Muriel Grossmann – Мне кажется, что мы только транслируем музыку, но рождается она где-то вовне…

От переводчика: Это интервью Саймон Саргсян из JazzBluesNews.Space взял у австрийской саксофонистки Мюриэль Гроссман в конце 2017 года. К этому времени вышел ее альбом Momentum, а Мюриэль уже работала над следующим проектом. Им стал альбом Golden Rule, о котором наш сайт писал совсем недавно. Прямая речь Мюриэль позволяет оценить истоки творчества этой очень талантливой исполнительницы, идеи, которые ее вдохновляют, а в конечном счете – лучше понять ее не простую, но такую яркую и эмоциональную музыку. Печатается с любезного разрешения Мюриэль и Саймона.

Саймон Саргсян (С.С.): Давай начнем с самого начала: где ты росла, что повлияло на твой интерес к музыке?

Мюриэль Гроссман (М.Г.): Я родилась в Париже, во Франции, в семье двух австрийских педагогов. Там я провела первые четыре года жизни. Потом наша семья переехала на родину и поселилась к югу от Вены. Мой отец был любителем искусства и классическая музыка звучала в доме ежедневно. У него была большая коллекция пластинок классической музыки. Помимо Баха, Чайковского, Шостаковича, Рахманинова, Моцарта, Малера, Дворжака, Генделя,Телемана, Вивальди, там можно было отыскать и Луиса Армстронга.

С.С.: Почему тебя заинтересовал именно саксофон?

М.Г.: Я начала играть на барочной флейте, когда мне едва исполнилось пять лет, и играла на ней все школьные годы. Музыка изначально была для меня самым любимым занятием. Моя подруга играла на гитаре, и у нее дома на кассетах я могла познакомиться с самой разной музыкой, которую переписывала для себя. Мы слушали Фрэнка Заппу, Beatles, а в ее коллекции я очень рано обнаружила также Джерри Маллигена и Арта Фармера. Мы создали свою группу, и у одного из наших друзей был саксофон. Меня восхитила его мощь, и однажды я попросила одолжить мне этот инструмент. Вскоре я купила уже собственный саксофон. Так что, освоив флейту, я очень естественно перешла к саксофону, сначала альтовому, затем сопрано, а позже и к теноровому.

С.С.: Какой педагог (или педагоги) помогли тебе прогрессировать до уровня, на котором ты играешь сегодня? Что заставило тебя выбрать саксофон?

М.Г.: Саксофон немедленно покорил меня возможностью оперировать большим количеством воздуха, что расширяет экспрессивные возможности инструмента. Я училась, играя под аккомпанемент пластинок. Это подняло меня на уровень, позволявший играть в ансамблях, исполнявших самую разную музыку: ритм-энд-блюз, соул, блюз, world music, попозже я уже смогла играть с разными джазовыми ансамблями. И хотя я изучала ветеринарию, музыка стала занимать все больше и больше места в моей жизни. В основе своей это была все та же старая система: слушать пластинки, играть под звучание пластинок, играть джем сешнз, выступать, учиться у каждого местного педагога, музыканта, репетировать самостоятельно и с другими музыкантами, всегда держать уши открытыми, изучать музыку и свой инструмент. Но человеком, у которого я действительно многому научилась, был джазовый пианист Йоахим Кюн. Это был замечательный опыт – учиться у выдающегося джазового музыканта.

Практическая игра и умение слушать – вот что привело меня к сегодняшнему уровню. В конце концов сегодня все есть в записях. Тут нет тайн. Великие музыканты, такие, как Лестер Янг, Эдди Локджо Дэвис, Иллинойс Жаке, Расти Брайант, Коулмэн Хокинс, Джонни Ходжес, Джерри Маллиген, Лу Дональдсон, Чарли Паркер, Сонни Роллинс и, конечно же, Джон Колтрейн, Фароа Сандерс, Орнетт Коулмэн, Элис Колтрейн, Эрик Дольфи, Майлс Дэвис, Диззи Гиллеспи, Клиффорд Браун, Фрэнк Вес, Каунт Бэйзи, Лес МакКен, Ред Гарланд, МакКой Тайнер, Хорэс Сильвер, Йоахим Кюн, Милт Джексон, Вес Монтгомери, Грант Грин, Чарли Крисчен, Пол Чамберс, Джимми Гаррисон, Уолтер Пейдж, Джо Уильямс, Элвин Джонс, Сонни Пэйн, Папа Джо Джонс, Арт Блэки, Элла Фитцджеральд, Сара Воэн, Билли Холидэй, Дайана Вашингтон, Этта Джеймс…

С.С.: Как менялось твое звучание с течением времени? Как ты искала и развивала собственное звучание?

М.Г.: Я думаю, что большей частью звучание есть результат ваших физиологических и психологических характеристик в сочетании с вашим опытом. Нет двух одинаковых людей. Для меня это практика и прослушивание музыки, поиск своих любимых исполнителей, стремление изучать ремесло, инструмент и музыку. Мое звучание развивалось в игре живьем, в записи своих партий с последующим прослушиванием, в исключении тех моментов, которые мне не нравятся и понимании тех частей, которые мне по душе.

С.С. Какие практические методики или упражнения ты применяешь для поддержания и развития музыкальных способностей, особенно в сфере ритма?

М.Г.: Очень важна работа с метрономом. Люблю снимать соло или отдельные части сольных партий кого-нибудь из своих любимых музыкантов. Думаю, каждый музыкант проводит много времени, изучая своих кумиров. Я, во всяком случае, поступаю так.

С.С.: Какие гармонии и гармонические рисунки ты теперь предпочитаешь?

М.Г.: Прямо сейчас мы выпустили новую запись Momentum. Это музыка, которую мы называем Духовным джазом. Это модальная музыка с очень выразительными изменениями ритма. Мне это нравится, поскольку дает возможность импровизировать в более мелодичном ключе, используя средства от более простых, вроде блюза или пентатоники, до более сложных, с неквадратными периодами, например, с расширением. Я продолжаю разбирать темы и сольные партии Чарли Паркера, изучаю новые темы. В каждой из них есть какой-то особый поворот или движение, что делает ее уникальной и достойной изучения. Я считаю, что все надо рассматривать в контексте той композиции, которую ты играешь. У каждой темы свой характер, и очень важно это понять. Я люблю блюз и смены ритма, люблю баллады и люблю более абстрактную авангардную музыку.

С.С.: Что тебе больше всего нравится в новом альбоме Momentum, как он создавался и над чем ты работаешь теперь. Твои фэны, вроде меня, могут ли ожидать в будущем году новый альбом?

М.Г.: Momentum – очень крепкая работа. Я люблю в нем звучание, люблю его мощь, простые, но красивые темы. Люблю грув композиций. Я начинала в основном с разработки басовых линий, некоторые пьесы я сочиняла за фортепьяно, некоторые – на саксофоне. Мне очень нравится наш ансамбль в этой записи. Мой давний музыкальный партнер Радомир Милойкович – очень креативный музыкант и мы питаемся вдохновением друг у друга. Мы работаем вместе уже 15 лет. Урош Стаменкович – отличный драммер с корнями в более традиционной музыке. В ходе нашего сотрудничества он добавил больше свободы в свою манеру игры, и это очень вдохновляет. Джину Шварц я знаю еще по Вене (сейчас Мюриэль Гроссмман живет и работает в Испании – прим. пер.), она очень трудолюбивый музыкант с хорошим грувом. Natural Time, наш предыдущий альбом, мы записывали в том же составе.

В настоящее время мы работаем над новым альбомом и надеемся сделать новый шаг в достижении чего-нибудь цельного и позитивного.

С.С.: Многие креативные музыканты нуждаются в совете, странствуя в дебрях музыкального бизнеса. Есть ли какой-то совет, которым ты могла бы поделиться с ищущими студентами или даже со своими собственными учителями, в части того, чтобы преуспеть и оставаться позитивным в музыкальном бизнесе?

М.Г.: Самая главная вещь – это следовать собственному видению, обладать УПОРСТВОМ. Это поможет раскрыть свой потенциал в полной мере, вдохновит двигаться дальше, и тогда на каждом шагу будут открываться новые горизонты.

С.С.: и соответственно, джаз может быть бизнесом сегодня или когда-либо?

М.Г.: Я бы хотела пожелать джазу вновь стать таким популярным, каким он был во времена Луиса Армстронга, Дюка Эллингтона или Каунта Бэйзи, или, другими словами, когда он был на пике популярности, был большим бизнесом. Джаз тогда опирался на свои основополагающие характеристики, такие, как свинг, блюз и мелодии, которые легко было запомнить.

Думаю, каждый настоящий артист, обладающий упорством, способен развивать свое творчество, потому что в глубине души он верит в него. Цель заработать побольше денег музыкой никогда не стояла на первом месте у настоящих и преданных музыке исполнителей.

С.С.: Как можно заинтересовать молодежь джазом, когда большинству стандартов уже более полувека?

М.Г.: Сборник великих джазовых стандартов – это удивительная коллекция блестящих композиций. Это настоящая драгоценность. Если вы начнете изучать исполнителей прошлого, то рискуете провести всю жизнь, слушая замечательную музыку, которая доставляет море положительных эмоций и в то же время вдохновляет, когда вы сочиняете свою собственную музыку. Баху 300 лет, Моцарту – 200, но их играют, любят, слушают. Подлинное искусство всегда остается с нами.

С.С.: Джон Колтрейн говорил, что музыка – это основа его духовной жизни. Как ты понимаешь духовность и смысл жизни?

М.Г.: Мне кажется, что мы только транслируем музыку, но рождается она где-то вовне. Когда поддерживаешь в порядке умственное и телесное здоровье, это становится еще более очевидным. Я мечтаю, чтобы наша музыка преображала общество в более гуманное, помогала сохранять нашу планету и культивировать в обществе такую экосистему, которая была бы благоприятна для развития наших детей. Мне трудно говорить о смысле жизни, но я знаю, что на каждом из нас лежит большая ответственность, потому что мы все учимся на поступках окружающих нас людей.

С.С.: Что ты ожидаешь от будущего? Что вызывает у тебя страх или беспокойство?

М.Г.: Что касается меня, то я буду продолжать делать то, что я делаю так долго, как только смогу. Будущее в основном определяется моими способностями в настоящем, правильными поступками сегодня. С возрастом у меня все меньше страхов. Я верю в себя, я стараюсь помогать, как могу. Я преподаю в школе с новой образовательной парадигмой. Надеюсь передать детям всю ценность музыки и развить их воображение.

С.С.: Каковы твои новые вызовы в музыке?

М.Г.: Я собираюсь в концертный тур с нашим замечательным ансамблем, а также работаю над завершением нового альбома.

С.С.: Есть ли какое-то сходство у джаза и world music, включая фолк?

М.Г.: Есть только возвышающая музыка и музыка, которая таковой не является. Возвышающая музыка развивает твою восприимчивость и воображение. Джазовые музыканты всегда хорошо понимали важность окружавшей их музыки. Диззи очень рано ввел в джаз кубинскую музыку, то же происходило и с Артом Блэки и его увлеченностью африканскими ударными инструментами, или Джоном Колтрейном и индийской музыкой, и так далее.

С.С.: Что ты слушаешь сегодня?

М.Г.: Иллинойс Жаке, Эдди Локджо Дэвис, Каунт Бэйзи, Бен Паттерсон…

Беседовал Саймон САРГСЯН

Перевод с английского Леонида Аускерна