Еще одна музыкальная легенда: кто же был первым руководителем Государственного джаз-оркестра БССР?

В восьмидесятых годах имя Эди Рознера было в СССР под негласным запретом.

Музыкант первым среди представителей «легкого» жанра получил в БССР звание заслуженного артиста республики, однако не упоминался в энциклопедиях. Но позже, когда запрет на упоминание имени исчез, Эди Рознера вовсю начали называть человеком, который создал Государственный джаз-оркестр БССР. Есть основания утверждать, что этот факт не соответствует истине…

После изучения прежних публикаций на тему истории создания оркестра, просмотра документов в архивах и личной встречи с человеком, который мог как-то разъяснить факты, я пришел к выводу, что в качестве организаторов оркестра, кроме, понятно, Управления по делам искусств при СНК БССР, могли выступать три человека. А именно: композитор Ежи Петербургский, композитор и пианист Юрий (Ежи) Бельзацкий и собственно Эди Рознер. Рассмотрим каждую версию в отдельности.

Ежи Петербургский

Этот необычайно популярный не только в довоенной Польше композитор («О, дон­на Кла­ра!», «Утом­лён­ное солнце»), как и многие другие музыканты, после нападения Германии на Польшу оказался в Белостоке, который отошел к БССР. Газета «Со­вет­ская Бе­ло­рус­сия» 30 декабря 1939 года напечатала небольшую заметку о том, что в Белостоке «создан республиканский джаз-оркестр в составе 25 человек. Среди участников джаза – композитор Надель, композитор Петербупгский (так в оригинале – Д.П.) и другие». К слову, тут же упоминается и «ансамбль песни и пляски в составе 60 человек под руководством тов. Ширмы».

В свою очередь «Звяз­да» 10 февраля 1940 го­да пишет: «Из музыкальных учреждений наиболее важным является создание в Белостоке областной филармонии. В составе филармонии – симфонический оркестр, ансамбль белорусской песни и пляски, хор и джаз-оркестр».

Таким образом, номинально Ежи Петербургский, пианист Театра миниатюр в Белостоке, возможно мог стать первым руководителем оркестра. Но какого? Осенью 1939 года в Белостоке оказалось столько музыкантов-беженцев, что их хватало не на один большой оркестр. И потому, параллельно с вышеупомянутым коллективом, там возник еще один, уже под руководством Ежи Бельзацкого, настоящего оркестрового практика и существенно более компетентного в джазовой музыке человека, чем Петербургский. Вроде бы представители Управления по делам искусств БССР, прослушав коллективы, пришли к выводу, что бэнд Бельзацкого значительно сильнее. И поэтому именно ему и предложили пересмотреть состав своего оркестра, а это значит – собрать и возглавить Государственный джаз-оркестр БССР.

Один из участников коллектива Лазарь Маркевич в автобиографии отмечает следующее: «В 1939 году я приехал в Белосток и начал работать сначала в Белорусском Джазе, переименованном после в 1940 году в Госджаз Б.С.С.Р.».

Ежи Петербургский, если рассуждать логично, остался тогда не у дел и, как следует из публикации Михаила Володина в майском номере «Мас­тац­тва», в феврале 1940-го оказался в Минске, где в гостинице «Бе­ло­русь» сочинил самую, пожалуй, известную свою мелодию, которая вскоре превратилась в песню «Си­ний пла­то­чек». Как утверждает Яков Басин, лучший в Беларуси исследователь творчества Эди Рознера, совместный с Хенриком Гольдом коллектив Петербургского работал и в Минске, выступая в июне 1940 года на летней эстраде кинотеатра «Родина». В том же году Ежи Петербургский переехал в Москву, а в 1949 году эмигрировал в Аргентину.

Таким образом, если обобщить, Ежи Петербургский только формально и буквально несколько недель был первым руководителем того коллектива, который вскоре начал именоваться Государственным джаз-оркестром БССР. Откровенно говоря, сын композитора утверждал, что к созданию именно джазового госоркестра его отец отношения не имел.

Юрий (Ежи) Бельзацкий

Вы­пус­кник Высшей музыкальной школы имени Шопена в Варшаве, музыкант с большим практическим опытом именно оркестрового жанра, пианист, дирижер, композитор Юрий (настоящее имя – Йоханон) Бельзацкий, надо признать, был гораздо более подходящей фигурой на должность руководителя большого оркестра.

И в истории Бельзацкого есть свидетель – его дочь, пани Люциана, которую я попросил вспомнить былое, подтвердить или опровергнуть информацию. Правда, необходимо учитывать, что тогда она была в слишком юном возрасте, чтобы помнить что-либо точно. Но все же…

— Не мо­гу ска­зать, когда мы приехали в Минск, не помню. Брат родился в Минске, но это был уже май 1941 года. Достоверно, что отец оказался в Белостоке раньше меня и мамы, потому что нам удалось добраться до города где-то в самом конце сентября – начале октября 1939-го. Верно и то, что репетиции оркестра начались в Белостоке, но Эди Рознера там тогда не было. И мне кажется, что приглашении Рознера из Львова было инициировано именно моим отцом. Но кто и когда его пригласил официально, не знаю. Но абсолютно уверена: отец и хотел, чтобы именно Рознер возглавил коллектив!

В пользу сказанного пани Люцианой говорят следующие документы, хотя нельзя не отметить, что определенная путаница относительно некоторых дат в них все же имеется.

Так, в списке сотрудников Государственного джаз-оркестра БССР п/у Э.Рознера на компенсацию за неиспользованный отпуск за 1944 год в графе «Дата поступления» против имени Эди Рознера стоит 1-40 г. Это значит – январь 1940-го. То же обозначено и в личных карточках Рознера и Бельзацкого. В списке сотрудников оркестра на 1 декабря 1944 года в графе «Дата назначения на должность или поступления на работу» против имен Эди Рознера и его жены Рут Каминской стоит дата ІІ 1940. В другом документе в графе «Когда приехал на территорию СССР» против имени Бельзацкого стоит дата І/ХІІ 1939, Роз­не­ра — 13/Х 1939. Советские паспорта они получили соответственно в марте 1940 и 31 декабря 1940г.

Наконец, общеизвестным является тот факт, что когда оркестр Бельзацкого уже проводил репетиции в Белостоке, Эди Рознер со своей женой и ее родственниками находился во Львове, гже по контракту работал в ночном клубе «Багатель». В первых номерах «Мас­тац­тва» за 1993 год печатались фрагменты воспоминаний Рут Камииской «Я не хочу больше быть отважной», изданных в Нью-Йорке. В книге есть определенные описки, но что касается львовского периода, Рут Каминская пишет следующее: «В конце декабря (1939-го – Д.П.) … знакомый Эди музыкант приехал из Белостока с соблазнительным для нас предложением: белорусский нарком культуры располагает кучей денег для создания большого джаз-оркестра. Необходим только руководитель, талантливый, как Эди… Мы согласились, и вся семья встретила новый 1940 год во Львове…»

Стоит запомнить эту дату.

Эди Рознер

Полное имя Рознера - Ад­ольф Эду­ард. В условиях советской действительности первым именем он, понятно, пользоваться не мог. На афищах польского периода писали его сокращенную версию Ади, а в джазовых кругах у него было прозвище Джек. Эди – это сокращенный вариант второго имени Рознера.

Должен признаться: в Национальном архиве Беларуси не обнаружились ни распоряжение СНК БССР о создании Государственного джаз-оркестра, ни какие-либо приказы Управления по делам искусств при СНК, которые могли бы однозначно прояснить, кому именно и когда было поручено возглавить коллектив. А таких документов не могло не существовать. Возможно, они просто потерялись в военном вихре. Ясно одно: оркестр уже официально существовал, когда Эди Рознер к нему присоединился. Каким образом? Тут мы снова встречаемся с разными версиями. Так, Рут Каминская вспоминает некоего музыканта, который приехал во Львов и прямо попросил Рознера возглавить бэнд. Эта версия, понятно, не выдерживает критики: тот музыкант мог в лучшем случае только передать слух про возможное приглашение Рознера. Яков Басин вспоминает письмо с предложением работать в оркестре, полученное Рознером от Бельзацкого. Это можно допустить, но такое письмо тоже не могло иметь официального статуса. Наконец, есть данные, что якобы Мария Шапиро, тогдашняя заместительница председателя Управления по делам искусств, по совету Бельзацкого попросила Рознера присоединиться к оркестру. Это наиболее вероятно.

Возможно, ошибается Яков Басин, опубликовавший в течение 1998 го­да в журнале «Jazz-квад­рат» цикл статей, посвященных Рознеру, написав, что в октябре 1939-го тру­бач прибыл в Белосток. Это опровергает Рут Каминская в своих воспоминаниях. Правда, для встречи Нового года музыкант мог вернуться во Львов из Белостока. И ошибается сайт harodnia.com, утверждая: «В городе оказался музыкант Эди Роз­нер...»

Поэтому самой правдоподобной версией является следующая: именно официальные структуры (скорее всего – действительно по просьбе Бельзацкого) отправили Рознеру официальную бумагу с приглашением в оркестр, сначала в Белосток осенью 1939-го, а после Нового года – уже в Минск.

Бельзацкий и Рознер были знакомы давно, одно время работали в одном оркестре, которым руководил первый из них. Тем не менее, оказавшись в принципиально новых творческих, а если хотите – идеологических условиях, Юрий Бельзацкий понимал, что свежеиспеченному коллективу требовался артист, который станет его фирменным знаком. В составе оркестра было много по-настоящему профессиональных исполнителей на различных инструментах, однако, не хватало еще одного – на этот раз со статусом звезды, чье имя писалось бы на афишах крупными буквами и безоговорочно притягивало бы публику. Именно эти аргументы и продиктовали, по-видимому, Бельзацкому выбор в пользу Рознера. Скорее всего, он загодя был готов уступить Эди роль руководителя: трудно поверить, что Рознер мог каким-то образом «подсидеть» Бельзацкого, потому, что тот остался в коллективе не на последних ролях. Хотя, конечно, Эди Рознер, этакий Александр Солодуха того времени, был по натуре абсолютно уверен в собственной исключительности, что, кстати, во многом соответствовало действительности. Таким образом, оркестр дебютировал концертами в Минске 18-21 апреля 1940 года под руководством Эди Рознера и с Юрием Бельзацким в должности музыкального руководителя и дирижера.

К слову: в архивных документах от 1 сентября 1944 года хранится список со ставками участников коллектива. Он весьма интересен и свидетельствует прежде всего о действительно звездном статусе Рознера. Судите сами: его ставка составляла 9700 рублей в месяц, директора коллектива Давида Рубинчика (отца будущего режиссера Валерия Рубинчика) – 1100 рублей, Юрия Бельзацкого – 2250 рублей. Для сравнения: инспектор оркестра имел ставку 250 рублей…

Зигмунт Карасинский

И на этом все мои поиски практически закончились бы, если бы не информация, полученная из Москвы от коллеги Ольги Петуховой, которая специализируется в том числе и на советской довоенной музыке. Из того, что она мне сообщила, неожиданно всплыло еще одно имя: Зигмунт Карасинский. Скрипач-виртуоз, композитор, он начал собирать оркестр вместе с Юрием Бельзацким. Однако, столкнувшись с советской действительностью, он вернулся в зону немецкой оккупации и всю войну скрывался в одной из деревень на юге Польши. В 1960 году он эмигрировал в Европу и умер в 1973 году в Дании. Станислав Ландау, певец оркестра, в мемуарах «Белая полицейская дубинка», датированных 1957 годом, утверждает: среди руководителей Государственного джаз-оркестра БССР еще до Эди Рознера были именно Зигмунт Карасинский и Юрий Бельзацкий. Ольга Петухова ссылается также на когдатошнего конферансье оркестра Казимежа Круковского, который писал, что первые репетиции коллектива начались в Белостоке зимой 1939 года, «приемка» программы состоялась в Минске в присутствии первого секретаря ЦК КП(б)Б Пантелеймона Пономаренко, после чего музыканты отправились на гастроли по СССР. Бывший пианист Москонцерта Эдуард Кумелан, знавший Рознера, вспоминает слова трубача, который говорил, что именно Зигмунт Карасинский собирал оркестр…

Как известно, история любит точность. И если исходить из этого, Эди Рознера нельзя называть человеком, который создал Государственный джаз-оркестр БССР. Музыкант пришел в коллектив, который уже существовал, возглавил его и стал настоящей звездой советской эстрады 1940-х. Это означает, что определенные корректировки текстов про творческий путь Эди Рознера в энциклопедических справочниках все же стоит произвести…

По большому счету, вся история оркестра закончилась 29 августа 1947 года. Именно этим днем датирован приказ Управления по делам искусств при СНК БССР о ликвидации Государственного джаз-оркестра БССР…

Дмитрий ПОДБЕРЕЗСКИЙ

Первая публикация – «Мастацтва», №8/2015

Перевод с белорусского – Леонид Аускерн