nestormedia.com nestorexpo.com nestormarket.com nestorclub.com
на главную новости о проекте, реклама получить rss-ленту

Chick Webb - Маленький гигант большого джаза

Chick Webb - Маленький гигант большого джаза  Когда-то, давным-давно, появился первый музыкант: то ли пещерный человек случайно дунул в найденную на морском берегу раковину и поразился необычному звуку, то ли неожиданно уловил первую ритмическую фигуру, постукивая пальцами или ладонями себя по колену - для нас это сейчас не столь интересно. Интереснее вышло, когда его примеру решил последовать кто-то из соплеменников, а за ним еще один, и еще... Практически сразу с появлением первых музыкальных инструментов людей начал занимать вопрос: кто же лучше всех на них играет? Так творческий импульс неизбежно начал переплетаться с состязательным. Подтверждение тому мы можем найти уже в древних мифах - вспомните музыкальный "поединок" Аполлона с Марсием, а в реальной истории, скажем, конкурсы искусств были неотъемлемой частью древнегреческих Олимпийских игр. Со временем, конечно, пути спорта и искусства разошлись. Но в нашем пристальном внимании к количеству премий Грэмми у того или иного музыканта (или Оскаров у актера) есть явный отзвук этого глубоко спрятаного под грузом культурных традиций и воспитания (а кое у кого и не очень глубоко) первобытного интереса: ну, и кто же тут самый-самый? Когда же спортивная, состязательная сторона начинает превалировать, то искусство вообще улетучивается: вспомните, к примеру, "чемпионат Европы по пению", он же игра "Кто за кого голосует" под вывеской Евровидения - уже три с половиной десятка лет прошло после явления миру шведской группы АВВА, а ничего даже приблизительно похожего на этот феномен так и не появилось.

Слава Богу, в современном джазе такого нет, да и быть не может - джаз уже давно перестал быть явлением поп-культуры. Джазфэны в большинстве своем адекватно оценивают результаты разнообразных "выборов" лучших в своем любимом жанре - будь то анкеты "Даун Бита" или Ассоциации джазовых журналистов, и понимают относительность этих результатов. Мне лично в этой связи списки номинантов в каждой категории кажутся значительно интереснее, чем имена победителей - когда выделяется группа ведущих саксофонистов, певцов, трубачей или гитаристов, в этом всегда больше истины и меньше субъективности, чем в воодружении на пьедестал только одной фигуры. Но были и в джазе времена, когда музыканты сталкивались в прямых поединках, определяя сильнейших - я не говорю о джэмах "для своих" в узком кругу, - нет это были прилюдные состязания, и сильнейших определяла публика, недвусмысленно "голосуя" за них. Тридцатые годы прошлого века, эра Свинга в джазе - время, когда кумирами американской публики были большие оркестры, биг-бэнды, и поединки между ними, так называемые battle of the bands, привлекали огромное внимание. Пожалуй, ни в один другой период своего развития джазовая жизнь не напоминала спортивную в столь сильной степени. Поскольку речь шла о конкуренции между большими коллективами, оркестрами, то логичнее всего поискать аллегорию с каким-то командным видом спорта, например, с футболом. Подобно какому -нибудь солидному европейскому первенству, в американском джазе того времени блистало десятка полтора мощных команд (читай - оркестров) с виртуозными исполнителями. Правда, в отличие от современного футбола, где в клубах царит полный интернационал, в оркестрах эры Свинга "на поле" (читай - на сцену) выходили в огромном большинстве исполнители только одного цвета кожи - или черные, или белые.

Среди "белых" бэндов самым знаменитым был оркестр "короля свинга" Бенни Гудмена, очень широкой популярностью пользовались также биг-бэнд братьев Дорси - сначала совместный, а потом разделившийся на два состава, одним из которых руководил Томми, а другим - Джимми Дорси, оркестр Арти Шоу, кларнетиста почти столь же успешного и столь же талантливого, как и Гудмен, более ранний, начинавший еще в конце 20-х годов, состав Бена Поллака. Ближе к концу 30-х громко заявили о себе сладкозвучный оркестр Харри Джеймса и оркестр Гленна Миллера, вошедший в легенду как благодаря своему звучанию, так и из-за трагической гибели в годы войны своего лидера. Не менее представительной была и "черная" половина "турнирной таблицы". Здесь в первую очередь надо назвать биг-бэнд Флетчера Хендерсона, предтечи биг-бэндового джаза в целом, человека, чьим аранжировкам были обязаны успехами многие белые составы, включая гудменовский, оркестр гениального джазового композитора и бэнд-лидера Дюка Эллингтона, бэнды Дона Рэдмена и Кэба Кэллоуэя, оркестр прекрасного музыканта и авиатора-любителя Джимми Лэнсфорда, великолепный новаторский биг-бэнд из Канзас-Сити во главе с Каунтом Бэйзи и, наконец, оркестр одного из самых колоритных представителей эры Свинга, главного героя этого рассказа, Чика Уэбба.

В оркестре Чика Уэбба было много классных музыкантов. Продолжая футбольные аналогии, можно сказать, что в этой команде в каждой линии были свои надежные исполнители - отличные трубачи Тэфт Джордан, последователь Луиса Армстронга, и Бобби Старк, безукоризненный тромбонист Сэнди Уильямс, контрабасист Джон Керби, саксофонист и аранжировщик Эдгар Сэмпсон. Но главной и наиболее харизматичной фигурой оркестра был его лидер - барабанщик Чик Уэбб (Chick Webb). Лидер биг-бэнда - барабанщик: это было необычно уже само по себе. Но Уэбб был не просто барабанщиком, он был мастером такого класса, которого джаз до той поры еще не видел. Его пульсации, ритм его ударной установки заряжали оркестр такой энергией, которая помогала побеждать многие, зачастую более классные и именитые оркестры. За своими барабанами Чик был Богом, ежесекундно творящим Чудо, Богом несущим людям радость, пусть краткосрочное, но забвение жизненных проблем и тягот. Эта работа приносила радость и ему самому. Улыбка на его лице не была казенной маской - он жил музыкой, которую сам же создавал, и сцена была тем единственным местом, где он мог жить полноценной жизнью и чувствовать себя нужным и незаменимым. Потому что, вставая из-за своей ударной установки, он сразу же превращался из Бога в обычного, да вдобавок жестоко обиженного судьбой человека с уродливо деформированным телом. Карлик -горбун с коротенькими ножками, Квазимодо - трудно было поверить, что это именно он только что заставлял самозабвенно танцевать всю эту орущую и аплодирующую толпу, всех этих черных и белых мужчин и женщин, пришедших специально на Чика Уэбба и его оркестр...

Чик Уэбб родился в Балтиморе, штат Мэриленд 10 февраля. Сложнее с годом его рождения. Разные источники называют разные даты: 1909-й, 1905-й и даже 1902-й год. Разброс, как видите, довольно большой и расхождения в трактовке различных фактов в его биографии будут нас преследовать и дальше - в не очень длинной жизни Чика так и осталось много туманного и противоречивого. Во всяком случае, в свидетельстве о смерти Чика и в надписи на его могиле в качестве даты рождения указан 1909-й год. Не вызывает сомнений, что мальчика нарекли в честь отца Уильямом, а его полное имя звучало, как Уильям Генри Уэбб. Чиком, то есть "Малышом" его нарекли позже, когда стало ясно, что вырасти по-настоящему ему не суждено. Родился же ребенок вполне здоровым. Случайное падение привело к трагическим последствиям. Деформация позвоночника, вызвавшая развитие туберкулеза позвоночника, от которого он страдал впоследствии всю жизнь, замедление и раннее прекращение роста ног. И сегодня такие показания поставили бы перед врачами сложнейшие проблемы - а тут начало ХХ века, небогатая афроамериканская семья... И можно только помянуть добрым словом того безвестного врача, который дал родителям мальчика совет, если не сильно облегчивший его физическое состояние, то позволивший Чику сохранить нормальное морально-психическое развитие, показавший ему цель в жизни и, в конечном счете, определивший его судьбу.

Доктор рекомендовал родителям, чтобы мальчик в качестве упражнения для разработки суставов побольше барабанил. Уильям-младший с огромным удовольствием принялся выполнять врачебные предписания, колотя чем попало по кастрюлям, пустым жестянкам из-под масла и прочей домашней и кухонной утвари. Легко себе представить, сколь много удовольствия доставляла эта какофония родителям. Шло время. Энтузиазм ребенка не ослабевал, но какофония постепенно начала сменяться вполне осмысленными ритмическими фигурами. К огромному удивлению окружающих оказалось, что у мальчика абсолютный слух, и он, которого никто никогда не учил музыке и тем более нотной грамоте, на лету схватывает ритмическую основу любого музыкального произведения и с легкостью ее повторяет. Из медицинской процедуры игра на ударных стала для искалеченного ребенка смыслом всей жизни. Всю свою энергию, всю душевную страсть Чик, лишенный иных возможностей самореализации, во всю мощь неожиданно обнаружившегося таланта, направил на совершенствование своей техники игры на ударных. Самостоятельно заработав какие-то деньги от продажи газет (у мальчика-калеки сердобольные горожане покупали охотнее), Чик купил себе настоящую ударную установку. Тогда же он придумал специальную систему самодельных педалей, которые позволяли ему дотянуться до большого барабана своими коротенькими ногами. С удвоенной энегией он начал заниматься на настоящем инструменте. Местные музыканты быстро оценили уровень его игры. Уже в одиннадцать лет Чик Уэбб впервые получил деньги за свое выступление. Так, очень рано, началась для него жизнь профессионального музыканта.

Первые ангажементы Уэбб получал на прогулочных пароходиках, где музыканты развлекали своей игрой отдыхающих. Несколько позже он занял место барабанщика в местном балтиморском ансамбле Jazzola Orchestra. Но рамки родного города быстро стали тесноваты для Чика. У него хватило амбициозности, юношеского задора и уверенности в своих силах, чтобы в возрасте около двадцати лет (точнее сложно сказать, не будучи уверенным в дате рождения) перебраться в главный джазовый центр страны - Нью-Йорк. Случилось это событие в 1925 или 1926 году (и тут, к сожалению, разброс в данных разных источников) и по времени переезд Чика Уэбба в Нью-Йорк произошел очень вовремя. До начала Великой Депрессии оставалось еще несколько лет, а пока страна продолжала переживать послевоенный экономический подъем, и в Нью-Йорке для хороших музыкантов вполне хватало работы. А Чик был не просто хорошим, а исключительным по мастерству ударником, и это вскоре стало очевидным для тесного мира ньюйоркских джазменов. И хотя позже его коллега по инструменту Томми Бенфорд утверждал, что он дал Уэббу несколько уроков игры на ударных, когда тот только прибыл в Нью-Йорк, независимо оттого, имел ли место такой факт в действительности, способность Чика "схватывать" ритмический рисунок любой пьесы чуть ли не с первого прослушивания и потрясающий драйв его игры сразу сделали его заметной фигурой местной сцены. Свои первые сессии в Нью-Йорке Чик играл с Дюком Эллингтоном, Джонни Ходжесом, Бенни Картером. Проницательный Дюк одним из первых оценил масштаб таланта Чика и принял особое участие в судьбе молодого барабанщика. По его совету уже в 1926 году Чик Уэбб организует свой собственный квинтет и вскоре получает свой первый ангажемент в качестве лидера - пять месяцев квинтет Уэбба играет в Black Bottom Club. После этого ансамбль Уэбба расширяется до восьми человек и переходит работать в другое ночное заведение - Paddock Club. А с 1927 года, уже под названием Harlem Stompers, команда Уэбба из одиннадцати музыкантов с успехом выступает в таких известных джазовых точках города, как Cotton Club, Roseland, Strand Roof, но прежде всего в Savoy Ballroom, на все последующие годы ставшей любимой "домашней площадкой" Чика Уэбба.

Видимо, уместно будет поговорить об этой точке поподробнее. "Савой" располагался в самом центре Гарлема, знаменитого черного района Нью-Йорка. Его собственником был молодой бизнесмен еврейского происхождения Мо Гейл (Moe Gale, полное имя - Мозес Галевский), а главным менеджером - его темнокожий приятель Чарльз Баханан (Charles Buchanan). Гейл и Баханан ставили перед собой честолюбивую задачу -превратить "Савой" в самый популярный танцевальный клуб города. При этом впервые в истории нью-йоркского шоу-бизнеса они изначально ориентировались на смешанную аудиторию, как черную, так и белую. "Савой" открылся 12 марта 1926 года и очень скоро оказалось, что создатели нового клуба не прогадали. Народ валил валом. Новый клуб действительно поражал воображение. Его сердцем была располагавшаяся на втором этаже танцплощадка размером семьдесят на пятнадцать метров. Из-за ее солидных размеров завсегдатаи называли клуб просто "Тhe Track", то есть "Площадка". С двух сторон транцплощадку окаймляли подиумы, где размещались музыканты - когда эти места занимали сразу два бэнда, игравшие поочередно, вот тут-то и разворачивались сражения, . Персонал "Савоя" составлял около 90 человек - не считая девушек, за 10 центов танцевавших с гостями клуба. Билеты в "Савой", кстати, стоили недорого - в начале 30-х всего лишь пол-доллара. Все это и привлекало гостей - в те же 30-е за один год "Савой" принимал порядка 700000 посетителей! Не удивительно, что полы на танцплощадке приходилось менять в среднем раз в три года. "Савой" просуществовал ровно тридцать лет, был закрыт только в 1956 году и вошел как в историю американского шоу-бизнеса, так и в историю джаза.

Что танцевали в "Савое"? Вскоре после его открытия в моду вошел остроритмичный танец с элементами акробатики линди-хоп, получивший свое название в честь безумно популярного в те годы в Америке летчика Чарльза Линдберга, в одиночку совершившего в 1927 году первый беспосадочный перелет из США в Европу через Атлантику. В начале 30-х этот танец обрел второе рождение уже под названием джиттербаг. А кроме того здесь танцевали бесчисленные варианты уанстепов, тустепов, шимми, буги-вуги, румбы, мамбо, вальсов и так далее. И все эти танцы звучали под музыку первоклассных джазовых оркестров, работавших в "Савое" - бэндов Фесса Уильямса, Эрскина Хоукинса, Эла Купера с гордым названием Savoy Sultans, но лучшим из всех был состав, свинговавший на голову эффектнее своих конкурентов, состав, чья музыка словно подгоняла, придавала новые силы танцующим, состав маленького барабанщика Чика Уэбба. Это особенно наглядно проявлялось в ходе "битв оркестров", к устройству которых "Савой" располагал лучше любого иного клуба. Оркестр Уэбба побеждал здесь и таких "тяжеловесов", как составы Флетчера Хендерсона и Кинга Оливера, и менее именитые бэнды Ллойда Скотта, Алекса Джонсона, упоминавшегося выше Фесса Уильямса и многих других. Успехи Уэбба произвели большое впечатление на Мо Гейла, и в результате в 1931 году, реорганизовавшись и уже под названием Chick Webb Orchestra его состав стал домашним бэндом в Savoy Ballroom, а Гейл лично взял на себя обязанности менеджера коллектива.

Интересно, что в ранних вариантах ансамбля Уэбба с ним играли музыканты, оставившие заметный след в истории джаза - такие люди, как Бенни Картер, Джонни Ходжес, Джимми Харрисон, Дон Рэдмен, Марио Бауза. Но они у Чика долго не задерживались. Видимо, Уэбб не терпел конкуренции и не очень хотел видеть в своем коллективе звезд, равных ему самому - за одним исключением, о котором речь пойдет позже. Поэтому сила его оркестра основывалась на его индивидуальном мастерстве и отличных композициях и аранжировках Эдгара Сэмпсона - таких, как Blue Lou, Let's Get Together, Don't Be That Way, If Dreams Come True, ну и конечно же, Stompin' At The Savoy - пьесе, ставшей не только фирменным знаком оркестра Чика Уэбба, но и в определенном смысле символом эпохи:

Savoy, the home of sweet romance,
Savoy, it wins you with a glance,
Savoy, gives happy feet a chance to dance.
("Stomping At The Savoy")

А проявлялась сила бэнда во все тех же бесчисленных "битвах оркестров", проводившихся в "Савое", откуда соперники Уэбба обычно возвращались полностью деморализованными. Многие бэнд-лидеры откровенно уклонялись от поединков с Чиком на его любимом "поле". Тромбонист Сэнди Уильямс так вспоминал о подготовке музыкантов Уэбба к этим сражениям, а заодно и об одном из редких поражений Чика: "Мы тренировались, как в боксе. Медь репетировала на нижнем этаже, саксофоны - на верхнем, а ритм-группа где-то еще. У нас была слава непобедимых в "Савое", но лишь до той поры, когда туда приходил Дюк со своим оркестром. Когда он пришел впервые, там не было свободных мест. Мы начали играть, и зал взорвался. А потом начал он, исполняя одну пьесу за другой, и все стали качаться в ритм его музыки. Тут я увидел Чика, который бежал из зала в сторону офиса. "Я не могу это вынести", - сказал он мне, - "Это первый раз, когда мы проиграли битву по-настоящему". Но побед было все-таки больше, много больше. Были среди них легкие, были трудные, как над приехавшим на гастроли в Нью-Йорк бэндом Каунта Бэйзи или оркестром "Casa Loma". Ну, а самой громкой и вошедшей в историю стала победа над оркестром Бенни Гудмена, имевшая место 11 мая 1937 года. Оба оркестра были тогда в зените своей славы, и если Бенни именовали "королем свинга", то Чик был "королем "Савоя". Ну просто "Спартак" - "Зенит", МЮ - "Ливерпуль", "Реал" - "Барселона"! Дополнительную интригу состязанию придавал тот факт, что в поединке сошлись лучший "белый" оркестр и один из лучших "черных" составов. Гудмен со своими ребятами пришел в Гарлем, чтобы "разбить врага на его территории", доказать, кто здесь главный! Ажиотаж вокруг этой битвы был огромен. "Савой" от наплыва публики трещал по швам, а несколько тысяч неудачников, которым не хватило билетов, осаждали его снаружи. Поединок длился несколько часов и закончился полной победой Уэбба. Вот как вспоминал этот вечер его коллега по инструменту, знаменитый гудменовский барабанщик Джин Крупа: "Чик просто разорвал меня в клочья, я чувствовал себя ужасно маленьким перед ним. Этот человек был воплощением динамики, он мог достигать немыслимых высот. Когда он действительно давал себе свободу, вы чувствовали, как вся атмосфера в зале заряжалась электричеством. Если он приходил в такое состояние, то мог переиграть любого из нас". Можно добавить, что Чик редко играл длинные соло, предпочитая короткие, взрывные брэйки. Его манера игры была не похожа на технику новоорлеанских и чикагских ударников и производила на его коллег ошеломляющее впечатление, причем как на барабанщиков игравших свинговый джаз, вроде Крупы, так и на будущих боперов, как Арт Блэйки. А такие именитые барабанщики, как Бадди Рич или Луи Бельсон прямо называли Чика Уэбба своим учителем. Рич, к слову, тщательно изучал сольные партии Чика. К сожалению, сохранившиеся записи Уэбба, особенно ранние, высоким качеством не отличаются, но такие композиции, как Harlem Congo или та же Stomping At The Savoy способны дать представление о стиле его игры.

Но даже если бы Уэбб был никудышным барабанщиком и слабым бэнд-лидером, его имя все равно осталось бы в истории джаза. Дело в том, что оно накрепко связано с именем великой джазовой певицы Эллы Фитцджеральд, которая начинала свой творческий путь с оркестра Уэбба. История ее появления в оркестре Чика напоминает святочный рассказ, но жизнь иногда тоже бывает похожа на рождественскую сказку. В 1934 году 16-летняя сирота Элла Фитцджеральд, всю жизнь мечтавшая стать танцовщицей, приходит поучаствовать в любительском конкурсе в известный и сегодня Apollo Theatre в Гарлеме. Поднявшись на сцену, она, в потрепанной одежде, в мужских башмаках, от смущения не может сделать ни одного движения. Сжалившись, организаторы конкурса предлагают ей, если уж ничего не выходит с танцем, то хотя бы спеть. И Элла выдает такую версию Judy Хоуги Кармайкла, что все приходят в восторг. Девочка зарабатывает на конкурсе аж 25 долларов, но, что гораздо ценнее, один из скаутов Уэбба, Барду Али, присутствовавший на этом конкурсе в "Аполло", решает привести ее к своему шефу. С оркестром Уэбба уже довольно долго сотрудничает в качестве вокалиста Чарльз Линтон. Чику совершенно не хочется слушать нескладную девчонку-подростка, и лишь по настоятельной просьбе Али, он соглашается. Голос Эллы развеивает все его сомнения. Но остается еще Мо Гейл. Только увидев Эллу, он сразу отчаянно машет руками: "Нет-нет, Чик! Только не это!" Внешность Эллы Фитцджеральд мягко говоря не соответствовала представлениям Мо о красоте, в том числе и о том, как должна выглядеть темнокожая певица, которой придется выступать перед белой аудиторией. "Ты не смотри, ты послушай голос" - посоветовал своему менеджеру Чик. Вторичное прослушивание, а также прошедший "на ура" пробный концерт в Йельском университете решили судьбу Эллы. Это, так сказать, каноническая, общепризнанная версия развития событий. Есть и грязноватый апокриф, утверждающий, что Элла сама пробралась в гардеробную Уэбба и предложила Чику переспать с ней за согласие прослушать ее пение. Так или иначе, бесспорно одно - в 1935 году она стала вокалисткой оркестра Чика Уэбба.

В связи с тем, что Элла была несовершеннолетней, в прессе появились сообщения, что Чик Уэбб и его жена Марта Лоретта Фергюсон (известная в узких кругах, как Салли) удочерили ее. Впоследствии Чарльз Линтон рассказывал биографу Эллы Стюарту Николсону, что это не так: "Чик говорил мне, что он не удочерял Эллу, это сообщение было сделано только для прессы". В любом случае не вызывает сомнений, что Уэбб заботливо опекал молодую певицу. Он прекрасно понимал какой величины бриллиант попал к нему в руки. Уже первые записи Эллы Фитцджеральд с оркестром Чика Уэбба, сделанные в 1935 году, Are You Here to Stay и Love and Kisses, имели громкий успех, а в 1938 году детская песенка о желтой корзиночке A Tisket-A-Tasket (текст которой написала сама Элла) стала по тем временам мега-хитом. Также большую популярность снискали композиции T'aint What You Do (It's the Way That You Do It) и Liza, записанные Эллой с оркестром Чика Уэбба. Всего же она записала с Уэббом около шестидесяти песен. С приходом Эллы Фитцджеральд Чик перестроил программу оркестра, сделав выступления певицы центральным элементом шоу.

А Мо Гейл после появления в оркестре вокалистки такого уровня, как Элла и тем более после громкой победы Чика Уэбба в битве с Гудменом, начал активнее вывозить оркестр за пределы Гарлема. В 1936 году оркестр Уэбба дал серию концертов в элитарном бостонском клубе Livagie, любимом месте встреч студентов Гарварда и других престижных учебных заведений. Затем Гейл привел оркестр в лучшие залы "белого" Нью-Йорка, такие, как Paramount Theater и Park Central Hotel. Надо сказать, что до Чика Уэбба в таком консервативно-респектабельном отеле, как Park Central никогда еще не выступали темнокожие артисты. Чик очень волновался перед этими выступлениями и стремился максимально соответствовать ожиданиям публики. Кроме того, начиная с 1937 года, он параллельно с оркестром руководил еще и вновь образованным малым составом - квинтетом Chick Webb and his Little Chicks.

Очень напряженная и интенсивная работа, все более частые гастрольные выезды не могли не сказаться на хрупком здоровье Чика. Все чаще после выступлений он в изнеможении часами отлеживался в своей гардеробной, а порой терял сознание. А с ноября 1938 года здоровье Уэбба начало сдавать уже резко - обострился туберкулез позвоночника. В 1939 году Чик отправился в родной Балтимор и лег там на операцию в John Hopkins Hospital. К сожалению, положительных результатов она не принесла. И близкие Чика, и он сам понимали, что дело идет к неизбежной развязке. Вечером 16 июня 1939 года, в окружении родных и близких, включая мать Чика, он тихо скончался. Источники утверждают, что перед смертью он улыбнулся, обвел всех присутствующих глазами и произнес: "Извините, мне пора идти..." Похоронили Уэбба на окраине Балтимора, в Arbutus Memorial Park. Проститься с ним пришло очень много людей. После смерти Чика осиротевший оркестр возглавила Элла Фитцджеральд, ей помогали саксофонисты Тэд МакКри и Эдди Бэрфилд. Она даже переименовала его в Ella Fitzgerald Orchestra, став, таким образом, одной из первых (если не первой) женщиной - бэнд-лидером. Однако, экономические проблемы вс е время нарастали, и в 1942 году ей пришлось распустить оркестр и посвятить себя уже только сольной карьере.

К этому времени Чика Уэбба уже три года не было в живых. Но память о нем не умерла. Он не только был выдающимся мастером игры на ударных, не только проложил путь другим барабанщикам, от Джина Крупы до Мела Льюиса, в руководстве большими составами, он явил образец беспримерной силы духа, доказав, как человек способен преодолеть самые неблагоприятные обстоятельства и достичь поставленной цели. Жива память о Чике Уэббе и по сей день - особенно в свете возрождения интереса к эпохе Свинга и всем ее атрибутам, от танцев до музыки. В 2009 году исполнилось 70 лет со дня смерти Чика Уэбба, а, возможно, и 100 лет со дня его рождения. В год столь памятных дат хотелось, чтобы этот материал стал нашей скромной данью памяти Чика Уэбба - маленького гиганта большого джаза.

Леонид АУСКЕРН

2009г.


стиль
джаз
автор
Леонид АУСКЕРН
страна
США
музыкальный стиль
свинг


Расскажи друзьям:

Ещё из раздела барабанщики, перкуссионисты

  • стиль: джаз, джаз
В современном музыкальном мире далеко не каждому удаётся оставить после себя значительный творческий след, или, вернее, наследие, к которому обращались бы потомки, заимствуя и совершенствуя идеи, продолжающие жить после своего создателя... Tata ...
  • стиль: джаз, джаз
Это имя — не из тех, что фигурируют во всех джазовых энциклопедиях. Не найдешь его и в списках победителей многочисленных опросов читателей и критиков различных музыкальных изданий, даже и в категории типа "Талант, заслуживающий большего ...
  • стиль: джаз, джаз
Январь наступившего года выдался богатым на джазовые события. Не успели утихнуть страсти вокруг факта, связанного с аудио-релизом одного дедушки армянского джаза, как подкрался юбилей другого джазового патриарха "музыки для толстых" – Армена "Чико" ...
  • стиль: джаз, джаз
...Мы ведем разговор в тихом и уютном кафе Старой Риги. Иногда, в плавно текущей беседе, делаем паузу – раздается нежная трель мобильника. Марис необычайно занятый человек. Сегодня наиболее востребованный барабанщик. Лидер джазового квинтета. ...
  • стиль: джаз, джаз
2 марта на 63 году жизни скончался барабанщик и перкуссионист Николай Николаевич Гончаров, по мнению Владимира Фейертага, один из самых темпераментных биг-бэндовых барабанщиков 60-х. Николай Гончаров родился Киргизии, жил в Восточной Пруссии, учился ...
  • стиль: джаз, джаз
"Как только Питер Эрскин стал частью "Weather Report", группа достигла своей высшей точки", — вспоминает бывший клавишник и основатель "Прогноза погоды" Джо Завинул. — Все дело, конечно, было в Джако: для его бас-гитары нужно было еще поискать ...
  • стиль: этно, этно
Британские музыкальные критики, как и британцы в целом, не отличаются особым чутьем на виртуозность, возможно, поэтому регулировщики музыкального движения были весьма скромно представлены в Фестивал Холл прошлым месяцем, когда там выступали два ...
  • стиль: джаз, джаз
Ритм-компьютер — изобретение замечательное. Электронный ударник безукоризненно держит желаемый темп, безупречно рисует заданные ему ритмические фигуры. Он никогда не собьется, не допустит ни малейшей ошибки, он молчаливо корректен по отношению ...
  • стиль: блюз, блюз
Эстония всегда стояла особняком на территории бывшей 1/6 суши планеты, а попросту говоря канувшей в Лету страны, которая называлась СССР. Это касалось всех аспектов жизни и музыки в частности. Она выгодно отличалась даже по сравнению со своими ...
  • стиль: джаз, джаз
В прошлом году Jazz-Квадрат писал о книге "Блюз для сво­их" известного питерского барабанщика и неустанного популяризатора джаза Вале­рия Мысовского. В конце статьи, помнится, мы посетовали на то, что вышла она ми­зерным тиражом в сто экземпляров, а ...
© 2012-2024 Jazz-квадрат
                              

Сайт работает на платформе Nestorclub.com