Ежи Радлинский - Гражданин Джаз (часть 18, Первый "Стомперс" )

Первый "Стомперс"

То были древние времена, для нынешних двадцатилетних – почти предыстория польского джаза. Мирок наших меломанов только что пережил сильные эмоции во время выступлений знаменитого квартета Дэйва Брубека; enfant prodige 657 польской синкопированной музыки тромбонист Збышек Намысловский был обещающим традиционалистом; устаревший сегодня ежемесячник «Джаз» с гордостью освятил вторую годовщину объявления о приезде в Польшу господ Джорджа Вейна и Маршалла Брауна с целью выбора кандидата в "The Newport International Jazz Band", их более поздний избранник – юный тенорист из Калиша Ян «Пташин» Врублевский 658 – ещё даже не появлялся на колонках «Джаза» в рубрике «Те, на которых мы надеемся» 659; в кабинетах столицы и Гданьска решались судьбы III Фестиваля в Сопоте и первая группа наших джазменов, "Polish All Stars" с «Дудушем» и «Курылём» во главе, готовилась к инаугурации послевоенных вояжей на Запад покорением отечества Гамлета польским диксилендом, когда на эстраду зала камерной Национальной Филармонии в Варшаве вступил любимец столичных коллективов, "New Orleans Stompers".

С творцом «Стомперсов», Мечиславом Вадецким, барабанщиком, который «довёл до совершенства архаичный стиль игры», я листаю именно первые ежегодники «Джаза» в моей квартире неподалеку от «Стодолы», испытанной пристани всех традиционалистов. Через минуту мы находим цель наших поисков – отчет рецензента о четвёртом в истории Национальной Филармонии джазовом концерте (29 марта 1958 года).

«Сыгранное трио «духовиков»-традиционалистов – Эйсымонт 660, Ковальский 661, Руджинский 662 – стоит выделить особо. Их стихийную игру, полную юношеской лёгкости, достойно сопровождал самый молодой из известных мне хороших пианистов – Кацперский 663. А если добавить, что играли «на уровне» и банджо и ударные, мы будем иметь картину коллектива, который можно поздравить не только с занятием первого места в недавнем мероприятии «Штандара Млодых» 664 и ZMS 665, но и пожелать им дальнейших успехов. В коллективе также обращает на себя внимание Вадецкий, который с умеренной интенсивностью пользуется ударными инструментами, вводя разнообразящие удары и ритмические фигуры в разных динамических оттенках... Хорошие соло инструменталистов часто награждались аплодисментами слушателей; полное блеска тутти ансамбля венчало импровизации музыкантов... Не удивляюсь, что публика требовала бисов».

– То есть, почти так же, как сегодня. Минуло только восемь лет, за время которых из дебютанта вы стали корифеем польских джазовых ансамблей. В чём коренится тайна продолжительности вашего существования?

– Пожалуй, настоящая любовь к тому, чем мы занимаемся. Нам уже довелось пережить, например, длящиеся по нескольку месяцев периоды, когда мы не зарабатывали, однако ансамбль не распался. Я полагаю, что это свидетельствует о большом ангажировании в искусство, к которому ты причастен.

– Хотелось бы крикнуть: у вас ничего не изменяется!

– Неправда. На протяжении этих лет через ансамбль прошло двадцать восемь музыкантов. Даже лидеров было двое; когда я служил в армии, «Стомперсами» руководил Кацперский. До недавнего времени из первого состава кроме меня в коллективе не было никого. Недавно, после пятилетнего перерыва, вернулся Эйсымонт.

– Может быть, чтобы дать подтверждение для истории, вы представите этот почётный список Вашего ансамбля?

– С удовольствием. Трубачи: Веслав Эйсымонт и Хенрик Маевский 666; кларнетисты: Влодзимеж Крушинский, Вальдемар Курпинский, Богуслав Руджинский и Богуслав Собесяк; тромбонисты: Анджей Дорава, Ежи Ковальский, Димитр Маркевич и Збигнев Намысловский; пианист Войцех Кацперский; банджоисты Владислав Бжезицкий и Богдан Игнатовский; контрабасисты: Еугениуш Коняж, Януш Козловский, Ежи Крушинский, Януш Рафальский, Адам Скорупка, Тадеуш Вуйчик и Станислав Зверчовский, а также барабанщики: Марьян Зомбек, Анджей "Fats" Зелинский и я. Кроме того, с нами записывали пластинки Влодзимеж "Golem " Гулговский, Томаш Охальский и Кшыштоф Садовский – рояль, а также Зджислав «Сис» Орловский и Юлиуш Садовский – контрабас. Это полный комплект.

– Уфф! Войсковой взвод... Вы по образованию музыкант?

– Нет, самоучка. Музыкантом стал случайно. Я родился в 1934 году в Варшаве, здесь же закончил среднюю школу и... не попал в архитектурный. Пройдя курс черчения, я стал работать в Проектном бюро дорожного и авиационного транспорта. Потом ещё записался в Вечернюю инженерную школу, которую, однако, бросил, чтобы окончательно получить другое среднее образование в строительном техникуме для работающих. Местком учреждения, имея средства на художественную деятельность, решил создать музыкальный ансамбль, который возник в 1953 году со скрипками, аккордеоном, тромбоном и ударными, на которых начал играть именно я. Мы выступали на торжественных мероприятиях и вечерах отдыха. Со временем изменялся наш состав и расширялись контакты. Как-то раз наш новый трубач Тадеуш Зелинский привёл на одну из репетиций учеников ближайшей музыкальной школы Намысловского, Кацперского и Скорупку. Вскоре оказалось, что у нас общие вкусы. В первом джазовом составе, уже явно диксилендовом, который возник при моём Проектном бюро, были Намысловский и Кацперский. Однако жизнь ансамбля оказалась короткой, и выступления ограничились нескольким «халтурами». Когда трубач Толек Войдына объединился с Мазуркевичем, Намысловский обиделся и перешёл к Кротохвилу 667.

– Отсюда уже недалеко до «Стомперсов».

– Мы с Кацперским собирались создать новый состав. В "Гибридах", где уже происходили джазовые мероприятия, мы завербовали трубача Вешека Эйсымонта, тромбониста Юрека Ковальского и кларнетиста «Дизю» Руджинского. В этом составе мы сделали первые попытки и первые выступления именно в смотрах конкурса «Штандара Млодых» и ZMS. Лишь к заключительному концерту конкурса в феврале 1958 года мы доукомплектовались шестым музыкантом, контрабасистом Еугениушем Коняжем.

– И вы стали на этом конкурсе авторами самой большой сенсации – победы над знаменитым коллективом Кротохвила с «самим» Намысловским на тромбоне... А что определило выбор Вами этого вида музыки?

– Её ритмичная и музыкальная экспрессия. Ну и свинг. Я почувствовал настоящее призвание в этом направлении. По этой причине наиболее охотно я слушаю диксилендовые и свинговые американские оркестры, особенно Колмана Хокинса и Дэвисона, не говоря уже об Армстронге, которого обожаю.

– И такая довольно несложная музыка удовлетворяет Ваши устремления?

– Я не испытываю потребность слушать модерн, хоть иногда понимаю его и чувствую. Люблю слушать Намысловского, Гетца... Ну и Питерсона, колоссальный свинг которого покоряет меня сразу. А также Комеду, который умеет создавать задуманное настроение и полностью овладевать слушателем.

В нашем ансамбле наибольшим приверженцом модерна является Крушинский; может потому, что является среди нас лучшим музыкантом. Но я всегда предпочитаю слушать добротный американский диксиленд и свинг, а уж больше всего удовольствия доставляет мне слушание пластинки "Coast to coast" – джем сешн Дэвисона с самой знаменитой ритмической секцией на свете: Ветлингом, Шрёдером и Пейджем 668. Я люблю также биг бэнды Бэйзи, Эллингтона и Германа. Но в области звучания оркестра идеалом для нас является "Wilbur de Paris" 669.

* Как Вы – идеалом подростков.

* К сожалению! Явно падает интерес к нашей музыке.

* Догадываетесь ли Вы о причине?

* Я знаю её. Заключена она в популярности музыки, ещё более простой, нежели диксиленд, более ритмичной и коммуникабельной – биг бита. Молодёжь от него шалеет.

* Не считаете ли Вы что исполнение традиционного джаза – это высказывание с помощью несовременного языка?

– Новоорлеанский и чикагский стили – это уже классика. А классику всегда можно совершенствовать. В конечном итоге, основные элементы модерна, свинг и импровизация, в ней содержатся. Современный джаз кажется мне музыкой для элиты, зато традиционный доходит до широких кругов потребителей и создает предпосылки для понимания музыки более усложнённой.

– Это со стороны слушателей. А со стороны музыкантов? Существом джаза является создание неповторимых вещей. Музыкант, играющий диксиленд – творец в самой малой степени.

– Наверное, так. Здесь речь идёт не об открытии, потому что всё уже открыто, а о точном исполнении, идеальном строе, превосходном свинговании. Нам, пожалуй, удаётся такое; рецензент «Джаза» писал об одном из наших последних выступлений в Национальной Филармонии, что «"New Orleans Stompers" выходит на сцену и захватывает. Захватывает чистотой стиля, темпераментом и свингом…». При неосложнённой гармонии не может быть по-другому. Но, несмотря на это, игра хорошего диксиленда доставляет безумное удовлетворение. Я также полагаю, что у традиционного музыканта есть ещё достаточно большое поле, чтобы обновлять свою игру и не повторяться слишком часто. На примере нашего ансамбля, который всё же довольно закоренелый в выражении, я убедился, что необязательно постоянно множить наработанные схемы, что ту же самую музыку можно импровизировать совершенно иначе. Достаточно было появления нового трубача, чтобы у «Стомперсов» обновилось звучание; Вешек Эйсымонт, заменивший Маевского, предоставил коллективу свободу для большей изобретательности и более богатой импровизации.

– В традиционных коллективах всё важнее становится, следовательно, вопрос обладания оригинальными аранжировками.

– Конечно. И мы не пренебрегаем этим. К тому же, если в первые годы мы опирались на разработки именитых ансамблей, то в последнее время мы утверждаемся сами; теперь уже сочиняют и аранжируют все мелодисты коллектива: Крушинский, Маркевич, Маевский. Последний ушёл от нас недавно, но в течение пяти лет снискал в ансамбле славу именно как аранжировщик.

– Как летит это время! Вчерашние дебютанты уже аранжируют, сочиняют...

– Кроме Ковальского и Кацперского в первом составе «Стомперсов» никто не был профессиональным музыкантом; все работали ещё и по другим профессиям. Со временем примирение занятий в ансамбле с «нормальной» работой оказалось невозможным. В 1961 году мы стали профессиональным коллективом. После этого мы отбыли в первое турне по стране. В следующем году мы вышли с постоянными передачами на польское радио и дебютировали за рубежом – в Швеции, Финляндии и Ленинграде.

– To был, по-видимому, удачный год для «Стомперов»?

– То был памятный год, особенно если принять во внимание нашу заморскую эскападу 670. Уже само путешествие яхтой через Балтику было настоящей мужской авантюрой. Потом – выступление на шведском телевидении и концерт в Королевском парке в Стокгольме по случаю праздника 22 июля. Немного ранее мы записали на родине несколько джазовых парафраз народных мелодий и, вероятно, в целях экономии на этот концерт вместо «Мазовше» послали нас. Мы играли в ловицких полосатых народных костюмах 671 настоящий диксиленд. Потом как члены делегации на VIII Международный Фестиваль молодежи и студентов, мы выступали наряду с октетом «Дудуша» Матушкевича в Хельсинки, а на обратном пути – в ленинградском «Интерклубе». И уже направляясь, домой, на борту «Завиши Чарнего» 672 я узнал по Радио Гдыни, что у меня родился сын.

– А потом вы покорили пол-Европы.

– Потом мы поехали в Германскую Демократическую Республику, где до этого уже были восемь раз и где мы пользуемся большой и неслабеющей популярностью. В конце 1962 года с квинтетом Андрея Тшасковского мы месяц были в ФРГ; мы сняли там несколько фильмов для телевидения и прокатились в Брюссель. В 1963 году вместе с квартетом «Пташина» Врублевского и Жанной Джонстон, которая сопровождала нас во всех поездках, – выезд в ФРГ как "Polnische All Stars". Это было отменное турне: пятнадцать городов, превосходные рецензии и изумительная атмосфера, которую создали «Пташины». Те вояжи завершил выезд в 1964 году в Югославию.

– Ваши наибольшие успехи?

– Высказанное в Down Beat'е мнение Дона Эллиса, который признал нас как наиболее интересный ансамбль в Польше. Кроме того, уже дома мы выступали во всех филармониях и на всех Jamboree, мы записали тринадцать пластинок (в том числе три в ГДР), мы есть в радиопрограмме и в телевидении, мы выезжаем за границу; в сумме это складывается в большой успех. Но я думаю, что самое главное – это то, что мы по-прежнему существуем.

– Как ни в чём не бывало и вопреки Матеушу Швенчицкому, который шесть лет назад пророчил: «Когда-то членам этого ансамбля наскучит весёлая, но немного примитивная экспрессия старого джаза».

– Однако, если мы так существуем в этой музыке, должно же быть в ней что-то зажигающее. Она, в конце концов, является джазом!

– Тем не менее, я не могу отделаться от мысли, что трудно противиться чувству, что когда-то этот вид джаза перестанет быть достаточным.

– Мое мнение, крайнего традиционалиста, иное. Модерн настолько усложнён, что не может вместить большой груз доступной, может быть, примитивной, но всё же колоссальной экспрессии. А диксиленд и свинг всегда можно будет исполнять так, чтобы он не надоедал. Мы придаём большое значение именно тому, чтобы выдавать максимальную порцию свинга и экспрессии.

– Не помешала бы также забота о модернизации звучания ансамбля.

– Делаем это, по мере возможности. Мы ввели в наш составу гитару, которая заменит банджо в некоторых вещах; (ритмическая ред.) секция с гитарой более современна. Из-за этого мы немного утратим наш новоорлеанский характер, но свинг получим более мягкий и более лирический.

– Джазом исчерпываются Ваши интересы?

– Джаз и «Стомперсы» являются для меня жизненным делом. Я бросил работу ассистента проектировщика в архитектурной мастерской, когда оказалось, что она противоречила обязанностям в ансамбле, на который был всё больший общественный спрос. На другие дела времени практически нет. Я интересуюсь спортом. Хожу на джазовые мероприятия. В театр и филармонию – от случая к случаю. Я люблю Шопена, но слушаю его главным образом по радио. Не буду скрывать, что увлекаюсь Шимановским.

– С каким составом польских музыкантов Вы хотели бы играть?

– С Вуйчиком (долгое время играл с нами), Эйсымонтом, Крушинским и Намысловским, который, впрочем, играл с нами полтора года. Среди играющих на гитаре и банджо у меня, к сожалению, фаворитов нет. Но мой созданный в мечтах состав, который я хотел бы слушать и который был бы настоящим польским all stars-диксилендом, иной: труба – Пётр Котт, кларнет – Влодзимеж Крушинский, тромбон – Збигнев Намысловский, рояль – Влоджимеж "Golem" Гулговский, гитара – Влодзимеж «Дзида» Ковальский, контрабас – Тадеуш Вуйчик и ударные – Владислав Ягелло 673.

– Ягелло?

– Владек является наилучшим польским традиционным барабанщиком. Единственный его недостаток состоит в том, что у него техника доминирует над музыкальностью... Похожий на упомянутый состав, только с Курылевичем на рояле и «Сис» Орловским на контрабасе, когда-то существовал, в 1961 году, пожалуй.

– А Ваши мечты?

– Мы добились всех доступных в стране почестей. Но, несмотря на это, мы мечтаем играть в клубе и иметь возможность с этого существовать. Лишь в клубе можно делать хорошую музыку.

– Вы ведь говорите об игре для танцев?

– Вовсе нет! Любой музыкант Вам скажет, что при должном, волнующем приёме – а такой бывает только тогда, когда публика слушает, не танцует – играется лучше и с большим удовольствием. Но я знаю, что невозможно играть в клубе диксиленд для слушания. Хотя... Во Франкфурте-на-Майне мы играли в клубе в течение двух недель, и каждый вечер превращался в настоящий концерт: слушателей, обступивших эстраду, было каждый вечер гораздо больше, чем танцующих на паркете. Совсем иначе, чем в «Стодоле».

– Более амбициозная программа, чем обычно.

– Уже давно прошли времена, когда Намысловского и Крушинского выпроваживали из «Хот Клуба Гибридов» за выступления с оркестром Вихары. Жить-то надо. Мы вынуждены аккомпанировать развлекательным певцам, гастролировать с «Филиппинками» 674 и так далее.

– Не джазом единым...

– То-то и оно. И так жена упрекает меня, что я предпочитаю джаз и «Стомперсов» ей и Кшышу. Хуже того – мне нечем ей возразить.

657 Enfant prodige (фр.) – одарённый ребёнок, вундеркинд.
658 Это переломный пункт в карьере Яна Врублевского, в результате которого он в 1958 году был ангажирован в оркестр "The Newport International Jazz Band" и как первый польский джазмен, а также единственный из стран из-за так называемого «железного занавеса» выступил на джазовом фестивале в Ньюпорте (США).
659 "Ci, na których liczymy" (русск. «Те, на которых мы надеемся, считаем достойными») – графа журнала «Джаз», демонстрирующая в то время молодых, обещающих джазменов. Под этим девизом проводятся фестивали, организуемые в настоящее время журналом «Джаз Форум».
660 Wiesław Ejssymont – польский джазовый трубач (бывший член инструментального ансамбля "Bizony", исполнявшего джазовую и биг-битовую музыку).
661 Jerzy Kowalski – польский джазовый тромбонист.
662 Bogusław "Dyzia" Rudziński – польский джазовый кларнетист.
663 Wojciech Kacperski – польский джазовый пианист.
664 "Sztandar Młodych" (рус. «Знамя молодых») – польская молодёжная газета, издававшаяся в 1950-1997 г.г.
665 Związek Młodzieży Socjalistycznej (ZMS) – Союз Социалистической Молодёжи – польская молодёжная организация, возникшая в 1957 г.
666 Henryk Majewski (1936- 2005) – польский джазовый трубач. Основатель и руководитель ансамбля "Old Timers", биг бэнда «Стодола» " и других. Бывший председатель Польского Джазового Общества (PSJ – Polskie Stowarzyszenie Jazzowe), директор фестиваля "Jazz Jamboree".
667 Witold Krotochwil – польский джазовый пианист.
668 Пластинка (CL 547. Columbia Records) "Eddie Condon’s All- Stars Jam Session, Coast-To-Coast". Представлены: Eddie Condon (гитара, лидер), Wild Bill Davison (корнет), Cutty Cutshall (тромбон), Edmond Hall (кларнет), Gene Schroeder (ф-но), Walter Page (контрабас), Dick Cary (труба, ф-но), Lou McGarrity (тромбон), Peanuts Hucko (кларнет), Cliff Leeman (барабаны), and George Wettling (барабаны).
669 Имеется ввиду пластинка (1959) "Wilbur de Paris and His Orchestra". Wilbur de Paris". Wilbur de Paris (Уилбур Де Пари; 1900-1973) – американский тромбонист и руководитель оркестра. Больше всего известен смешением ньюорлеанского стиля со свингом.
670 Проделка, выходка, здесь - экстравагантная поездка с приключениями.
671 Łowicki pasiak – польский фольклорный костюм из ткани с многокрасочным поперечным полосатым орнаментом. Принят, в частности, в Ловицом районе (Лович – город в Польше) Лодзинского воеводства.
672 Завиша Чёрный – польский рыцарь и дипломат первой половины XV века.
673 Władysław Jagiełło (1935-2009) – польский джазовый барабанщик.
674 "Filipinki" – польский женский вокальный ансамбль. Возник в1959 году при Торговом техникуме в Щецине. Название происходит от заглавия журнала для девушек "Filipinka".

Перевод с польского, комментарии и примечания: Георгий Искендеров (Россия, Москва, 1974 г., 2014 г.)
Литературный редактор: Михаил Кулль (Израиль, Иехуд, 2014 г.)