Mike Stern - Майк Стерн очаровывает слушателей своей музыкой

Майк Стерн появился на большой джазовой сцене в начале 80-х, когда попал в поле зрения массовой ауди­тории и критики в составе группы вернувшегося на сцену после семилетнего пе­рерыва великого трубача Майлса Дэвиса. Впоследст­вии он работал в качестве сайдмэна с такими гиганта­ми джаза, как саксофонисты Джо Хендерсон, Боб Берг, Майкл Брекер, Дэвид Сэн­борн, басист Жако Пасториус, гитаристы Джим Холл и Пэт Мартино, трубачи Том Харрелл, Артуро Сандоваль и Тайгер Окоши, группы Steps Ahead и Brecker Brothers. С 1986 по 2001 годы он выпус­тил десять успешных и твор­чески интересных альбомов на лэйбле Atlantic (с 2001 го­да на ESC Records и др)

Эти альбомы сделали его одним из наиболее влия­тельных мастеров игры на электрогитаре, чья стилис­тика оказывает воздействие не только на джазовых и фъюжн-гитаристов, но и на представителей других ви­дов музыки. Диапазон влия­ний в игре самого Стерна весьма широк и простирает­ся от мощи и ярости Джими Хендрикса до деликатной чувственности Джимми Холла. В его технике есть и характерные "саксофоновые" легато, и смачные блюзовые "подтяжки", явно происходя­щие из арсенала героев его детства — Би Би Кинга и Бад­ди Гая, и характерные звуко­вые эффекты, происходя­щие из рок-музыки. Сам Майк говорит, что предпо­читает играть с теми, кто, как и он сам, погружены в тради­цию straight-ahead джаза, но при этом выросли в среде блюза, рока и фанка.

Майк Стерн родился в Бос­тоне 10 января 1953 года и начал играть на гитаре в 12-летнем возрасте, первона­чально подражая Би Би Кин­гу, Эрику Клэптону и Бадди Гаю. Он вспоминает: "Мне нравилась гитара, я увлекал­ся ей, но не относился к это­му серьезно, пока в 1971 году не поступил в колледж Берк­ли". В Беркли его учителями были Мик Гудрик и молодой Пэт Мэтини. Они расшири­ли его кругозор, давая юному музыканту слушать Майлса Дэвиса, Джона Колтрейна, Маккоя Тайнера и Билла Эванса. В число любимых музыкантов Стерна вошли джазовые гитаристы Джим Холл и Уэс Монтгомери, ока­завшие решающее влияние на формирование его собст­венного стиля. В 1976 году его бывший учитель Пэт Мэ­тини дал ему рекомендацию, благодаря которой он попал в популярный коллектив раннего джаз-рока — Blood, Sweat & Tears. Он играл с этой группой два года, записав­шись на их альбомах More Then Ever и Brand New Day. Тогда же он познакомился с двумя музыкантами, кото­рые оказали огромное влия­ние на его дальнейшее раз­витие — Жако Пасториусом и перкуссионистом Доном Аписом.

В 1979 году Майк Стерн вошел в состав одного из ан­самблей, возглавляемых ве­дущим барабанщиком джаз- рока Билли Кобэмом. Он провел в этом коллективе два года, после чего в 1981-м был приглашен в состав но­вой группы Майлса Дэвиса. Его дебют в этом составе со­стоялся 27 июня 1981 года в ночном клубе KIX в Бостоне. Этот концерт оказался запе­чатлен на пленку и был вы­пущен лэйблом CBS (знаме­нитый концертный альбом We Want Miles). В то время Майк брал уроки у местного джазового гуру Чарли Банакоса, он и сейчас продолжа­ет консультироваться с ним по почте. Стерн также запи­сался с Дэвисом на альбомах Man With The Horn и Star People вместе с еще одним гитаристом, Джоном Ско­филдом, который стал его другом (и, кстати, участво­вал в записи его альбома 1999 г. Play). В 1983-84 годах Майк Стерн гастролировал с ансамблем Жако Пасториуса Word Of Mouth ("Устное слово"), а в 1985-м вновь от­правился с Майлсом Дэви­сом в тур, продлившийся почти год. В том же году вы­шел его дебютный сольный альбом Neesh.

С 1986-го, не порывая с га­стролями в чужих составах (в то время он выступал у Дэ­вида Сэнборна и в группе Steps Ahead, где тогда играли вибрафонист Майк Мэниери, саксофонист Майк Брек­ер, басист Виктор Бэйли и барабанщик Стив Смит), Стерн начал активную соль­ную карьеру, выпустив на лэйбле Atlantic успешный альбом Upside Downside с участием Пасториуса, Сэн­борна, барабанщика Дэйва Векла, саксофониста Боба Берга и др. Последовали еще две записи — Time In Place (1988) с участием Питера Эрскина на барабанах, Дона Алиаса на перкуссии, Дона Грольника на органе и др., и Jigsaw (1989). Однако наи­больший успех ожидал аль­бом Standards ( And Other Songs ) (1993), за который Стерн получил от критиков и читателей самого автори­тетного журнала Guitar Player звание лучшего джа­зового гитариста года. А два следующих альбома — Is What It Is (1994) Between The lines (1996) — были номи­нированы на премию Грэмми. С 1997 года Стерн обра­тился к более традицион­ной эстетике, что было за­фиксировано альбомом Give And Take с участием ба­систа Джона Патитуччи, ба­рабанщика Джека ДеДжонетта и перкуссиониста До­на Алиса. Следующий аль­бом, Play, представлял собой встречу трех супергитарис­тов — Стерна, Джона Ско­филда и Билла Фризела.

Вот как отозвался об этой работе сам Майк Стерн: "Джон и Билл мои самые любимые му­зыканты. Мне было очень интересно наблюдать за ни­ми, учиться у них. Безуслов­но, наш совместный проект Play — это нечто новое уни­кальное, совершенно новое. Мы хорошие друзья, можно без скромности сказать, что у нас длинная совместная история. Большинство му­зыкантов, с которыми я ра­ботал на протяжении всей своей жизни, придержива­лись классического джаза, но также как и я экспери­ментировали с блюзом, ро­ком, фанком". Кстати, в за­писи этого альбома также участвовал басист Лин­кольн Гойнс, который еще в 1989-92 годах был участни­ком гастрольной группы Майка Стерна.

В 2001 и 2003 годах Майк Стерн записывает два альбо­ма Voices и These Times, впер­вые используя вокал: Ричард Бона, Филипп Хэмилтон, Элизабет Контомано. В запи­сях также приняли участием Майкл Брекер, Дэнис Чэм­берс, Вини Колаюта, Кенни Га­ррет, Виктор Вутэн и др.

Последний альбом Майка Стерна "Who Let The Cats Out?" 2006-го также номини­рован на Грэмми в номина­ции "Лучший джазовый аль­бом года". Стоит только до­бавить, что вполне заслужен­но. В записи принимали уча­стие старые и новые друзья Майка: Ричард Бона, Рой Харгрув, Дэйа Векл, Виктор Вутен и др.

Далее мы публикуем ин­тервью, готорой Майк Стерн дал в Москве в 2001 году, ког­да приезжал в столицу Рос­сии по приглашению своего друга Игоря Бойко для сов­местного выступления.

Майк Стерн: Я считаю, что попал в нужное место и нуж­ное время. У меня была воз­можность играть с великими музыкантами, такими как Жако Пасториус, Майлз Дэ­вис, Билли Кобэм, Брэкер Бразерс. Работая с ними, я не только выучил много музы­ки, но и попал в центр внима­ния, это очень помогло мне, и сейчас я могу выступать по всему миру со своей группой. Хотя это довольно не просто и в коммерческом, и в фи­нансовом плане. Очень труд­но сбалансировать бизнес и творчество, с этим сталкива­ются многие музыканты, но более или менее получается все лучше и лучше, мы вос­требованы и неплохо прода­ются мои сольные CD. Есть люди, которые очень любят концепцию моей группы, то есть, мы играем музыку с джазовым влиянием и с эле­ментами рок-музыки. Глав­ное это то, что мы играем ее от сердца, и каждый участ­ник моей группы делает на­столько, насколько он может это делать. Так что в целом, я считаю, у меня удачно все складывается.

Игорь Бойко: Всегда ли музыка — номер один в твоей жизни?


Даже больше, хотя, конеч­но моя жена тоже занимает важное место в моей жизни, ведь мы женаты уже больше 20 лет. Но музыка играет большую роль для нас обоих, вот поэтому мы, наверное, и живем вместе так долго. Мы наслаждаемся музыкой друг друга, набираемся опыта друг у друга, иногда Лени да­ет советы, но мы не идем од­ним путем, я имею в виду, мы не играем вместе. Она тоже играет на гитаре. Должен сказать, два гитариста в од­ном доме... Ух!!!

У тебя есть расписание на день?


Стараюсь тренироваться каждый день и все держать под контролем. Много при­ходиться планировать. Ста­раюсь создавать различные идеи, иногда просто читаю с листа классику и учу какие- то отрывки.

В своей игре ты склоня­ешься больше в сторону классического джаза или рок-н-ролла?


Когда впервые научился играть на гитаре, я много слушал Джими Хендрикса, Би Би Кинга, Джеффа Бека. Это было до того, как я начал изучать джаз и слушать Уэса Монтгомери, Джима Холла, Майлса Дэвиса, Джона Колтрейна, которые сильно по­влияли на меня также как и рок- и блюз-исполнители, не знаю, хорошо это или плохо. Джон Колтрейн и Джими Хендрикс являются для меня определенным фундаментом, они играли от сердца, иногда растворя­ясь в музыке, обо всем забы­вая. Мне нравится подоб­ный накал страстей и энер­гии.

Какой у тебя подход к аранжировкам пьес?


Я всегда стараюсь делать аранжировки как можно проще, потому что чем про­ще я сделаю их, тем больше даю свободы музыкантам. В то же время, я не хочу такой простоты, чтобы казалось, будто это — просто сборище.

Принимаешь ли ты участие в организации концертов, или это рабо­та исключительно мене­джера?


Быть джазовым музыкан­том, вообще-то, очень не простая профессия. Тебе приходится много рабо­тать, чтобы сохранить ан­самбль, устраивать репети­ции. Понятно, что тебе по­могает менеджер, но в моем случае, я координирую боль­шой объем работы: каких му­зыкантов надо набирать, мо­гут ли эти музыканты с тобой играть в нужные сроки, иметь на всякий случай двух барабанщиков. Это все очень не просто.

Помогает ли в импро­визации запас личного мелодического словаря?


Музыка — это язык души, и необходимо выучить доста­точное количество слов, что­бы высказать свое мнение в музыке. Конечно, в процессе есть много технических сто­рон дела, много математики, это тоже приемлемо, но не­обходимо помнить, что глав­ная часть музыки — это эмо­циональность. Но когда ты обращаешь внимание толь­ко на техническую сторону, — ты можешь потерять свою музыкальную чувствен­ность. Мне кажется, музыку надо играть так, как чувству­ешь и от души. Вообще, чем больше я играю с каждым го­дом, тем больше я понимаю, что ничего не знаю и иногда чувствую, что только начи­наю. Это бесконечный про­цесс, так как можно учить по­стоянно, главное — фокуси­ровать на свою душу и серд­це.

Как ты относишься к Интернету?


Думаю, что это важно сего­дня, и это величайшее дости­жение. Интернет придает другой облик нашей работе, но жизнь всегда показывает как позитив, так и негатив. В промышленности сделан ряд революционных изоб­ретений и вместе с этими изобретениями появился и ряд проблем. Вот, благодаря Интернету, люди теряют права на приватность. Суще­ствуют нелегальные копии твоих работ, и за это никто не платит, и еще возникает много других проблем.

Почему ты решил ис­пользовать вокал на сво­ем диске?


Я давно мечтал сделать альбом с вокалом, потому' что когда пишу музыку, то всегда пою мелодию вместе с гитарой. Мне неоднократно говорили многие певцы, что некоторые мои мелодии хо­рошо бы прозвучали с голо­сом. Вот поэтому я и записал последним мой альбом с во­калом. он должен выйти в сентябре этого года. Пока я не очень доволен сведением альбома, так как в студии обычно один звук, а выхо­дишь из нее. и картина меня­ется. но в любом случае, му­зыка получилась.

Как ты видишь буду­щее джаза?


Джаз развивается в разных направлениях. Некоторые музыканты остаются в тра­диционном джазе, некото­рые — в том направлении, в котором я играю. Но для ме­ня по большому счету, не имеет значения, так как я люблю все, главное — чтоб была музыка из души и ис­полнялась искренне. Очень важно быть уверенным в сво­ей идее.

Какие гитару и струны ты используешь на кон­цертах?


Обычно я играю на своей старенькой гитаре, сделан­ной для меня более 20 лет на­зад моим другом из Бостона, она выглядит как телекастер, но это не настоящий телека­стер, у нее старое дерево, она прекрасно звучит, и я очень люблю этот инструмент. Па­ру лет назад, ко мне обрати­лась фирма Yamaha и пред­ложила сделать гитару спе­циально для меня. Они сде­лали хороший инструмент, постепенно я к ней привы­каю, и все больше и больше играю на ней. Это модель Pacifica, и звучит она значи­тельно плотнее и жирнее, чем обычный телекастер. Струны я предпочитаю фир­мы Fender и использую пер­вую струну из комплекта 011, а остальные — из десятки. Звукосниматели у меня на гитаре: нэковый — Seymour Duncan, бриджевый — Hot Rails.

Расскажи немного о музыкантах, с которыми ты приехал в Москву.


С Линкольном Гойнсом я работаю уже очень давно, он удивительный басист. Боб Франческини — феноме­нальный саксофонист, с ним я играю всего один год. Бара­банщик Лайонел Кордью — потрясающий музыкант, он так здорово играет, просто убивает наповал. Меня вдох­новляет, когда я играю с та­кими великими музыканта­ми. В моей группе, а также на записях, часто играет бара­банщик Дэнис Чэмберс, с ко­торым я сотрудничаю уже очень много лет.

Как тебе игралось на московской сцене?


Что касается концертов в "Ле-Клубе", то это было здо­рово! В Москве очень хоро­шая публика. Единствен­ное, что вызывало диском­форт, так это сам звук. Очень было трудно произ­водить звук, чтобы было все слышно во всех точках зала, особенно если играешь не громко.

Майк, огромное спасибо тебе за это общение и за сов­местную игру. Это было неза­бываемо!


Спасибо за приглашение тебе и Игорю Бутману, кото­рый делает все возможное для пропаганды джаза в Рос­сии.

Игорь БОЙКО
Москва, отель "Ренессанс", июнь 2001 г

Jazz-Квадрат, №1/2007



­