и не особенно заинтересован ...
Джаз или sexas? Вспомните «спор о джазе» из пятидесятых годов. Горячие «за» и «против» поклонников и противников, страстную полемику антагонистов; настоящая гражданская война разгоралась за то, чтобы «быть или не быть» синкопированной музыке. Взгляд ...
Был джаз и до вас В предыдущем разделе Читатель в какой-то степени познакомился с резонансом, вызванным в Польше появлением предвестника джаза в виде американизированной танцевальной музыки. Это стало поводом немного заглянуть в историю. Распираемые ...
Музыкант, у которого нет души Костюшко 460. Странно: о Збышеке Намысловском я мог бы говорить часами, о Кшыштофе Комеде написать пол-тома, а о Войтыке Кароляке я не смог бы сказать ничего кроме нескольких банальных истин. Я принимал его ранг почти ...
Когда прошло помешательство Из числа всех джазовых дел Леопольда Тырманда "Джазовая Эстрада" является, видимо, вызвавшим наибольший резонанс. Ничего удивительного; то пионерское мероприятие не только положило в послевоенном двадцатилетии начало ...
В погребке «дяди Курыля» Было это камерное событие, отмеченное почти в семейном кругу самых близких друзей-фэнов, но достойное упоминания в хронике польской музыкальной жизни: 29 марта 1965 года распахнул свои двустворчатые двери джазовый погребок ...
"Без джаза мир искусства был бы беднее" Немногие сегодня помнят, что в историю польского джаза – уже далекую, это правда – вписана также фамилия дирижёра с мировым именем, художественного руководителя Национальной Филармонии – Витольда Ровицкого ...
Вначале был Гудман в солдатском ранце В первые дни мая 1965 года пресса сообщила, что по случаю 20-й годовщины победы маршал Спыхальский 585 принял группу бывших корреспондентов с фронтов II мировой войны. Среди фамилий Мариана Брандыса 586, Эдмунда ...
Первый "Стомперс" То были древние времена, для нынешних двадцатилетних – почти предыстория польского джаза. Мирок наших меломанов только что пережил сильные эмоции во время выступлений знаменитого квартета Дэйва Брубека; enfant prodige 657 польской ...
Встреча шопениста с джазом «С момента, когда Бадди Болден 675, парикмахер из Нового Орлеана, задул в корнет и выдал слушателям первую горячую тему своей импровизации, уплыло свыше половины века. Это достаточный срок, чтобы разобраться, что это: ...
«В джазе, как в фехтовании, есть фантазия» «Мой рост переступает нижнюю границу среднего, и я лишён комплексов. На снимках, особенно если зеркальный фотоаппарат обрезает все сравнимые по высоте объекты, как, например, коллег, я выгляжу намного выше, ...
Самый счастливый Комеда? – Господин Кшиштоф, Вы слывёте едва ли не самым счастливым джазменом в Польше. – ? – Много лет, почти с начала вашего музицирования, Вы занимаете – и заслуженно – исключительное место в польском джазовом движении: ведущего ...