Бриллиантовый юбилей Blue Note

Золотой свадьбой называют знаменательную дату в жизни супругов, проживших в счастливом браке пятьдесят лет. Таких пар всегда было не много: трудно сохранить семейную гармонию на столь долгой дистанции, не всем удается просто физически дожить до такой даты. Но еще меньше тех, кто шел вместе по жизни целых семьдесят пять лет – бриллиантовые свадьбы еще более редки, чем золотые. Именно такой уникальный юбилей отмечает в 2014 году лейбл Blue Note Records. Причем тут свадьба, скажете вы? Ну как же, ровно семьдесят пять лет назад родилась эта фирма, изначально ориентированная на записи джазовой музыки, семьдесят пять лет назад Blue Note Records, можно сказать, обручилась с джазом и верна этому союзу по сей день. Союз этот знавал разные времена. Были падения, но гораздо больше было взлетов. Был период, когда записи Blue Note считались эталоном джазовой музыки, когда появилось понятие Blue Note sound, а сама фирма для очень многих людей в самых разных уголках мира превратилась в своеобразный символ джаза. И сегодня, в столь почтенном возрасте, Blue Note Records остается одной из старейших (если не самой старой), наиболее почитаемых и наиболее активных на рынке фирм, выпускающих записи джазовой музыки. Историю славного лейбла можно представить в виде двух параллельных цепочек имен: в одной будут музыканты, которых записывал и издавал лейбл, а в другой – те, кто создавал, развивал и поддерживал его деятельность – с тех давних времен и по сей день. Давайте попробуем хотя бы бегло перебрать звенья этих цепочек, пролистать страницы истории Blue Note – сейчас для этого самое время. И парадоксально, но факт: поиск отправной точки, первого звена в истории фирмы, неразрывно связанной с судьбой музыки, родившейся в Америке, уведет нас не в Нью-Йорк, Чикаго или Новый Орлеан, а в совсем другой город, другую страну и даже на другой континент…

Германия, Берлин, 1925-й год. 16-летний подросток по имени Альфред Лайон (Alfred Lion), гуляя по родному городу, замечает на афишной тумбе рекламу выступления некоего экзотического музыкального ансамбля, сплошь из темнокожих исполнителей, под названием Sam Wooding Orchestra. Из чистого любопытства, абсолютно не представляя, что ему предстоит услышать, Альфи решает сходить на концерт. Разумеется, не знал он, что это был один из первых больших концертных туров по Европе американского джазового бэнда, кстати, далеко не самого лучшего. Просто, Сэм Вудинг оказался предприимчевее других и смекнул, что такой тур может оказаться весьма коммерчески успешным предприятием (в тот раз, среди прочих стран, он посетил и СССР, выступив с успехом в Москве и Ленинграде).

Концерт потряс берлинского подростка. Музыка, абсолютно не похожая на все, что ему доводилось до сих пор слышать, очаровала Альфи. Загадочное слово «джаз» стало для Альфреда Лайона, отныне и на всю жизнь, манящим и притягательным. Он стал охотиться за немногочисленными джазовыми пластинками в музыкальных магазинах Берлина, собирать по крупицам информацию о джазе. Интерес перешел к настоящему увлечению, чему способствовала и работа. Лайон стал сотрудником крупной экспортно-импортной фирмы и, посетив в 1930 году США, привез оттуда уже несколько сотен пластинок. Только слушать эту волшебную музыку в удушливой атмосфере стремительно сползающей в коричневое болото Германии становилось все неприятнее. Лайону, еврею по происхождению, в общем-то, повезло. Ему не пришлось бежать из страны сломя голову. После прихода Гитлера к власти он несколько лет жил в Южной Америке, занимаясь делами филиала все той же фирмы, а в 1938 году относительно спокойно, оставив свою работу, эмигрировал в США и обосновался в Нью-Йорке.

Оказавшись на родине джаза, Лайон получил возможность вдоволь и слушать пластинки, и посещать джазовые клубы, и бывать на концертах. И почти сразу его поразило, что «живая» музыка, которую он слышал, была заметно интереснее того, что можно было услышать на пластинках. Индустрия звукозаписи явно не поспевала за развитием джаза. У Лайона зародилась дерзкая мысль основать собственную фирму грамзаписи, которая бы шла в ногу с самыми передовыми и интересными музыкантами джаза. Эта мысль окончательно оформилась после того, как Лайон сходил 23 декабря 1938 года на концерт в знаменитом зале Карнеги-Холл, где под девизом From Spirituals To Swing выступали два отменных пианиста стиля буги-вуги – Элберт Эммонс и Мид Лакс Льюис. Всего лишь через две недели, 6 января 1939 года, Альфред Лайон снял студию грамзаписи и организовал сессию с участием обоих этих пианистов. Он постарался создать все условия, чтобы игра была им в радость: лучшая еда и напитки, никто не стоит над душой и не подгоняет пианистов. В результате Элберт и Мид Лакс сначала играли по очереди на одном и том же арендованном фортепьяно, а потом сыграли еще и в четыре руки. Эта запись была выпущена в количестве 50 экземпляров на 12-ти дюймовой пластинке на 78 оборотов. Фирма Blue Note Records родилась.

Каждый знает, что начинать дело нужно со стартового капитала. Где взял деньги Лайонс? У него были небольшие собственные сбережения, но для создания фирмы их не хватало. И тут в нашей истории появляется следующее имя: Макс Маргулис (Max Margulis). 32-х летний на тот момент Макс также был эмигрантом из Германии, бежавшим от Гитлера. В отличие от Лайона, бизнесмена и фаната джаза, мало интересовавшегося политикой, Маргулис был идейным коммунистом и, одновременно, поклонником искусства с самым широким спектром интересов. Именно его финансовый вклад в общее дело стал решающим. Оба – и Альфред Лайон, и Макс Маргулис являются основателями лейбла Blue Note. Какое-то время Маргулис занимался в фирме вопросами рекламы, но быстро охладел к общему детищу и прекратил сотрудничество с Blue Note. Так как, едва появившись, он исчезает из нашей истории, несколько слов о его дальнейшей судьбе. Макс почти двадцать лет писал статьи для американской коммунистической газеты Daily Worker под псевдонимом Мартин МакКолл, был очень успешным фотографом (основная сфера интересов – современная живопись), музыкальным педагогом (среди его учеников – известная Джуди Коллинз), продюсером. Умер Маргулис в 1996 году в возрасте 89 лет.

Надо сказать, что почти сразу же рядом с Лайоном появился еще один человек, которого многие исследования также причисляют к основоположникам Blue Note. Это не совсем так. Фрэнсис (Фрэнк) Вольф (Francis Wolff) бежал из Германии и появился в Нью-Йорке в конце 1939 года, когда фирма уже существовала. Друг детства и одноклассник Альфреда Лайона, он начинал свою карьеру в Германии в качестве фотографа по коммерческим заказам, а в Нью-Йорке с энтузиазмом подключился к основанному другом делу и стал вторым руковолителем Blue Note на долгие годы.

Кстати, почему Blue Note? Наверняка есть люди, которым надо напомнить и об этом. Блю-ноутс – специфические, так называемые «блюзовые ноты», пониженные третья, пятая и седьмая ступень блюзового лада. Они присущи и являются отличительной особенностью как блюза, так и джаза (по крайней мере, того времени). В этом смысле можно только восхищаться удачной находкой основателей лейбла, давших ему столь яркое и точное название, сразу определяющее поле интересов фирмы.

А программный манифест Blue Note тоже не заставил себя ждать. В мае 1939 года Альфред Лайон написал строки, на долгие годы ставшие фундаментом деятельности фирмы: «Компания Blue Note создана для того, чтобы служить бескомпромиссным формам экспрессии хот-джаза и свинга в целом. Любой конкретный стиль игры, содержащий аутентичное музыкальное чувство, это подлинная экспрессия. В ее природе заложены и собственная традиция, и худождественные критерии, и своя публика. Хот-джаз в этом смысле является формой экспрессии, музыкальной и общественной манифестацией, а компания Blue Note ставит своей целью распознавание этого импульса, независимо от его коммерческого потенциала.»

Много лет спустя Вольф в мемуарах по-своему изложил кредо Blue Note: «В 1939 году джаз приобрел уже такой размах, что можно было рискнуть на такой эксперимент, каким стала Blue Note. Сперва мы могли рассчитывать только на горстку фэнов, но у нас была хорошая репутация, благодаря бескомпромиссному подходу и необычным сессиям типа Port Of Harlem Jazzman и Edmond Hall Celeste Quartet. В определенном смысле мы изобрели новый стиль, хотя ему и трудно было бы подобрать определение. Помню, однако, что тогда говорили: «Альфред и Фрэнк записывают только то, что им нравится». Это правда. Если чуть расширить это определение, то можно сказать, что мы старались записывать джаз, в котором есть feeling».

Стопроцентным feeling’ ом дышали упомянутые Вольфом записи двух сессий, организованных Blue Note в 1939 году под девизом Port Of Harlem Jazzman. Во второй из них участвовал знаменитый Сидней Беше, играя на сопрано-саксофоне. Его версия гершвиновской Summertime стала первым настоящим хитом, появившимся под логотипом Blue Note. Маленькую независимую компанию киты американского рынка начали принимать всерьез. И с первых этих сессий широкую известность получили особенности проведения сессий звукозаписи на Blue Note. Музыканты работали, что называется, в режиме наибольшего благоприятствования: удобное для них время проведения сессий, сервис, подчеркнуто уважительное отношение со стороны шефов лейбла и персонала. Позже, когда Blue Note уже стала лидером в мире джазовой звукозаписи, музыкантам оплачивались не только дни записи, но и два, а, при необходимости, и три дня репетиций. Боб Портер, продюсер Prestige Records, главного конкурента Blue Note в эти годы, остроумно заметил, что разница между Blue Note и Prestige состояла в этих самых двух днях репетиций. Но и в самом начале карьеры лейбла качество звучания и уважение к исполнителям Лайон и Вольф всегда ставили во главу угла.

В середине 1941 года Лайона призвали в американскую армию. На время его службы они с Вольфом решили заморозить деятельность фирмы. Нераспроданные тиражи пластинок им помог сохранить Милт Габлер, шеф другой независимой фирмы Commodore Records. А к концу 1943года Blue Note возобновила свою работу.

В середине 40-х джазовый климат начал меняться. Заканчивалась эра свинга, один за одним распускались знаменитые биг-бэнды, появился боп. В этой ситуации Лайон и Вольф в общем-то продолжали действовать по своему принципу: записывать и издавать, тех, кто нравился лично им. Среди первых после возобновлении деятельности Blue Note изданий были диски трубача Сиднея Де Пэриса, кларнетиста Эдмонда Холла, именитого гарлемского пианиста Джеймса Пи Джонсона, позже регулярно появлялись под логотипом Blue Note и новые записи Сиднея Беше. Издавал лейбл и записи талантливого тенор-саксофониста Айка Квебека (Ike Quebec). С ним у владельцев фирмы сложились особенно близкие отношения. Квебек стал для Лайона и Вольфа неким гидом в сфере нового, еще не очень понятного им джаза. Со временем эти отношения укрепились настолько, что Айк Квебек стал постоянным сотрудником Blue Note и вплоть до своей смерти в 1963 году отвечал за подбор исполнителей и репертуарную политику лейбла. Тем не менее, нельзя сказать, что на Blue Note приняли боп со всей душой: ни Паркер, ни Гиллеспи здесь не записывались. С другой стороны, лейбл не замкнулся только на традиционном джазе. Пластинки отдельных боперов Лайон и Вольф издавали, но это объяснялось приверженностью не столько к стилю, как таковому, сколько к музыке отдельных модернистов, пришедшейся по вкусу шефам фирмы. И главным среди них был Телониус Монк.

Квебек познакомил Лайона с Монком в 1947 году. Чудаковатый интроверт и идеалист – хозяин лейбла понравились друг другу. В том же году пианист сделал свои первые, но не последние записи для Blue Notе. Пластинки Монка коммерческого успеха не имели и приносили лейблу только убытки, однако Лайон и Вольф продолжали поддерживать Монка и выпускали его записи вплоть до 1952 года. Наряду с Монком, лейбл выпускал записи таких боперов, как трубач Фэтс Наварро, пианисты Тед Дамерон и Бад Пауэлл, причем «блюноутовские» пластинки Пауэлла критики относят к его лучшим работам. Так что, определенные страницы истории бопа связаны и с Blue Notе. В меньшей степени это можно сказать о кул-джазе, хотя Майлс Дэвис на пути от кул-джаза к новым вершинам тоже сделал несколько записей для Blue Notе в период с 1952 по 1954 год.

Но истинно «блюноутовским» направлением стал хард-боп, а время его расцвета – 50-е годы и самое начало 60-х – стали одновременно золотым временем для лейбла. Именно в этот период Blue Note Records приобрела мировую известность. Способствовал этому целый ряд факторов. Начнем с музыкантов. Вокруг Blue Note сформировался круг исполнителей высочайшего класса, постоянно сотрудничавших с лейблом. Первым тут надо назвать имя пианиста Хорэса Сильвера, которого именно Blue Note открыла для широкой публики, и который в дальнейшем оставался верен союзу с Blue Note на протяжении более четверти века. Постоянно записывались на Blue Note и Jazz Messengers Арта Блэйки. Под логотипом лейбла выходили работы Милта Джексона, Клиффорда Брауна, Хэнка Мобли, Лу Дональдсона, Джеки МакЛина, Кенни Дорэма, Ли Моргана, Дональда Берда и еще многих, многих, многих … В 1956 году Blue Note открыл для джаза исполнителя на хэммонд-органе Джимми Смита, за которым, в свою очередь, последовали другие мастера этого инструмента – Биг Джон Паттон, Лонни Смит, Лэрри Янг. В 1956 – 57 годах диски на Blue Note выпускал Сонни Роллинс. Отдельные пластинки записали на лейбле Джон Колтрейн (Blue Train считается его первым значительным альбомом в качестве лидера) и Кеннонболл Эддерли (на его Somethin’ Else играл и Майлс Дэвис). В начале 60-х на Blue Note записывались Декстер Гордон, Фредди Хаббард, а также целая группа молодых исполнителей «новой волны» - Херби Хэнкок, Уэйн Шортер и другие. Возникла т.н. «семья Blue Note»: Хаббард, Рон Картер, Хэнкок, Джо Хендерсон, Морган, Грант Грин, Дорэм, Блю Митчелл, Мобли и некоторые другие исполнители. Каждый из них ассистировал другому, когда тот выпускал свой альбом в качестве лидера. Каждый такой альбом становился событием и каждый прибавлял славы компании Blue Note Records, а The Sidewinder Ли Моргана или A Song For My Father Хорэса Сильвера стали коммерческими хитами .

Качество записей. Этот вопрос изначально был в центре внимания руководителей лейбла. Но особенно сильно разница между качеством дисков Blue Note и других компаний стала заметна с 1953 года. Связано это обстоятельство с еще одним именем, без которого нельзя обойтись, говоря об этом лейбле. В 1953 году саксофонист Гил Мелл познакомил Альфреда Лайона со звукоинженером Руди Ван Гелдером (Rudy Van Gelder). Талантливый инженер и фанат качества звука, он оборудовал в своем доме в Хэкенсеке, Нью-Джерси полноценную студию. Записи Руди делал вечерами и в выходные дни, свободные от основной работы оптометристом. Лайон и Ван Гелдер почувствовали близость своих взглядов и взаимную симпатию. С тех пор лучшие записи Blue Note связаны с именем Ван Гелдера. В июле 1959 года он стал хозяином новой, уже специально выстроенной и прекрасно оснащенной студии в Энджелвуд Клиффс. Кстати, в последней «домашней» сессии и в первой сессии в новой студии Ван Гелдер записывал неутомимого скаута Blue Note и ее арт-директора Айка Квебека. Справедливости ради надо сказать, что Руди делал записи и для других лейблов, напрмер, для того же Prestige Records, но сам он ставшее нарицательным понятие «звучание Ван Гелдера» связывал именно с Blue Note и с Альфредом Лайоном: « Он (Альфред Лайон – прим. авт.) говорил, чего ему хотелось бы добиться, а я искал пути технического воплощения. В действительности это было его звучание. У меня не было своего звучания до встречи с ним. Поражало, как он слышал и как добивался того же от меня. Помню, мы первый раз записывали Джимми Смита – и он уже с самого начала знал, какой саунд ему нужен. Пришлось долго и упорно работать, пока нам удалось достичь того, что он хотел. Звучание Руди Ван Гелдера – это в действительности звучание Альфреда Лайона».

Наконец, сами альбомы. Понятие LP, то есть longplay records, появилось в 1951 году, а современный, привычный нам вид, остававшийся королем рынка до появления техники цифровой записи и компакт-дисков, пластинки приобрели к середине 50-х. Альбомы, издававшиеся Blue Note, также имели свой особый, неповторимый облик. Часто их обложки украшали креативные, высокохудожественные фотографии Фрэнсиса Вольфа, а уникальный стиль оформления дисков сложился, когда с 1956 года с Blue Note стал сотрудничать талантливый художник Рейд Майлс (Reid Miles), работавший в журнале Esquire. Многие его обложки были настоящими произведениями искусства, при этом стиль графики Майлса всегда был узнаваемым с первого взгляда.

Казалось бы, творческий союз таких людей, как Лайон, Вольф, Квебек, Ван Гелдер и Майлс обещал лейблу безоблачное будущее. Но жизнь распорядилась иначе. После блестящего взлета последовал период упадка. Начался он не сразу. К появлению фри-джазового авангарда в Blue Note подошли, как бывало и ранее, дифференцированно: записывая отдельных исполнителей и не меняя круто курс лейбла в целом. Лучший (или, скажем осторожнее, один из лучших) альбом Эрика Дольфи Out To Lunch! выпущен именно Blue Note, целый ряд дисков пианистов Сесила Тейлора и Эндрю Хилла, саксофониста Сэма Риверса также появился здесь, как и пять альбомов Орнетта Коулмена. Уже принадлежавшие к числу работавших с компанией музыкантов, Лэрри Янг и Джеки МакЛин в своих новых альбомах также отошли от хард-бопа в сторону авангарда.

Но общая ситуация на музыкальном рынке, где громко заявила о себе рок-музыка, к середине 60-х перестала благоприятствовать джазу. Коммерческая же сторона вопроса для руководителей Blue Note вообще никогда не была главной. В результате дела шли все хуже и хуже. В 1965 году Эл Беннетт из Liberty Records сделал Лайону и Вольфу предложение, от которого они не смогли отказаться: Blue Note была продана. Альфред Лайон продержался в компании, которая потеряла независимость, совсем недолго. В 1967 году он ушел и поставил глухую стену между своей прошлой жизнью и новыми временами. Единственной ниточкой, связывавшей его с прошлым, остались контакты с Хорэсом Силвером, что оставалось неизвестным никому, кроме этих двух людей. Известно лишь, что в 1984 году Лайон помог Майклу Кускуне в издании первых бокс-сетов с архивными записями Blue Note. В самом конце жизни старик оттаял и даже посетил несколько фестивалей Blue Note в Японии. Умер Альфред Лайон в Сан-Диего в 1987 году в возрасте 79 лет.

Рейд Майлс прекратил сотрудничество с Blue Note почти одновременно с уходом от дел Лайона. Новые обложки от Liberty также отличались от его работ, как и успехи лейбла в этот период от золотого десятилетия 50-х. Фрэнсис Вольф и пианист Дюк Пирсон, занявший пост арт-директора после смерти Квебека в 1963 году, продолжили работу в компании. Но в 1971 году в возрасте всего лишь 63 лет Вольф умер, а вскоре покинул свой пост и Пирсон. Золотая эра кончилась, не стало «могучей кучки» руководителей, лейбл все глубже засасывал водоворот смен собственников компании. В 1969 году United Artists Records поглотила Liberty Records, в свою очередь United Artists в 1979 году стала частью концерна EMI /Capitol. Ореол уникальности Blue Note развеялся, казалось, окончательно, лейбл стал одним из десятков таких же лейблов, не выделяясь ничем особенным и влача достаточно унизительное, если помнить о его прошлом, состояние.

Первые симптомы возрождения интереса к Blue Note связаны с именем уже упоминавшегося чуть выше Майкла Кускуны (Michael Cuscuna). Вместе с Чарли Лурье он основал фирму Mosaic Records и поставил на широкую ногу программу переизданий старых записей Blue Note в виде тематических бокс-сетов, посвященных музыке ярких джазовых звезд, чья творческая биография была связана с Blue Note. А окончательный поворот к лучшему наступил в 1985 году. Период стагнации и упадка закончился, когда непосредственный контроль над Blue Note перешел к подчиненной Capitol фирме Manhattan Records, и ее шеф, энергичный и дальновидный Брюс Лундвалл (Bruce Lundvall), возглавил Blue Note и начал методичную работу по возвращению лейблу прежнего блеска. Брюс сразу же сделал Blue Note головной компанией в группе лейблов холдинга Capitol, которые занимались джазовыми записями: Capitol Jazz, Roulette, Pacific Jazz. В издательской политике он повел наступление сразу по нескольким направлениям. Лундвалл вернул музыкантов, ранее уже работавших с Blue Note: Джеки МакЛина, МакКой Тайнера, Фредди Хаббарда. Лундвалл одновременно привлек к лейблу молодых талантливых музыкантов, независимо от стиля, в котором они предпочитали работать: в каталоге появились имена Джо Ловано, Уинтона Марсалиса, Теренса Бланчарда, Мишеля Петруччиани, Джона Скофилда, Грега Осби, Кассандры Уилсон, Курта Эллинга и многих других. Как вы прекрасно понимаете, сегодня эти имена стали именами лидеров мирового джаза. Не колеблясь, Лундвалл вовлек в «семью Blue Note» исполнителей с «джазового пограничья»: Medeski, Martin & Wood, Чарли Хантера, Нору Джонс, принесшую огромный коммерческий успех лейблу. Наконец, он вовремя почувствовал нарастающий интерес к латинскому джазу, сделав Blue Note домом для Чучо Вальдеса, Гонсало Рубалькабы и некоторых других исполнителей этого направления. С 1998 года начали выходить диски серии RVG, в рамках которой неувядаемый Руди Ван Гелдер выполнил ювелирный ремастеринг своих старых записей.

В организационном плане следующий важный шаг был сделан в 2006 году. На базе Blue Note EMI сформировала Blue Note Label Group, в которую вошли лейблы, записывающие самую разную музыку – от классики до world music: Angel Records, EMI Classics, Virgin Classics, Narada Productions, Real World, Higher Octave, Mosaic Records. Blue Note превратилась в крупнейшего мэйджора, овеянного вдобавок славой прошлых лет. При умелом подходе, как оказалось, эта слава может приносить очень неплохие дивиденды. Я имею ввиду не только многочисленные переиздания, но и, например, альбом Shades Of Blue, который в 2003 году сделал продюсер музыки хип-хоп Мадлиб из сэмплов старых записей лейбла. Лундвалл успел еще в новом качестве отпраздновать 70-летие Blue Note в 2009 году, прежде чем в январе 2012 года в результате слияния EMI и Universal новым главой лейбла стал Дон Уоз (Don Was). 76-летний Лундвалл получил статус почетного президента Blue Note в отставке. Короткий пока еще период «царствования» Уоза уже успел ознаменоваться заключением в 2013 году союза Blue Note с «лейблом нового типа» ArtistShare.

И вот на дворе 2014-й. Blue Note имеет все основания смотреть в будущее с оптимизмом. Позиции лейбла прочны, престиж высок, руководству удается держать руку на пульсе времени. Весь этот год пройдет у Blue Note под знаком юбилея, которому будет посвящено множество разнообразных мероприятий. Целый ряд юбилейных акций стартует 25 марта. В этот день, в частности, начинается выпуск серии переизданий на виниле 100 выдающихся альбомов Blue Note. Серия охватывает как диски времен «золтой эры», так и более современные. Естественно, все записи подвергнуты ремастерингу. Первые пять альбомов, которые поступят в продажу 25 марта, - это Free For All Арта Блэйки, Blue Train Колтрейна, Out To Lunch Эрика Дольфи, Speak No Evil Уэйна Шортера и Unity Лэрри Янга. Далее диски будут выходить каждый месяц, на очереди работы Джо Ловано, Джейсона Морана, Теренса Бланчарда, Medeski Martin & Wood и Кассандры Уилсон. Также 25 марта в Музее Грэмми в Лос-Анджелесе открывается выставка Blue Note Records: The Finest In Jazz, посвященная истории лейбла. Пресс-конференцию при открытии выставки даст Дон Уоз.

11 марта на рынок поступит новый 2CD сборник из 22 самых знаменитых композиций, изданных Blue Note за 75 лет. Среди них, в частности, Summertime в исполнении квинтета Сиднея Беше, 'Round About Midnight Телониуса Монка, Blue Train Джона Колтрейна, Cool Struttin' Сонни Кларка, Sidewinder Ли Моргана, Speak No Evil Уэйна Шортера, Cold Cold Heart Норы Джонс. Не забыты и самые первые записи Blue Note: в апреле ограниченным тиражом выйдут в двенадцатидюймовом виниловом варианте Melancholy/Solitude Мид Лакса Льюиса и Boogie Woogie Stomp/Boogie Woogie Blues Элберта Эммонса. Разумеется, продолжают выходить своим чередом и новые альбомы. С начала года уже увидели свет Rising Son Такуя Куроды, The River & The Thread Розанны Кэш и ряд других работ. Впереди – диски Брайана Блэйда, Джо Ловано и Дэйва Дугласа, Бобби Хатчерсона и Уэйна Шортера.

11 мая в Кеннеди-Центре в Вашингтоне художественный директор Центра Джейсон Моран организует большой гала- концерт Blue Note At 75, The Concert, в котором будут участвовать музыканты, работающие или работавшие ранее с Blue Note. Зрителей здесь ждет много приятных сюрпризов. А те, кого интересует удивительная история легендарного лейбла, найдут немало любопытного в мемуарах Брюса Лундвалла Playing By Ear, которые появятся на ArtistShare.

Словом, юбилей будет отпразднован широко и торжественно. И как же может быть иначе – бриллиантовые юбилеи и в джазе большая редкость!

Леонид Аускерн