Швеция - Карлссон, Свенссон, Стенсон, покорившие крышу джаза

Заглянув в стокгольмскую адресно-телефонную книгу, вы обнаружите там не одну тысячу Юханссонов, Карлссонов, Матссонов, Свенссонов.Многих, скажем, Янссонов предупредительные статисты "кавычат" как терапевта, металлурга, водопроводчика или психолога. Чтобы избежать накладок и во имя удобства Человека. Естественно, когда польский эмигрант, контрабасист Бронислав Суханек в Стокгольме один,его не обозначают как джазмена. Но если в Стокгольме (Гетеборге, Мальме)два музыканта с ФИ (О в Швеции не принято) Ларс Ларссон,то вы узнаете адрес и бас-кларнетиста, и бандонеониста. Но даже среднераспространенная в Швеции фамилия Нурен имеет двух Фредериков-музыкантов: одного барабанщика, что приезжал в Москву на Нордвест-фестиваль, и другого, трубача с Запада Швеции, того, кто пока не приезжал.

Шведcкий стандарт

Шведский джаз — явление такое массовое и укоренившееся, что национальный джазовый бум, длящийся там уже третье десятилетие, воспринимается как само собой разумеющееся. Бум этот не возник сам по себе. Его объясняет и стабильная материальная база музыкантов, наверное, самая мощная в джазоворазвитых странах, и неисчерпаемое вдохновение шведов, их природная музыкальность, способная, как ни в каком другом виде искусства, выразить себя в звуке. Расшифровав первое, мы увидим огромные материальные дотации на дело джаза — национальной гордости Королевства — идущие из госказны, внушительные стипендии музыкантам, многочисленные джазовые колледжи, десятки фирм джазовой грамзаписи, десятки международных и региональных фестивалей.Твори — не хочу... В стране огромное количество биг-бэндов, вместе с любительскими их цифра доходит до несколько сотен, среди которых десяток джаз-оркестров мирового артистического уровня. Малые составы от комбо до солистов-одиночек подсчитать статистика не берется, много музыкантов работают в нескольких джаз-группах одновременно, порой охватывая своим творчеством и другие музыкальные жанры. Солистка оперы Анника Скуглунд, например, не забывает свои джазовые привязанности ис удовольствиемвыступает с группой "Opposite Corner" из Гетеборга. Стилистическая ориентация групп многолика — от хип-хопа до бибопа, но многие комбо не вкладываются в дефиниции и ярлыки, создавая музыку, недоступную словесным определениям. Да и нужно ли?

Впрочем, изобилие пластинок отнюдь не означает, что вся музыка на них захватывает дыхание и отмечена прорывом к новым рубежам. Много и проходного материала, порой даже скучноватого, не все работы одних и тех же музыкантов всегда равноценны креатюрному уровню. Если это традиция — хардбоп или свинг, — то подчас не выходит за рамки добротного, но однообразного, не будящего воображение джаза. Если это фри-джаз, то на фоне шедевров, таких, как работы ансамблей "Gush", "Per Henrik Wallin Trio", "Lokomotive Konkret", многие группы просто теряются. Фолк-джаз очень ярок, но все же проигрывает в разнообразии норвежскому. Зато отдельно взятых инструменталистов и вокалистов высочайшей художественной пробы в Швеции все же больше, чем у скандинавских соседей. Не менее важна здесь и традиция —"народные джазовые университеты" и неустанная практика и возможность работать, самосовершенствоваться, не думая о хлебе насущном.

Удивительна в Швеции и джазовая преемственность. Если родился когда-то у саксофониста уникальный, ни на что не похожий саунд —то этот мастер не будет затворником, не унесет секрет в землю. По давнему убеждению автора этих строк, саунда, как у саксофониста Гуннара Линдгрена — плачущего, щемящего, вкрадчиво-затаенного, — нет нти у одного другого в мире. Но вот я обнаружил черты линдгреновского звучания и у юного саксофониста Фредрика Льюнгквиста. Густой, матовый тембр баритона Гуннара Бергстена (знакомого москвичам по гастролям Ларса Шестена)наверняка будет завещан пока еще неведомому мастеру.

Шведская фортепианная школа славится с давних пор. Даже джазовому новичку известно имяЯна Йоханссона, прославленного шведского мастера, или другого корифея с международным именем — Бенгта Халльберга. Сенсация последнего десятилетия — пианист Ян Лундгрен (гастролировавший в Москве в декабре прошлого года с певицей Викторией Толстой). Этот 33-летний пианист, который на слуху у всех, обладатель первой в мире(для такого возраста) дискографии. В1998 году он по праву завоевал Золотой диск "Оrkester Journalen" за лучшую грамзапись 1997 года "Шведский стандарт", где, пойдя по стопам Йоханссона, продемонстрировал искусство трактовки шведских народных мелодий.

Даже беглый наблюдатель, поварившись немного в шведской музыкальной среде, заметит, что джаз там въелся в национальное сознание и, как и в США, воспринимается как нечто само собой разумеющееся. И дело не в том, что там немало почитателей этого искусства, а в сложившейся культурной среде. Шведский джаз, также как и в США, вышел из танцзалов эпохи хота и свинга 30-х и 40-х годов: это задокументировано на десятках архивных переизданий. Швецию, к счастью, миновала трагедия войны, и в 30-е годы, когда континентальную Европу обволакивала нацистская чума, страну (наряду с Англией) благополучно посещали Армстронги, Эллингтоны и Хокинсы, а уже в конце 40-х — начале 50-х она была чуть ли не первая, куда зачастили кулеры и бопперы во главе с Паркером, за которым последовал Стен Гетц, не чаявший души вТре Крунур.

Шведский кул был уже известен многим зарубежным фэнам по пластинкам, и популярность этого течения объясняется врожденной меланхолией шведов, тонко адаптированной джазовой стилистикой.

Шведский джаз в Москве и Минске

30 января этого года свершилось то, что было предначертано судьбой: ветерансоветского джаза Олег Лундстрем со своим биг-бэндом, длительность существования которого под руководством одного лидера побила все исторические джазовые рекорды, дал успешный концерт в Стокгольме. Организаторы Международного джаз-фестиваля в Минске могут гордиться тем, что приложили к этому руку, когда в 1994 году состоялась первая встреча биг-бэнда со шведскими музыкантами Ларсом Шестеном и ударником-вокалистом Руне Карлссоном, с ним выступившими. Пять лет спустя, уже в Стокгольме, выступление оркестра украсили соло нашего соотечественника — тенориста Славы Преображенского, живущего и работающего в Швеции.

Факт выступления Лундстрема на земле своих предков был восторженно освещен местной прессой. Еще раньше Слава Преображенский выпустил прекрасную пластинку со шведским тенористом Ниссе Сандстремом на норвежской фирме "Gemini", а лонгплей, выпущенный с помощью автора этих строк в 1991 году на фирме "Мелодия", "Квартет Л.Шестена в Москве", и пользующийся популярностью в Скандинавии, стал уже раритетом. Шестен вновь посетил Москву вместе с вокалисткой Агнетой Бауманн в декабре прошлого года, где выступил на фестивале вокального джаза на разных сценах. Такой же элегантный и поэтичный: мягкое туше, удивительно выстроенные линии, ни одной лишней ноты, элегия в блюзе. Опытная Агнета Бауманн, певица от сердца, покорила некоторых даже больше, чем раскованная Виктория Толстой. В Швеции Агнета Бауманн часто выступает с Шестеном дуэтом.

Виктория Толстой — одна из самых модных сейчас певиц в Швеции, которой доступно все: джаз, соул, ритм-энд-блюз. Если уже в24 года она достигла большого мастерства, то ее ждет, по мнению и экспертов, и публики, большое будущее. Она заключила контракт с международным концерном "Verve", и на очереди ее 4-й диск. Но не менее феноменален был и ее аккомпанирующий состав — трио Яна Лундгрена. Этого пианиста можно назвать как угодно — лучшим среди равных или равным среди лучших. Но в плеяде лучших пианистов Швеции его выделяет одно — он не знает творческих лимитов и в совершенстве владеет тонкостями джазовой науки. И зная особенности всех фортепианных стилей на всем протяжении джазовой истории, он с легкостью заставляет их работать на свои образы. Поэтому он так легко входит в партнерство с самыми разными музыкантами. Обожая быть сайдменом не меньше, чем лидером, он любит вариться в джазовой кухне и всегда одержим лабораторной работой.

Для сравнения, есть в шведском джазе пианисты интровертного склада, чья эстетика ближе к пианизму Билла Эванса, Пола Блея, условно предположим, к ЕСМ-ной эстетике. Это и 55-летний мэтр Бубу Стенсон, пианисты Якоб Карлцон и Андерс Перссон. Есть пианисты экспрессивные, чей стиль, несмотря на всю глубину и интеллектуальность, вышел не только из Бада Пауэлла, но несет отголоски и раннего Денни Цейтлина, Стива Кюна идаже Монка. Это Эсбьорн Свенссон. Есть мастера, которым ближе размашистость Эррола Гарнера, летучесть Ахмада Джамала, забористость Рэмзи Льюиса. Такие ближе к джаз-соулу, и среди них в Швеции царствует Андерс Видмарк. Все эти аналоги довольно условны, потому что так или иначе талантливые шведы умеют обращать себе на пользу любые стилистические особенности, создавая самое себя. Эстетика же Лундгрена настолько тонка и неуловима, что, тыча пальцем в небо и изрекнув, что он среднее между лучшим Петруччиани, Питерсоном и Келлоуэем, можно равно оказаться правым или сесть в лужу. Подлинное искусство начинается там, где кончается информация, и порой лучше не думать, на кого похож оригинальный мастер. Лундгрена условно называют "мейнстримщиком". Но я бы назвал его с таким же успехом "сконским уэсткоустером". Сконским — потому что он живет в центре южной провинции Сконе. "Уэсткоустером" потому что он часто бывает в СШАи записывается с калифорнийскими музыкантами Биллом Перкинсом, Конте Кондоли.

Вот некоторые отзывы о нем американских фортепианных зубров. Пит Джоли, игравший в числе прочих с Джерри Маллиганом: "Его характеризует фантастическая техника, великолепное знание инструмента. А это дорогого стоит". "Его возможностям нет предела, чувство свинга исключительно. Либо это есть, либо этого нет. У Яна есть", — вторит Джоли Клод Уильямсон. Лу Леви, часто работавший со Стеном Гетцем, углубляет сказанное: "Это добросовестный юноша. Он глядит вглубь источника, отчетливо чувствуя то, что хотел выразить композитор. Мало того, он трактует лирику на языке оригинала (знает содержание песни, написанной на языке оригинала. — А.К.) и интерпретирует текст, не пользуясь шведским переводом". Алан Морган, знаменитый британский джазовый критик, отмечает Лундгрена, как "одно из самых ярких явлений мировой джазовой жизни последних лет".

Я бы добавил к этому еще и высказывания о Ларсе Шестене из аннотации к его золотому диску 1981 года "Select Notes" Йонни Ольссона: "Музыканта подстерегает много искушений — приспособиться к модным течениям и стилям. Но есть другой, более болезненный способ — кропотливо и неустанно работать над собой, создавать свои выразительные художественные средства, прислушиваться к музыке, которая звучит в тебе. Такова музыка Шестена, в которой нет драпировки, трюков, румян и блесток. Шестен слышит внутреннюю логику музыки и верит в это". "Ты — часть этой музыки, — высказывается Шестен, — и главное — это мелодия,форма и чувство блюза".

Счастье джаза завтрашнего дня

Нет сомнения, в XXI веке шведский джаз не захиреет, не оскудеет талантами, а зацветет ста цветами. Он находится в руках (умах, душах) самих музыкантов. И будь они даже брошены на произвол судьбы (чего не случится), выплыли бы. Швеция уже прошла испытание роком в 60-х, когда опопсение навалилось тяжелой глыбой на шведскую джаз-общину. И все, кто только мог, отвернулись от жанра, кроме... государства. Тогда, в начале 70-х, Швеция продемонстрировала ту модель социализма при частной собственности, при которой конкуренция не приобретает звериного оскала. Тогда были созданы институты, фонды поддержки джаза и серьезной академической музыки, направлены средства, и с начала 70-х Швеция динамично прирастала новыми веяниями и направлениями в жанре, открывая таланты юных джазменов. Даже маленькие фирмы грамзаписи, работающие на самоокупаемость, ухитрялись скрупулезно документировать самые интересные процессы, проходившие в шведском джазе. Число компактов, ежегодно выпускаемых в Швеции пусть и небольшими тиражами, достигалов последние годы сотни, а это для 8-миллионной страны не так уж мало. В это число, разумеется, не входят всякого рода архивные записи и музыка, пограничная джазу (world musicи т.д.), а лишь только те, что фиксируются рецензиями журнала "Orkester Journalen". На самом деле, с учетом дисков, не получивших отзыв в журнале, продукция гораздо больше.

Замечу, что многие даже скандинавские фэны недооценивают полномасштабную роль своего джаза на мировой арене. Устоялся некий штамп, не изжитый и сейчас. Если о Дании говорят,что это страна басистов, если о Швеции — пианистов, если о Норвегии — ЕСМ. Эти представления не соответствуют реальности. Я бы назвал с десяток великолепных датских пианистов и с десяток великолепных шведских басистов, добавив, что ЕСМ охватывает лишь определенную группу норвежских музыкантов. Говорят, Дания традиционно-мейнстримовско-боповская страна. Это верно лишь отчасти. Побывав там четыре раза на фестивалях, свидетельствую, что по авангарду и всяческим альтернативам она даст фору многим, ну а трэда или тем более бопа, да где его нет? Стиль-то модный...

Главное, что Швеция давно сбросила свои академические, когда-то, в 50-х, консервативные джазовые оковы, выбралась на просторы мира. По количеству джаз-презентаций в разных уголках света из "европейцев" с ней, наверное, может сравниться лишь могущественная Германия. Загляните в гастрольную карту шведских эмиссаров джаза — там Китай, Индонезия, США, ЮАР, Аргентина, Таиланд и, в первую очередь, Великобритания, с которой у Тре Крунур закадычные отношения после второй мировой войны. Джазовые представления Швеция устраивает в Англии с размахом, сразу в нескольких залах. Такая дружба объяснима и тем, что критики Альбиона внесли большой вклад в популяризацию искусства шведов на страницах "Джаз-форума" еще в 70-е годы. Это и Роджер Коттерел, и Кевин Хенрикс, и, особенно, живущий издавна в Стокгольме продюсер и журналист Кит Нокс, перу которого принадлежит блестящее исследование творчества шведского джазового столпа Ларса Гуллина.

Даже высокомерная Америка считает Швецию в джазе почти себе равной. Пластинок, записанных американцами со шведами, несравненно больше, чем с представителями других стран. Особенно часто шведы гастролируют или просто выступают на том джазовом поле, где им легче играется, — в Калифорнии. Конечно же, сказать, что направление "west coast" вышло из баритона Ларс Гуллина, можно лишь в шутку, но в каждой шутке есть зерно правды — ведь послевоенное время американский "джаз Западного побережья" и шведский кул развивались параллельно, часто взаимодействуя как сообщающиеся сосуды — гастроли, совместные выступления. Ли Кониц и Чет Бейкер просто не вылезали из Швеции, записываясь и с Ларсом Шестеном, и с другим известным пианистом Оке Йоханссоном. Вот и Ян Лундгрен записал пластинки не только с Биллом Перкинсом и Конте Кондоли, но ис Хербом Геллером, тоже экспонентом этой художественной "зоны".

Шведский джаз, сохраняя свою аутентичность, стремительно интегрируется в мировой процесс, привлекая новые изобразительные средства. И вместе с тем, мудрея, молодеет. Джазмены среднего поколения (по шведским меркам это между 45 и 60 годами) — высочайшего артистического полета — чувствуют себя на пороге открытия второго дыхания. Это то время, говорит Бубу Стенсон, когда можно забыть о возможностях своего аппарата, о технике и вчувствоваться в духовные позывные, идущие от каждой сыгранной ноты, повисающей в тишине. Я видел разного Стенсона: на открытой площадке в Копенгагене, когда он по-джарреттовски вгрызался в фортепиано, извергая потоки кластеров, а публика заходилась в восторге,и — другого, играющего со своим трио СВОЮ музыку в стокгольмском джаз-клубе "Fasching", творящего медитативную, раздумчивую, совсем не клубную атмосферу, создавая картины инея, наледи, запорошенных снегом тропинок и дремлющего в зимнем небе тускло-оранжевого диска солнца...

Есть тип музыкантов, которые аккумулируют энергию разных источников. Скажем, пианист Стенсон, некогда игравший в группе ориентального уклона "Rena Rama", сейчас, помимо трио, выступает регулярно в группе "Sister Majs Blaus", в группе Ларса Даниэльссона — Дейва Либмана "Newhands", квартете Чарльза Ллойда и с датским составом вокалистки Трине-Лиз Вэринг. И в каждом случае характер игры пианиста соответствует контексту, музыкальной "задаче в общем плане". Другой мастер клавиатуры, Харальд Свенссон, пианист романтико-импрессионистического склада, самый, пожалуй, близкий по духу Стенсону, играл в квартете знаменитого тромбониста Эйе Теллина, группе "Etntra" (электро-акустический модерн-мейнстрим),но с середины 80-х не выпускал дисков. Видимо, ждал много лет, накапливая опыт, чтобы творческая воля воплотилась в долгожданной работе. А ведь это был довольно опытный мастер еще полтора десятка лет назад, чья сольная акустическая фортепианная пластинка вызвала хорошую прессу.

Новый диск Свенссона прописан в ежегодной серии "Джаз в Швеции" (такое право получает группа юниоров или новая комбинация зрелых мастеров, дебютирующая в грамзаписи). Группа Свенссона — это второй случай, здесь участвуют маститые люди, звезды — басист Ларс Даниэльссон, ударник Андерс Чельберг, известный трубач Стеффан Свенссон и саксофонист Фредрик Льюнгквист. Таланты со шведского "Весткоуста". В этой работе, как в зеркале, отразились тенденции современного шведского джаза. Удивительный по красоте сплав воспоминаний о будущем. Это как бы музыка, не сыгранная Майлсом Дэвисом на стыке его акустической и электрической эпох (68-69)с Уэйном Шортером и Чиком Кориа, но перенесенная в сегодня... Работы Дэвиса 30-летней давности — это был тот джаз, который ещене принял оболочку фьюжн и немного отошел от чистой акустики. Лирика безмятежности сменяется тревожными, кричащими звуками, стрэйтэхед переходит в остинатный фанк. В целом диск радует тем, что не вызывает ностальгию почему-то утерянному или нематериализованному, а, наоборот, служит трамплином и предложением к развитию. Ведь какой неисчерпаемый кладезь Майлс, какой период ни копни! Но черты Мастера в диске Свенссона — только кайма, одежды, рисунок. А содержание, мелодия, если и лишены шведскости, глубоко самостоятельны. Свенссонраскрыл еще раз в себе композиторский талант и свой "Rhodes" (помимо концертного рояля) использует со вкусом. К тому же он впечатляюще использует тембральную палитру — прекрасны унисоны тенориста и трубача.

Известный барабанщик АндерсЧельберг — ровесник Свенссона (обоимперевалило за 40) — тоже с запада Швеции, недавно впервые дебютировална диске под своим именем в необычном амплуа нетолько как ударник,нои каккомпозитор и руководитель проекта под условным названием"Северная встреча". Чельберг — это один из тех уникальныхмузыкантов-ударников, которые мыслят мелодически. Его смело можнопоставить в один ряд с ПоломМотианом, Джеком де Джоннеттом, ЙономКристенсеном. Чельберг — не только бессменный барабанщик знаменитогогетеборгского трио пианиста Ларса Янссона, но и участник памятнойсессии с Доном Черри наЕСМ — "Dona Nostra". Драйв у этого музыкантатакой, что может поднять любогоджазмена на гребень волны и способен,особенно в паре с Даниэльссоном, наэлектризовать любую аудиторию.

Этот проект доказал, что скандинавские музыканты(два шведских, два норвежских) и романские (француз и итальянец) психологически не только совместимы, но и могут творить музыку единого дыхания. Искрометный, пылкий Луи Склавис украсил диск своими импровизациями на кларнете в турецком духе, и эта ближневосточная орнаменталистика ощущалась еще на ЕСМ-ской работе Чельберга, где он помогал турецкому барабанщику Окаю Темизу на диске Дона Черри. Туре Брунборг — носитель"характера нордического" — антипод Луи, и вместе духовики создают единство противоположностей, особенно где бас-кларнет Склависа оплетают линии сопрано Туре. Такие встречи, на которых рождается музыка почти междужанровая (элементы фолка, академического авангарда соседствуют с джаз-битом), общеевропейского или планетарного характера(там, где задействованы латиноамериканские или африканские музыканты), становится нормой в джазовой практике. Они дарят музыкантам радость совместного музицирования, где рушатся все преграды, а публика радостно внимает покорению очередных музыкальных вершин-рубежей. Такая инициированная музыкальная сопричастность музыкантов разных стран (как метод, предложенный Манфредом Айхером, продюсером ECM), доказала свою жизнеспособность, и в следующем веке успех ей на шведской земле обеспечен. Эти заметки хочется закончить развернутой цитатой из аннотации известного американского музыковеда Скотта Янова к диску Лундгрена "Californian Connection", изданному по лицензии в США:"Было время, когда американцы думали,что в Европе только один джазовый музыкант — Джанго Рейнхардт. Это утверждение не было верным даже тогда. Шведский джаз доказал свою жизнеспособность, породив звезд мирового класса — Арне Домнеруса, Путте Викмана, Оке Хассельгарда, Бенгта Халльберга, если назвать только некоторых. Есть такие критики в Нью-Йорке, которые думают, что то, что происходит за пределами города, не имеет никакого значения. В результате вклад Швеции в мировой джаз был явно недооценен". К счастью, эти заблуждения уже в прошлом.

Александр КАССИС