nestormedia.com nestorexpo.com nestormarket.com nestorclub.com
на главную новости о проекте, реклама получить rss-ленту

Алексей Канунников - Мастер традиции

Алексей Канунников - Мастер традиции  Невозможно представить себе джаз даже сейчас без его традиционной, самой старой ветви, вышедшей непосредственно из новоорлеанского архаического стиля, а именно диксиленда. А уж если говорить о диксиленде российском, то без имени Алексея Канунникова он полным быть не может.

Канунникова и музыкантов его теперешнего ансамбля разделяет добрых четыре десятилетия. И это время не было им потрачено напрасно. В 1950 году Алексей Канунников закончил школу и поступил в Ленинградский институт иностранных языков. Там был самодеятельный джаз, в котором не хватало тромбониста. Разжившись в профкоме тромбоном, Алексей стал учиться играть, и постепенно джаз вытеснил все остальные увлечения из его жизни. Даже если выдавалась возможность сходить в ресторан — шли только туда, где играл джаз, в "Европейскую" или "Метрополь".

В 1965 году он собрал свой ансамбль традиционного джаза, который отличали оригинальные "канунниковские" аранжировки. За одну из таких аранжировок, забавную диксилендовую интерпретацию песенки про крокодила Гену из известного мультика, он снискал прозвище "Крокодил". Ансамбль много гастролировал, принимал участие в фестивалях и джем-сейшнах, горячо пропагандируя любимую музыку. Особенно удачным и запоминающимся выступлением того времени было участие в фестивале в Горьком в 1970 году, а также интересные тематические программы в Театре Эстрады.

В 1971 году в Ленинград приезжал Дюк Эллингтон. Это было выдающееся событие для всех джазовых музыкантов города. Вопреки всем запретам, в аэропорту Дюка встречали джазовые музыканты во главе с Канунниковым, чем приятно удивили великого маэстро и очень огорчили представителей соответствующих "органов".

В 1980 году Алексей Канунников с успехом выступил на международном фестивале "Old Jazz Meeting" вместе с известным польским диксилендом "Джаз Бэнд Болл", который пригласил его в качестве солиста. Попав в 1981 году в ансамбль "Диапазон", он и сюда пытался привнести элементы диксиленда, но вместо этого ансамблю приходилось работать с эстрадными звездами.

Свой диксиленд Канунников вновь возродил уже в девяностых. Его бэнд — это не только замечательный традиционный состав, но и хорошая джазовая школа. Он собрал совсем молодых музыкантов и передает им свой опыт и любовь к этому стилю, а они, стараясь не уронить высоко поднятую планку, стали уже настоящими асами дикси. Сейчас в состав ансамбля входят Федор Кувайцев (кларнет), Дмитрий Братухин (фортепиано), Сергей Ефремов (труба), Алексей Шихов (ударные), Павел Борисов (бас) и сам Алексей Канунников на тромбоне.

Вокруг него всегда царит удивительная джазовая атмосфера. Это атмосфера свободы и раскрепощенности, сочетающейся с жесткой профессиональной требовательностью к себе и музыкантам своего бэнда. Прошли десятки лет с того момента, когда Алексей Канунников впервыевзял в руки тромбон, но он не постарел, просто стал старше и мудрее. Сейчас, когда интерес к джазу проявляют лишь немногие, да и они большей частью тяготеют к его современным стилям, Канунников не сдается. Он все так же руководит диксилендом и выступает сним в России и за рубежом. В 1995 и 1996 выступал на фестивалях в Сакраменто (США), гастролировал в Финляндии, Дании, Швеции, Норвегии.

Буквально через несколько дней после нашего разговора Алексей Дмитриевич отметил свой 67-й день рождения, а еще через пару дней улетел в Эдинбург на джазовый фестиваль. Так что пожелаем ему всего наилучшего и дальнейшей яркой творческой жизни.

— Музыканты Вашего бэнда на концертах с определенной долей юмора представляют Вас как "дедушку петербургского джаза". Как Вы относитесь к такому определению?

— Хорошо отношусь (смеется). Это, конечно, неправда с фактической стороны дела, но очень приятно. И звучит даже с определенной долей шарма, потому что они настолько молоды по сравнению со мной. Я отношусь к этому легко.

— Но так или иначе Вы — один из самых старших из продолжающих активно выступать на питерской джазовой сцене музыкантов. Почему так сложилось? Почему большая часть музыкантов Вашего поколения ушла из музыки?

— Случилась самая обычная вещь. Когда началось засилье рок-музыки, множество музыкантов, играющих на духовых инструментах, вынуждены были все бросить, потому что работы не было. Кто подался в официанты, кто в таксисты, в мясники... Можно еще добавить, что не все те молодые тогда музыканты были так уж сильно увлечены импровизационной и, в частности, джазовой музыкой. И поэтому, когда закончилось время больших оркестров (а в 60-е годы их было очень много, я сам работал в большом оркестре), появилась потребность в малых составах. А для работы в малом составе надо не только уметь играть, но и уметь импровизировать. И выяснилось вдруг, что не каждому это дано. Мне это очень нравилось, и я продолжал заниматься единственным, что умел делать — играть на тромбоне.

— А как же образование, полученное в Институте иностранных языков?

— Я проучился там достаточное количество лет, чтобы пользоваться иностранным языком (английским) для нормального общения — читать, писать и переводить. И это очень пригодилось мне, когда я вел свои концерты на английском языке в разных странах; и не только в США, где мне посчастливилось быть три раза, но и в Скандинавии (Дания, Голландия, Финляндия).

— Сейчас больше новой музыки, чем раньше. И не только рок- или поп-музыки, но и новых направлений в джазе. Как Вам удалось собрать такой молодой состав, играющий именно традиционный джаз?

— Мне самому это удивительно. Как такие молодые пацаны смогли увлечься этой музыкой и продолжают заниматься и играть? Я для себя делаю вывод, что и среди молодых есть еще здравомыслящие люди (смеется). А если серьезно — из 5 миллионов жителей Питера просто нашлись эти 4-5 человек.

— Хотелось бы немного узнать об истории Вашего ансамбля. Кого Вы хотели бы упомянуть из музыкантов, с которыми работали раньше?

— История достаточно колоритная, честно говоря. Первый раз мне удалось собрать диксилендовый состав в 1963 году. Первое наше выступление состоялось в джаз-клубе "Квадрат" на праздновании Старого Нового года. Ребята были разные. В любых группах, в том числе и джазовых, смена состава происходит достаточно часто, а в то время мы все время работали "на колесах", т.е. занимались гастрольной работой. И многие не выдерживали постоянных переездов, возникали семейные проблемы, и музыканты уходили, приходили...

Тот состав, с которого можно вести историю джаз-бэнда Канунникова, сложился в 1968 году. На трубе у нас играл Владимир Воронин (сейчас он в качестве вокалиста входит в Ленинградский диксиленд, играет на банджо и гитаре), на кларнете играл Виталий Смирнов (позднее он стал лидером великолепного диксилендового состава под названием "Невская восьмерка"), на банджо — Леонид Комиссаров, на контрабасе и тубе — Юрий Снегуров, на фортепиано — очень стильный музыкант Дмитрий Иванов, и на барабанах — Григорий Локшин (совсем недавно мы снова пригласили его в наш коллектив, но уже в качестве исполнителя на банджо). Чем знаменателен был для меня тот состав — в 1969 году впервые в Ленинграде (да и в Советском Союзе) ансамбль диксилендового стиля получил постоянную работу в ресторане гостиницы "Советская", а ведь в 1969 году уже вовсю работали различные ВИА, например, "Поющие гитары". После гастрольной работы, где участвовать приходилось преимущественно в сборных концертах с певицами и акробатами, мы впервые получили постоянную работу дома. А что играть в ресторане? Мы стали играть то, что умели — диксиленд. И посетителям это очень нравилось.

— Расскажите, пожалуйста, ту знаменитую историю, связанную со встречей в Ленинграде Дюка Эллингтона.

— Эллингтон с оркестром приезжал в Ленинград в 1971 году. У меня был хороший контакт с Алексеем Баташевым, и я знал, что самолет Эллингтона прилетит из Москвы. В ожидании этого события все музыканты, в основном диксилендщики, которые привыкли играть на улице, осаждали меня с идеей встречи Эллингтона. Я пытался предупредить их, что это чревато последствиями, т.к. у меня уже был печальный опыт. В 1963 году, когда я еще был на гастрольной работе, в городе Минске конферансье Владимир Дорошев организовал встречу на вокзале знаменитой до войны певицы по имени Ружена Сикора (ее еще звали "Мама танго"). Мы с моими музыкантами вырядились тогда кто во что горазд, взяли свои дудки и устроили целую клоунаду на вокзале. Люди смотрели на нас во все глаза, тогда это было непривычно. Ружена вышла из вагона, мы заиграли, а Володя Дорошев преподнес ей цветы. После этого у нас там были большие неприятности. Оказывается, нужно было для встречи испросить разрешение горкома партии...

Но так или иначе, Баташев сообщил мне номер рейса, которым должен был прилететь Эллингтон, а я сообщил всем жаждущим музыкантам. И в день прилета на площади перед аэропортом собралась толпа людей с музыкальными инструментами. Я стал искать способы, чтобы проникнуть к трапу самолета, но тогда (да и сейчас) это было запрещено. И тут я встретил знакомого администратора Ленконцерта — официальное лицо, встречавшее оркестр Эллингтона, — и он помог музыкантам попасть в автобус, выезжавший к самолету на летное поле. Все набились туда, настраивая по дороге инструменты. Подъезжаем мы к самолету и видим, как по трапу спускается толпа черных музыкантов. Боже мой! Мы скорей вжарили музыку. Это было такое потрясающее зрелище, что рассказывать дальше почти не имеет смысла — словами это не передать.

— Надо сказать, что эта традиция получила продолжение. Взять хотя бы недавнюю встречу в аэропорту Уинтона Марсалиса.

— Да, конечно, теперь это все просто. А вот что было тогда. Мы так увлеченно играли, они так удивленно смотрели на нас, подходили, трогали руками инструменты. Мы узнавали их в лицо и замирали от восторга... Через пару дней в девять часов утра мне позвонил начальник отдела музыкальных ансамблей и мрачным голосом пригласил меня к директору. Директором Ленконцерта тогда был Г.М.Коркин, бывший директор Кировского театра, прославившийся тем, что при нем сбежал Нуриев, после чего он и был понижен в должности.

Когда я явился, меня встречали вместе с Коркиным два представителя КГБ, начальник отдела кадров... кого там только ни было! И что я только там не услышал: "И как вы посмели встречать капиталиста и миллионера; какое право вы имели; вы же не знаете, какая у него политическая ориентация; сегодня же мы уволим вас из руководителей ансамбля..." Я слушал все это около часа, а потом сказал: "До самого конца жизни я буду гордиться тем, что именно я сумел организовать встречу Дюка Эллингтона", — повернулся и ушел. Вызывали меня еще несколько раз, но я уже был подготовлен и выслушивал все эти глупости спокойно. В конечном счете в качестве наказания меня направили учиться в Университет марксизма-ленинизма, который я и закончил. Учиться было даже интересно, читали историю искусств, этику, эстетику, экономику...

— Как складывалась судьба Вашего коллектива дальше?

— Мы продолжали работать в ресторане до 1974 года. После этого я опять играл у Вайнштейна вплоть до 1980 года, пока его оркестр не распался. Все музыканты стали искать работу, и я получил приглашение в оркестр "Диапазон". Это был небольшой аккомпанирующий состав. Опять началась гастрольная работа. Мы долго работали с Валерием Леонтьевым, потом несколько лет с Михаилом Боярским, но в концертах у нас бывали и сольные джазовые номера. Но этот период тоже закончился. Филармониям стало невыгодно приглашать артиста с большим составом, "Диапазон" расформировали, и из его части я снова собрал диксилендовый состав. Одним из заметных музыкантов в том составе был пианист Юрий Соболев. Мы начали выезжать гастролировать за рубеж, объехали всю Скандинавию, были в Соединенных Штатах. Состав продолжал постепенно меняться и пришел к тому, что вы можете видеть и слышать сейчас.

— Вы играете исключительно диксилендовую музыку, но изъяли из своего названия слово "диксиленд" и именуетесь "Джаз-бэнд Алексея Канунникова". Почему?

— А вот почему. Мне думается, что слово "диксиленд" употреблять в качестве названия неделикатно. "Диксиленд Канунникова" звучит все равно что "Свинг Иванова" или "Бибоп Петрова", потому как понятие "диксиленд" есть определение стиля. А название "джаз-бэнд" ведется еще с 1919 года, например, "Original Dixieland Jazz Band". Поэтому правильнее всего было бы называть нас джаз-бэндом диксилендового стиля.

— Как и многие джазмены, Вы музыкант-самоучка. Как получилось, что Вы стали играть именно на тромбоне?

— Когда я учился в институте, куда я поступил в 1950 году, в каждом учебном заведении был небольшой джазовый оркестрик. А я немножко умел играть на аккордеоне, хотя своего инструмента у меня не было. Я играл марши, вальсы, и мне очень это нравилось. Я пришел к руководителю институтского оркестра с надеждой получить место аккордеониста. Но оно было уже занято. А вот место тромбониста оказалось свободно: предыдущий тромбонист только что закончил институт. В тот момент я даже не знал, как выглядит тромбон. Короче, инструмент мне в месткоме выдали, принес я его домой, начал пытаться выдувать ноты и даже сразу подобрал какую-то гамму. Причем был уверен, что крайняя задвинутая позиция кулисы означает ноту "до" (впоследствии выяснилось, что это "си-бемоль").

Через несколько дней я уже мог играть какие-то мелодии, и первым, что я выучил и что хотел играть, был "Караван". На первой же репетиции руководитель оркестра выяснил, что я не знаю ноты, не различаю их по длительности и не понимаю, что такое затакт. Все это давалось с большим трудом, но я ходил, интересовался, занимался и все это выучил. Вообще, джазовых нот тогда было немного. Но я искал их и переписывал везде, где только мог. Очень популярным студенческим оркестром был тогда оркестр ЛИКИ (института киноинженеров) под руководством Израиля Атласа. И у трубача этого оркестра была коллекция американских нот. Я переписал у него все. Дома у меня скопилась огромная нотная библиотека. В те же времена был также популярен оркестр Владимира Сперанского, который конкурировал с оркестром Атласа. Я умудрялся играть периодически и в одном и в другом оркестре, работы было много. У Сперанского я начал учиться делать оркестровки.

Потом последовали три года армейской службы, из которых полгода было отдано танковым войскам, а остальные два — полковому оркестру. Там я играл на тромбоне, продолжал заниматься музыкой и освоил еще и гитару. Когда я демобилизовался, на следующий же день я уже работал в оркестре у Сперанского, который играл тогда в ДК моряков. Потом оркестр расформировали, и друг посоветовал мне поискать работу у Вайнштейна в качестве гитариста. Взяли меня сначала гитаристом, потом я перешел на тромбон, а затем начал делать оркестровки. В 1958 году Вайнштейн очень быстрыми темпами переформировал оркестр: уволил почти всех стариков и набрал молодых музыкантов, в числе которых были Гена Гольштейн, Фред Запольский, Слава Чевычелов и другие, и к 1959 году это стал тот самый знаменитый оркестр Вайнштейна. Мы даже тогда записали пластинку. У Гольштейна и у меня были тогда магнитофоны "Днепр", и мы снимали оркестровки с записей, писали свои...

— Кто из американских тромбонистов оказал тогда на Вас наибольшее влияние?

— Самый любимый мой тромбонист — Джек Тигарден.

Наталья СИДЕЛЬНИКОВА

1999


стиль
джаз
автор
Наталья СИДЕЛЬНИКОВА
страна
Россия
музыкальный стиль
традиционный джаз


Расскажи друзьям:

Ещё из раздела интервью с трубачами, тромбонистами

  • стиль: джаз, джаз
Рой Харгрув — один из самых многообещающих современных джазовых трубачей. Этому уроженцу Техаса сегодня всего лишь тридцать, а на его счету уже 11 альбомов в качестве лидера (первый вышел еще в 1990 году), премия "Грэмми" за "Habana" и репутация ...
  • стиль: джаз, джаз
Так уж получается, что каждый год в нашей рубрике "Прямая речь" возникает интервью с Валерием Пономаревым (см. №№ 5/98, 1/99). Наверное, в этой спонтанно появившейся традиции нет ничего удивительного, ведь Пономарев — один из немногих отечественных ...
  • стиль: джаз, джаз
В Берлине состоялся "Вечер "русского" джаза", задуманный певицей Талланой Габриель и организованный ею же при поддержке столичного Jazz Radio. Уроженка Москвы, ныне живущая в столице Германии, страстно желает привить обитающим здесь выходцам из ...
  • стиль: джаз, джаз
Это комбинированное интервью с Екатеринбургским трубачом Сергеем Пронем состоит из двух частей, записанных в разное время года и по разному поводу. Первая – в конце июня 2005 г. после фестиваля в Усадьбе "Архангельское", где Пронь вполне адекватно ...
  • стиль: джаз, джаз
Хайнц Эрих Гедеке (Heinz Erich Godecke) — композитор, тромбон, диджериду, тибетский горн (Гамбург, Германия) — один из наиболее активных европейских инструменталистов второй волны новой импровизационной музыки (НИМ). В последние несколько лет его ...
  • стиль: джаз, джаз
Трубач Вячеслав Гайворонский родился в Ленинграде в 1947 г., закончил Ленинградскую консерваторию по классу трубы, много лет прожил в Кемерово, куда попал по распределению (джазом там занимался как любитель; больше того, временно оставив ...
  • стиль: джаз, джаз
Нильс Вограм (Nils Wogram) родился в 1972 году в городке Брауншвайг (Braunschweig) в Германии. Получил классическое музыкальное образование. Начав серьезно учиться музыке только в 12 лет, уже с 16-летнего возраста Нильс неоднократно становился ...
  • стиль: джаз, джаз
Как ни крути, а самый известный в мире джазмен русского происхождения — это трубач Валерий Пономарев. То есть, конечно, знают и Игоря Бутмана, и, скажем, Александра Сипягина, и басиста "Mingus Big Band" Бориса Козлова — но Пономарев известен уже ...
  • стиль: джаз, джаз
Валерий Пономарев (55 лет) родился и вырос в Москве. Начал играть джаз в родном городе в конце 50-х годов. Выступал с различными джазовыми группами, которые в период "оттепели" возникали повсеместно. Столкнувшись с идеологическим давлением, в 30 лет ...
  • стиль: джаз, джаз
Валерий Щерица (труба, флюгельгорн) родился в 1947 году во Владивостоке под знаком Рыб. Вместе с родителями переехал в Днепропетровск, где, будучи учеником шестого класса, начал играть в самодеятельном духовом оркестре. Два года проучился в ...
  • стиль: джаз, джаз
У меня в руках супрафоновский виниловый гигант 1970 г. — канадский трубач Мэйнард Фергюсон играет с биг-бэндом Густава Брома (ЧССР). С оранжевого конверта глядит сорокалетний расхристанный Мэйнард. Винил запечатлел ноты невиданной высоты, взятые им ...
  • стиль: джаз, джаз
Нильс Ландгрен родился в 1956 году. Увлекся музыкой и начал играть на барабанах в возрасте 6 лет и лишь когда ему исполнилось 13 лет, он впервые взял в руки тромбон. В 1972 году он поступил в му­зыкальный колледж, а еще че­рез два года в музыкальный ...
© 2012-2024 Jazz-квадрат
                              

Сайт работает на платформе Nestorclub.com