С музыкантами ансамбля "Саксофоны Иерусалима" я познакомился во время фестиваля "Славянский базар в Витебске", на котором коллектив принял участие сразу в нескольких концертах. В том числе молодых исполнителей из Израиля можно было услышать в программе концерта "Хеллоу, Джордж!", посвященного 100–летию со дня рождения Джорджа Гершвина, а также в ночном фестивальном джаз–клубе. Именно там и состоялась беседа с руководителем коллектива, саксофонистом, профессором консерватории Академии Рубина в Иерусалиме Гершем Геллером.
Герш Геллер — выходец из Алма–Аты, где работал профессионально во многих коллективах, в том числе в знаменитом ансамбле "Медео". В Израиль уехал десять лет назад и практически сразу же стал преподавать в музыкальной Академии Иерусалима.
— Прежде всего меня интересует ранг вашего коллектива: он учебный, подобно другим, или же на сегодня в Израиле — нечто неповторимое?
— Я считаю, что наш коллектив не единственный в Израиле, а единственный в мире. Я в этом просто уверен. Когда я жил в Советском Союзе, у меня был оркестр под названием "Сакс хорус". То есть с ним я начинал воплощать в жизнь сегодняшний проект. С "Саксофонами Иерусалима" мы уже объездили 18 стран, были даже по приглашению Сонни Роллинса на фестивале в Индии, когда в коллективе было шесть саксофонов. Я уже десять лет живу в Израиле, работаю в Академии музыки. Сразу после приезда туда я взял девятилетних ребят, естественно, способных, сам выбрал среди них наиболее ярких. Два года они были у меня на подготовке, и только после этого из них я начал создавать сначала классические квартеты, квинтеты, которые в конечном итоге переросли в то, что вы сегодня слышали. Вот уже пять лет коллектив существует именно в таком виде, добившись права на такое громкое название. Дело в том, что в Израиле назваться подобно тому, как называется наш коллектив, очень непросто: сделаешь это самовольно, можно и штраф получить. И вы сами понимаете, сколько нам пришлось приложить сил, показывая собственное мастерство, чтобы такое название было официально признано и узаконено. Мы выступаем на всех проходящих в Иерусалиме джаз-фестивалях, и если поначалу нам доверяли их открывать, то сейчас уже мы эти фестивали закрываем. То же самое касается фестивалей в Тель-Авиве. В этом году нас пригласили на фестиваль "Красное море" в город Илат, который будет проходить под патронажем Мишеля Петруччиани, Майкла Брекера, Джо Хендерсона и Оскара Питерсона.
— Насколько я понимаю, практически все участники коллектива — это до сих пор учащиеся Академии?
— Это у меня уже второй состав коллектива. Первый ушел служить в армию, а эти ребята у меня всегда находились в резерве, готовые в любой момент войти в основной состав.
— А когда прежний состав вернется из армии, "Саксофонов Иерусалима" станет в два раза больше?
— Не думаю, потому что мои сегодняшние ребята играют уже покрепче прежних. В моем классе учится достаточно много ребят, и перед ними отчетливо стоит проблема конкуренции. Все они знают, что в основной состав попадет только тот, кто играет лучше. Вот этому составу уже более пяти лет, мы с ребятами побывали в Москве на фестивале "Хрустальная нота", дали четыре концерта в Кремле. Там, кстати, на нас обратил внимание Джеймс Браун, после чего ввел коллектив в собственное шоу в Лас–Вегасе. Буквально накануне витебского фестиваля мы возвратились из Англии, где выступали в джаз–клубе Ронни Скотта, что было для нас невероятно почетно. Такое разве что во сне могло привидеться. Знаете, говорят: просто повезло. Там была очень хорошая пресса, после чего нас пригласили, помимо концертов в клубе, выступить в церквях. Это в Англии очень распространено — джазовые концерты в протестантских храмах. Причем людей всегда было битком. Так что в Англии мы отыграли и в синагогах, и в церквях.
— В Израиле сегодня живет очень много выходцев из бывшего Союза. В том числе — музыкантов. Нет ли там сегодня перенасыщения рынка музыкой?
— Да, о чем–то подобном можно говорить, пожалуй, по отношению к любой стране. Музыканты ведь тоже разного класса есть — очень интересные, средней руки и такие, которые, мягко говоря, играют чуть–чуть. Но в Израиле на самом деле очень много русских музыкантов, и в качестве примера хотелось бы привести симфонический оркестр филармонии Тель–Авива под руководством Зубина Меты. Так вот, в этом оркестре работает процентов 80 выходцев из России, и даже те американцы, которые играют вместе с ними, уже вынуждены овладевать русским. Что же касается джаза, то сегодня в Израиле живут и работают действительно талантливые ребята. Начальное образование они получают в Израиле, потом едут в Беркли и возвращаются назад. Они как–то сами ищут и находят друг друга, составы постоянно собираются и разваливаются, поэтому второго такого стабильного состава в Израиле, как "Саксофоны Иерусалима", практически не найти. В первую очередь потому, что все они — мои ученики, и у всех нас есть какой–то общий интерес. Что касается музыкантов постарше, то активно работает Борис Гаммер, очень интересно, если вы его помните, Роман Кунцман, который в своей музыке сочетает сегодня блюз и хазанут — такую форму древнееврейской ритуальной песенности. Одним словом, сегодня в Израиле много интересных музыкантов, много фестивалей, и моей мечтой является то, чтобы в Израиле узнали как можно больше о русских музыкантах. У нас есть и диксилендовые фестивали, и фестивали бэндов, и современного джаза. Народ любит эту музыку, знает ее, включая названия композиций и сами темы, принимает музыку очень энергично.
— Как бы в продолжение темы хочу заметить, что минский диксиленд "Ренессанс" "делегировал" в свое время в Израиль сразу семерых музыкантов из первого своего состава...
— Ну вот, значит, с "Ренессансом" нам надо делать совместные концерты! В Иерусалиме каждую весну проходит международный фестиваль музыки. Иерусалим, замечу, очень интернациональный город, город трех религий. Поэтому на этом фестивале выступают представители множества стран мира. И я был бы просто счастлив, если бы на этот фестиваль приехали музыканты из Беларуси.
— Вернусь к вашему коллективу. Существует ли сегодня в Израиле устоявшаяся система подготовки молодых музыкантов в эстрадных и джазовых дисциплинах?
— Если вы хотите знать мое мнение, то первое слово, как я понимаю, в этой системе принадлежит классической базе. Если вы обратили внимание на мой состав, то у ребят технических проблем практически не существует, потому что многие из них — лауреаты классических конкурсов, кое–кто уже успел поиграть в симфоническом оркестре, солируя в виртуозном Концерте Глазунова. Ребята усиленно занимались музыкой Баха, штрихами музыки барокко, но день и ночь слушают джаз. Вот даже если мы сейчас заглянем в гримерку, у многих вы увидите плейеры. Колтрейн, Джо Хендерсон, Майкл Брекер, Майлз Дэвис. Они и засыпают с этой музыкой. Вот почему я и утверждаю: научить джазу невозможно. Джаз должен звучать внутри человека, и когда молодые музыканты изучают его как язык — от отдельных звуков к фразам, от фраз — к предложениям, от них — к осознанной речи, — только тогда они приходят к осознанному уже языку джаза, к которому добавляют серьезное внутреннее отношение к гармонии. Да, я считаю, что научить импровизировать невозможно. Молодой музыкант может прийти к этому только самостоятельно.
— Вопрос к Вам как к учителю: а Вам не жалко, что пройдет какое–то время, и Ваши ученики вылетят из–под Вашего крыла, отправляясь в самостоятельный полет?
— Могу сказать одно: я сегодня живу в Израиле, а мои ученики работают в Австралии, Германии, Франции, Канаде. А один из них — полуказах–полурусский — стал профессором саксофона в Сиднее. Это он уже мне пишет: "Отец! Если тебе в Израиле трудно — приезжай!" То есть все они до сих пор — мои дети. Конечно, бывает очень жалко их отпускать от себя. Но привыкаешь. Это ведь судьба каждого учителя.
— А случаются такие моменты, когда Вы начинаете ловить себя на мысли, что кто–то из Ваших учеников вдруг начинает играть лучше, интереснее, чем Вы сами?
— Конечно! И в этом вся прелесть моей профессии.
— И что Вы в такой момент испытываете?
— Только радость. Вчера, например, один из моих парней, 15–летний альтист Майан Смит, будучи очень уставшим, сыграл такую импровизацию, что я почувствовал за него огромную гордость. Он сейчас, кстати, готовится к международному конкурсу в Брюсселе, в котором будут участвовать что–то около 200 саксофонистов–классиков. Попасть на этот конкурс было очень трудно. Достаточно сказать, что в оргкомитет мы отправляли наши кассеты трижды, ожидали приглашения целый год, и Майан Смит был допущен к конкурсу двухсотым. То, что он будет там самым молодым — сто процентов! На этот конкурс допускаются музыканты в возрасте до 32 лет. А первая премия там "весит" 25 тысяч долларов. Так что это своего рода саксофонный конкурс Чайковского, проходит он под патронажем короля Бельгии. Первым шести лучшим, кстати, дарят саксофоны ручной работы фирмы "Буффе" стоимостью около 10 тысяч долларов. Но моей целью не было, чтобы мой ученик обязательно стал победителем. Важно иное — общение. Точно так же, как и здесь, на фестивале в Витебске, так и там, в Брюсселе, у него будет множество знакомств. А кроме того, — атмосфера соревнования, борьбы, возможность послушать самых разных саксофонистов-классиков. У Майана Смита отец — из Америки, мать — из Туниса, а сам он родился в Израиле. На конкурсе в Москве он завоевал второе место, за что должен был получить две тысячи долларов, которые хотел потратить на поездку в Калифорнию, где хотел подучиться. Но Москва деньги так и не прислала. И все равно я счастлив, что эти ребята растут все же не как грибы, а как цветы, за которыми необходим уход. Возможно, накануне мы сыграли и не лучшим образом: ребятам впервые в жизни пришлось выступать в два часа ночи. Я сам к этому не очень привык.
— Значит, несмотря на молодость музыкантов, ансамбль пользуется спросом...
— Грех жаловаться. В октябре, например, нас пригласили с концертами в Мексику. Единственное, чего нам очень хотелось бы, — попасть в Ленинград. А еще — выступить в Минске. О вашем журнале, кстати, я прослышал только недавно.
— Надеюсь, что ваши планы воплотятся в жизнь, и мы еще встретимся с "Саксофонами Иерусалима". И на прощание хотелось бы услышать от Вас те главные принципы, согласно которым Вы вводите в профессию молодых саксофонистов.
— Я считаю, что музыка — это тот же спорт. И если спортсмен не выступает постоянно — он не спортсмен. Это тогда уже просто человек, думающий о собственном здоровье. А если музыкант не играет на фестивалях, то домашнее музицирование никак не добавляет ему профессионализма.
Уже почти сорок лет выдающийся тенорист хардбопа Джонни Гриффин живет в Европе. Ранее он прославился совместной работой с Кларком Терри, Нетом Эддерли и, в первую очередь, с Телониусом Монком. И сегодня Гриффин продолжает активно следить за джазовой ...
Ключ к постижению Норвегии — в ее музыке. Музыка Норвегии — это ее природа, скалистые фьорды, студеные воды, бурлящие водопады и напоенные запахом трав долины, гористо–холмистые ландшафты. Говорят в Норвегии везде по–разному — много диалектов. Русло ...
О Вапирове наши любители джаза знают до обидного мало. Молодежи он совсем не знаком, а старшее поколение (за исключением, наверное, ленинградцев) запомнило его в основном как неутомимого новоджазового экспериментатора. Однако авангардизм в советском ...
В Америке живут сегодня наши люди любых профессий. В том числе и с полсотни джазовых музыкантов. Среди них немало исполнителей очень высокого уровня. Однако конкуренция так сильна — Америка ведь родина джаза, — что выдерживают ее далеко не все. В ...
Очередной приезд в Минск Алексея Козлова послужил поводом для обстоятельного разговора о нем самом, о джазе и обо всем том, что сопровождало его музыку на протяжении многих лет. Разговор получился очень содержательным, и высказанные музыкантом идеи, ...
Джон Чикаи — одна из наиболее выдающихся личностей современного авангардного джаза, саксофонист, на чьем счету более 20 альбомов, которые он записал как лидер различных коллективов: "New York Contemporary Five", "New York Art Quartet", "Cadentia ...
"То, как женщины охватывают губами мундштук саксофона, может, и сексапильно, но абсолютно непрофессионально. Да и потом: у них ведь трости все время в помаде!" Виталий ЯМУТЕЕВ (кларнет, тенор- и сопрано-саксофоны) родился 15 марта 1960 года в ...
Многое изменилось за 50 лет - с тех пор, как Бенни Голсон появился на джазовой сцене. Знаменитый тенор- саксофонист и автор многих незабываемых джазовых стандартов начал свою карьеру в 1951 году в бэнде Buffalo Bearcats под управлением Булла Моуза ...
Саксофонист и флейтист Карлос Уод (Carlos Ward) родился 1 мая 1940 года в Анконе (Панама). С 1953 по 1960 обучался игре на кларнете. В 1961 году был послан в составе военной миссии на американскую военную базу в Германии. Переезд в Европу ...
Вряд ли нужно специально представлять нашего сегодняшнего собеседника. Ян Гарбарек — попросту один из лидеров европейского джаза, а в 70-80-е годы — вероятнее всего, и вовсе единоличный лидер. И вот, благодаря содействию компании "Богема Мьюзик" и ...
От переводчика: Это интервью Саймон Саргсян из JazzBluesNews.Space взял у австрийской саксофонистки Мюриэль Гроссман в конце 2017 года. К этому времени вышел ее альбом Momentum, а Мюриэль уже работала над следующим проектом. Им стал альбом Golden ...
Это интервью было взято незадолго до смерти музыканта. Нью-йоркский трубач Кен Фрэдли (Кеn Fradley) встретился со своим кумиром на следующее утро после того, как Таррентайн участвовал в концерте памяти Милта Джексона. Стенли Тэррентайн выходит из ...