Knyaz Mishkin - Myshki-Narushki

Myshki-Narushki, где в названии сквозит очень прозрачный намек на фамилию лидера группы, - альбом, не похожий на другие работы «Князя Мышкина», которые мне довелось слышать. Он состоит из очень разных концертных записей разного времени (одна, покороче, - с фестиваля в ДК МАЗа в 2009 году, другая, большая, сделана в клубе «Лисья нора» в 2010-м), но одно обстоятельство их объединяет: музыка здесь встречается со словом, точнее, с поэтическим текстом. Такие эксперименты не новость, их осуществляли и до «Князя», будут осуществлять и после, я неоднократно слушал такие встречи джаза с поэзией – англоязычной, русскоязычной, здесь, впервые, услышал – с белорусскоязычной.

А еще здесь есть на обложке фрагмент картины одного из моих самых любимых художников – Питера Брейгеля Старшего, прозванного Мужицким. Там, внутри буклета, есть еще Тенирс, ван Остаде, их вы не видите (для этого надо зайти на сайт Clinical Archives, разместивший этот сетевой альбом), а видите вы именно его, Брейгеля, «Битва Масленицы и Поста», картину, написанную в 1559 году и имеющую прямое отношение к композиции Into each house из альбома Myshki-Narushki.

Дело в том, что именно этой композицией «Князь» отправляется в Позднее Средневековье и приглашает всех слушателей окунуться в карнавальную атмосферу, столь живописно переданную Брейгелем. Правда, Средневековье в музыке «Князя» - белорусское, но Брейгель и здесь вполне уместен. События, им отображенные, я вполне могу представить не только в Льеже или Антверпене, но и в Вильно или Гродно 1559-го года. Колоритный звук волынки в начале композиции четко ориентирует нас во времени действия. Жаль, в технических данных диска все инструменты Виктора Семашко «спрятаны» за общим обозначением wind instruments, но я думаю, что это все же дуда, старинная белорусская волынка, а отнюдь не ее хорошо известная шотландская родственница. Ну, а затем, карнавал начинается! Ни валторна Антона Кривули, ни гитара Леонида Нарушевича (которую он использует и в качестве ударного инструмента), ни другие инструменты Семашко к числу средневековых не принадлежат, но это не мешает музыкантам смачно, с характерной для «Князя» фантазией и буйством сонористических красок, в которых на сей раз весьма заметен фольклорный акцент, воссоздавать веселое карнавальное действо. Про сам карнавал, дионисийское начало и т.д. я распространяться не буду, кто захочет, прочтет у Бахтина, а вот про остановку карнавального шествия, где-то к середине композиции, у актерского балагана сказать обязательно надо. У меня тут сразу возникли ассоциации с известным оксюмороном, примененным Маяковским в названии своей пьесы – «Мистерия Буфф». За мистерию в нашем случае говорит и нарочито серьезный, размеренный голос чтеца, и мысль о том, что кем бы ни был мужчина («сейбит», «барацьбит» (сеятель, борец), но женщина по назначению своему всегда остается «носьбитом» (носителем) – в первую очередь, будущего. И тут же возникают мотивы буффонады – прекрасно рифмуется с вышеуказанными терминами современный «ваххабит» (для реалий XVI века лучше было бы «турок-осман» - исламская угроза Европе тогда исходила от них, но не в рифму, и не смешно), а также «английская» парочка противопоставлений: beat – love it. Можно ли было обойтись без текста? Наверное, да, но авторы увидели эту композицию именно так, и получилось у них совсем неплохо!

Развитие импровизации во второй композиции диска Myshkin in the poets я сравнил бы с дальней дорогой (очень дальней – большей по объему вещи я у «Князя» еще не слышал: почти 50 минут!), в которую дружно отправились гитара, духовые и ударные. Поначалу все идет очень складно, стройно. Я особо отметил бы на редкость активное участие Владимира Кравченко – перкуссия в этом треке не просто задает какие-то ритмические параметры гитаре и духовым, но и наравне с ними участвует в выстраивании композиции. Однако, время от времени, на дороге попадаются то ухабы, то крутые повороты – словом, The Long and Winding Road, как сказал бы Пол МакКартни: линии гитары, духовых и ударных резко расходятся, звучит натуральный фри-джаз. А вскоре все опять выравнивается, инструменты опять дружно идут вперед, а Виктор Семашко скрашивает эту дорогу беззаботно-фольклорными трелями.

Почти посередине композиции в дело вступают и поэты – сначала один блок поэтических строчек, через какое-то время – второй. Оба, на мой взгляд, в силу метафоричности образов, общего лирико-философского настроя, вписываются в течение композиции весьма органично, что называется, без видимых «швов». И если первый блок лишь очень деликатно комментирует перкуссия, а после него, видимо, откликаясь на стихи, очень яркое соло на кларнете выдает Виктор Семашко, то во втором гитара и кларнет – равноправные партнеры голоса. А музыка, она же дорога, движется дальше, мелькают разнообразные пейзажи: вот нечто маршевое, тут же переходящее во что-то плясовое, а вот еще что-то неуловимо-знакомое и, достаточно неожиданно, все прерывается третьим блоком стихов. И вот он-то и показался мне резко диссонирующим со всей композицией. Стихи – другие. Тут не вечные ценности, не лирика - злоба дня, ирония, юмор, конкретный герой: о своих путешествиях по «граду и миру»» повествует этакий белорусский родственник Венички Ерофеева. И аплодисменты слушателей в фонограмме свидетельствуют, что и они восприняли это, как вставной номер, практически не связанный с музыкальной импровизацией. Мне показалось даже, что Леонид Нарушевич и его коллеги не сразу пришли в себя после этого, по крайней мере, адекватной музыкальной реакции я не услышал. Но – может быть, так и было задумано: через какое-то время инструменты продолжили свой путь, плавно подведя его к финишу. Мне же вторая композиция показалась, в отличие от первой, лишь полуудачей – последний поэтический блок смазал впечатление. Впрочем, это субъективно – заинтересовавшимся конечно же надо составить собственное мнение.

© 2010
2 tks / 64 mins
(Lavon Narushevich - guitar, voice, text (tks 1, 2), Viktar Siamashka - wind instruments, voice, text (tks 1, 2), Uladzimier Krauchanka - percussion (tk 2), Anton Kryvula - french horn, voice (tk 1), Zmicier Plan - voice, text (tk 2), Yaryla Pshanichny - voice, text (tk 2), Volha Hapieyeva - text (tk 2)
Линк предоставил Леонид Нарушевич

Леонид Аускерн