Keith Jarrett – Одиночество импровизатора

При словосочетании «джазовый пианист» в памяти всплывают самые разные образы. Дюка Эллингтона или Каунта Бэйзи обычно представляешь себе во главе их знаменитых оркестров. Оскар Питерсон или Ахмад Джамал не отделимы от своих знаменитых трио. Кит Джарретт много играл и записывался и в формате трио, и в квартетах, но с этим музыкантом больше ассоциируется все-таки одинокая фигура, склонившаяся над клавиатурой рояля. Один на один с инструментом и один на один с залом — именно в таких поединках наиболее эффектно проявляется талант музыканта-импровизатора Кита Джарретта. Надо добавить, что и существительное «пианист», и даже прилагательное «джазовый» не способны в полной мере вместить широту творческих интересов Джарретта. Его способ общения с миром звуков трудно заключить в какие-то определенные рамки...

Впрочем, обо все по порядку и с одним маленьким отступлением - воспоминанием от автора. Имя Джарретта я услыхал и увидал его фотографии раньше, чем услышал его музыку. Было это в самом-самом начале семидесятых. Джарретт тогда входил в моей «табели о рангах» в джаз-роковую обойму (где вторая часть этого слова была еще гораздо ближе и понятнее первой) и был одним из соратников Майлса Дэвиса. Его пышная прическа типа «африканское солнце» делала внешность Кита умеренно экстравагантной и он сравнительно неплохо вписывался в столь милый сердцу моего поколения волосато-хиповый ряд андерсонов - гилланов. «Очень светлокожий афроамериканец (нет, тогда такие слова, как «политкорректность» или «афроамериканец» еще не были в ходу, и я мысленно наверняка употреблял термин «негр»), наверное метис, вроде Хендрикса», - думал я, разглядывая не слишком четкую фотографию в каком-то из польских молодежных журналов. Как позже выяснилось, я попадал в небо даже не пальцем, а целой пятерней. И сотрудничество с Дэвисом, и джаз-рок были для Джарретта лишь эпизодом, да и в этническом плане у него по обоим линиям только европейские корни.

Кит Джарретт — типичный вундеркинд, причем оправдавший возлагавшиеся на него в детстве надежды, что бывает уже заметно реже. Он родился 8 мая 1945 года в Аллентауне, штат Пенсильвания, США в семье ревностных приверженцев Церкви Христианской Науки и был старшим из пяти братьев. Его талант, в первую очередь музыкальный, проявился необычайно рано. В семье любили музыку и родителям, к счастью, хватило наблюдательности заметить способности старшего сына. Уже в три года Кита начали обучать игре на фортепиано и почти сразу же он начал и сам сочинять музыку. В шесть лет он сыграл свою первую концертную программу, содержавшую и две его собственные композиции. Когда пришла пора собираться в общеобразовательную школу, то интеллект мальчика оказался на столь высоком уровне, что его сразу определили в третий класс. Успевал он всегда отменно и прекрасно ладил с более старшими по возрасту соучениками. Что же до музыки, то здесь прогресс шел семимильными шагами.

В самом нежном возрасте Кит уже давал концерты в Академии Музыки в Филадельфии и в нью-йоркском Madison Square Garden. В 15 лет он отправился в Бостон, в легендарную Berklee School Of Music изучать композицию. Параллельно он ненасытно осваивал любые попадавшиеся ему под руку музыкальные инструменты. Оставшись в первую очередь пианистом, он вполне прилично научился играть на ударных, гитаре, целом ряде духовых. Почти сразу академическая музыка и джаз начали борьбу за сердце юного таланта. Кит не спешил с окончательным выбором, но жизнь заставила его решиться. Джарретт рано обзавелся семьей (в первом браке у него родилось двое сыновей) и рано начал зарабатывать себе на жизнь, играя джаз в различных клубах Бостона и Нью-Йорка. И когда встал вопрос о поездке в Париж к выдающемуся педагогу Наде Буланже для продолжения академического образования в области композиции, Джарретт предпочел принять предложение Арта Блэйки (Art Blakey) и переехать в Нью-Йорк для работы в новом составе его ансамбля Jazz Messengers. Шел 1964 год.

С Блэйки Кит проработал не очень долго. Уже в 1966г. он очутился в квартете Чарльза Ллойда (Charles Lloyd). Два года, проведенные в этом популярном в середине 60-х годов ансамбле, очень много дали молодому музыканту. С Ллойдом он поездил по Штатам, был на Дальнем Востоке, но больше всего играл в Европе, где квартет пользовался особенно большим успехом. С Ллойдом же Джарретт попал в 1967г. в Советский Союз, на легендарный джаз-фестиваль в Таллинне. Кроме того, в квартете Ллойда Кит познакомился и подружился с будущим верным соратником по многочисленным совместным проектам: барабанщиком Джеком Де Джонеттом (Jack De Johnette). Позже Джарретт много играет в нью-йоркских джазовых клубах, преимущественно в формате трио, пробуя различные варианты состава. К концу 60-х у него сложился устойчивый альянс с басистом Чарли Хэйденом (Charlie Haden) и ударником Полом Мотианом (Paul Motian). Когда в 1972г. к ним присоединился тенор-саксофонист Дьюи Редмэн (Dewey Redman), трио переросло в квартет, работавший с перерывами до 1976 года. Но еще до этого Джарретт записал в свою творческую биографию этап сотрудничества с Майлсом Дэвисом.

Великий реформатор джаза всегда славился острым чутьем на талантливых партнеров. Не прошел он и мимо Джарретта, услышав его игру в одном из клубов. Молодой пианист получил приглашение войти в состав ансамбля Дэвиса. Кит подумал и ... отказался. Его вполне устраивала та работа в трио, которой он тогда занимался. В те годы Дэвис уже давно ходил в ранге знаменитости, Джарретт был еще практически никем. Согласитесь, нужна была особая независимость мышления, особая вера в свой, индивидуальный путь, чтобы отказать блистательному Майлсу. Впрочем, Дэвис оказался настойчив, и после повторного приглашения Джарретт все же вошел в его группу (кстати, вместе с Де Джонеттом). Вначале он играл здесь на органе, а затем, вместе с Чиком Кориа, составил группу сдвоенных электро ф-но. В составе ансамбля Дэвиса его можно услышать на изданных позже фирмой Columbia дисках Live At The Fillmore и Live-Evil. Рубеж 70-х был для Дэвиса периодом наиболее активных джаз-роковых экспериментов. Джарретт оказался в эпицентре электрификации джаза и особых восторгов у него это не вызвало.

После ухода от Дэвиса он практически никогда больше не играл на электроинструментах и даже много лет спустя с неприязнью отзывался об «электрическом» джазе: «Мы ищем возможности для использования воздуха, а они (т.е. музыканты с электроинструментами — Л.А.) пользуются проводами. Это словно общение с ядами. У меня во рту возникает натуральный металлический привкус, стоит только задуматься об электрифицированной музыке. Поэтому я и недолюбливаю студии звукозаписи - за исключением моей собственной, которая представляет собой всего лишь небольшую комнату над гаражом. Я не воспринимаю даже свою собственную игру на электроклавишных. И здесь вопрос не в музыкальных идеях - сам звук токсичен. Словно тебе приходится есть пластиковые брокколли. Я не знаю ни одного джазового пианиста из тех, кто пользуется электричеством, который, вернувшись к акустическому исполнению, показал бы подлинно акустическое звучание.»

Это и сегодня звучит, скажем так, излишне категорично, а уж в начале 70-х у Джарретта было мало шансов найти поддержку своей позиции. И по-своему логично поступила та же Columbia, когда решив, что ей хватит только одного джазового пианиста, расторгла контракт с Джарреттом и предпочла ему Хэнкока.

Но Киту повезло. Единомышленник и горячий поклонник у него нашелся. Нельзя сказать, что мюнхенский контрабасист Манфред Айхер, только-только основавший свой лэйбл ЕСМ, был идейным противником «электрического» джаза. Но во главу угла в работе по изданию современной музыки (ECM= Edition Of Contemporary Music) он ставил тщательнейшую работу над звуком, не гнался за сиюминутным коммерческим успехом и искал среди музыкантов не просто обладателей творческого потенциала, но и настоящих партнеров-единомышленников. Стоит ли говорить, что эта тактика принесла ему с годами безоговорочный успех и сделала ECM одной из самых престижных марок в мировом джазе. Джарретт стал одним из первых его «клиентов» и их союз, основанный на глубочайшем взаимном уважении длится до сих пор, а большинство записей Кита вышло и выходит именно на ECM. Айхер предоставил Джарретту самые широкие возможности для реализации его идей.

В 70-е же годы главной для Кита стала идея сольных фортепианных импровизаций. С 1973г. он начал давать концерты, на которых, оставаясь один на один с залом, словно шаман, завораживал публику с помощью только лишь «Стейнвея», щедро обрушивая на нее потоки своего музыкального сознания. В импровизациях Джарретт не отталкивался от какой-то определенной темы или популярного стандарта и в то же время в его музыке можно было услышать отголоски самых разнообразных направлений, вплоть до рэгтайма и даже африканской традиционной музыки. Все это сплавлялось в абсолютно индивидуальную, необычайно сильную по энергетике и богатую по ритмической структуре импровизацию. Можно сказать, что Джарретт создал свой стиль, оставшись в то же время единственным его представителем. Подражать ему было невозможно. Да и сам Кит вряд ли смог бы рационально объяснить, как рождается его импровизация. В одном из интервью он вспоминал в этой связи разговор с Майлсом Дэвисом времен их совместной работы: «Майлс спросил меня однажды: «Как это у тебя получается играть так спонтанно?» Дело в том, что я уже тогда временами играл соло. Я ответил: «Не знаю. Наверное, было бы очень плохо, если бы я мог все это объяснить.»

Джарретт стал первым в истории музыкантом, выступившим со своим импровизациями на самых знаменитых сценах мира: Metropolitan Opera в Нью-Йорке (1978), Musikverein (1990, 1995) и Vienna Staatsoper (1991) в Вене, La Scala (1995) в Милане. Значительная часть его концертов увековечена на дисках, названных по преимуществу именами городов, где происходили концерты. Наверное, несмотря на всю техническую изощренность звукоинженеров ECM, какая-то часть волшебства, возникающего на живом концерте, утрачена в записи. Тем не менее, нельзя не упомянуть такие его записи, как Koln Concert, ставший для Джарретта абсолютным бестселлером, комплект из трех LP Solo Concerts, увековечивший выступления в Лозанне и Бремене, Paris Concert и La Scala. В 1976г. Айхер пошел на беспрецедентный шаг, издав полную запись всех пяти концертов, данных Джарреттом в ходе турне по Японии, в комплекте из десяти (!) виниловых дисков под названием The Sun Bear Concerts. И хотя комплект стоил тогда 75 долларов, он тоже вошел в число самых популярных в дискографии музыканта. Совершенно необычна и история еще одного, студийного концерта Кита Джарретта. В том же 1976г. он работал в Париже над звуковой дорожкой к одному фильму, продюсером был, естественно, Айхер. В перерыве записи Джарретт подошел к стоявшему в углу роялю и начал, что называется, для души, импровизировать. Айхер отреагировал молниеносно. Он немедленно отдал команду к записи. Так, всего лишь за несколько часов, родился диск Staircase.

Но не импровизацией единой. Вскоре после распада «американского» квартета Кита Джарретта, Айхер помог ему организовать европейский, «скандинавский» квартет, в который вошли тенор-саксофонист Ян Гарбарек (Jan Garbarek), басист Палле Даниэльсон (Palle Danielsson) и барабанщик Йон Кристенсен (Jon Christensen). С этим составом был записан диск Belonging, давший название и всему ансамблю. Музыка нового квартета была лиричнее, чем в американском варианте (видимо, сказалось влияние Гарбарека) и ближе к джазовому мэйнстриму. С Belonging Джарретт записал и еще несколько альбомов, среди которых можно выделить My Song и Personal Mountains. Эти работы, записанные преимущественно в конце 70-х, имели большой резонанс, особенно в Европе и послужили источником вдохновения для нескольких поколений молодых джазовых музыкантов.

Впрочем, сотрудничество Джарретта с Гарбареком этим не ограничилось. Норвежский музыкант солировал и в двух альбомах с музыкой Кита Джарретта: Arbour Zena и Luminescence, включавшем сюиту для тенор-саксофона и струнных. Упомянув эти диски, мы затронули еще одну сторону творчества Кита. Дело в том, что предпочтя в свое время Арта Блэйки Наде Буланже, Джарретт вовсе не отказался от академической музыки в пользу джаза. Он написал очень много совершенно не джазовых сочинений, он выступал с концертами, исполняя классику, причем все это происходило не последовательно, а параллельно с концертами джазовых импровизацией. Только неспособность журнальной страницы развернуться в мультиэкранную, с особым сюжетом на каждом экранчике, как это делают на TV или в кино, картинку, вынуждает как-то структурировать широкую панораму творческой деятельности Джарретта.

Музыку Джарретта исполняли как джазовые, так и академические музыканты. Выше уже был упомянут Гарбарек, можно вспомнить еще известного гитариста Ральфа Таунера (Ralph Towner), исполнившего пьесу для гитары и струнных для альбома In The Light. Кстати, пишет Джарретт для самых разных инструментов. Его самое известное не джазовое сочинение The Celestial Hawk было создано для оркестра, ударных и фортепиано (премьера состоялась в 1980г. в исполнении Кристофера Кина и Сиракузского симфонического оркестра). У него есть, к примеру, Адажио для гобоя и струнных (премьера — 1984г., камерный оркестр Пасадены), Соната для скрипки и фортепиано (премьера состоялась в Токио в 1985г.) и так далее.

Выступать с концертами классической музыки Джарретт начал в 1976г. Для него это был желанный, но трудный шаг. В академических кругах он выглядел белой вороной и далеко не все здесь доброжелательно отнеслись к появлению чужака, какого-то джазового импровизатора, осмелившегося прикоснуться к вечному. И здесь Джарретт оказался один, но это одиночество было холодным и почти враждебным. Возможно учитывая все это, начинал Кит с исполнения музыки не самых известных, а следовательно не очень привычных для слуха законодателей академических мод, композиторов. Это были сочинения Лу Харрисона, австралийки Пегги Гранвилл-Хикс. Но потом пришел черед и классиков: Баха (Хорошо темперированный клавир, Голдберг-вариации, Французская сюита и др.), Шостаковича (24 прелюдии и фуги, оп.87), Моцарта, Генделя, Хиндемита. Fratres очень известного ныне эстонца Арво Пярта Джарретт исполнил вместе с таким скрипачом, как Гидон Кремер. Среди его партнеров были мировой известности оркестры и дирижеры (Дэннис Расселл Дэвис, Владимир Ашкенази и другие).

Однако, в академическом мире Джарретт все же чувствовал себя, как в сильно разреженной атмосфере: ему здесь было нелегко дышать. В 1985г. это привело к серьезному творческому кризису. На какой-то момент музыканту показалось, что белые и черные клавиши из верных друзей и союзников превратились в лжецов и предателей. Он отказался от концертов академической музыки и на целый месяц замуровал себя дома.

С утра до вечера он экспериментировал со звучаниями самых разных - но главным образом не клавишных! - инструментов. Это была и пакистанская деревянная флейта, и индийский инструмент табла, и гитара, и разнообразные ударные. Все, что у него получалось, Кит записывал на обычный кассетный магнитофон. Этот звуковой катарсис помог музыканту победить собственную слабость. В итоге у него получилось 26 небольших, но очень важных для его духовного оздоровления, пьес какого-то квазифольклорного характера. Айхер горячо просил Джарретта прислать эти записи, но Кит считал их настолько важными для себя, что лично полетел из Штатов в Германию с драгоценными для него кассетами. Специалисты ECM проявили чудеса в работе над этими любительскими записями, превратив их в бокс-сет из 2CD, получивший название Spirits.

К примирению с роялем Джарретт шел и через увлечение старинными клавишными инструментами, в частности, его очаровал клавикорд, в звучании которого он находил родство с японской музыкой. В 1987г. появился еще один его двойной альбом с импровизациями на этом инструменте под поэтичным названием Book Of Ways (иногда мне кажется, что именно оно повлияло на названия «главок» в знаменитом шекспировском фильме Гринауэя «Книги Просперо»).

После выхода из кризиса одной из основных форм творческой активности для Джарретта (наряду с теми, о которых речь шла выше) стала работа в трио с Де Джонеттом и басистом Гэри Пикоком (Gary Peacock). Они много гастролируют с концертами, много записываются. Впервые они сыграли вместе все трое еще в 1977г., при записи первого диска Пикока для ЕСМ, но как трио начали работать в 1983г., в еще докризисный период, и продолжают это делать до сих пор. Первый проект трио, альбом Standards, vol.1 поверг в шок многих поклонников Джарретта - импровизатора. Он был полностью посвящен самым известным, самым «заезженным» джазовым стандартам 30-х, 40-х и 50-х годов. Джон и Гэри поначалу были также весьма удивлены, услышав от Джарретта об идее проекта. Сам Кит объяснял ее желанием борьбы против авторского эгоизма, чрезмерной увлеченности именно собственными сочинениями, желанием доказать, что подлинное искусство не зависит от исполняемого материала. В итоге трое прекрасных джазовых музыкантов, в том числе уникальный солист-импровизатор, увлеклись этой идеей и записали целых три таких альбома (вслед за первым последовали Standards, vol.2 и Changes). Столь же убедительно музыканты выглядят с репертуаром из стандартов и на концертах. ECM издало уже с добрый десяток «живых» альбомов трио, но мне хочется упомянуть еще только один, студийный их альбом. В 1991г., через две недели после смерти Майлса Дэвиса, музыканты пришли в студию, чтобы отдать дань уважения человеку, с которым каждому из них довелось работать вместе. Так возник альбом Bye, Bye Blackbird. Остается добавить, что сегодня это трио причисляют к лучшим комбо современного джаза, а самая свежая его работа (на момент подготовки материала) — вышедший в 2001 году все на том же лэйбле ECM альбом Inside Out.

Правда, в выступлениях и Джарретта - солиста, и Джарретта - лидера трио в середине 90-х годов возникла пауза, затянувшаяся на два с половиной года. В 1996г. его поразила странная болезнь, насколько известно сегодня, вирусного характера. Ее внешние проявления напоминали грипп, кроме того музыкант постоянно испытывал чувство утомления. Борьба с недугом была долгой и лишь в сентябре 1998г. трио Джарретта впервые вновь выступило с публичным концертом в Кемдене, штат Нью-Джерси. В дальнейшем Кит медленно, стараясь не вызвать рецидивов, восстанавливал свою творческую активность. Хочется думать, что проблемы со здоровьем ему удалось решить кардинально.

За время болезни Джарретт создал одно из самых лиричных своих произведений — альбом The Melody, At Night, With You, увидевший свет в конце 1999 года. Это также стандарты, не только джазовые, но и просто американский фольклор, исполненные на сей раз соло на фортепиано. Музыкант записывал этот диск в своей домашней студии Cavelight и посвятил его своей нынешней супруге Роуз Энн Колавито. Можно догадываться, как помогала ему она в борьбе с болезнью, так что и название, и сама музыка альбома — это глубоко личное, интимное послание, это музыка о любви, это соло о любви.

Кит Джарретт по-прежнему любит самые главные слова говорить соло. Сегодня музыкант уединенно живет в кругу семьи в своем доме в отдаленном сельском районе штата Нью-Джерси, покидая его только в связи с какими-то выступлениями. Это спокойный, скромный человек, большой поклонник мистической философии Георгия Гурджиева, но отнюдь не религиозный фанатик. Яркий талант, он с детства не любил повышенного внимания окружающих к себе. Биограф Джарретта, англичанин Ян Карр пишет, что мать в свое время предложила ему такой способ разрешить это противоречие: «Мы верим, что твой талант дан тебе Богом. И когда люди рукоплещут тебе, считай, что через тебя они рукоплещут Богу.» Что ж, внешнее одиночество человека на сцене может быть обманчиво. Он не один. С ним Бог и мы, его слушатели.

Леонид АУСКЕРН

Jazz-Квадрат, №2/2002