Билл Кроу "Jazz Anecdotes" Главы из книги: Игра по нотам

Чтобы хорошо играть джаз, музыкант должен иметь хороший слух, но всё-таки вполне возможно преуспеть в джазе, будучи музыкально неграмотным. Самый яркий пример тому – Эрролл Гарнер. У Эрролла был потрясающе тонкий слух: как правило, ему было достаточно один раз услышать любую новую вещь, чтобы её запомнить. В этом смысле он был подобен грамотному от природы ребёнку, которого не беспокоила обязанность научиться читать.
Когда кто-то заметил, что Эрролл не умеет читать ноты, тот парировал: «Чёрт побери, приятель, люди же слышат не то, что ты там читаешь!»

В давние времена джазового музыканта, который мог читать ноты, обычно нарекали «профессором». Нотные записи воспринимались остальными с подозрением и считались бездушными. Однако такие музыканты, как пианист и композитор Юби Блейк, могли и читать ноты, и писать музыку. Юби рассказал:

(Словосочетание "читать ноты" у музыкантов означает способность выразить звуками нотные знаки. – Ред.)

В те дни чернокожие музыканты даже не мечтали об игре по нотам. Мы должны были притворяться, что не можем читать написанное: тогда все будут восхищаться нашей игрой в шоу, думая, что мы играем свои партии по слуху. ♫

По мере того, как оркестры становились всё более крупными, а аранжировки – более сложными, способность читать ноты и при этом играть хороший джаз стала достоинством. Музыкально грамотные часто помогали своим коллегам улучшать навыки чтения. А когда безусловное умение понимать нотные знаки стало нормой, над «безграмотными» начали насмехаться.

Тромбонист, корнетист и кларнетист Брэд Гауэнз на вопрос руководителя оркестра, читает ли он ноты, ответил: «Не настолько, чтобы это повредило моей игре». Тенор-саксофонист Фил Эрсо ответил в том же духе руководителю оркестра Вуди Герману, когда тот поинтересовался:
– А ты разбираешься в нотах?
– Вполне достаточно для того, чтобы не изуродовать мой джаз.
Тромбонист Джек Тигарден, услышав игру на трубе Уинджи Маноуна на радио-шоу Kraft Music Hall с Бингом Кросби, послал Уинжи телеграмму: – Если читаешь ноты, жду.
Ответная телеграмма: – Читать могу. Приезжаю.
На первой репетиции они четыре раза пробовали "Waitin’ at the Gate". Уинджи никак не врубался.
Джек подозвал его.
– Зачем ты телеграфировал, что можешь читать ноты,
когда ты не можешь?!
Уинджи ответил: – Старик, я могу! И указав на ноты, сказал: «Это фа, это соль, это до-диез, это ре. Прочитать я их умею, но пока не знаю, как их распределить между тремя клапанами моей трубы. Уинджи вернулся в Нью-Йорк, и примерно через два месяца Джек получил от него письмо, в котором говорилось, что он брал уроки и теперь с нотами всё в порядке.
Джек отправил ему билет, чтобы тот выехал в Чикаго. Когда Уинджи появился, Джек собрал репетицию и обнаружил, что Уинджи всё ещё на прежнем уровне. Джек сказал:
– Парень, у тебя, видать, крепкие нервы, чтобы заставлять меня посылать тебе деньги на дорогу и зря отнимать у меня моё время.
Уинджи ответил: – А Вы что, думаете, человеку доставляет удовольствие так долго болтаться в поезде?!

Эрл Хайнс, какое-то время игравший с Луи Армстронгом в джаз-клубе Сансет ("The Sunset Café") в южном районе Чикаго, вспоминает: Однажды вечером трубач Панч Миллер, друг Луи ещё по Новому Орлеану, заскочил к нему в Сансет. Он подошёл к Луи во время перерыва, когда мы обсуждали новый репертуар с авторами недавно сочинённых композиций. Мы пролистали страницы предложенных аранжировок, и Панч попросил Луи:
– Дай я сыграю что-нибудь из этих вещей.
– Старик, у тебя это не получится, – возразил Луи
– в этом оркестре все читают ноты.
– И я это умею.
– Ты уверен?
– Уверен!
– Ну , если так, – сказал Луи, – валяй.
Я сошёл с эстрады, как и Фэтс Уоллер, спустившийся ко второму роялю. Мне хотелось послушать Панча Миллера, ведь о нём так много говори-ли. Луи сошёл тоже, и мы прошли в конец зала.
– Давай, – сказал Фэтс Панчу, – врежь-ка!
И Панч врезал. Ясное дело, он не мог знать всё на свете, но одну пьесу он знал достаточно хорошо, чтобы исполнить в ней соло. И, вправду, он разыгрался так, что никак не мог из этого соло выпутаться. Именно тогда Фэтс изрёк фразу, которую музыканты будут многие годы пересказывать: «Ты с какой тональностью сражаешься? – воскликнул он, – переверни страницу!» ♫

Один из блистательных тенористов оркестра Бейси Хершел Эванс не отличался умением читать ноты. Дикки Уэллс вспоминает: Хершел был туповат в чтении нот, но особенно не
переживал из-за этого. Бывало, на выступлении после трёхчасовой репетиции Бэйси командовал:
– Играем аранжировку Киркпатрика (Don Kirkpatrick (1905–1956) – американский джазовый пианист и аранжировщик, наиболее известный сотрудничеством с Чиком Уэббом и Доном Редманом. Работал внештатным аранжировщиком для оркестров Бенни Гудмана, Каунта Бэйси и Кути Уильямса.)
– Я что-то не могу найти свою партию, – отвечал Хершел.
Мы все шарили под пюпитрами, Бэйси листал фортепьянные ноты, а Хершел с энтузиазмом принимал участие в поисках. Однако после выступления он признался мне: «Чувак, я порвал эти чёртовы листочки и отправил их на помойку – со всеми их диезами
и прочей хренью. Не хочу чувствовать себя дураком!».
Подобное происходило три или четыре раза, пока до Бэйси не дошло. Он сказал: «Мне кажется, что какой-то негодяй тырит наши ноты». Однако я не думаю, что он догадывался, чья это работа. Хершел обычно ждал окончания репетиции, чтобы уничтожить шесть или семь листов партии саксофона. Да, читал он медленно, но это не мешало ему прекрасно
играть. ♫

Когда Херман Отри впервые прибыл в Нью-Йорк, он встретил своего друга из Вашингтона, округ Колумбия, который сообщил ему, что Флетчер Хендерсон ищет трубача. Отри взял адрес и отправился к Флетчеру домой.
– Я слышал, тебе нужна труба.
– О'кей, присаживайся.
Хендерсон передал ему какие-то ноты, поднял дирижёрскую палочку и начал. Отри отлично сыграл свою партию. Хендерсон достал ещё какие-то ноты, и Отри проделал то же самое.
Хендерсон спросил:
– Как тебя зовут?
– Херман Отри.
– А откуда ты?
– Из Алабамы.
Хендерсон позвал жену:
– Детка, подойди сюда! Я хочу тебя познакомить кое с кем!
Затем он обратился к Отри:
– Эту музыку ещё никто никогда не играл! Да и ты тоже не мог это играть раньше, я ведь написал её только вчера вечером.
Тут вошла жена Хендерсона, послушала и сказала:
– Когда-нибудь ты станешь хорошим трубачом.
Позже Отри узнал, что она, Лиора Хендерсон, сама играла на трубе. Отри оказался сразу за пультом первой трубы у Флетчера. Одним из номеров была новая аранжировка, которую Флетчер сделал для Бенни Гудмана. Раздав партитуры, он сказал:
– Пробежимся для меня. Просто хочу проверить, всё ли правильно.
Флетчеру звучание понравилось, и он положил ноты в свою папку, чтобы захватить на вечернее выступление. А Отри оставил свою партию дома и не спохватился, пока Флетчер на выступлении не объявил именно этот номер.
Отри рассказывает:
Все разобрали свои партии, кроме меня. Я не осмелился честно признаться в своей забывчивости, поэтому, когда Флетчер взмахнул рукой, я закрыл глаза и сыграл всю аранжировку по памяти. Слава богу, я способен на это. У меня память, которую называют фотографической. Если увижу какой-нибудь документ, ноты или что-то ещё, ну, не знаю что, мне кажется, я вижу это, как картинку, правда, если вспомню, гдé я это видел. Меня беспокоило только одно место. Которое было во второй вольте. Но справился, и получилось прекрасно. Я рассказал об этом Флетчеру, на что услышал:
– Что?! – Боже, с ним чуть не случился инфаркт. – Почему ты ничего не сказал мне?!
– Я говорил, но Вы меня не услышали. ♫

Когда пианист Джон Банч (John Bunch (1921–2010) – американский джазовый пианист.
В 1962 г. с оркестром Бенни Гудмана гастролировал в Советском Сою-зе. Активно выступал и записывался вплоть до своей кончины.) дирижировал на выступлении вокалиста Тони Беннетта, во время репетиции одного концерта его ждал сюрприз: В середине нашей первой репетиции с оркестром Дюка Эллингтона Джонни Ходжес встал, положил свой инструмент и удалился прямо в середине мелодии. Покинуть репетиционное помещение! Меня это не особо расстроило, потому что я много слышал о ребятах этого оркестра и о том, что они из себя
представляли. Вскоре после этого мы взяли пятиминутный перерыв. Ко мне подошёл Рассел Прокоуп: «Поди-ка сюда, Джон, хочу поговорить с тобой. Отойдём в уголок. Я просто хочу, чтобы ты знал: когда Джонни встал и ушёл, он это сделал не потому, что он разозлился на тебя. Он зол на себя. Он не смог прочитать свою партию».
Я уже слышал, что Джонни не отличался умением читать с листа. Это поразительно, ведь он был таким великолепным музыкантом! Позже я узнал, что он многие свои партии выучил, слушая, как играет их Рассел Прокоуп. Он заучивал то, что он слышал, музыку, которую играли каждую ночь. И играл свои партии по слуху намного лучше, чем большинство
читающих! ♫

Певец Тедди Макрей вспоминал времена работы с оркестром Джимми Лансфорда, когда память была важнее, чем грамота:
По пути в Вашингтон мы выступили в Трентоне. Так уж случилось, что нотные сборники мы оставили в поезде, и нам пришлось играть два концерта без нот. Мистер Лансфорд сказал: «Не стоит волноваться, ведь вы играете эту музыку всю свою жизнь». Дружище, представляешь, мы играли это шоу без нот! И отыграли всю программу. ♫

В настоящее время большинство джазовых музыкантов читают ноты, но, бывает, что и они могут столкнуться с ситуациями, к которым они не вполне готовы. У саксофониста Джека Нимица, воспитанника Стэна Кентона, не было проблем с чтением или импровизацией, но когда он устроился на работу в клубный оркестр (В оригинале club date band. Так называют в Нью-Йорке оркестры из профессиональных музыкантов или любителей, собираемые для
выступления на различных частных вечеринках по различному поводу: свадьбы, годовщины, успешные дебюты, бар-мицва, благотворительные балы и т. п. Из книги Брюса А. МакЛеода "Club Date Musicians playing the New York Party Circuits".), игравший по разным поводам и использовавший собственные гармонии к стандартным мелодиям, у него проблемы всё же возникали. Подобные «халтурные» оркестры играют длинные попурри, по одному квадрату от каждой песни. Труба или солирующий альт играют мелодию, а остальные дудки на-ходят гармонию по слуху. У Джека с гармонией всё шло хорошо, пока оркестр не
начал играть незнакомую ему мелодию. Он попытался поймать её на слух, но во время исполнения сыграл несколько ошибочных нот. Руководитель крикнул ему: «Если не знаешь гармонию, просто играй мелодию!»

Однажды, когда состав Телониуса Монка работал в джаз-клубе Сиетла, на свободное место басиста был приглашён местный парень. Первым делом он спросил: «А ре-петиция-то будет?» Его попросили прийти в клуб в два часа дня. Басист прибыл на пятнадцать минут раньше, настроился, наканифолил смычок, слегка разогрелся и стал ждать. Около четырёх, когда никто на репетицию так и не явился, он прекратил разминку и ушёл домой. Вечером, придя в клуб для выступления и будучи представленным Монку, парень робко спросил у него, предполагалась ли сегодня днём репетиция. Монк ответил: «Репетиция была, для тебя. Ты приходил?»

Когда баритон-саксофонист и кларнетист Кенни Бергер вошёл в оркестр, которым несколько лет руководили Тэд Джонс и Мел Льюис, он заметил поправку, которую сделал Пеппер Адамс (Park Frederick "Pepper" Adams III (1930–1986) – американский джазовый баритон-саксофонист и композитор. Автор 42 пьес, лидер восемнадцати альбомов, записанных за 28 лет, и участник 600 сеансов записи в качестве сайдмена. В 1972 году в составе оркестра Тэда
Джонса-Мэла Льюиса гастролировал в СССР.) на одной из его саксофоновых партий.
Пеппер вставил карандашом запятую, превратив название темы Тэда "Quiet Lady" («Молчаливая леди») в "Quiet, Lady" («Уймитесь, леди»).

Пианист Дерек Смит читает ноты с лёгкостью и может играть в самых разнообразных музыкальных стилях. Но однажды, вернувшись домой вечером после концерта и об-наружив сообщение, что он ангажирован в шоу "Good Morning America" («Доброе утро, Америка») телевизионной компании ABC, чтобы аккомпанировать Лучано Паваротти, он был немного обеспокоен. Он никогда не играл с классическим тенором и понятия не имел, насколько сложным может оказаться музыкальное сопровождение. Дерек без опоздания появился в студии в 5:00 утра, поговорил с другими и обнаружил, что никто не имеет понятия, что предстоит играть. Паваротти прибыл часом позже, но сразу был окружён шумной толпой, из-за которой Дерек не мог подойти к нему с вопросами. Когда наступило эфирное время, и все сосредоточились на утреннем новостном сегменте, Дерек, наконец, привлёк внимание Паваротти.
– Могу ли я взглянуть на ноты? – спросил он.
Паваротти отослал Дерека к своему менеджеру, который пошарил в своём портфеле и извлёк оттуда страницу с нотами..."We Wish You a Merry Christmas" (простенькой популярной песенки «Мы желаем вам счастливого Рождества»).
♫ ♫ ♫

Адаптированный перевод с английского - Георгий Искендеров, Михаил Кулль

Литературная редакция - Игорь Рыбак

Текстовая адаптация - Гдалий Левин