Владимир Угольник - Краеугольная гитара Беларуси

Владимир Угольник - лауре­ат международных конкур­сов, педагог, доцент Бело­русского государственного университета культуры и искусств и просто хороший собеседник. Не так давно у Владимира родилась внуч­ка. Мы посчитали это хоро­шим поводом поговорить с молодым дедушкой бело­русской гитарной музыки о музыке третьего тысячеле­тия - той музыке, которую будет слушать и любить но­вое поколение.

Марина Тихомирова: Начнем с глобального. Владимир, как ты дума­ешь, куда идет белорус­ский джаз сегодня?

Владимир Угольник: Как сказал Аркадий Эскин, у нас множество замечатель­ных джазовых музыкантов, не хуже европейских. Как гитарист, назову Ткаченко, Антишина, Молчанова... Это - самые-самые. Из молодых
- Усков. Всех перечислить невозможно, поэтому не хочу никого обидеть. Джаз у нас не умирает. Более того
- прогрессирует. Музыкан­ты играют в своем стиле и они - уз-на-ва-е-мы! Поэто­му джазовая гитара живет, развивается, но, к сожале­нию, не всегда востребо­вана - попса пропаганди­руется больше и засоряет мозги молодым людям. По­слушав посредственные группы, юноша решает, что это - эталон, и дальше идет медленно, если вообще не останавливается в своем му­зыкальном развитии.

Твоя задача, как педа­гога, этого не допустить и показать весь спектр существующей музыки, разве нет?

Да, по возможности я это делаю. Сейчас многое упростилось благодаря Интернету, с его помощью можно найти огромное ко­личество любой мировой информации. Это помогает, мы наконец-то идем в ногу с современной музыкой, можем пользоваться видео­материалами, видеошкола­ми великих мастеров, ги­таристов мирового уровня -и джазовой, и рок-гитары, работа охватывает различны-е стили. К примеру, проучившись два-три года и освоив технически гитарные приемы - самые необходимые - студент начинает выбирать стиль, который ему ближе всего. Я акуратненько и незамет­но для студента стараюсь его направить. Уже где-то с третьего курса я вижу, куда его потянет.

Мае кажется, если молодой музыкант талантлив, он сам станет искать хорошую музыку и пройдет мимо попсы...

Безусловно. Все зависит oт его эстетических запро­сов. Хорошо, когда молодые люди воспитываются в семьях. где отдают предпочте­ние хорошей, качественной музыке. Для молодых лю­дей. которые столкнулись с серьезной музыкой, попса уже не вредна. Ну, на диско­теке оторваться, в компании с друзьями посидеть...

Ты читаешь курс "Ис­тория джазового испол­нительства". Для себя как для концертирую­щего музыканта ты что- нибудь новое открыл? Были какие-то озарения, откровения?

Уча других - учишься сам. Надо все знать самому - все, о чем рассказываешь. Конеч­но, и у студентов что-нибудь интересное подсматриваю. Сам начал более глубоко за­ниматься историей джаза, хотя и независимо от лек­ционного цикла интересо­вался этим всегда. Сейчас много новых имен, но и в старых я для себя открываю неожиданные грани: Луис Армстронг, Джо Пасс, Сонни Роллинз, Стен Гец... Каза­лось бы, общепризнанные гении, но на них всю жизнь можно учиться. Кстати, на меня в свое время огромное влияние оказали саксофо­нисты. Стен Гец играет им­провизацию красиво, легко, с умом...

Значит ли это, что ты ищешь на гитаре прие­мы, которые использу­ются у других инстру­менталистов?

Значит. Сначала, конечно, начинаешь осваивать какие- то понравившиеся приемы отдельных исполнителей (и неважно, на каком инст­рументе они играют, важно - что не на гитаре), а потом - когда уже импровизиру­ешь - ни за что не уловишь, откуда что взялось: от Стена Геца или Джо Пасса. Пусть в этом разбираются крити­ки! И в каком стиле я играю (журналисты любят этот вопрос!) меня тоже волнует в последнюю очередь (сме­ется).

В каком бы стиле ты не играл, слышится явный крен в сторону кантри. Это что - особенность характера?

Да. Американцы за своего принимают! Кантри я люб­лю. Он - живой, непосред­ственный. Как я! (Смеется.) Вообще, определение стиля как такового, повторяю, уже не имеет значения в наше время. Вот я был на джаз- фестивале в Саулкрасты - это в другую сторону от Юрмалы, 44 км от Риги. По­следний раз я там был в кон­це июля 2004-го года. Туда приглашают высококласс­ных музыкантов - лицо,я бы сказал, современного джаза. Приезжали и Билли Кобэм, и Джо Майлз. Был Миклош Бирта - этнический венгр, но живет в Америке, играет с Майклом Стерном, или, вот, Стив Логан приезжал... Солидная компания. После восьми вечера начинались джемы...

Были ли какие-то оценки твоей игры?

Нет, явных оценок не было. Но начинали на меня внимательно смотреть, ко­гда я играл импровизацию. Спрашивали, где учился, у кого, откуда родом...

Испытываю гордость за свою музыкальную страну!

А мне приходилось отве­чать: учился-то я у вас, гос­пода! А особенно - у Джона Скофилда, и что у него есть такие места, которые я сыг­рать не могу. А мне отвеча­ют: «Не волнуйся, мол, у тебя самого есть такие места, ко­торые Скофилд сыграть не сможет!» (смеется). А вооб­ще, во время таких фестива­лей и знакомств происхо­дят забавные вещи. То, что называется объединением стилей. Например, мы в Са­улкрасты в гостинице жили дверь в дверь с Майком Кютнером - барабанщи­ком, который услышал, как я наигрываю «Индийский блюз» и тут же притащил свои индийские перкуссии. Он, оказывается, 18 лет в Африке изучал ударные ин­струменты и один на этом фестивале играл целое отде­ление - час, представляешь! У него - батарея инстру­ментов! Ну а на следующий день мы устроили «бомбу» - 15 минут на сцене вдвоем: он - со своими индийскими «чайниками» и я - с гитарой. Никто не ожидал, зал ревел. Вот так из джемов рождают­ся концертные программы! А гитара - такой инстру­мент, который наиболее приспособлен для того, чтобы проявить свою инди­видуальность. Одни и те же, казалось бы, ноты каждый гитарист - будь он джаз-, рок- или кантри-исполнитель - играет по-разному.

Значит ли это, что джаз обогащается не только индивидуальностью ис­полнителей, но и разны­ми течениями, стилями, направлениями третье­го тысячелетия?

Конечно! Джаз - это интеллект. Джазовый му­зыкант, как мне кажется, гораздо быстрее овладеет другими стилями и элемен­тами других направлений, чем какой-либо другой. По­тому что все идет от головы! Джаз развивает настолько, что любой другой стиль ложится легко. Такие совре­менные сложные направ­ления в музыке, которые приближаются к симфо­низму в духе Стравинского, Хиндемита для джазового музыканта не представляют трудности в освоении. По­скольку логика джаза близка и классике, и авангарду..

Любая сложность му­зыки отсекает значи­тельную часть публики и делает эту музыку эли­тарной. Джаз в этом пре­успел как ни одно другое направление. Как ты от­носишься к коммерциа­лизации джаза сегодня?

Коммерция в музыке - это плохо. А вот элитарность имеет смысл. Элитарную му­зыку делают люди, которые обладают большей музыкаль­ной информацией, большей подготовкой. Их музыку тоже, соответственно, слушают те, кому интересно что-то но­вое для себя найти - то есть люди подготовленные. А для остальных - музыка попро­ще. Из этого следует вывод, что чем незамысловатее ор­ганизован человек, чем про­ще его потребности, - тем более простое искусство он будет для себя искать.

Надо ли слушателю делать над собой уси­лие, чтобы понять или хотя бы попытаться по­нять элитарную музыку? Нужно ли человеку тру­диться над собой в этом случае?

Прежде всего, такому че­ловеку надо объяснить, что он слышит. Это я и делаю обычно, как педагог. Объяс­няю, почему это звучит так, а то - вот эдак И иллюстри­рую музыкальными приме­рами. Еще очень хороший прием - дать возможность «зацепиться слухом» за зна­комые «вешки», за то, что - понятно. А потом студенты уже и сами легко сочиняют похожее.

Наверное, главное в педагогике - научить ученика добывать новую информацию, воспри­нимать ее и обрабаты­вать. Остальное зависит от самого студента.

Совершенно верно. Ос­новная задача - научить студента творческой работе, чтобы выйдя из нашего уни­верситета он уже мог само­стоятельно продуцировать благодаря своим знаниям.

Многие музыканты жалуются, что сейчас уходит время джэмов. Любишь ли ты джэмы? Есть ли у них будущее?

Обожаю! Джэм - способ общения с разными музы­кантами на одном языке. Происходит это в свобод­ной обстановке, настоль­ко свободной, что сегодня джазмэны дошли до того, что - не играют тему. А за­чем? Джазовые и блюзовые стандарты и так все .мы зна­ем! Просто называется, к примеру: Take Five - и сра­зу играется импровизация. Джэм - это колоссальный обмен музыкальной инфор­мацией. Кто-то нашел инте­ресную «фишку», обыграл ее, подарил находку музы­кантам в джэме... С теми, с кем поиграл, становишься потом лучшими друзьями, поскольку испытываешь особое уважение. Есть та­кие околоджазовые люди: разговаривают, умничают, блещут друг перед другом знаниями истории и теории джаза, а скажешь такому: «Пойдем на сцену, поиграем вместе!» - часто приходится слышать в ответ: «Ой, нет- нет, я не играю». Настоя­щий джазовый музыкант, наоборот, будет стремится к джэму. То есть - джэм жив! На фестивалях на сцене - большое количество му­зыкантов-. выходит любой, кто хочет. Мест не раздают, очки не выставляют, никто никого не критикует...

Однажды я наблюда­ла, как пианист Андрей Кондаков запел. Как ты относишься к пению ин­струменталистов и поче­му поешь сам?

Меня всегда удивляло, что мое пение слушают. Мне кажется, я просто воспроиз­вожу какие-то звуки опреде­ленной высоты, а некоторые смело называют это пением. Эрик Клэптон говорил: «Пе­ред тем, как я импровизацию сыграю, я ее сначала спою». У него кличка (как у индей­ца) Slow Hand - «Медленная Рука», он не играег сногс­шибательных пассажей, но он исходит от вокала. И это здорово, поскольку вообще вся мушка происходит от вокала: человек сначала за­пел, а потом уже стал играть на музыкальных инструмен­тах. Самое высшее дости­жение - когда инструмент может заменить вокал, стать настолько же выразитель­ным. И если музыкант поет - это очень хорошо. И во­обще, я не думаю, пою я или нет, надо это делать или нет. Я делаю, что мне нравится. Однажды я услышал импро­визацию Джорджа Бенсона - он играл и пел одновре­менно, в унисон, и меня это поразило: я понял - это мое! Результат интересный - импровизация в голове рождается. Прежде чем ты доверишь ее пальцам - ты ее пропеваешь. Она стано­вится более органичной. Это предохраняет от того, чтобы не зациклиться на ка­кой-то позиционной игре, не пойти за аппликатурной технологией. Это значитель­но расширяет возможности музыканта!

Что бы ты напоследок пожелал, как педагог, начинающим музыкан­там?

Прежде всего, надо исхо­дить от образа, от чувств. Все остальное - беглосгь, техника - это обслуга. Са­мое главное - идти от души. Чувства - центральный ствол музыкального образо­вания. Качественная музыка «цепляет», и для этого надо глубоко переживать самому, чтобы передать свои эмо­ции в публику. Надо взять для начала и просто проана­лизировать, что ты хочешь сказать своей музыкой. Это - очень сложно. Никакая техника тут не поможет. По­тому что это должно быть искренним.

Беседовала
Марина ТИХОМИРОВА

Jazz-Квадрат, №6/2007