Charlie Haden - вездесущий Чарли

Мы продолжаем подробно представлять вам нынешние и прошлые проекты победителей первой общеамериканской джазовой премии "New York Jazz Awards", награждение которой состоялось в июне этого года (см. "JK" №7(9)/98). На этот раз вашему вниманию предлагается "углубление" в альбом Чарли Хэйдена "The Montreal Tapes With Geri Allen And Paul Motian". Записан он был еще на фестивале в Монреале 1989 года, но издан компанией "Verve" лишь в конце 1997 года. Пианистка Джери Аллен, сыгравшая с Хэйденом в тот далекий теплый июльский вечер, в нынешнем году также оказалась среди номинантов престижной ньюйоркской премии, что и оказалось решающим фактором в отборе этого диска для нашей рубрики.

Про таких, как Чарли Хэйден, есть хорошая русская поговорка — "наш пострел везде поспел...". И в самом деле: знаменитый контрабасист участвовал как сайдмен и лидер в самых разнообразнейших составах — от истоков фри–джаза вместе с Орнеттом Коулменом через импровизационные эксперименты с Кейтом Джарретом и "Liberation Music Orchestra" к классически ясному и красивому звучанию его последней группы "Quartet West".

Концерт в Монреале с Полом Мотианом и Джери Аллен показал, пожалуй, все стороны творчества и мастерства Хэйдена. Структура выступления была очень "симметричной": участники сыграли шесть пьес, по две собственного сочинения каждого из них. И хотя формально лидером трио был контрабасист, на деле их (лидеров) получилось три — в соответствии с авторством каждой вещи. Их стили не очень сильно, но отличаются друг от друга, поэтому альбом вышел несколько разноплановым. К тому же целых три вещи являются посвящениями: Хэйден сделал "подарок" Мотиану, а Аллен отдала дань уважения Эрику Долфи и своему учителю Джону Малачи. Эти музыкальные "приношения" сделаны сознательно в духе "оригинала", и следить за подобными перевоплощениями авторов музыки очень интересно.

На протяжении всего альбома достаточно редко встречаются моменты, когда перед нами предстает классическое джазовое фортепианное трио. Говоря "классическое", я имею в виду распределение музыкальных функций "аккомпанемент — соло". Можно сказать, что они все одновременно и солисты, и ритм–секция. Такой свободный стиль, когда ударные не отсчитывают, как заведенные, темп, а басист не занят одним только подчеркиванием сильных или слабых долей такта, требует от всех участников исключительного чувства ритма и предельной согласованности. У "виртуального" трио Хэйдена все требуемое, конечно, есть, и имеется даже "лишнее" — то необъяснимое чувство мелодии, идущее из традиции, которое переносится в любую, самую свободную форму без малейших потерь. Авангардный стиль, да и современный хард–боп часто обвиняют в недостатке ярких тем, общей расплывчатости — к этой музыке такие определения неприменимы.

Упругое, сочное, лиричное, но в то же время лаконичное фортепиано, поющий и приплясывающий бас, местами просто превращающийся в гитару, и, наконец, неистовые, поэтические, пришептывающие, притопывающие ударные — вот примерное, хотя и недостаточное описание манеры ансамбля, предстающего слушателю на этом диске. Не хочется даже заводить разговоры о конкретном стиле, его даже приблизительном определении — это стиль трио Хэйден–Аллен–Мотиан 1 июля 1989 года. Самое удивительное и странное для меня — это то, что пластинку выпустили почти десять лет спустя самой записи концерта.

Интересная деталь, косвенно "оправдывающая" более позднее обращение контрабасиста к лирическому и подчеркнуто изящному звучанию его "Quartet West": в этом альбоме, столкнувшем "лицом к лицу" такие разные по образности вещи, сразу чувствуется какое–то особое, трепетное отношение Хэйдена к чистой мелодике. Те пьесы, где на первый план выходит мягкая, красивая тема ("First Song", "In The Year Of The Dragon", "For John Malachi"), сыграны им наиболее убедительно. А степень свободы, с которой "обыгрываются" и на лету трансформируются эти темы, показывает только на одно — вместе собрались не случайные "пришельцы", а единомышленники, друзья и виртуозы высочайшего класса.

Евгений ДОЛГИХ

странный концерт в Монреале

Такое частенько случается. Во всяком случае, лично со мной.

Это когда видишь новый диск с именами знаменитых музыкантов на обложке и уже заранее испытываешь некий восторг от того, чего, собственно, еще и не слышал. И не только восторг — благоговение перед авторитетами, да такое, что заранее уверен: этот альбом — из числа тех, которым жить в веках, который просто обязан быть в твоей личной коллекции.

Нечто похожее было и в этот раз, поскольку из трех вынесенных на обложку имен разве что имя Джери Аллен говорило мне меньше всего. То есть много и подробно слышать эту пианистку еще не приходилось. Что касается Чарли Хэйдена и Пола Мотиана, то и манера исполнения, и уровень этих музыкантов был мне давно знаком. Таким образом, еще до прослушивания диска я прикидывал, на какую из кассет, остающихся в фонотеке очень надолго, я смогу "закатать" этот диск.

И — не "закатал"!

Ну уж и не знаю, что сыграло в этом решающую роль, поскольку назвать не то что неудачной, но даже малоинтересной эту программу язык у меня никак не повернется. Вот только одна мысль терзает и не дает успокоиться: ну почему же это такая солидная и, надо думать, оперативная фирма "Verve" издала эту запись спустя аж девять лет после концерта? Почему столько держала запись "на полке", не выпуская диск в продажу? По–че–му? (Впрочем, судя по моим данным, впервые этот диск все же был издан в 1994 году: номер по каталогу 532 260–2.)

Начинаю размышлять. Первое, что приходит на ум, — возраст и известность, которыми обладала в июле 1989 года Джери Аллен. Это сейчас о ней говорят и пишут очень много, недаром, наверное, относя ее к числу тех музыкантов, у которых до мировой славы и известности остался не шаг — полшага. Тогда же Джери Аллен, следует думать, только начинала. Или набирала обороты — не знаю точно. Во всяком случае, звездой еще не была. Может, по этой хотя бы причине "Verve" выжидала, приберегая запись, словно вино в погребах, чтобы музыка набрала аромата и собственно исторической ценности?

Если так, то условия хранения, по–моему, были не из лучших.

И вот почему. Все то время, как я слушал этот альбом (а прослушал я его раз семь, не меньше!), меня не отпускало смутное ощущение, что в этой музыке присутствует НЕЧТО, что мешает ей стать музыкой действительно классной, настоящим событием, которое бы полностью соответствовало вынесенным на обложку именам исполнителей.

И тут у меня возникло очень смутное подозрение. Если я ошибаюсь, буду весьма рад, когда мне объяснят, в чем.

А показалось мне, что эти три музыканта, выбрав в качестве способа выражения собственных артистических помыслов классическое фортепианное трио, создать гармоничный ансамбль в итоге и не смогли. Черт бы меня побрал, но мне постоянно казалось, что Джери Аллен как–то вылетает из ансамбля.

Показательна, по–моему, первая же пьеса "Blues In Motian". Если контрабас Хэйдена и ударные Мотиана работают в общем–то классическом блюзовом стиле, то госпожа Аллен все время стремится выйти за эти рамки. Ее нервное, угловатое здесь фортепиано удивительным образом тревожит возможную гармонию, но когда солирует Хэйден, Аллен делает вид, что ее в зале вообще нет. А очень было бы к месту, если клавиши хотя бы раз подали голос. Не знаю, возможно, именно на контрасте и построена эта пьеса. Но в следующей ("Fiasco") — новые чудеса. Соло контрабаса с явными элементами фри–звучаний, со смычком, утопает постепенно в полной тишине. Тишина настолько полна и глубока, что еще чуть–чуть — и потеряется даже ощущение художественного приема.

Вообще, такое впечатление, будто весь альбом записан разными музыкантами. И если, вслушавшись, можно ощутить единство стиля Хэйдена и Мотиана, то Аллен просто поражает, как, например, в просто потрясающей по красоте балладе "First Song" Хэйдена. Вот здесь пианистка на редкость вкусна и органична, гибка и воздушна. Здесь удивительным образом исполнение полностью передало красоту темы. Аллен — очень непривычная пианистка. Думаю, судя по этому диску, что к ее манере вообще привыкнуть невозможно.

Короче говоря, очень странный альбом интересной, очень джазовой музыки. Вероятно, случись возможность увидеть это трио, я бы быстрее понял, что же все–таки в этой музыке меня слегка раздражает. А так — лишь предполагаю, надеясь на то, что подсказку смогу отыскать в том, что напишут мои коллеги.

Дмитрий ПОДБЕРЕЗСКИЙ

басовые абстракции Чарли Хэйдена

Впервые за все время существования нашей blow up–лаборатории особо пристального внимания удостаивается альбом чисто инструментального джаза. И сразу очень непростой. Повод к тому вполне почтенный. Даже если кто–то считает, что взгляд на современный джаз из штаб–квартиры Майкла Дорфа, инициатора учреждения новой нью–йоркской джазовой премии, в чем–то пристрастен, то тот факт, что Чарли Хэйден уже давно и по сей день является "топовым" джазовым контрабасистом, признают все: и критики, и продюсеры, и сами музыканты.

Да, конечно, запись нами взята не самая свежая, но и в этом выборе есть своя логика (тем более, что диск–то вышел в прошлом году). Восемь дней Монреальского джазового фестиваля 1989 года превратились практически в бенефис тогда 52–летнего контрабасиста. Каждый день Чарли выходил тогда на сцену с новыми партнерами — и с Доном Черри, и с Патом Мэтини, и с Полом Блеем. И хотя сегодня Хэйден играет несколько иную музыку по сравнению с увековеченной на рассматриваемом нами альбоме, но в его концерте с Джери Аллен и Полом Мотианом звучит и та музыка, благодаря которой он заработал себе имя, и уже отчетливо слышны тенденции, приведшие Хэйдена к сегодняшним успехам.

Хэйден начала 60–х, времен тесного сотрудничества с Орнеттом Колмэном, Хэйден, полный фри–джазовых воспоминаний, особенно в пьесе "Fiasco", на мой взгляд. особенно рельефно проступает в музыке этого концерта. Здесь и частые смены ритма, и резкие перепады высоты звука, и внезапные, внешне алогичные "погружения в себя", когда для контрабаса словно исчезают его инструменты–партнеры. Кстати, в этом смысле и опытнейший Пол Мотиан с удовольствием поддержал лидера. Он не менее раскованно чувствует себя в свободном полете среди звуков, что не раз доказал как в чужих, так и в собственного сочинения пьесах. Кстати, наиболее эффектная "Fiasco" написана именно им.

Игра Хэйдена и Мотиана вызывает у меня преимущественно математические ассоциации. Математика — дисциплина очень точная и очень красивая, но в своих наиболее важных отделах — это мир чистых абстракций, требующий для проникновения в него глубоких знаний, богатейшего воображения и, если хотите, особого склада ума. В этом мире есть своя особая красота, но увидеть или прочувствовать ее дано, увы, далеко не всем. Именно такой мир выстраивают на этом концерте Хэйден и Мотиан.

Но придать ему идеально законченную форму им так и не удается! И виной тому, конечно же, женщина. В то время, как Чарли и Пол играют в свои суровые и возвышенные мужские игры, пианистка Джери Аллен неустанно и непрерывно видоизменяет этот мир, украшает его, смягчает отчетливыми блюзовыми интонациями, гармонией и умиротворенностью своих соло. Она словно уводит своих партнеров из сферы абстракций к миру земному, не очень совершенному, но не менее прекрасному и значительно более открытому. Особенно удачно это получилось у нее в стартовой пьесе Хэйдена "Blues In Motian" и в собственной композиции "For John Malachi". Именно Джери Аллен альбом обязан, на мой взгляд, своим итоговым разнообразием и, в конечном счете, расширением потенциального круга слушателей.

Похоже, именно эти тенденции стали впоследствии преобладать в музыкальном мышлении Чарли Хэйдена. Но это уже за рамками того диска, о котором мы говорим сегодня.

Леонид АУСКЕРН