W.C. Handy – Отец блюза

Идею написания этой статьи мне подсказал редактор нашего журнала Александр Островцов. «Еще думал про W.C. Handy. А то премия столько лет была главной, а про него толком никто ничего не знает», - писал мне Саша в e-mail при обсуждении планов на будущий номер. Прочтя эти его строки, я даже почувствовал легкий укол зависти: идея представлялась теперь столь очевидной, что стало обидно, как она не пришла в голову мне самому. Ведь действительно, вплоть до 2006 года самая главная и самая престижная премия в блюзовом мире носила имя Уильяма Кристофера Хэнди (сейчас она называется просто Blues Music Award). Имя Хэнди еще при его жизни, в последние ее десятилетия, и теперь, в наши дни, окружено в Америке огромным уважением. В его родном городе Флоренсе, штат Алабама ежегодно проводится музыкальный фестиваль имени Хэнди. В Мемфисе, штат Теннесcи есть парк имени Хэнди, украшенный бронзовым памятником этому человеку.

У многих джазменов и блюзменов Америки есть пышные прозвища – тут тебе и короли, и герцоги, и графы, и президенты, и императрица даже есть. Но с Хэнди случай особый – его называют скромненько и со вкусом – «Отец блюза» (Father of Blues). И все эти почести возданы Уильяму Кристоферу Хэнди по заслугам, есть только одна неточность: отцом блюза он все-таки не был. Да и быть не мог! Вы можете, к примеру, назвать отца русской частушки? Или человека, который изобрел тувинское горловое пение? Или тирольские йодли? Фольклорные направления в музыке (а блюз, несомненно, берет начало именно в фольклоре) подобны странным рекам, к истокам которых можно с разной степенью точности приближаться, но тот ручеек, с которого все началось – не найти. Но в чем же, в таком случае, заслуга Хэнди, что привело к появлению такого почетного прозвища? Вот в этом есть смысл разобраться детальнее.

Для начала, давайте договоримся о том, как называть этого человека. Такая постановка вопроса может показаться несколько странной, но дело в том, что американцы иногда не называют имя человека, употребляя вместо этого лишь его инициалы, и Хэнди в литературе именуется обычно так: W. C. Handy, что надо, по идее, произносить, как Дабл Ю Си Хэнди. Согласитесь, по-русски это как-то не звучит, поэтому давайте ограничимся фамилией: просто Хэнди. Именно так его называют чаще всего.

Итак, как уже упоминалось выше, Хэнди родился в Алабаме. Этот штат – сердце американского Юга, Страны Дикси. Южнее не бывает – не географически, а по духу, по кондовому традиционализму, царящему в этих краях. Родился Хэнди 16 ноября 1873 года в деревянной хижине, построенной его дедом (она уцелела и сегодня бережно сохраняется во Флоренсе). После Гражданской войны прошло только восемь лет. Страсти, кипевшие здесь, еще не улеглись. Белое общество расколото. Благородные южные джентльмены замкнулись, кто в озлоблении, кто в презрительном высокомерии, наблюдая, как пронырливые янки насаждают всюду свои порядки. С Севера на Юг хлынули предприимчивые дельцы, активно интегрируя местную промышленность и сельское хозяйство в общеамериканскую экономику. В духовной сфере – неразбериха, крушение старых идеалов и отсутствие новых ориентиров, если не считать таковыми доллар и жажду преуспевания. Не менее растеряна и черная община. Бывшие рабы получили свободу – и в массе своей не очень представляли, что же с ней делать. Каждый оказался предоставлен сам себе – в том числе и в поисках средств к существованию.

Главным духовным авторитетом оставалась церковь, еще более укрепившая свои позиции: как-никак, Бог действительно прислушался и помог освобождению своих темнокожих чад. Образованных интеллектуалов среди черных было очень мало – единицы, почти все – с Севера. В конце ХIХ века главным из них был Букер Ти Вашингтон, призывавший своих братьев по расе активно овладевать ремеслами и науками, быть достойными свободы и учиться у белых компатриотов. Позже, уже в начале ХХ века, другим видным идеологом черной общины стал Уильям Дюбуа, основатель Национальной ассоциации для прогресса цветного населения, отстаивавший достоинство и самобытность темнокожих американцев. Я несколько забегаю вперед, но делаю это сознательно, потому что идеи Вашингтона и Дюбуа во многом повлияли на формирование взглядов нашего героя и на образ его мыслей. А в период его детства и позже беспрерывно шел процесс миграции темнокожих американцев на Север и Запад – в поисках работы и лучшей доли. Какой культурный багаж увозили с собой бывшие рабы?

В основном музыкальный – другие виды культуры ими были почти не освоены. Они увозили мелодии религиозных песен – спиричуэлс, которые так одухотворенно исполнялись хором на молитвенных собраниях на родном Юге. Они увозили мелодии уорк сонгз, рабочих песен, распевавшихся хором и так облегчавших труд на плантациях. Но в своих странствиях – на Юге, Севере и Западе – эти люди отрывались от родной общины, чувствовали жесточайшее одиночество перед лицом разнообразных проблем, доводившее порой до отчаяния. Это отчаяние порождало новую музыку, в которой переплавлялись старые знакомые мелодии – ее-то и назовут блюзом.

Но малыш Хенди еще не подозревал об этом. Он рос в глубоко религиозной семье: и его дед, и отец были пасторами Африканской Методистской Епископальной церкви. С детства его приучали к труду, он овладел основами и плотницкого дела, и дела сапожного. В школе Хэнди был в числе первых учеников: ему все легко давалось, это был, несомненно, разнообразно одаренный ребенок. С детства он полюбил и музыку, благо, она постоянно звучала в церкви. При этом мальчика отличали абсолютный слух и феноменальная музыкальная память – все это очень поможет ему в будущем. Разумеется, он на всю жизнь стал верующим человеком, вот только взгляды на то, что дозволено и не дозволено истинному христианину у него с отцом разошлись. Уже подростком, ему сильно захотелось иметь гитару, увиденную в витрине местного магазина. Деньги были накоплены собиранием и продажей ягод и орехов, собственноручным изготовлением мыла. Когда гордый и счастливый Хэнди принес вожделенную гитару домой, там его ждала тяжелая сцена. Домашние онемели от ужаса, а отец ледяным тоном спросил: «Как ты посмел принести вещь, столь греховную, как эта, в христианский дом?» Затем ему было велено унести страшный предмет туда, где он его взял и взамен купить большой словарь английского языка. Всю эту историю приводит сам Хэнди в автобиографии, изданной через полвека после описываемых событий. Вот такие нравы в конце ХIХ века царили в добропорядочном семействе, занимавшем довольно высокое место в черной общине своего городка. М-да, перенести бы Хэнди-папу на машине времени лет эдак на сто вперед и показать ему концерт, скажем, Оззи Осборна…

Впрочем, Хэнди-папа сделал выводы из этой истории, оценив степень интереса сына к музыке. Какое-то время с его подачи Хэнди обучался игре на церковном органе, но вскоре перешел к игре на трубе, точнее, корнете. Овладел он и нотной грамотой, что было тогда явлением не частым и сильно повлияло на его дальнейшую судьбу. Тайком от отца он поигрывал в местном ансамбле, но вскоре необходимость в этом отпала. В 19 лет Хэнди уезжает в Бирмингем (не английский, а все в той же Алабаме), с легкостью сдает там экзамены на должность учителя и остается преподавать в этом городе. Но, видно, учительский труд и тогда ценился неважно, потому что в поисках более высокой зарплаты Хэнди вскоре устраивается работать на трубопрокатный завод в Бессемере. Но мир музыки оказался все же сильнее меркантильных соображений. Уже в 1893 году Хэнди организовал свой первый ансамбль, Lauzetta Quartet. Ему была суждена недолгая жизнь, хотя Хэнди с коллегами и пытался, наряду с другими музыкантами, показать себя на Всемирной ярмарке в Чикаго. Тем не менее, музыка была окончательно выбрана им в качестве главного дела жизни.

Какое-то время Хэнди даже преподавал музыку в колледже в Хэнтсвилле, но большей частью он сам исполняет ее в самых разных коллективах. При этом Хэнди выступал в самых разных ролях: он был и вокалистом, и руководителем хора, и корнетистом, и трубачом. На всякий случай, уточню, что все эти коллективы состояли только из темнокожих музыкантов. Как правило намного превосходя своих партнеров уровнем образования, в том числе и музыкального, Хэнди заслужил в те годы уважительное прозвище «Фесс» (сокращение от «профессор»): умение читать и писать ноты, а также стремление передать свои знания коллегам сыграли не последнюю роль в рождении этого прозвища. Два важных события в жизни Хэнди связаны с 1896 годом. В этом году 23-летний молодой человек женился на Элизабет Прайс, с которой познакомился во время одного из выступлений в штате Кентукки. Брак оказался удачным и плодовитым: уже в 1900 году Элизабет родила первенца, дочь Люсиль, а всего она подарила мужу шесть детей. В том же 1896 году Хэнди поступил в качестве корнетиста в ансамбль Mahara's Colored Minstrels – один из нескольких коллективов, организованных ирландцем Уильямом Махара. В скором времени он стал фактическим лидером этой труппы и за шесть долларов в неделю объездил с ней в течение трех лет много штатов и даже побывал на Кубе.

Что же исполняли Mahara's Colored Minstrels и другие коллективы, в которых работал Хэнди? Это были так называемые минстрел-шоу, популярнейший жанр американской эстрады ХIХ века. «Менестрелями» первоначально были белые артисты, выкрашенные черной краской под темнокожих, а затем и сами афроамериканцы. В утрированной комедийной форме они изображали на сцене быт, песни, танцы черной общины Америки. Их героями были недалекие, хвастливые, вечно сексуально озабоченные черные псевдо-джентльмены и псевдо-леди. С сегодняшних позиций от этих представлений шел явно расистский душок. Но не только. Черные артисты нередко тонко иронизировали над своими белыми зрителями, изображая фактически перенятую у них манеру поведения. Кроме того, в музыку «менестрелей» наряду с элементами классической европейской легкой музыки и англосаксонских фольклорных баллад проникала и подлинная музыка и танцы черной общины. Менестрельные группы во многом повлияли на рождение и рэгтайма, и джаза, и блюза. Тем, кого интересует эта тема, очень рекомендую прекрасную работу выдающегося нашего музыковеда Валентины Джозефовны Конен «Рождение джаза» - бесконечно уважаю эту исследовательницу, ухитрявшуюся в самые «застойные» годы писать глубокие книги, полностью свободные от конъюнктурных моментов в духе советской пропаганды.

Сам Хэнди позже писал в своей автобиографии «Отец блюза»: «Для большинства негров высших классов менестрели были людьми, не заслуживавшими уважения, и все же лучшие таланты вышли именно из них. Все хотели подражать спектаклям менестрелей: композиторы, певцы, музыканты, конферансье, актеры…». Не трудно догадаться, что, говоря о «неграх высших классов», Хэнди имел ввиду и самого себя. Путешествуя по стране с Mahara's Minstrels, а затем с ансамблем Knights of Pythias (он возглавлял этот коллектив с 1903 по 1909 год), он не только выступал перед публикой, как белой, так и черной, но и прислушивался к той музыке, которая звучала вне сцены «менестрельных шоу». Умный, талантливый и наблюдательный человек, он не мог не оценить красоту и свежесть музыки, исполнявшейся на улицах и в кабаках городов Юга и Среднего Запада простыми темнокожими музыкантами под гитару, банджо или, реже, под аккомпанемент фортепьяно. Эта музыка, ранние, архаичные формы блюза, притягивала его и накрепко отпечатывалась в памяти. Случай помог Хэнди убедиться в немалом ее потенциале. На одном из концертов перед белой аудиторией публика попросила Хэнди и его коллег «исполнить что-нибудь свое». Но когда музыканты заиграли, оказалось, что это совсем не то, чего ожидала аудитория. На сцену, потеснив команду Хэнди, поднялось трое местных темнокожих музыкантов с гитарами и банджо и к огромному удовольствию публики начали играть нечто очень похожее на ту «уличную музыку», которую Хэнди слышал уже неоднократно. Выводы Хэнди сделал: он стал по памяти записывать нотами услышанные им мелодии, начал пытаться сочинять собственные композиции в этом стиле. Вскоре случай помог ему реализовать свои «домашние заготовки».

В 1909 году его труппа переехала в Мемфис, штат Теннеси и обосновалась в одном из домов на Бил-стрит (Beale Street). Как раз в это время в городе была в разгаре предвыборная кампания за кресло мэра. Одним из наиболее вероятных претендентов считался местный политикан по имени Эдвард Крэмп. Люди из его штаба обратились к Хэнди с просьбой сочинить песню в поддержку своего кандидата – как видите, традиции использования артистов в политической борьбе имеют весьма древнюю историю. Так появилась песня под названием Mr. Crump. Откровенно говоря, ее текст больше похож на призыв «Забей на все!», чем на «Голосуй, а то проиграешь!»:

Mr. Crump doan allow no easy riders here.
We doan care what Mr. Crump doan allow,
We gonna Barrel-house anyhow.
Mr. Crump can go and catch himself some air.

Но музыка песни оказалась столь запоминающейся, а песня столь популярной в городе, что ее герой действительно выиграл выборы и стал мэром Мемфиса. Но главное – в истории провинциальный политик м-р Крэмп остался только благодаря этой песне. Позже Джордж Нортон сочинил к мелодии Хэнди новые слова, и песня получила новое название - Memphis Blues. С этим названием композиция и начала свое победное шествие в вечность. Уже очень скоро в Нью-Йорке популярнейшая пара танцовщиков Вернон и Айрин Кэсл и их музыкальный директор Джеймс Риз Юроп придумали на основе Memphis Blues новый танец, который сперва получил название Bunny Hug, но вскоре был переименован в Fox Trot – это название хорошо известно до сих пор. Но если фокстрот так и остался названием одного из танцев, то слово « блюз» стало гораздо более известным и многозначным. Началось же все с первого блюза, сочиненного Уильямом Кристофером Хэнди. В 1912 году он опубликовал ноты Memphis Blues и продал права на эту песню за сумму, которая сегодня выглядит смехотворной – сто долларов. В том же году в Мемфисе Хэнди познакомился с деловым человеком по имени Гарри Пэйс и позже основал вместе с ним нотное издательство Pace and Handy Sheet Music. Пэйс оказался талантливым бизнесменом, а заодно он стал и соавтором некоторых композиций Хэнди. Их успешное сотрудничество продолжалось вплоть до 1920 года.

Хэнди целиком посвятил себя теперь сочинению новых мелодий. В 1912 году он сочиняет самый популярный из своих блюзов - St. Louis Blues, а также Yellow Dog Blues. Позже появляются Loveless Love и Aunt Hagar's Blues. В 1916 году Хэнди пишет композицию, которой суждено будет войти в «большую тройку», сочиненных им блюзов вместе с Memphis Blues и St. Louis Blues - Beale Street Blues. Его популярность и успех его блюзов растут, как на дрожжах. Это звездный час м-ра Хэнди. Желая быть поближе к главному центру музыкального и делового мира Америки, Хэнди в 1917 году переезжает в Нью-Йорк. Кстати, в этом же году выходит первая в истории джазовая пластинка, записанная белым коллективом из Нового Орлеана The Original Dixieland Jazz Band. Хэнди довольно прохладно отнесся к джазовому дебюту, но сами джазмены с удовольствием исполняли и записывали его блюзы, превратив их в джазовые стандарты и весьма способствуя этим популярности их автора. В двадцатых годах в Нью-Йорке Хэнди, после разрыва с Пэйсом, основал свою Handy Record Company.

Тот классический, безукоризненно красивый, грустный и элегантный двенадцатитактовый блюз с характерными блюзовыми нотами в гармонии, каким мы его знаем, родился в нотных текстах Хэнди. Но именно эти тексты до сих пор являются источником вежливых, но настойчивых дискуссий. Ряд темнокожих исполнителей блюза, а также некоторые музыковеды говорили и говорят о том, что, опубликовав блюзы, Хэнди утерял частичку их души. Они утверждают, что европейская система нотирования, примененная Хэнди, не способна точно передать построенную на совсем иных, от Африки идущих, принципах гармоническую основу блюза, что столь модный в 20-х годах классический блюз, основанный на работах Хэнди, безнадежно утерял импровизационную гибкость и первозданную чистоту блюза архаичного. Знаменитый блюзмен Биг Билл Брунзи говорил: «Чтобы петь старые блюзы так, как я научился им в Миссисипи, я должен вернуться к своим собственным звучаниям и позабыть все те правильные аккорды, которые мне велят играть профессионалы. Эти правильные гармонии совсем не срабатывают в настоящем блюзе. Блюз вышел не из книг, а правильные аккорды идут оттуда…». Да, Хэнди не «изобрел» блюз, но, благодаря ему, красота и сила этой музыки, пусть и не в первозданном виде, стала доступна миллионам людей, вызвала огромный интерес к творчеству тех самых, так и оставшихся бы в противном случае безвестными, темнокожих его исполнителей, которые критиковали Хэнди. Блюз оказал огромное влияние на джаз, а через него – и на все последующее развитие американской музыки. Великому Мадди Уотерсу принадлежит такой афоризм: «У блюза был сынок, и его назвали рок-н-роллом». Выявляя родственные связи по Уотерсу, мы можем назвать Хэнди, «отца блюза», еще и «дедушкой рок-н-ролла». Это будет, конечно, преувеличением, но совсем небольшим!

Другая порция критических стрел в адрес Хэнди связана с еще одной проблемой. Утверждают, что Хэнди фактически лишь публиковал не им сочиненные песни. Это очень несправедливые обвинения. Каждую из услышанных им в странствиях по американскому Югу мелодий, Хэнди пропускал через свое сердце, а из фольклорных корней своих блюзов он никогда и сам не делал секрета: «Каждый из моих блюзов основан на какой-то старой негритянской песне с Юга… На чем-то, что вертится у меня в голове, на чем-то, что я механически напеваю сам себе, даже не задумываясь об этом. Эти старые песни – память о моем детстве и о моей расе. Я могу точно указать каждую песню, ставшую основой любого из моих блюзов». Вот как, к примеру, выглядит в пересказе Хэнди история создания Beale Street Blues: « Как-то поздно вечером я шел по Бил-стрит, и мое внимание привлекли звуки фортепьяно... Я вошел в дешевую кафешку и обнаружил за пианино смертельно уставшего цветного музыканта. Он рассказал мне, что ему приходиться играть с семи вечера до семи утра, а отдыхает он, только меняя работу рук, играя, скажем, басовые линии то левой, то правой. Он рассказал мне о своей жизни, и мне показалось, что этот бедный, измученный и все же счастливый музыкант словно олицетворяет свою расу. Я выразил это в нотах, пытаясь сохранить ту веру, которая поддерживала этого бедного пианиста».

В двадцатые годы, когда блюзовый бум в США был в разгаре, Хэнди фактически превратился в настоящего ученого-фольклориста. В 1926 году он опубликовал книгу под названием Blues: An Anthology: Complete Words and Music of 53 Great Songs, которая представляла собой не просто сборник блюзов, но и историю происхождения каждого из них. Впервые в США в работе Хэнди блюз предстал, как неразрывная часть истории американского Юга и страны в целом. Эту работу он продолжал и в дальнейшем. В 1935 году появилась его книга Negro Authors And Composers of the United States, в 1938 - W. C. Handy's Collection of Negro Spirituals, а в 1944-м - Unsung Americans Sing. Пятой книгой, вышедшей из-под пера Хэнди, была его автобиография, выпущенная в 1941 году.

Популярность блюзов Хэнди постоянно росла. В январе 1925 года изданная Columbia Records запись исполнения St. Louis Blues «императрицей блюза» Бесси Смит в сопровождении Луиса Армстронга разошлась невиданными прежде тиражами. Популярность этой композиции Хэнди была столь высока, что в 1929 году режиссер Кеннет Адамс обратился к нему с предложением о съемках одноименного фильма. Хэнди принял участие в работе над проектом, и именно он предложил снять в главной роли Бесси Смит, лучшую исполнительницу St. Louis Blues. Летом 1929 года лента была отснята и с успехом демонстрировалась на экранах США вплоть до 1932 года. Недолго царствовавший британский монарх Эдуард VIII, поклонник всего американского, в том числе и американской жены, из-за которой он и отказался от трона, как-то попросил своих шотландских волынщиков исполнить для него St. Louis Blues. Работая над этой статьей, мне удалось отыскать и уж совсем невероятную историю. Когда в 1935 году фашистская Италия напала на Эфиопию, мелодия St. Louis Blues якобы стала боевым гимном эфиопов. В этом качестве блюз я никак себе не представлял. Может быть, неудачный боевой гимн и способствовал в какой-то мере тому, что итало-фашистские войска, известные своей «блистательной доблестью», смогли тогда ненадолго одержать победу: уже к 1941 году эфиопы совместно с англичанами вновь вошли в Аддис-Абебу, надо думать, под звуки St. Louis Blues. Просто сюрреализм какой-то!

Но вернемся к нашему герою. В 1928 году он удостаивается редкой для любого музыканта почести – 27 апреля Хэнди выступает с большой программой в самом престижном концертном зале Америки – Карнеги-Холл в Нью-Йорке. Не менее важным для самого Хэнди было выступление десять лет спустя, в 1938 году, на Национальном фолк-фестивале в Вашингтоне, где он впервые стоял на сцене перед залом, в котором вместе сидели белые и черные слушатели. Классик американской музыки Джордж Гершвин посвятил Хэнди свою «Рапсодию в стиле блюз» - красноречивый факт, свидетельствующий о том месте, которое занял Хэнди в истории американской культуры.

Но параллельно с успехами в творчестве и признанием в обществе нарастали проблемы в личной жизни Хэнди. Связаны они были со здоровьем. С детства Хэнди отличался слабым зрением. В 20-х и 30-х годах ухудшение зрения стало прогрессировать. В 1943 году он оступился и упал с платформы станции метро. Это привело к полной слепоте. К тому времени Хэнди был уже вдовцом. Жена Элизабет умерла в 1937 году. Его глазами, как он часто говорил, стала секретарша, Ирма Луиза Логан. В 1954 году Ирма Луиза и 80-летний Хэнди поженились. Уже через год его поджидал новый удар – на сей раз, в прямом смысле. В результате инсульта, Хэнди остался парализованным и вынужден был пересесть в кресло-каталку.

Знаком глубочайшего уважения к легендарному «отцу блюза» стало празднование 84-й годовщины со дня рождения Хэнди, пышно отмеченное в отеле Уолдорф-Астория в ноябре 1957 года в присутствии более восьмисот гостей. Но прожил после этого Хэнди недолго. 28 марта 1958 года от последствий пневмонии доживший до глубокой старости музыкант, композитор и фольклорист скончался. 25 тысяч человек собралось проводить его в последний путь на траурной мессе в Абиссинской баптистской церкви в Гарлеме. Еще 150 тысяч человек заполнили улицы соседних кварталов. Похоронили Хэнди на кладбище Вудлаун в Бронксе.

В год смерти Хэнди на экраны Америки вышел новый фильм под названием St. Louis Blues – на сей раз это был биопик, рассказывавший о его жизни и творчестве. В роли Хэнди снялся легендарный Нэт Кинг Коул, а в других ролях были заняты такие звезды афроамериканской сцены, как Махалия Джексон, Кэб Кэллоуэй, Элла Фитцджеральд. Не забыт он оказался и в дальнейшем. В 1969 году американская почтовая служба выпустила марку с портретом Хэнди. Как уже упоминалось, долгие годы учрежденная Blues Foundation награда за лучшие альбомы и выступления в блюзе по итогам года, носила имя Хэнди. Награждение этой премией проводится каждый год в Мемфисе, Теннесси – городе, сыгравшем такую важную роль в жизни Хэнди. В 1993 году Хэнди посмертно была присуждена специальная премия Грэмми за достижения «отца блюза» в течение всей жизни. Да, отцом блюза в прямом смысле Хэнди, конечно, не был, но уж приемным родителем – это точно. Это он подобрал на темнокожей улице беспризорного «мальчишку», воспитал его, причесал, приодел по-европейски и выпустил в люди – на дорогу, которая с каждым годом становится все шире и разветвляется на множество других дорог. И памятники человеку по имени Хэнди на этой дороге, честное слово, более чем уместны!

Леонид АУСКЕРН

Jazz-Квадрат, №4/2007